- И со временем, - сказал он, - общая часть ДНК выдыхается, как дешёвая кола. - Он улыбнулся, довольный своим сравнением, хотя Сара прекрасно знала, что единственная кола, которую он признаёт, поставляется в серебристых банках с красной надписью. - Твои собственные потомки становятся четвероюродными братьями всего через шесть поколений, а шесть поколений - это меньше двух столетий.
- Я могу назвать своих четвероюродных. Хелена, Диллон и…
- Ну, ты-то особенная. И как раз поэтому тебя интересует SETI. Для остального мира в четвероюродных попросту недостаточно дарвиновского интереса. Эволюция сформировала нас таким образом, что нам безразлично то, что не собирается проявить себя в ближайшем будущем, потому что в отдалённом у нас уже не будет достаточно близких родственников. Джил, вероятно, пляшет чечётку вокруг этого факта, потому что именно его она не хочет озвучивать: что для широкой публики SETI лишена смысла. Разве Фрэнк, - с которым он тоже никогда не встречался, - не посылал сигнал куда-то за тысячи световых лет?
Он обернулся к Саре и увидел, как она кивает.
- Послание Аресибо в 1974 году. Отправлено к M13, шаровому скоплению.
- И на каком расстоянии оно находится?
- Двадцать пять тысяч световых лет.
- То есть пройдёт пятьдесят тысяч лет, прежде чем мы сможем получить ответ. У кого хватит терпения столько ждать? А я вот сегодня получил е-мэйл с прикреплённой ПДФкой и задумался, стоит ли её читать, ведь чтобы её загрузить и открыть, понадобится целых десять секунд. Нам нужно немедленное вознаграждение; любая задержка кажется нам невыносимой. Как SETI может прижиться в мире, населённом существами с таким образом мыслей? Послать сообщение и потом десятки и сотни лет ждать ответа? - Он покачал головой. - Да кто захочет играть в такую игру? У кого есть на неё время?
Глава 5
Когда роскошный частный самолёт приземлился, Дон Галифакс мысленно вычеркнул этот пункт из списка. Немногие оставшиеся в нём пункты, включая "переспать с супермоделью" и "встретиться с далай-ламой" казались теперь недостижимыми, да и практически лишёнными интереса.
Было жутко холодно, когда они спускались по металлической лесенке на лётное поле. Стюардесса помогала Дону на каждой ступеньке, а пилот поддерживал Сару. Отрицательная сторона частных самолётов - они не подъезжают к "кишке". Как и многие другие пункты в списке Дона, этот в конечном итоге оказался не таким замечательным, как он надеялся.
Их дожидался белый лимузин. Робот-водитель был наряжен в кепку той разновидности, которую ожидаешь увидеть на водителе лимузина и не на ком другом. Он великолепно справился с доставкой их в "Мак-Гэвин Роботикс", всю дорогу описывая историю и достопримечательности местности, через которую они проезжали, голосом достаточно громким, чтобы они слышали его без труда.
Корпоративный кампус "Мак-Гэвин Роботикс" состоял из семи расползшихся в стороны зданий, разделённых обширными засыпанными снегом пространствами; компания была тесно связана с лабораторией искусственного интеллекта в расположенном неподалёку MIT. Лимузин заехал прямо в подземный гараж, так что Дону и Саре не пришлось снова выходить на холод. В сопровождении робота-водителя они медленно доковыляли до сверкающего лифта, который поднял их в холл. Здесь их встретили живые люди - они поприветствовали их, забрали верхнюю одежду и на ещё одном лифте отвезли на четвёртый этаж главного здания.
Офис Коди Мак-Гэвина был длинным и узким и полностью занимал одну из боковых сторон здания; его окна выходили на западную часть кампуса. Его рабочий стол был из полированного гранита; такой же стол для посетителей с вычурными креслами по бокам тянулся от него влево, а справа располагался такой же длинный, отлично укомплектованный бар с роботом-кельнером.
- Сара Галифакс! - воскликнул Мак-Гэвин, вскакивая с кожаного кресла с высокой спинкой.
