- Не знаю. Но ошень мне не понравился. У меня уже чутьё. От таких, как этот Ферзлеров дружок, надо держаться подальше. Дольше проживёшь.
- А мне показался нормальным…
- Не, он того, с манерами человек. Но вот глаза. Они всегда выдают.
Стукнуло что-то деревянное, похоже на створку шкафчика. Снова зажурчала вода.
- А что сам Ферзлер?
- Вавный стал как генерал. Деньгами сорит. Надувает щёки и намекает, что теперь с большими людьми на дружеской ноге… придурок. Будто мы здесь больших людей сами не видели.
- Ты держись от него подальше. Высокий шкаф громче падает. Сейчас он с большими людьми на дружеской ноге, а завтра, глядишь, его из канала с петлёй на шее вылавливают. Знаем, видели.
- Та ладно… Кому он нужен? Дай полотенце.
- Вот, возьми. Ты не говори. Видала, сколько важных господ к нам сегодня понаехало?
- И что?
- Что-что, а то, что они все сидят и чего-то ждут. Не иначе замышляют… Да ещё мои знакомые в квартале говорят, что Брадобрей что-то серьёзное задумал, людей ищет. Опять же мадам не просто так лишних костоломов на каждом входе поставила. Вот помяни моё слово, неспроста это…
Снова хлопнула дверца, зазвучали удаляющиеся шаги и голоса стихли.
Лана тихо отошла к койке и повторно задумалась.
Она уже почти дозрела до идеи обыскать ящики комодов на предмет чего-нибудь дверевзламывающего, режуще-колющего или хотя бы просто тупого и тяжёлого, когда в замке щёлкнул ключ. Девушка подскочила и инстинктивно попятилась. Однако в дверях была только хозяйка.
- Пора, милочка, идём.
Лана сглотнула и ещё чуть попятилась.
- Не бойся. Они тебя не тронут. Они только хотят посмотреть. Всё будет хорошо.
У хозяйки явно был дар убеждения. Или склонность к гипнозу… Лана действительно слегка успокоилась и покорно вышла из комнаты.
Теперь они шли вниз, а потом в одну из боковых дверей. Девушку снова потряс контраст. За дверью оказался просторный холл, от обилия позолоты и хрусталя в котором резало глаз. Бархатные гардины, рельефно-тканые портьеры, расписные вазы с неизвестными Лане тропическими цветами и растениями, полированная инкрустированная мебель и мозаичные зеркально-гладкие полы с пышными коврами - ничего подобного она никогда раньше не только не видела, но даже и вообразить себе не могла. На какое-то мгновение она забыла, что должна куда-то идти и просто брела, раскрыв рот и глазея по сторонам.
- Нам нужно торопиться, - напомнила златозубая дама, мягко, но решительно, направляя девушку в правильном направлении.
Они прошли через двустворчатую лакированную дверь и оказались в просторной комнате с эркером, основной деталью обстановки которой была исполинская кровать под огромным балдахином, занимавшая чуть ли не треть помещения. Кровать, балдахин и вся отделка были различных оттенков красного цвета - от винных, до светло-алых. Вокруг кровати, на мягких плюшевых стульях расположилось несколько человек. Судя по одежде - очень важных. Когда они с хозяйкой зашли, на редкость крупный бородатый мужчина в чёрном, вышитом якорями и галуном мундире, как раз выговаривал стоявшему у стены человеку со шрамом на щеке.
- Вы должны были устранить лишних свидетелей, Асторе…
- Он привёл с собой бандитов. Дело бы закончилось резнёй…
- Это не мои проблемы.
- А объяснять шуцманам происхождение дюжины трупов?
- Вот это уж точно ваши…
Однако, заметив вошедших, они сразу оборвали перепалку. В комнате повисло напряжённое ожидание.
- Покажите нам её лицо, мадам Фаустина, - распорядился до поры молчавший толстяк в тёмном однотонном костюме и вишнёвом жилете.
Хозяйка профессионально ловким движением сняла с девушки шёлковую полумаску.
Сидевшие взволнованно загудели.
