Глава вторая
- Что-о-о-о?! - Левченко аж подскочил на своём стуле.
Генерал улыбнулся.
- Да ты не ори, не ори, и рожи страшные не строй…. Не в буквальном, конечно, смысле, я не о физической смерти…. Ты уж меня прямо монстром сделал, вон, глаза кровью налились…. Не бойся, я Герду не меньше твоего люблю, и Одиссея твоего вдовить в самые мои страшные планы не входило, не бойся. Я о другом.
Левченко, немного успокоившись, спросил:
- Умереть… как Лапиньш?
Генерал кивнул.
- Так точно. Но более достоверно. Намного более…
Левченко почесал затылок.
- Автокатастрофа?
Калюжный махнул рукой.
- Не важно. Техническая сторона значения не имеет. Тут вопрос в другом…. - Достав из пачки на столе сигарету, он закурил, медленно выдохнул дым - и продолжил: - Тут вопрос в правильной подаче материала. Предположим, погибает на нашей территории, где-нибудь в Волоколамске или Твери, от каких-то насильственных причин молодая женщина лет тридцати четырех…. И находят при ней документы Бондаренко Герды Францевны, урожденной Кригер…. На основании чего наши, на то уполномоченные органы, заявляют германскому посольству, что более её розыском заниматься они не намерены, ибо с оной Герды взятки гладки. Сиречь - мертва, ушла в страну Вечной Охоты, в какой ей никакого дела до наших проблем уже нету. Как ты, со своей точки зрения, на это дело посмотришь - ежели ты эту Герду Францевну рьяно разыскиваешь третий месяц, денег на это дело уже ухлопал уйму, и знаешь, что оная Герда Францевна замешана в шашнях с какой-то местной мутной и донельзя подозрительной конторкой, к которой у тебя есть несколько весьма болезненных вопросов, и за которой, как ты подозреваешь, пяток-десяток твоих жмуриков уже числиться? И до какой конторы тебе добраться уже лет пять, как в одном месте ужасно свербит?
Левченко иронично улыбнулся.
- Я буду уверен, что эта контора уводит свою девушку из-под удара, подставляя мне порожняк. И продолжу её искать!
Генерал кивнул.
- Совершенно верно. С Лапиньшем этот вариант, почему сработал? Потому что искали его те, что играют за чёрных, не шибко резво, так, по обязанности, номер отбывали. Предъявили им опознанный каким-то дальним родственником, девятой водой на киселе, труп в рижском морге, но при документах - и все успокоились, дескать, усоп подозреваемый, и дело можно закрывать. А в нашем случае вариант "на, подавись!" не проходит…. Бо девушку шукают не для того, чтобы узнать о самочувствии её сынишки, а для того, чтобы хорошенько выпотрошить наизнанку её саму! Раз уж Одиссея возле неё не наблюдается…
Левченко молча кивнул. Генерал продолжил:
- А теперь рассмотрим второй вариант - эта госпожа Бондаренко, она же Шуман, она же Кригер - погибает где-нибудь на нейтральной территории, например - в Польше или Чехии; и дактилоскопия, и экспертиза ДНК, проведенная соответствующими экспертами соответствующего ведомства Чехии или Речи Посполитой, подтверждает, что погибшая - та самая госпожа Шуман. На основании отпечатков пальчиков и анализа ДНК, сделанного госпоже Шуман ещё в бытность её работы в Бундеснахрихтендинст. Это будет достоверно?
Подполковник согласно кивнул головой.
- Более чем. Вопрос в том, КАК эту экспертизу провести…
- Логично. Эксперты в этом деле становятся ключевыми фигурами - если нам не удастся найти взаимопонимание у полиции, чтобы, значит, из неопознанного трупа сделать госпожу Кригер. Эксперты эти должны будут совершить должностное преступление - именуемое "подлог". И, ежели те, что играют за чёрных, вдруг заподозрят, что какой-либо из экспертов сыграл с ними злую шутку - сам понимаешь, что они с ним сделают. И ладно бы они просто устроили ему отравление угарным газом - они ведь опять Герду начнут искать! Значит?
- Значит, эксперт - и по дактилоскопии, и по ДНК - должен быть безукоризненно честен и с безупречной репутацией. Чтобы ни у кого не закралась мысль о том, что коварные большевики из-за Буга его подкупили…
- Так точно. Стало быть, действовать эти эксперты должны будут в наших интересах не за сумму прописью, а за убеждения. Эксперты - или полицейские, это в том случае, если твои поляки сработают сверхоперативно, и мы сможем подсунуть нужные вещдоки ещё на этапе полицейского расследования. Найдет твой Чеслав таких у себя во Вроцлаве? Или Анджей в Варшаве? Справятся твои бойцы с такой задачей?