- Здравствуйте, сэр, - ответила Сара.
Мак-Гэвин лёгкими шагами приблизился к ним.
- Для меня большая честь, - сказал он. - Правда. - Он был одет, как предположил Дон, по последней топ-менеджерской моде: тёмно-зелёный спортивный пиджак без лацканов и более светлую зелёную рубашку, на которой вертикальная цветная клякса посреди груди заменяла галстук. Никто больше не носит галстуков.
- А это, как я понимаю, ваш муж, - сказал Мак-Гэвин.
- Дон Галифакс, - представился Дон. Он протянул руку - хотя уже давно не любил этого делать. Молодые люди пожимали её слишком сильно, и она потом болела. Но пожатие Мак-Гэвина было мягким, и он сразу её отпустил.
- Рад познакомиться, Дон. Пожалуйста, располагайтесь. - Он сделал жест в сторону своего стола, где, к изумлению Дона, два роскошных мягких кресла с подлокотниками поднимались из открывшихся в покрытом ковром полу люков. Мак-Гэвин помог Саре перейти кабинет, держа её под руку, и усадил в одно из кресел. Дон дошаркал по ковру до другого, которое теперь казалось прочно приделанным к полу, и опустился в него.
- Кофе? - предложил Мак-Гэвин. - Или что-нибудь другое?
- Просто воды, пожалуйста, - ответила Сара.
- То же самое, - сказал Дон.
Богач кивнул роботу за барной стойкой, и машина принялась наполнять стаканы. Мак-Гэвин примостил зад на краешке гранитной столешницы и оглядел Дона с Сарой. Он не особенно красив, подумал Дон. У него были рыхлые черты лица и скошенный подбородок, из-за которого его лоб казался ещё больше. Тем не менее, он наверняка не чурался пластической хирургии. Дон знал, что Мак-Гэвину за шестьдесят, но выглядел он от силы на двадцать пять.
Внезапно робот оказался рядом, протягивая Дону изящный хрустальный бокал, полный воды, в котором подпрыгивали два кубика льда. Машина протянула такой же бокал Саре и бесшумно откатилась обратно к бару.
- Итак, - сказал Мак-Гэвин, - поговорим без обиняков. Я сказал, что я хочу, - он сделал паузу и произнёс с особенным ударением, намекая на вчерашнюю шутку, - сделать вам предложение. - Дон заметил, что он смотрит только на Сару. - И я его готов его сделать.
Сара улыбнулась.
- Как мы говорили про радиотелескоп Very Large Array, я вся внимание.
Мак-Гэвин кивнул.
- Первое сообщение с Сигмы Дракона было настоящей головоломкой, пока вы не догадались, какова его цель. Второе, похоже, ещё большая загадка. Зашифровано, надо же! Кто бы мог подумать?
- Это весьма странно, - согласилась она.
- То-то и оно, - сказал Мак-Гэвин. - То-то и оно. Но я уверен, что вы можете помочь её расколоть.
- Я даже и близко не специалист по дешифровке кодов, - сказала она. - Моей специальностью, если это можно так назвать, было прямо противоположное: понимание вещей, которые предназначены для того, чтобы их мог прочитать кто угодно.
- Конечно, конечно. Но в прошлый раз у вас было озарение насчёт того, что хотят сказать драконианцы. И мы знаем, как расшифровать второе сообщение. Мне сказали, что инопланетяне это очень чётко дали понять. Всё, что нам нужно, это угадать, какой для дешифровки нужен ключ, и я подозреваю, что ваш опыт в этом деле будет неоценим.
- Вы очень добры, - сказала она, - но…
- Но ведь это правда, - сказал Мак-Гэвин. - Тогда вы были ключевым элементом, и я убеждён, что ваше участие сыграет ключевую роль и сейчас, и в будущем.
Она моргнула.
- В будущем?
- Да, да, в будущем. У нас начался диалог, а в нём важна связность. Я уверен, что мы раскроем содержание текущего сообщения, но даже если нет, мы всё равно пошлём ответ. И я хочу, чтобы вы были поблизости, когда придёт их ответ на это наше сообщение.
