Теперь перед нею находилось следующее препятствие. Мэгги терпеть не могла препятствий. Ее отточенный мозг рассекал проблему на части, и она концентрировала свое внимание на решении каждой из частей по отдельности. Проблема Комитета представлялась ей состоящей из четырех частей: председатель, лидер меньшинства, советник Комитета и Сенатор Ленц. Мэгги подготовила стратегию борьбы с каждым из них. Лидер меньшинства был другом ее отца, поэтому можно было оставить его отцу. Председатель лелеял мечту стать Президентом. Он всегда не упускал возможности поднять волны - ведь это была реклама. Так что с ним нужно держать себя поскромнее, чтобы ему казалось, что это он владеет инициативой.
После того, как она принесла присягу и прочла свой меморандум, председатель первым стал задавать вопросы.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ну, мадам, уверен, что ваши намерения самые лучшие, но вы знаете, сколько приходится нам здесь, на Холме, работать, чтобы снизить дефицит?
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Конечно, Сенатор.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. И вы ждете, что мы дадим вам Бог знает сколько биллионов долларов на этот проект?
Это звучало оптимистично. Он не сказал, сумасшедший проект, или что-нибудь похуже.
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Я не жду, Сенатор. Я надеюсь на это. Я надеюсь, что Комитет одобрит проект, так как по моему мнению, все расходы, вложенные в него, со временем многократно возместятся.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Мы не можем тратить деньги налогоплательщиков на надежды.
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Я знаю это и ценю. Я прошу деньги не на надежды. Это реальность, расчет. Не только мой, но и коллективный расчет хорошо информированных экспертов.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Мы получаем много проектов, которые базируются на весьма авторитетных оценках. Мы не можем финансировать все проекты.
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Конечно, Сенатор. Я не появилась бы здесь, если бы не была уверена в вашей компетентности и здравом смысле.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ну и что же. Кто-нибудь из моих коллег хочет задать вопросы?
Конечно, они хотели. Вопросов было много, но мало из них по существу. Самые значительные люди, сенатор Ленц и лидер меньшинства держались в тени, ожидая своего часа. Остальные старались выговориться, чтобы их имена попали в отчет о заседании, что укрепило бы их положение.
Самую сложную проблему представлял главный советник. Он был умен. И его основной задачей было сделать так, чтобы Комитет не попал в какую-нибудь неприятную историю. А задача Мэгги в данном случае заключалась в том, чтобы для Комитета сказать "да" сулило меньше неприятностей, чем сказать "нет".
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Вы говорите о том, что вложения будут возмещены. Вы имеете в виду реальные ценности или нечто абстрактное - знания или тому подобные ирреальные штучки.
КАПИТАН МЕННИНГЕР. О, и то, и другое.
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Да, м-с Меннингер? Доллары вернутся?
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Исходя из прошлого опыта и наших знаний о планете, да. Определенно, да.
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Можете вы сказать, в каком виде вернутся доллары?
КАПИТАН МЕННИНГЕР. В широком смысле, могу. Из всех сообщений ясно, что там имеются ценные сырьевые ресурсы. А кроме того, присутствие разумной жизни. Разумеется, пока что это только показания приборов.
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Насколько я знаю, интерпретация показаний приборов всегда вызывает споры.
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Совершенно точно. И именно поэтому следует направить на планету экспедицию. Экспедиция должна точно выяснить то, что другим способом выяснить мы не можем. Если бы мы точно знали, что найдем там, то не стоило бы Ссылать людей. Но тут есть и другая, более важная причина для посылки экспедиции. Эта причина - приоритет, лидерство.
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Лидерство?
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Все страны, экспортирующие продовольствие, видят в нас лидера. Я не думаю, что кто-то из нас хочет обмануть их надежды. Такая возможность выпадает раз в жизни. Я здесь потому, что не хочу брать на себя ответственность за то, что мы упустим ее. Пусть комитет проанализирует все и примет на себя эту ношу.
Так как на открытой сессии ничего не решалось, Мэгги была уверена, что у членов комитета будет время все обдумать и понять, что эту ношу комитет может скинуть с себя только если проголосует за принятие проекта.
Однако Мэгги не забывала о том, что главным дирижером событий был Джианпаоло. Он был слишком умен, чтобы закончить это заседание на той ноте, которая удовлетворила бы Мэгги. Он стушевал ее драматическое заявление с помощью выуживания из нее самых разнообразных технических данных: ...да, мистер Джианпаоло, я знаю, что сила тяжести, давление выше, чем на Земле, на несколько процентов. Но количество кислорода то же самое... Он расспрашивал ее о непрерывном выделении газообразных веществ на холодной части планеты, о резервах внутреннего тепла, он долго дискутировал с нею по поводу, какова классификация планеты по последнему каталогу ОАО: Бес-бес Джеминорум 8326 или Бес-бес Джеминорум 8426, так как в ее отчете были приведены оба обозначения. Видимо машинистка сделала ошибку. Эта дискуссия длилась так долго, что даже председатель запротестовал. И затем, вполне удовлетворенный тем, что ему удалось усыпить половину аудитории, он попросил десятиминутный перерыв, после которого снова бросился в атаку.
