Хоть они и пользовались чисто голосовым телефоном, автоответчик у них был вполне современный.
- Со времени последней проверки оставленных сообщений принято сорок восемь звонков, - сказал прибор мягким мужским голосом на следующее утро, когда они уселись за стол. - Из них тридцать девять оставили сообщение. Все тридцать девять для Сары. Тридцать одно от средств массовой информации. Вместо того, чтобы проигрывать их в порядке получения, предлагается ранжировать их по объёму аудитории данного СМИ, начиная с телевизионных сетей. "Си-эн-эн"…
- А те сообщения, что не от СМИ? - спросила Сара.
- Первое от вашего парикмахера. Второе от Института SETI. Третье от факультета астрономии и астрофизики Университета Торонто. Четвёртое…
- Воспроизведи то, что из университета.
Высокий женский голос:
- Доброе утро, профессор Галифакс. Это снова Ленора - ну, вы помните, Ленора Дарби. Простите, что в такую рань, но я подумала, что кто-то должен вам позвонить. Все сейчас работают над интерпретацией сообщения по мере его приёма - здесь, в Маунтин-Вью, в Аллене, везде - и, в общем, вы не поверите, профессор Галифакс, но мы думаем, что сообщение… - она понизила голос, словно собралась сказать что-то неприличное, - …зашифровано. Не просто закодировано для передачи, но по-настоящему зашифровано - ну, вы понимаете, так, чтобы его нельзя было прочитать, не имея ключа.
Сара посмотрела на Дона с выражением полнейшего изумления на лице. Леонора продолжала говорить:
- Я знаю, посылка зашифрованного сообщения не имеет ни малейшего смысла, но драконицацы, похоже, сделали именно это. Начало сообщения полностью состоит из математического материала, изложенного в символах, которыми они пользовались в прошлый раз, и компьютерные гуру говорят, что оно описывает алгоритм шифрования. А остальная часть сообщения - полнейшая белиберда, предположительно, из-за того, что она зашифрована. Понимаете? Они рассказывают нам, как их сообщение зашифровано и дают нам алгоритм расшифровки, но не дают нам ключа, который нужно скормить этому алгоритму, чтобы собственно расшифровать сообщение. Это какая-то бессмыслица, и…
- Остановить, - сказала Сара. - Какова длительность сообщения?
- Ещё две минуты шестнадцать секунд, - ответила машина и добавила: - Она весьма разговорчива.
Сара покачала головой и посмотрела на Дона.
- Зашифровано! - провозгласила она. - Полная ахинея. Ну зачем инопланетянам посылать нам сообщение, которое мы не сможем прочитать?
Глава 3
Сара с любовью вспоминала "Сайнфелд", хотя, к сожалению, испытания временем он не выдержал. И всё же одно из наблюдений Джерри, похоже, оставалось верным и сейчас, полстолетия спустя. Когда дело касается телевизора, то мужчины ведут себя как охотники, переключаются с канала на канал в постоянном поиске чего-то лучшего, тогда как женщинам комфортно в рамках одной-единственной программы. Но сегодня Сара обнаружила, что сама постоянно переключает каналы: телевидение и сеть заполнила загадка зашифрованного послания драконианцев. Она смотрела новости о букмекерах, выплачивающих вознаграждение тем, кто правильно угадал день, когда будет получен ответ, о фундаменталистах, объявляющих новое послание сатанинским искушением, и о ненормальных, утверждающих, что они уже расшифровали таинственную передачу.
Конечно, она была страшно рада, что ответ, наконец, пришёл, однако, переключая каналы на гигантском мониторе над каминной полкой, она понимала, что в то же время разочарована тем, что за годы, прошедшие с момента получения первого сообщения, не было обнаружено никаких других инопланетных сигналов. Как Сара как-то сама сказала в одном интервью, очень похожем на те, что она видела сегодня, "это, безусловно, правда, что мы не одни - и всё же нам по-прежнему довольно одиноко".
Её беготня по каналам прерывалась каждый раз, как кто-то подходил к двери и звонил в звонок; изображение визитёра автоматически появлялось на мониторе. Бо́льшая их часть была, по всей видимости, репортёрами; до сих пор существуовали журналисты, которые не только рассылают е-мейлы, звонят по телефону и рыщут по интернету.
Те из соседей, что жили здесь, на Бетти-Энн-драйв, четыре десятилетия назад, знали о Сарином звёздном часе, но большинство окрестных домов с тех пор успели не по одному разу сменить владельцев. Интересно, что подумают те, что поселился здесь недавно, о фургонах новостных каналов, один за другим сворачивающих к её дому? Ну да ладно; по крайней мере, в этом нет ничего постыдного, как в полицейских машинах, постоянно приезжающих к живущему напротив семейству Кучма; к тому же до сих пор Сара попросту игнорировала людей, звонящих в дверь, хотя…
Господи, прости!