Дон ощутил, как его глаза разражено щурятся, но Сара лишь рассмеялась.
- Не говорите чепухи. Я умру задолго до этого.
- Не обязательно, - сказал Мак-Гэвин.
- Пройдёт минимум тридцать восемь лет, прежде чем мы получим ответ на сообщение, которое пошлём сегодня, - сказала она.
- Это так, - ровным тоном согласился Мак-Гэвин.
- Мне тогда будет… гмм…
- Сто двадцать пять, - подсказал Мак-Гэвин.
У Дона кончилось терпение.
- Мистер Мак-Гэвин, к чему это? Нам с женой в лучшем случае осталось несколько лет. Мы оба это знаем.
Сара допила воду из своего бокала. Робот бесшумно возник с полным и обменял его на пустой.
Мак-Гэвин посмотрел на Дона.
- Вы знаете, пресса всё описывала неправильно с самого первого дня. Даже большинство работающих в SETI этого не понимают. Это не Земля общается со второй планетой Сигмы Дракона. Планеты друг с другом не разговаривают. Люди разговаривают. Некая конкретная личность на Сигме Дракона II послала сообщение, и некая конкретная личность на этой планете - вы, Сара Галифакс, - догадалась, о чём в нём говорится, и организовала отправку ответа. Остальные - все люди здесь, и все драконианцы на Сигме Дракона, которым интересно, что же было сказано - все они читали через ваше плечо. Вы, доктор Галифакс, переписываетесь с этим конкретным драконианцем. Так получилось, что почтовые расходы оплачиваю я, но в переписке состоите именно вы.
Сара посмотрела на Дона, потом снова на Мак-Гэвина. Она отпила воды из бокала, вероятно, чтобы выиграть несколько секунд на раздумья.
- Это очень… необычная интерпретация, - сказала она. - Из-за того, что между отправкой сообщения и получением ответа на него проходит так много времени, SETI - это занятие для целых цивилизаций, а не отдельных людей.
- Нет-нет, это не так, совершенно не так, - сказал Мак-Гэвин. - Каковы фундаментальные положения SETI? Наверняка вот этот из их числа: практически любая раса, с которой мы вступим в контакт, будет более развита, чем мы. Почему? Потому что к настоящему моменту мы пользуемся радио всего сто пятьдесят три года, что исчезающее мало по сравнению с четырнадцатью миллиардами лет, в течение которых существует вселенная. Практически наверняка любая цивилизация, с которой мы свяжемся, пользуется радио дольше, чем мы.
- Да, - сказала Сара.
- И что? - добавил Дон.
- А то, - сказал Мак-Гэвин, - что короткий срок жизни характерен лишь для технологически неразвитых цивилизаций. Через какое, по-вашему, время после изобретения радио разумные существа смогут декодировать ДНК или то, что у них является носителем наследственной информации? Через какое время они овладеют переливанием крови, трансплантацией органов, клонированием тканей? Как скоро они справятся с раком и болезнями сердца, или с подобными заболеваниями, оставленными им в наследство их неряшливой эволюцией? Сто лет? Двести? Несомненно, не больше трёхсот или четырёхсот. Согласны?
Он посмотрел на Сару, видимо, ожидая, что она кивнёт. Она не кивнула, и через секунду он продолжил:
- Так же, как инопланетяне, с которыми мы вступим в контакт, почти наверняка пользуются радио дольше нас, они почти наверняка умеют продлевать срок своего существования далеко за пределы той жалкой горстки лет, что длилась их жизнь раньше. - Он развёл руками. - Нет, здесь всё верно: общение между двумя планетами - это не что-то такое, что начинает одно поколение, продолжает другое, и принимает, как эстафету, третье. Даже с учётом временны́х масштабов, навязываемых скоростью света, межзвёздное общение - это почти наверняка общение между двумя конкретными индивидуумами. И вы, доктор Галифакс - наш индивидуум. Вы уже доказали, много лет назад, что вы знаете, как они мыслят. Никто другой этого не смог.