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Капитан Меннингер, я уверен, что вам известно, сколько стоит запуск тахионного корабля. Во-первых...
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Да, сэр. Конечно, знаю.
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Вы же понимаете, что это громадные деньги. Корабль будет стоить не менее шести биллионов долларов.
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Да, сэр. Но как заявил вице-президент на Десятой Ассамблее Всемирной Конференции по Экзобиологии, у нас уже есть такой корабль. Он может быть использован для выполнения самых разнообразных миссий.
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Но как сказал вице-президент, время использования корабля полностью расписано. И тем не менее вы настаиваете на отправке экспедиции на... как называется планета?
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Сын Кунга. Хотя это еще не официальное название.
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Надеюсь, что нет. Но эта экспедиция означает прекращение исследования Проциона V. А вы знаете, что, по предварительным данным, эта планета имеет очень тверда ядро и, следовательно, перспективна с точки зрения добычи урана для наших энергетических установок.
Англичане запустили эту утку. Они заверили всех, что в соответствии с существующими международными соглашениями они сделают данные всех своих исследований Проциона доступным всем. Это будут общие знания.
КАПИТАН МЕННИНГЕР. Да, сэр. Но вы же знаете, что Добыча урана на Проционе, очистка его и доставка на Землю будут обходиться очень дорого. С этой точки зрения Бес-бес Джеминорум гораздо более перспективна.
Мр. ДЖИАНПАОЛО. Да, капитан Меннингер. Мы уже выслушали вашу точку зрения по этому вопросу.
Такой конец был обнадеживающим. Англичане не сообщили, но и Мэгги и Джианпаоло знали, что приборы не обнаружили никакой ионизирующей радиации на Проционе. Может там и был уран, но на глубине тысячи метров. Мэгги подробно ознакомилась со всеми официальными и не официальными отчетами.
Так что теперь она была вполне удовлетворена тем, что события двигались в нужном ей направлении. Оставалась еще проблема сенатора Ленца. Он был твердым орешком и играл большую роль и здесь, в комитете, да и в сенате тоже. С ним нужно было поработать индивидуально и в частном порядке. Мэгги уже кое-что придумала для него.
Она решила возвращаться в Хьюстон кружным путем, через Денвер. Отец отвез ее в аэропорт Даллеса в своем автомобиле.
Впрочем, это был не его автомобиль. Он принадлежал государству. Как и сам Годфри Меннингер, если хорошенько подумать об этом. Автомобиль был и свидетельством его положения, и необходимостью. Дважды в день служащий связывался с электронной системой автомобиля, чтобы убедиться, что автомобиль вместе с Меннингером не взорван и не похищен.
- Ты прекрасно вела себя на слушании,- сказал он дочери.
- Благодарю, папа. И спасибо за доклад пакистанца.
- Нашла в нем, что хотела?
- Да. Ты поговоришь с лидером меньшинства?
- Уже.
- И?
- О, с ним все ол райт. Если ты пройдешь Гуса Ленца, я думаю, что комитет у тебя в кармане. На слушании они молчали.
- Я и не ждала, что он будет говорить.
Отец подождал, но так как Мэгги не продолжала, он не стал задавать вопросы, он сказал:
- Относительно твоего друга пакистанца есть еще сведения. Он имел встречу в Кушу и с весьма значительными людьми.
- Кушуи? Где это черт побери?
- Как бы хотелось знать больше об этом, чем знаю я. Это местечко в провинции Синкянь. Пока у нас нет полных сведений о встрече. Это городок поблизости от Лоб Нора и не очень далеко от большого радиотелескопа. Сам Наследник Мао был в прошлом году там раз пять или шесть.
- Похоже на то, что они что-то замышляют.
- Вероятно. Я верю в твои оценки ситуации. И лучшее доказательство твоей правоты то, что Наследник Мао решил сделать то, о чем ты просишь нас.
- Дерьмо!
- Не беспокойся. Я уже сообщил это лидеру меньшинства, я не сомневаюсь, что тот обо всем доложит Джианпаоло. Так что это сработало в твою пользу.
- Но я хочу быть первой!
- Первые не всегда снимают сливки, милая. Сколько людей открывали Америку до того, как Англия положила ее себе в карман? Но расскажи мне, что интересного в этой планете?
Мэгги смотрела на проносящиеся мимо пригороды Вирджинии - высокие дома, окутанные сетью солнечных батарей.
- Все в докладе Ахмеда Дуллы, папа.