Она не могла проигнорировать это.
Лицо, внезапно появившееся на мониторе, не было человеческим.
- Дон! - позвала она, почувствовав, как пересохло в горле. - Дон, иди сюда!
Он ушёл на кухню готовить кофе - без кофеина, разумеется; это было всё, что доктор Бонхофф им теперь позволяла. Дон шаркающими шагами вернулся в гостиную; он был одет в сине-зелёный кардиган поверх незаправленной в штаны красной рубашки.
- Что такое?
Она указала на монитор.
- Батюшки… - тихо произнёс он. - Как это сюда попало?
Она снова указала на экран. Позади странной головы виднелся подъезд к их дому, с которого Карл только сегодня утром откидывал снег. На нём стояла дорогая на вид зелёная машина.
- На этом, надо полагать.
Дверной звонок прозвонил ещё раз. Она сомневалась, что существо, нажавшее кнопку звонка, испытывало какое-то нетерпение. Скорее, некий бесстрастный таймер побудил его позвонить ещё раз.
- Хочешь, чтоб я его впустил? - спросил Дон, всё ещё глядя на круглое синее лицо с немигающими глазами.
- Э-э… да, - сказала Сара. - Думаю, да.
Она смотрела, как он подходит к ведущим к входной двери ступенькам и начинает медленно спускаться по ним, на одну ступеньку за раз. Она последовала за ним и остановилась наверху - и заметила, что кто-то из внуков забыл свой цветастый шарф. К тому времени, как Дон достиг двери, звонок прозвучал в третий раз - максимальное количество, которое позволяла его программа. Дон отпер замок, убрал цепочку и потянул тяжёлую дубовую дверь на себя, открывая взгляду…
Сара уже давно не видела никого их них во плоти - хотя выражение "во плоти" здесь не очень подходило.
Перед ними стоял, поблёскивая на солнце, робот - на её взгляд, одна из последних моделей; он выглядел более изысканно и молодцевато, чем все, что она видела раньше.
- Здравствуйте, - сказал робот Дону совершенно обычным мужским голосом. Он был примерно пяти футов шести дюймов ростом: достаточно, чтобы нормально функционировать в мире людей, но не настолько высокий, чтобы люди его пугались. - Могу я видеть доктора Сару Галифакс?
- Я Сара Галифакс, - ответила она. Голова робота повернулась и поднялась, уставившись на неё. Сара подозревала, что он анализировал её лицо и голос, чтобы убедиться, что она - это и правда она.
- Здравствуйте, доктор Галифакс, - сказал робот. - Вы не отвечали на звонки на ваш квартирный телефон, поэтому я принёс вам исправный аппарат. Кое-кто хотел бы с вами поговорить. - Робот поднял правую руку, в которой Сара едва смогла разглядеть датакомм-раковину.
- И кто же этот "кое-кто"? - спросила она.
Робот чуть-чуть наклонил голову, давая понять, что он прислушивается к словам кого-то ещё.
- Коди Мак-Гэвин, - сказал он. Сара почувствовала, как её сердце пропустило удар; ей захотелось, чтобы она сейчас стояла на самой лестнице, а не на площадке наверху - тогда она могла бы схватиться за перила. - Вы ответите на звонок?
Дон обернулся к Саре с круглыми глазами и раскрытым от удивления ртом.
- Да, - сказала она.
Слово было произнесено очень тихо, но роботу, по-видимому, не составила труда его расслышать.
- Вы позволите? - спросил он.
Дон кивнул и отступил в сторону. Робот вошёл в коридор, и Сара с изумлением заметила, что он обут в простые галоши, которые он, одним текучим движением согнувшись в пояснице, снял, обнажив синеватые металлические ступни. Машина прошагала через вестибюль, стуча пятками по старому, истёртому дереву пола, и легко взошла на первые две ступеньки - достаточно для того, чтобы протянуть датакомм Саре. Она взяла его.
- Его надо раскрыть, - услужливо подсказал робот.
Сара сделала это и тут же услышала сигнал вызова из крошечного динамика. Она поспешно поднесла датакомм к уху.
- Здравствуйте, доктор Галифакс, - произнёс чёткий женский голос. Саре было не очень хорошо слышно, но она не знала, где здесь регулируется громкость. - Подождите секунду; мистер Мак-Гэвин сейчас ответит.
Сара взглянула на мужа. Она множество раз говорила ему, как терпеть не может людей, которые вот так вот заставляют вас ждать. Практически всегда это какой-нибудь надутый болван, считающий, что его время дороже, чем время любого другого. Но в данном случае, полагала Сара, это истинная правда. О, на Земле, возможно, и есть несколько человек, зарабатывающих в час больше, чем Коди Мак-Гэвин, но она не смогла бы вот так сразу припомнить имя хотя бы одного из них.