- Поразительно…
- Не уверен, что получится…
- Поверьте, немного грима…
- Они заметят…
- Никто не будет рассматривать вблизи…
- Вы были правы, господин Крапник, - огромный бородач во флотском мундире чуть поклонился толстяку, - сходство действительно велико. Ваша идея может сработать.
- Мы же вам говорили, гросс-адмирал, - заметил какой-то молодой человек из заднего ряда.
- Проверка никогда не бывает излишней, господа… никогда.
Лана тем временем внимательно разглядывала сидевших. Толстяк впереди слева - видимо тот самый господин Крапник. Русобородый великан в чёрном мундире - какой-то важный моряк. Правее благообразный господин с огромными седеющими бакенбардами и пышным шёлковым платком спадающим на грудь. Добродушно улыбается. У него ярко-синие глаза и лучистые морщинки вокруг. Кажется, она его уже видела раньше, на старом маяке, но может это был и не он. Правее всех в первом ряду - старик похожий на грифа из учебника биологии. Худой, костлявый, почти лысый. Нос с горбинкой и монокль. Тощая морщинистая шея торчит из кружевного белого воротника, ещё больше усиливая сходство со стервятником. Этого она точно раньше не видела - такого не забудешь.
А вот молодого человека с мрачным взглядом и шрамом на щеке она как раз запомнила. С ним она впервые столкнулась ещё в трактире у Быстрицкого замка. Только вот какое отношение все эти важные господа могут иметь к заброшенному замку? И что им всем от неё надо?
- Я так понимаю, господин Тунниц, вопрос можно считать решённым? - спросил толстяк Крапник, вытирая платком уплывающие за воротник щёки.
- Что скажут остальные? - моряк повернулся к синеглазому и грифу.
- Чудная девочка, - проворковал, улыбаясь, обладатель бакенбард, - очень, очень похожа.
Гриф пожевал сухими губами и почесал костлявым пальцем крючковатый нос.
- Господин Криепс? - настороженно посмотрел на него Крапник, платок замер в его мясистых пальцах.
- Я думаю, что если её никто не будет специально рассматривать… - проскрипел гриф.
- То есть вы согласны?
Старик отрывисто кивнул, сверкнув моноклем.
- Э-э-э… Я могу спросить? - подала голос Лана.
Собрание заметно оживилось. Девушка вдруг почувствовала себя медведем на ярмарке. Ещё немного и они захотят, чтобы она сплясала…
- Не бойся, - шепнула ей на ухо хозяйка, - ничего они тебе не сделают. Держись смелее.
- Да, дитя моё? - спросил синеглазый с бакенбардами, - меня зовут Тассельш, князь Тассельш. Из тех самых Тассельшей.
В памяти девушки промелькнули какие-то смутные воспоминания из школьного курса истории, но она была слишком взволнована, чтобы сосредоточиться.
- Так что ты хотела спросить?
- Я… Я хотела бы знать… зачем… то есть для чего… - в горле пересохло и слова цеплялись друг за друга.
- Не бойся, - князь не переставал улыбаться, - ты же, как говорят, хотела устроиться в городе.
Петулания молча кивнула.
- У тебя прекрасная возможность сделать карьеру. Просто отличная… Ты хочешь быть актрисой?
- Актрисой? Это как в театре?
- Ну, примерно. Ты когда-нибудь была в театре? Или опере?
Лана отрицательно помотала головой.
- Это определённо надо исправить… Но чуть позже.
- Вы хотите устроить меня работать актрисой? - набралась девушка храбрости.
- В какой-то степени, - вмешался моряк, - не сразу, конечно, сначала тебе будет нужно слегка… хм, потренироваться.
- Порепетировать, порепетировать, гросс-адмирал, - вмешался князь.
- Ну да, именно это я и имел в виду.
- Не обращайте внимания, наш суровый вояка привык говорить по-простому, - князь, глядя на неё, не переставал улыбаться, что начинало не на шутку смущать Лану.
- Так, не будем больше попусту терять время, - адмирал прокашлялся, - переходим к делу. Асторе!
- Да, ваше превосходительство, - отозвался человек со шрамом.