- Я не читал его.
- Жаль. Это маленькая звезда со множеством мелких планет. Но есть одна планета размером с Землю. Чуть меньше сила тяжести, чуть плотнее атмосфера. Это настоящее богатство, папа. И там есть жизнь.
- Мы и раньше находили жизнь.
- Мхи и амебы? Здесь совсем другое. Там настоящая жизнь. Скорее всего, разумная. И, может быть, там уже есть цивилизация. Но планета интересна и в другом смысле.
Она почти задохнулась от возбуждения.
- Эта планета не вращается. Она ведет себя, как наша Луна - всегда повернута к звезде одной стороной. Так что на одной стороне планеты вечный день!
Отец слушал ее внимательно, почесывая живот. Когда она замолчала, чтобы перевести дух, он сказал:
- Подожди минутку.- Он наклонился и включил радио. Даже в служебном автомобиле Год Меннингер не хотел рисковать. Под завывание электрогитар он сказал: - Ты должна знать еще кое-что. Страны Блока Горючего ведут между собой переговоры о шестидесятипроцентной надбавке на цены за нефть.
- Боже, папа. Значит мне уже никогда не пить скотч?
- Нет, на этот раз не Англия. Это китайцы.
- Но они же экспортируют народ, рабочие руки!
- Они экспортируют все, что им хочется, - поправил отец. - Единственная причина, которая привела их в Блок Народов, это то, что там они могут играть первую скрипку. Наследник Мао играет свою игру. Он объявил, что сам повысит цены независимо от результатов голосования блока. Саудовцы, индонезийцы и прочая мелочь поддерживает его. Они тоже хотят играть в игру вместе с большими мальчиками. - Он задумчиво помолчал. - Так что твоя просьба о полумиллионе тонн нефти несколько несвоевременна.
- Понимаю. А что же мы собираемся делать? Я не имею в виду мой проект. Я имею в виду страну.
- Что мы не собираемся делать,- угрюмо сказал он,- так это поднимать цены на зерно. Мы не можем. Хитрость Наследника Мао заключается в том, что он поднимает цены только на экспорт горючего. Внутри Блока цены останутся низкими. Так что их затраты на ирригацию и прочее будут низкими. И внутренние цены на зерно тоже. Если мы поднимем цены, то они просто откажутся покупать его. Мы, конечно, выдержим это. Но Советы, Индокитай, бразильцы... их экономика потерпит крах. И тогда блок разрушится. Именно этого и добивается Наследник Мао.
Он припарковал автомобиль возле аэропорта. Прежде чем выключить радио, он сказал дочери:
- Если ты хочешь протолкнуть свой проект, действуй быстрее.
Мэгги выскользнула в сырой теплый воздух. Вдали темнели вздыбленные хвосты лайнеров. Некоторые из них разогревали моторы и в воздухе стоял гул.
Мэгги пошла за отцом, который подхватил ее сумки и направился к терминалу.
- Папа,- сказала она.- Но я могу сказать об этом сенатору?
- Нет, нет! Может он и сам уже знает об этом, но ты-то не должна знать!
Она расхохоталась.
- Ну, ладно, придется действовать по-другому. Постой, папа. Я не полечу рейсом на Хьюстон.
- Почему?
- Я полечу по другому маршруту.
Меннингер поцеловал дочь на прощание возле стойки, где шла регистрация пассажиров на Денвер. Он смотрел, как она исчезла в туннеле со смешанным чувством восхищения и опасения за нее. Он хотел спросить ее, как она собирается обрабатывать сенатора Ленца, но не стал. Этим же рейсом летел и сам Ленц.
Потому что полет был ночной, самолет задержался здесь на двадцать минут для дозаправки и прогрева. Пассажиры поднялись на борт. По салону сновали стюардессы, рассаживая пассажиров. Моторы работали, нагоняя теплый воздух в салоны.
Мэгги воспользовалась случаем, чтобы умыться, причесаться, подновить косметику. Она видела, что сенатор тоже поднимается в самолет. Она подумала, стоит ли ей сменить форму на что-нибудь женственное, затем решила, что не стоит. Это будет выглядеть расчетливым действием, а Мэгги всегда рассчитывала действия так, чтобы не выглядеть расчетливой.
Гул моторов несколько стих, и пассажиры стали пристегиваться ремнями для взлета. Самолет несколько раз тряхнуло, и он стал плавно набирать высоту.
Через некоторое время Мэгги встала с кресла и пошла к стойке, чтобы заказать себе выпить. Через пару минут к ней присоединился улыбающийся сенатор.
Сенатор, несмотря на свой авторитет в сенате, был немногим старше сорока лет. Но выглядел моложе. Он уже дважды разводился. Его избиратели в Колорадо посмеивались над его невезением в семейной жизни, но исправно переизбирали его. Он мог бы стать председателем собственного комитета, но предпочел участвовать в других комитетах, где было более интересно - и где он был больше на виду. Этот парень Гус мечтал стать президентом США и все знали это.