Как Сара часто говорила, SETI - это Бланш Дюбуа научных изысканий: она всегда зависит от милости незнакомцев. Будь то сооснователь "Майкрософт" Пол Аллен, пожертвовавший в 2004 году 13,5 млн. долларов на массив радиотелескопов, или сотни тысяч частных пользователей компьютеров, жертвующих проекту "SETI@home" лишние такты своих процессоров, программа "Поиска Внеземного Разума" десятилетие за десятилетием оставалась на плаву благодаря щедрости тех, кто верил, во-первых, что мы можем быть не одиноки, и, во-вторых, что это имеет какое-то значение.
Коди Мак-Гэвин к сорока годам сколотил миллиарды на разработке и производстве роботов. Его проприоцептивная сенсорная сеть являлась основой конструкции любого современного робота на планете. Он родился в 1985 и всю свою жизнь увлекался астрономией, научной фантастикой и космонавтикой. Его коллекция предметов, связанных с программой "Аполлон", предприятием, начавшимся и завершившимся задолго до его рождения, была крупнейшей в мире. А после кончины Пола Аллена он стал крупнейшим спонсором программы "SETI".
Сразу после слов секретарши в датакомме заиграла музыка. Сара узнала Баха - и поняла шутку: она, вероятно, была из числа очень немногих ещё живущих, кому она была понятна. Много лет назад, задолго до первого сигнала из созвездия Дракона, в одной из дискуссий о том, какого рода послание люди могли бы отправить к другим звёздам, Карл Саган забраковал Баха, потому что, по его словам, "это бы выглядело, будто мы хвастаемся".
Посреди кончерто музыка оборвалась, и послышался хорошо знакомый голос: Мак-Гэвин разговаривал с тем бостонским акцентом, в котором "р" в слове "Гарвард" практически не произносится.
- Здравствуйте, доктор Галифакс. Простите, что заставил вас ждать.
Она почувствовала, как её голос дрогнул в манере, никак не связанной с возрастом.
- Это пустяки.
- Значит, они всё-таки это сделали, не так ли? - с явным удовольствием сказал он. - Они ответили.
- Похоже на то, сэр. - В восемьдесят семь совсем немного людей, которых станешь называть "сэром", но у неё это вырвалось само собой.
- Я знал, что они ответят, - сказал Мак-Гэвин. - Я просто знал. Теперь у нас завязывается диалог.
Она улыбнулась.
- И теперь наша очередь отвечать - как только мы сообразим, как расшифровать сообщение. - Дон пересёк прихожую и теперь преодолевал шесть ступеней. Когда он оказался рядом, она немного отставила датакомм от уха, чтобы ему тоже было слышно. Робот тем временем занял позицию у самой входной двери.
- Точно-точно, - сказал Мак-Гэвин. - Мы должны поддержать разговор. И именно поэтому я и звоню вам, Сара - вы не возражаете, если я буду называть вас по имени?
На самом деле ей очень нравилось, когда молодые люди называют её по имени; так она чувствовала себя более живой.
- Ни в коей мере.
- Сара, я хочу сделать вам предложение.
Сара не смогла удержаться.
- Только не при муже.
- Хи-хи, - сказал Мак-Гэвин. - Тогда скажем так: у меня для вас предложение, от которого вы не сможете отказаться.
В молодости у Дона хорошо получалось изображать Марлона Брандо. Он надул щёки, насупился и задвигал головой, словно тряся брылями, но ничего не сказал. Сара беззвучно рассмеялась и хлопнула его по руке.
- Да? - сказала она в датакомм.
- Я хотел бы обсудить это лично. Вы ведь сейчас в Торонто, верно?
- Да.
- Вы не могли бы подъехать ко мне в Кембридж? Я бы прислал за вами самолёт.
- Я… я не хотела бы никуда ехать без мужа.
- Конечно, конечно. Это ведь и его касается, в некотором роде. Приезжайте вдвоём.
- Э-э… дайте нам секунду посоветоваться.
- Разумеется, - ответил Мак-Гэвин.
Сара закрыла микрофон ладонью и посмотрела на Дона, вскинув брови.
- Давно, в школе ещё, - сказал он, - нас заставили составить список двадцати вещей, которые бы мы хотели сделать, прежде чем умрём. Я не так давно случайно наткнулся на свой. Один из пунктов, которые ещё не вычеркнуты - "прокатиться на частном самолёте".
- Хорошо, - сказала она в датакомм. - Договорились. Почему бы нет?
- Замечательно, великолепно, - ответил Мак-Гэвин. - Утром за вами заедет лимузин и отвезёт в вас в Трюдо, если вы не возражаете.