Левченко развёл руками.
- Ну, откуда ж мне знать заранее? Я думаю, они сделают всё, что возможно…
Генерал иронично посмотрел на своего заместителя.
- И ты, и я - знаем цену этой фразе. Она меня не устраивает. Она означает, что ты в способностях своих людей не уверен, а также то, что ты заранее внутренне согласен с провалом порученного дела. Пущай такими фразами министры президента успокаивают - в нашем деле никаких "сделаем всё, что можно" - не должно быть! Или - "мои люди сделают", или…. Раз ты в способностях своей агентуры не уверен - значит, что?
Левченко нахмурился и, вздохнув, ответил:
- Значит, надо делать это самому, ни на кого ответственность за дело не перекладывая!
Калюжный удовлетворённо улыбнулся.
- Ну, а раз самому - то собирайся, голуба, в дорогу! Поскольку операцию "Полонез" пока Загородний с Гончаровым курируют - ты вроде как свободен. А стало быть…. В общем, насколько я знаю, Варшавский метрострой нуждается в специальных сталях для своих новых станций, плюс к этому Хлебовский твой, как я понимаю, мучается, бо не с кем "выборовой" рюмку хряпнуть…. На всё про всё даю тебе три недели сроку, и ровно через двадцать один день Герда Бондаренко должна погибнуть в Польше, и погибнуть так, чтобы у той стороны и на синь пороха подозрений в том, что пустышку им подбросили, не возникло!
Генерал подумал, затушил докуренную до фильтра сигарету - и добавил:
- И вот ещё что. Ты с Егорьевским по-прежнему дружен?
Левченко молча кивнул.
- Думаю, те, что играют против нас, и сами догадаются, но ежели не хватит у них мозговых извилин - то надо нам за них одну работу провести.
- За них?!?
Калюжный кивнул.
- За них, болезных. Ведь что мы имеем в ситуации с Гердой и её сыном? Имеем наглое и беззаконное удержание немецкого ребенка в русской семье. Правильно я излагаю, ежели подойти к делу диалектически, с точки зрения кондового либерала? Какой безоговорочно отказывает человеку в праве принадлежать своей семье, нации, расе?
Левченко догадливо улыбнулся.
- Именно так, товарищ генерал! Злокозненные русские насильно удерживают на своей территории немецкого ребенка…. Правозащитничков хотите пощупать?
Калюжный вздохнул.
- Их. Честно говоря, не хотелось бы всё это дерьмо ворошить, но раз уж такая пьянка - то идентифицировать прямых агентов супостата в стане этих… кривозащитников… однозначно имеет смысл. Подкинь мыслишку Егорьевскому, он её кому надо из этих … защитников либеральной идеи… сольёт - и мы посмотрим, кто из них яро за это дело возьмется, и всех голубчиков возьмем на карандаш. Хотя, я думаю, те, что играют за чёрных, и сами додумаются свою агентуру в этой среде подключить! В общем, встреться с Егорьевским, подумайте, где удочки закидывать…. Надо и нам пользу из этой хреновой ситуацией с Гердой извлечь, раз уж получился такой расклад…. За это мы с тобой и всеми нашими сотрудниками и жалованье, кстати, получаем - чтобы супостата упреждать и злодейства его пресекать железной рукой…
***
И опять Карпаты…. Одиссей, проехав Коломыю, остановился у придорожного кафе на окраине городка Яблонов, чтобы оглядеться, вдохнуть ветра с гор и настроится на предстоящий штурм главного карпатского хребта. А давненько он не был в этих местах! С января девяносто девятого года, пожалуй…. Зимой Карпатские горы, конечно, чуток менее хороши, чем летом или осенью - но всё равно, есть на чём глазу остановиться, есть в зимних горах своя невысказанная прелесть…. Карпаты в декабре - это прекрасная зимняя сказка, с заснеженными вершинами, зеленеющими на фоне снега соснами и елями, чёрно-серыми или серо-желтыми провалами ущелий и изредка подымающимися к прозрачному голубому небу дымками нечастых горных деревенек; красота! Сюда бы с Гердой и детишками…
Ладно, ещё налюбуемся! Одиссей сел в машину и, не торопясь, тронулся на запад, к обманчиво-близко (кажется, протяни руку - и коснешься перевала!) синеющим на горизонте горам; этот оптический обман не ввёл его в заблуждение, он знал, что дорога до перевала займет никак не меньше двух-трех часов. В горах расстояния меряются не как обычно, в длину, а снизу вверх!