- Мэгги,- сказал он.- Я предчувствовал, что это будет приятный полет, но только сейчас догадался о причине.
Мэгги похлопала по сиденью кресла рядом.
- Вы дадите мне семнадцать биллионов?-спросила она.
Ленц рассмеялся:
- Вы не теряете времени, Мэгги.
- У меня нет времени. Блок Народов собирается сам наложить лапу на планету, если мы не решимся. Впрочем, они полетят в любом случае. Это гонки.
Он нахмурился, кивнул на стюардессу - маленькую, смуглую. Она носила форму Юнайтед Эрлайнз как сари. Когда им принесли заказ, он сказал:
- Я выслушал все, что ты сказала, Мэгги. Это звучит неплохо. Только не знаю, стоит ли это семнадцать биллионов долларов.
- Есть еще кое-что, чего вы не имели возможности прочесть! Вы обратили внимание на ту часть, где говорится о том, что планета имеет свое солнце?
- Не уверен.
- Оно маленькое, но совсем недалеко. Оно излучает в основном на низких длинах волн. Света мало, но много тепла. И планета постоянно повернута к светилу одной стороной.
- И что?
- Энергия, сенатор. Солнечная энергия. Весьма экономично.
- Не совсем понимаю, о чем вы говорите. Значит, это солнце горячее, чем наше?
- Нет, не горячее. Но ближе. И самое главное, оно не двигается относительно планеты. Какова основная проблема с солнечной энергией у нас? Солнце постоянно перемещается по небу. А половину суток вообще скрывается за горизонтом. А там, Гус, там же никогда не бывает ночи!
Ленц кивнул, немного выпил из бокала, ожидая продолжения.
- Там не бывает темноты, не бывает зимы. Больше того, даже облака там не помеха для приема солнечной энергии.
- Разве там не бывает облаков? - удивился Ленц.
- Бывают. Но длина волны излучения такова, что облака не могут служить экраном. Они пропускают энергию беспрепятственно. На Земле мы можем использовать не более десяти процентов солнечной энергии, так мы будем использовать все сто.
Ленц задумался на мгновение.
- Интересно,- осторожно сказал он и жестом показал, чтобы им наполнили бокалы.
Мэгги не стала мешать ему обдумывать все услышанное, раскладывать в мозгу по полочкам. Скоро он спросит, что даст эта энергия в сотне световых лет от Земли его избирателям в штате Колорадо. Она уже подготовила ответ на это, но предпочитала подождать, пока он спросит.
Но когда он спросил, вопрос захватил ее врасплох.
- Мэгги, что ты имеешь против этого пакистанца?
- Пакистанца? Нет, ничего.
- Кажется, ты слишком серьезно относишься к этому соревнованию.
- Но не на личном уровне, Гус. Я, конечно, не люблю пакистанцев, но с некоторыми у меня дружеские отношения. С одним пакистанцем я училась в Уэст-Пойнте. Ничего парень. Гладил мою форму и никогда не мозолил глаза мне, если чувствовал, что я не хочу видеть его.
- Понятно,- заметил Ленц.
- Да, да,- Мэгги призадумалась.- Так что я против Ахмеда вовсе не потому, что он пакистанец. Я против пакистанцев потому что они на другой стороне. И ничего не могу поделать с этим. Я пустила корни в своей команде.
- В какой, Мэгги? В Блоке Продовольствия? В США? Или ты имеешь в виду женщин офицеров Армии США?
Она хихикнула.
- Все. И именно в этом порядке.
- Мэгги,- серьезно сказал он.- Тебе не кажется, что мы слишком много пьем? Я не хотел бы решать серьезные вопросы в таком состоянии.
- А почему нет, Гус? Закажи еще пару порций и мы поговорим обо всем.
Он повиновался. Пока им готовили выпивку, он сказал:
- Ты хорошая девушка, Мэгги. Но только немного кровожадная. Жаль, что ты училась в Уэст-Пойнте.
- Ты не прав, Гус. Жаль, что так мало молодых американцев идет в Армию.
Он покачал головой.
- Я голосовал за то, чтобы упразднить военные академии и урезать военный бюджет.
- Я знаю. И осуждаю тебя.
- Ты не права. У нас нет выбора. Мы не можем рассчитывать на войну, Мэгги. Разве ты не понимаешь этого? Даже пакистанцы могут стереть нас с лица Земли. Не говоря уже о китайцах, турках, поляках и остальных из Блока Народов. И не говоря об англичанах, саудовцах, венесуэльцах. Мы не можем победить никого. Впрочем, в этой войне не победит никто. И все это знают. Они не враги нам...