- Я… - тихо сказала она, - я буду рада стать… гмм… лицом компании по отправке нашего следующего ответа, но после этого… - Она слегка приподняла свои узкие плечи, будто говоря, что остальное очевидно.
- Нет, - сказал Мак-Гэвин. - Мы должны сохранить вас на гораздо дольше время.
Сара явно нервничала; Дон видел это, хотя Мак-Гэвин не замечал. Она подняла свой бокал и взболтала содержимое так, что кубики льда застукались друг о друга.
- Что же у вас на уме? Набить из меня чучело и выставить на обозрение?
- Боже мой, нет!
- Тогда что? - требовательно спросил Дон.
- Омоложение, - сказал Мак-Гэвин.
- Простите? - сказала Сара.
- Омоложение. Роллбэк. Мы снова сделаем вас молодой. Вы, несомненно, слышали об этом процессе.
Дон и правда о нём слышал, да и Сара наверняка тоже. Но всего лишь пара сотен людей пока прошли через него, и стоил он до неприличия дорого.
Сара подалась вперёд и поставила свой бокал на гранитную столешницу рядом с местом, где на неё опирался Мак-Гэвин. Её рука дрожала.
- Это… это стоит целое состояние, - сказала она.
- Оно у меня есть, - ответил Мак-Гэвин.
- Но… но… я не знаю, - сказала Сара. - Я… то есть, это правда работает?
- Посмотрите на меня, - сказал Мак-Гэвин, разводя руки в стороны. - Мне шестьдесят два, согласно моему свидетельству о рождении. Но мои клетки, мои теломеры, мой уровень свободных радикалов и любой другой индикатор говорит, что мне двадцать пять. А чувствую я себя ещё моложе.
У Дона, должно быть, отвисла от удивления челюсть.
- Вы думали, я сделал подтяжку лица или что-то в этом роде? - спросил Мак-Гэвин, поглядев на него. - Пластическая хирургия - это как заплатка для программы. Быстрая, сляпанная наспех заплатка, которая частенько создаёт больше проблем, чем устраняет. Но омоложение - это как переписать программу заново, это настоящее решение. Вы не просто снова выглядите молодым - вы становитесь молодым. - Его тонкие брови взбежали на высокий лоб. - И это то, что я вам предлагаю. Полноценная омолаживающая терапия.
Сара выглядела потрясённой, и заговорить ей удалось не сразу.
- Но… это смешно, - сказала она, наконец. - Никто даже не знает, работает ли она на самом деле. Я имею в виду, вы выглядите молодым, может быть, даже чувствуете себя молодым, но терапия появилась совсем недавно. Никто ещё не прожил заметно дольше, чем обычный срок жизни. Нет доказательств того, что этот процесс в самом деле продлевает вам жизнь.
Мак-Гэвин махнул рукой.
- Было множество тестов на лабораторных животных. Они все снова становились молодыми и потом старились совершенно нормально. Мы видели, как мыши и даже лемуры проживали свой удлинённый срок жизни без малейших проблем. Что касается людей, что ж - мои врачи говорят, что за исключением нескольких специфических индикаторов типа колец роста на зубах в биологическом смысле мне двадцать пять, и с этого момента моё старение снова пошло естественным образом. - Он развёл руками. - Поверьте мне, это работает. И я предлагаю это вам.
- Мистер Мак-Гэвин, - сказал Дон, - я правда не думаю, что…
- Только вместе с Доном, - прервала его Сара.
- Что? - Мак-Гэвин и Дон сказали это одновременно.
- Только вместе с Доном, - повторила Сара. В её голосе появилась твёрдость, которой Дон не слышал многие годы. - Я не буду даже думать над вашим предложением, если вы не предложите того же моему мужу.
Мак-Гэвин медленно сполз со столешницы и встал прямо. Он зашёл за свой стол, повернувшись к ним спиной, и посмотрел в окно на свою раскинувшуюся внизу империю.