Трюдо - это в Монреале; в Торонто аэропорт называется Пирсон. Однако Сара поняла, что он имеет в виду.
- Договорились.
- Отлично. Я переключаю вас на моего помощника; он позаботится обо всех деталях. Увидимся завтра за ленчем.
И снова заиграл Бах.
Глава 4
Сейчас, когда Дон об этом вспоминал, то удивлялся, как часто они с Сарой говорили о крахе программы "SETI" перед самым её успехом. Как-то раз он пришёл домой - ему тогда было где-то под сорок пять, то есть то был примерно 2005 год - и обнаружил её сидящей в недавно купленном "Сибарите" и слушающей айпод. Дон сразу понял, что она слушает не музыку - она никогда не могла удержаться, чтобы не барабанить пальцами или не притопывать ногой в такт.
- Что слушаешь? - спросил он.
- Это лекция, - заорала Сара в ответ.
- Да ты что! - крикнул он и ухмыльнулся.
Она с виноватым видом вытряхнула из ушей маленькие белые наушники.
- Прости, - сказала она нормальным голосом. - Это лекция, которую Джил читала в "Фонде Долгого Сейчас".
Дон знал, что в SETI, как в Голливуде, есть свои звёзды. В "Тинсел-Тауне" использование фамилий сразу выдавало в вас чужака, и точно так же было в кругах, в которых вращалась Сара, где Фрэнк всегда означал Фрэнка Дрейка, Пол - Пола Шуха, Сет - Сета Шостака, Сара - Сару Галифакс, а Джил - Джил Тартер.
- Долгого чего?
- "Долгого Сейчас", - повторила Сара. - Это группа, которая пытается поощрять долговременное мышление, когда ты мыслишь так, словно сейчас - это эпоха, а не момент времени. Они строят гигантские часы - Часы Долгого Сейчас - которые будут тикать раз в год, бить раз в столетие, а кукушка будет выскакивать каждую тысячу лет.
- Отличная работа, если сможешь такую заполучить, - сказал он. - Да, а где дети? - Карлу тогда было двенадцать, Эмили - шесть.
- Карл внизу, смотрит телевизор. А Эмили я опять сослала в её комнату за разрисовывание стен.
Он кивнул.
- И о чём же говорит Джил? - Сам он не был знаком с Джил и знал её только через Сару.
- О том, почему SETI, в силу необходимости, является долгосрочным проектом, - сказала Сара. - Только на самом деле она лишь затуманивает этот вопрос.
- Как так?
- Ну, она так и не подходит к главной мысли, состоящей в том, что SETI по определению должна быть делом нескольких поколений, как строительство огромного собора в средневековье. Это траст, нечто такое, что мы передаём своим детям, а они передают своим.
- У нас не слишком хороший послужной список в таких вещах, - сказал он, устраиваясь на широком мягком подлокотнике "Сибарита". - Ну, то есть, окружающая среда - мы как бы держим её в трасте и передаём дальше поколению Карла и Эмили. И посмотри, как мало наше поколение сделало для предотвращения глобального потепления.
Она вздохнула.
- Я знаю. Но Киотское соглашение было шагом вперёд.
- Не больно-то оно помогло.
- Это да.
- Но, ты знаешь, - сказал Дон, - мы просто не приспособлены к мышлению в стиле этого, как его, "долгого сейчас". Оно анти-дарвинистское. Оно противно нашей биологии.
- Что? - Сара была искренне удивлена.
- В прошлом месяце мы делали передачу про семейный отбор для "Quirks and Quarks"; я кучу времени убил на редактирование интервью. - Дон работал звукоинженером на радио "Си-би-си". - Опять был Ричард Докинз, по спутниковому каналу из "Би-би-си". Он говорил, что в конкурентной ситуации ты автоматически отдаёшь предпочтение своему сыну перед сыном своего брата, правильно? Конечно: в твоём сыне половина твоей ДНК, а в сыне брата - лишь четверть. Но когда приходится выбирать между сыном брата и двоюродным братом, то тогда ты отдашь предпочтение сыну брата, то есть племяннику - потому что у твоего двоюродного брата лишь одна восьмая твоих генов.
- Всё верно, - сказала Сара. Она чесала ему спину. Было очень приятно.
Дон продолжал:
- А у троюродного брата лишь одна тридцать вторая часть твоей ДНК. А у четвероюродного - одна шестьдесят четвёртая. А когда ты последний раз слышала о том, как кто-то вызвался отдать почку для спасения четвероюродного брата? Большинство людей понятия не имеют о том, кто их четвероюродные братья, и больше того, им наплевать, что с ними будет. У них недостаточно общей ДНК, чтобы возбудить такой интерес.
- Обожаю, когда ты говоришь про математику, - поддразнила его Сара. С дробями у Дона дела были не лучше, чем с математикой в целом.