- Съездите на Коронный остров, покрутитесь там немного, чтобы они не забывали о вашем существовании, и потом сразу же направляйтесь в Быстрицы. Если они будут возражать против вашего отъезда - обратитесь к Криепсу, он договорится. Необходимые бумаги возьмёте у князя. Деньги на расходы у Крапника. В условленном месте на границе вас встретят.
- Будет исполнено, гросс-адмирал.
- И да, девушку надо будет отвезти в Книпгоф…
- Я этим займусь, - князь Тассельш даже привстал со стула.
Хозяйка за спиной Ланы нервно засопела, но ничего не сказала.
- Отлично, - адмирал выпрямился во весь свой почти саженный рост, - по местам и за дело, господа, за дело.
Алая комната моментально наполнилась движением. Все сразу начали вставать и расходиться, толкаясь и переговариваясь.
Князь подошёл к ним ближе.
- Госпожа Фаустина, вы мне не поможете?
- Если вы так настаиваете, князь, - Лане послышалось едва заметное раздражение в её голосе.
- Нам может понадобиться комната… Укромная. И тихая. Юной барышне нужно успокоить нервы перед поездкой. Правда, милая?
Честно говоря, Лане действительно не помешало бы немного собраться с мыслями и успокоиться. А ещё у неё жутко пересохло в горле.
- У вас есть что-нибудь попить? - спросила она.
- Конечно, у неё есть, правда, госпожа Фаустина?
Хозяйка молча кивнула.
Князь взял Лану под локоть и провёл в угол к небольшой ширме.
- Успокойтесь, милая, всё будет хорошо. Вы мне верите?
- Вот, - появилась Фаустина с подносом.
Князь открыл хрустальный графин, понюхал и возмутился.
- Это же вода. За кого вы меня принимаете?
- У девочки просто в горле пересохло…
- Это ещё не повод подавать воду.
Тассельш открыл какую-то дверцу в стене, достал оттуда бутылку и налил в хрустальный бокал светло-золотистую жидкость.
- Пейте, милая.
Лана, недолго думая, одним махом выпила бокал. Содержимое было кисло-сладким, с покалывающими язык пузырьками. Хотя жажду и утоляло.
От неожиданности девушка поперхнулась и закашлялась. Князь рассмеялся.
- Лучше бы воды, - выдохнула Лана, справившись с кашлем.
- Просто это так не пьют… Хотите ещё?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Зря, очень зря. Прекрасный напиток.
Князь налил себе в другой бокал и отпил маленький глоток.
- Если хотите, я сделаю вам из него ванну… Обещаю, вам должно понравиться.
- Может быть как-нибудь потом. У нас в деревне была только баня…
- Это тоже прекрасный вариант. На нижнем этаже здесь есть отличная купальня с парной. Не хотите освежиться перед дорогой?
- Нет… пожалуй…
Лану охватило странное ощущение. Голова стала какой-то чужой и странно лёгкой. А ноги - ватными. Она сделала несколько шагов и покачнулась.
- Вам определённо нужно отдохнуть, - князь подхватил девушку за талию.
- Спасибо… Вы так… любезны. Со мной всё… всё в порядке.
- Нет, нет, вы так… так слабы. Так беззащитны…
Его улыбающееся синеглазое лицо оказалось совсем рядом, девушка ощутила на щеке пушистые бакенбарды. А мягкие княжеские руки уже покинули талию и начали активное путешествие вверх и вниз…
- Вам нужно отдохнуть… расслабиться. Здесь как раз была постель…
Лана попробовала отогнать наполнявший голову дурман. Князь умело и решительно увлекал её в направлении огромной багровой кровати. Девушка ощутила как начинают расстёгиваться пуговицы на её блузе а потом странное ощущение в правой кисти… И то как вдруг исчезли княжеские руки.
- Мой нос!!! Проклятье, мой нос! О боже… боже… это же кровь. Она сломала мне нос!