Путь через Яремчу, Татаров и Яблоницкий перевал оказался, как и предполагал Одиссей, тяжеловат - всё же декабрь, на дорогах предательская наледь, почти незаметная и поэтому втройне опасная; посему Одиссей раз двадцать про себя похвалил капитана Кулешова, не поленившегося переобуть "шкодувку" в зимние шины, если бы не его рвение - ещё неизвестно, чем бы могла закончиться эта поездка!
Проезжая через Яремчу, он мимоходом пожалел, что, за нехваткой времени, не удалось посмотреть в этом городке водопад Пробий - зато у знаменитой скалы Олексы Довбуша простоял минут двадцать, любуясь природным памятником и заодно поглощая на открытой террасе новенького, как только что отчеканенный пятак, кафе "Колыба опришков" ароматный шашлык и запивая его отменным "экспрессо"; всё же надо сказать, что со времен его последнего посещения Карпат, зимой девяносто девятого года, в здешней сфере услуг произошли решительные изменения к лучшему!
Яблоницкий перевал встретил его пронзительным холодным ветром и небольшими снежными зарядами - но Одиссей, пристроившись в хвост венгерской "скании", перевалил на закарпатскую сторону без происшествий, чутко реагируя на все действия своего большого "поводыря". Мадьяр был явно здесь не новичок - и посему, если фура снижала скорость до тридцати, Одиссей дисциплинированно делал то же самое; если тяжелый грузовик начинал поворот, выезжая на самую середину дороги - его "шкода" бодро ломилась ему след в след. В общем, перевал Одиссей прошёл, почти его не заметив - всё его внимание было приковано к венгру и его замысловатым манёврам.
Ага, вот и Квасы. Ну, здравствуй, Закарпатье, русинская земля!
Вниз - не вверх. Закарпатье встретило его существенно более высокой температурой воздуха (по ощущениям - градусов пять тепла, не меньше; по сравнению с морозцем в Каменце разница серьезная) и тремя подряд указателями "К Центру Европы" - каковой украинский центр находится, как известно, недалеко от городка Рахов, слева от шоссе, возле села Деловое, на правом берегу реки Тиса. Поворачивать с дороги, чтобы взглянуть на этот "центр", Одиссей не стал - любая уважающая себя центральноевропейская держава, будь то Чехия, Словакия, Белоруссия, Польша, Литва или Венгрия, своим долгом считала, проведя географические изыскания силами собственных специалистов, торжественно установить где-нибудь на своей территории свой собственный "Центр Европы" - так что геодезический знак, установленный австрийскими специалистами в 1887 году, был первым, но далеко не единственным из целой плеяды "центров Европы", и тратить на него время Одиссей решил излишним.
Долгая и довольно скверная дорога вдоль Тисы (иногда - в ста метрах от украинско-румынской границы) закончилась у поворота на Виноградов; далее Одиссей ехал уже намного уверенней (начались знакомые места), и, наконец, на горизонте показался город Мукачево, конечная (на сегодня, конечно) точка маршрута. Здесь ему в кафе "Паланок" (расположенному аккурат у подножия горы, которую венчает одноименный замок) в пять часов вечера надлежало встретиться с капитаном Фёдоровым и неким Мироном Штефанеком - каковой Мирон, по уверению подполковника Загороднего, известен в определенных кругах как изрядный мастак в области контрабанды и от которого, как понимал Одиссей, зависит очень и очень многое в предстоящей операции. Ну что ж, посмотрим, шо то за Мирон…
***
Поезд "Москва-Варшава" прибыл на Варшаву-Центральну с десятиминутным опозданием - что, в общем-то, было более чем по-божески. Подполковник Левченко (вернее, теперь уже никакой не подполковник, а самый что ни на есть настоящий коммерческий директор фирмы "Спецметаллснабэкспорт", что подтверждалось целым ворохом соответствующих документов) покинул вагон и, оглядевшись на перроне, тут же обнаружил встречающего его Анджея Скирмунта; тот тоже его увидел и, улыбнувшись, быстрым шагом подошёл к вагонным дверям.
- Чешчь и повага пану Анджею! - Левченко улыбнулся и пожал руку своему резиденту.
- Чешчь, пан Эугениуш! - Анджей ловко (несмотря на некоторое сопротивление подполковника) подхватил его чемодан и уверенно направился к эскалаторам, ведущим на поверхность (ибо, как уже знал Левченко, железнодорожные пути вокзала "Варшава-Центральна" находятся под землей).