- Это очень дорогая процедура, Сара.
- А вы - очень богатый человек, - ответила она.
Дон смотрел на спину Мак-Гэвина, на его тёмный силуэт на фоне яркого неба. Наконец, Мак-Гэвин проговорил:
- Я завидую вам, Дон.
- Почему?
- Потому что у вас есть жена, которая настолько вас любит. Я так понимаю, вы женаты больше пятидесяти лет?
- Шестьдесят, - ответил Дон. - Два дня назад была годовщина.
- Я никогда… - начал Мак-Гэвин, но потом замолчал.
Дон смутно вспомнил что-то о случившемся давным-давно скандальном разводе Мак-Гэвина и отвратительном судебном процессе, в котором он пытался опротестовать добрачный контракт.
- Шестьдесят лет, - наконец, продолжил Мак-Гэвин. - Это так долго…
- Мне вовсе так не показалось, - сказало Сара.
Дон услышал, как Мак-Гэвин шумно вдохнул и выпустил воздух.
- Хорошо, - сказал он, поворачиваясь и кивая. - Хорошо, я оплачу процедуру для вас обоих. - Он подошёл к ним, но остался стоять. - Значит, договорились?
Сара открыла рот, чтобы что-то сказать, но Дон её опередил.
- Нам надо это обсудить, - сказал он.
- Так давайте обсуждать, - ответил Мак-Гэвин.
- Нам, вдвоём. Нам нужно обсудить это наедине.
На мгновение показалось, что Мак-Гэвина разозлило то, что они смотрят в зубы дарёному коню. Но потом он кивнул.
- Хорошо, обсудите. - Он помолчал, и Дон подумал, что он собирается сказать что-то глупое, вроде "Но долго не тяните".
Но вместо этого услышал:
- Я скажу водителю отвести вас в "Паули" - это лучший ресторан в Бостоне. За мой счёт, разумеется. Поговорите. Обсудите всё. И сообщите мне, когда примете решение.
Глава 6
Робот-шофёр отвёз Сару и Дона в ресторан. Дон вышел из машины первым и осторожно обошёл её, чтобы открыть дверь Саре и помочь ей выбраться, а потом поддерживал её под руку, когда они пересекали тротуар и входили внутрь.
- Здравствуйте, - сказала им молодая белая женщина, стоящая на небольшом возвышении прямо за дверью. - Вы, должно быть, доктор и мистер Галифакс, не так ли? Добро пожаловать к Паули.
Она помогла им снять пуховики. Меха снова вошли в моду - их выращивали искусственно, одну шкуру, без самого животного, однако Дон и Сара принадлежали к поколению, которое отвергло меха, и ни он, ни она не смогли заставить себя их носить. Их нейлоновые пуховики из "Марка" - его тёмно-синий, её - бежевый, смотрелись явно не на своём месте в заполненном меховыми шубами гардеробе.
Женщина взяла Дона под локоть, Дон взял под локоть Сару, и их импровизированная шеренга медленно поковыляла к просторной кабине рядом с потрескивающим камином.
"Паули" оказался морским рестораном, а Дон хоть и любил поэзию Джона Мейсфилда, морепродукты терпеть не мог. Ну да ладно - наверняка в меню есть какая-нибудь курица или стейк.
Здесь присутствовали все обычные атрибуты таких заведений: аквариум с омарами, свисающие со стен рыбацкие сети, медный водолазный шлем на старой деревянной бочке. Но всё это производило совсем не такой эффект, как в "Красном Лобстере"; здесь каждая деталь выглядела как дорогая антикварная вещь, а не безделушка с гаражной распродажи.
Когда они, наконец, уселись, и молодая женщина приняла у них заказ на напитки - два кофе без кофеина - Дон откинулся на мягкую кожаную обивку дивана.
- Ну, - сказал он, глядя через стол на жену, на лице которой пляшущий свет камина резко очерчивал каждую морщинку, - что ты об этом думаешь?
- Это невероятное предложение.
- Это точно, - сказал он, хмурясь. - Только…