Лана осталась стоять посреди комнаты одна, слегка покачиваясь. На пороге возникли уже знакомые лица. Криепс, опершись на трость, разразился сухим клёкотом, по-видимому, заменявшим ему смех. Толстяк Крапник багровел и чуть заметно кривил губы, но сдерживался. Усы адмирала Тунница воинственно топорщились.
- Ягмунт! Вы опять за своё, старый развратник! Вам что, других мало?
- Эта… эта… Она сломала мне нос!
- Бросьте, князь. Ничего с вашим носом не случится. Госпожа Фаустина, позовите врача. Пусть окажет первую помощь… кхм… раненому.
Криепс снова заклекотал. Тассельш всхлипнул, развозя рукой кровь по лицу и бакенбардам.
- Она же просто дикарка! Она меня кулаком ударила. Кулаком!
- Сами виноваты, князь, надо было сперва обучить её искусству аристократической пощёчины, а потом уже начинать лапать…
- Вы не на палубе, адмирал, потрудитесь изъясняться прилично!
- Вы просто ещё не слышали, как я изъясняюсь на палубе, князь, - ухмыльнулся моряк.
В комнате бесшумно возник похожий на тень худощавый человек с докторским чемоданчиком. Шедшая за ним Фаустина едва слышно шепнула на ухо Лане.
- Молодчина.
- Мой нос, - причитал сидевший на полу Тассельш, - вы должны спасти мой нос, вы же врач. Если он останется кривым, я вас сгною! Слышите! Сгною!! Всех сгною, мерзавцы! Всех до единого…
- Так, балаган окончен, - рыкнул адмирал в сторону постепенно скапливавшейся в дверях толпы, - ничего не случилось, здесь ровным счётом ничего не случилось, а у всех вас, господа, наверняка есть дела, и наверняка срочные.
Он повернулся к Фаустине и добавил.
- А девушку я сам отвезу.
Всё, что блестит
И правил в то время в племени тлеван князь именем Крут.
И был он могуч и славен и во всяком деле удачлив. Но прослышал однажды, что колдуны чужеземные пророчат ему скорый конец и разгневался. И пошли отроки княжеские и привели троих колдунов. Первого сунгрина, второго тиудина, и третьего валдина.
И спросил князь у сунгрина, "в чём смерть моя"?
Бросил тот жеребья деревянные с резами, посмотрел и говорит "В собаке твоей пёстрой, смерть твоя, княже".
- Отроки, - крикнул тогда князь, - убейте собаку.
Убили собаку пёструю дружинники.
- Ну, в чём теперь смерть моя, колдун? Соврал ты. Повесить его на дереве ясеневом.
И спросил князь у тиудина, "в чём смерть моя"?
Зажёг тиудин костёр, разогрел бубен, и стал плясать, пока не умаялся. И молвил "В коне твоём сивом, смерть твоя, княже".
- Отроки, убейте коня.
Вздохнули отроки, но исполнили.
- Ну, в чём теперь смерть моя, кудесник? Соврал ты. Повесить его на берёзе.
И спросил князь у валдина, "в чём смерть моя"?
Наполнил валдин чашу-лбицу и стал из неё плескать пиво, молоко и мёд. На все четыре стороны плеснул и говорит "В жене твоей ясноглазой, смерь твоя, княже".
- Отроки, убейте жену мою!
Испугались отроки, но не посмели князя ослушаться.
- Ну, в чём теперь смерть моя, волхв? Соврал ты. Повесить его на дубе.
Услыхали про то братья княгинины и сказали "убил князь сестру нашу, должны мы отомстить". Сели на коней и поехали князю на двор. Подъехали к нему в вечер, и первый брат говорит "не убить нам князя, залает его пёс, проснётся князь, кликнет отроков, как нам их одолеть?"
Но не залаяла собака, не поднялись отроки княжеские. И вошли братья в хоромы. Проснулся князь, хотел дружину позвать, да некогда, подступили к нему братья. Как был, в одной рубахе выскочил он, сел на первую кобылу и поскакал прочь. Бросились за ним братья. И второй брат говорит "не догнать нам князя, нет в земле нашей коня резвее княжьего". Но сбила ноги кобыла, захромала и пала. Видит князь, что догоняют его братья и говорит "Не соврали колдуны. В собаке смерть моя. В коне смерть моя. В жене смерть моя". И подняли братья князя на рогатины, и пришёл ему конец.