От вокзала на машине пана Скирмунта они тронулись на юг, по улице Халубиньского - каковой манёвр несколько изумил подполковника.
- Анджей, ты что, переехал? Ты ж вроде на Жолибоже12 живёшь?
Скирмунт кивнул.
- Так! Але тераз13 мы едем до пана Тыхульского, а он мешкае14 на Вавельской, то на Мокотове15. Он працуе16 в метро, в отделе снабжения. Он даст потшебные спецификации на поставку - бо другого января у вас встреча в управлении метрополитена, и файне было б ведачь, якие стали потшебны для метро.
Левченко кивнул.
- Ясно. Твой Тыхульский по-русски говорит?
Анджей улыбнулся.
- Если он працовал в Москве, болей за пять лет - то как ты думаешь? Это я в школе русский язык учил, а он - в жизни!
С аллеи Неподлеглости они свернули направо, на Вавельскую - и почти сразу же Анджей, завернув во двор какого-то не шибко презентабельного дома, остановился и заглушил двигатель.
- Всё, мы на мейсте. Пошли?
Левченко кивнул.
- Пойдем. Что я этому Тыхульскому должен за информацию?
Скирмунт пожал плечами.
- Хиба я вем?17 Тысёнцу долляров буде як раз…
- Хорошо. Откуда ты меня знаешь?
Анджей улыбнулся.
- Пан директор приезжав до фирмы "Глаубек трейдинг", в якой я працовал менеджером по продажам. То ещё в девьяносто шостым року было, и с тего часу мы знакомы!
Левченко одобрительно кивнул.
- Хорошо. Для достоверности ты должен получить с этого Тыхульского комиссию - или я не прав?
- Так. Двести долярув - то моя доля за то, что я тебя привел до него. Але я тебя прошу - отдавай ему деньги тяжко, жалея! И не одразу давай ему в руки - потшимай килько хвилин, колебайся. Коб было ясно, что тебе тые гроши самому потшебны!
- Хорошо. Ладно, пойдем! У меня к тебе, кроме этих сталей, ещё один разговор есть, куда важнее!
Пан Скирмунт улыбнулся.
- То ясно! Добже, пошли!
Разговор с паном Тыхульским много времени у Левченко не занял. Старый снабженец показал своему русскому посетителю заявки на специальные стали для строительства метрополитена и предполагаемые цены их закупки - но крепко держал эти бумаги в своих руках, до тех пор, пока Левченко, сокрушаясь и вздыхая, не выложил на журнальный столик вожделенную паном Тыхульским тысячу долларов - и лишь после этого ушлый снабженец выдал на руки пану директору из Москвы необходимые документы. Затем, выпив по церемониальной чашке кофе (довольно скверного, как определил Левченко), пан директор и его польский посредник покинули квартиру пана Тыхульского.
Подполковник подошёл к машине и, оглядевшись вокруг, сказал своему визави:
- Ладно, дело сделано. Я должен остановиться в "Мариотте", в центре, на Маршалковской - у меня там номер забронирован, в какой я должен заселиться не позже одиннадцати вечера. Итого у нас с тобой - пять часов. Где мы сможем поговорить?
Скирмунт пожал плечами.
- Тут, сто метрув, парк пшед Народовой Библиотекой. Тераз там никого нема, можем погулять и поговорить.
Левченко кивнул.
- Годится. Пошли! Заодно варшавским воздухом подышу, давно уже об этом мечтаю…
Через десять минут, перейдя через шумную Вавельскую улицу и миновав большую станцию технического обслуживания автомобилей - они оказались в довольно запущенном парке, у которого, тем не менее, было одно крайне полезное достоинство - там практически никого не было в это время суток. Время мамаш с колясками уже закончилось, время пьяниц с бутылками ещё не наступило…
- Значит, так, Анджей. Мне нужен судебно-медицинский эксперт по дактилоскопии и такой же - по ДНК. А ещё лучше - полицейский комиссариат в полном составе. - Подполковник не любил долгих преамбул и предпочитал говорить со своими агентами кратко и по существу.
- Для чего? - вид у пана Скирмунта был весьма удивлённым.
- Для совершения должностного преступления. Но эксперты или полицейские должен быть вне подозрений!
- Хм…. Покупить эксперта или полицейского тераз не проблема…
Левченко отрицательно покачал головой.
- Нам не нужен такой, что продаётся. Нам нужны кристально честные люди! С безупречной биографией.
Анджей с сомнением пожал плечами.
- Честный? И я повинны уговорить его зробичь криминал? Хм…