Сказание о князе Круте. Хроника Зокимы Тилвенского, недатированная часть - "правители легендарные и недостоверные"
Комната на чердаке. Со стропил летит пыль и мусор. Прямо на голову. Прошлый раз был подвал…
- Слушай, Брадобрей, почему как я к тебе не зайду, так ты в какой-то дыре вечно сидишь?
- Новые веяния. Сейчас принято быть ближе к работягам. Да ты и сам знаешь, я всегда любил руки чем-нибудь полезным занять.
В данный момент его руки были заняты подсчётом и раскладыванием в аккуратные столбики золотых и серебряных монет. Юл задумчиво осмотрел стол с деньгами, потом самого босса, одетого вполне по-домашнему. Расстёгнутый жилет открывал простую сорочку, рукава который были закатаны до самых локтей, и кожаные помочи, удерживавшие модные брюки из ткани в крупную цветастую клетку. А ещё длинный тонкий шнурок, на котором висели аккуратно подвязанные зубы. Явно человеческие.
- Садись, Юл. Вижу физиономия у тебя уже почти в норме? Пара накладных усов, очки и можно снова за работу?
- Я бы предпочёл ещё подождать. Люди не очень склонны доверять собеседникам с синяками на морде.
- Время, Юл. Оно имеет гнусное свойство уходить…
- Чего ты хочешь?
Брадобрей старательно выровнял очередной золотистый столбик, увенчанный автократорским профилем.
- У нас был договор, Юл.
- Я помню. Так что давай не будем и дальше размазывать кашу по столу. Ты обещал рассказать подробности.
- Ты знаешь Ферзлера?
- Слышал краем уха. Пару лет назад.
- Значит, ты не знаешь Ферзлера. Пару лет назад он был обычным владельцем ломбарда. На углу Восковой и Гамской. Помогал беднякам избавиться от лишнего имущества, прежде чем те пойдут на дно окончательно. Солидный бизнес. Менее честный, чем твой, Юл, но более доходный, если смотреть правде в глаза…
- Просто обожаю, когда ты рассказываешь истории, - ехидно заметил тот, - особенно длинные…
- Не спеши, - несколько столбиков со звоном опрокинулись в мешочек, скрывшийся затем в недрах стоявшего рядом несгораемого шкафа, - всему своё время. Так вот, последнее время Ферзлер явно пошёл в гору. До такой степени в гору, что начал чрезмерно много о себе думать.
- Мне послышалось, или тебе что-то не нравится, Брадобрей?
- Теперь он большой человек. Купил пару кварталов в порту и сносит жилые дома под склады…
- Не знал, что содержание ломбарда настолько выгодный бизнес.
- Люди из снесённых домов пришли ко мне и пожаловались…
- Так за чем же дело стало, Брадобрей? Уверен, карьера этого Ферзлера вот-вот оборвётся самым трагическим образом.
- За кого ты меня принимаешь, Юл? Я честный бизнесмен.
- Да-да, конечно. Просто твоим врагам и конкурентам очень не везёт… Бедняги имеют свойство умирать в самом расцвете сил.
- Заметь, умирать исключительно в силу естественных причин…
- Например таких, как падение на голову поддона с парой тридцативедёрных бочек вина?
- Кто ж мог подумать, что грузчик, чью беременную жену он выставил с работы без выходного пособия, не слишком надёжно закрепит трос?
- Уверен, даже в ломбарде найдётся нечто, что кто-нибудь, абсолютно случайно, конечно, закрепит недостаточно надёжно. От меня тебе что надо?
- Понимаешь. Этот Ферзлер не так прост. Его прикрывают серьёзные люди. Так легко к нему не подступишься.
- Мне казалось, что самый серьёзный здесь это ты? У этого Ферзлера что - общие дела с полицией?
- Бери выше. С жандармами.
- Н-да…
- И он этим нагло пользуется. Знает, что никто его и пальцем не тронет.
- Ну, так просто забудь про него.