И главное - первый прилет оставался единственным. Грузовик прибывал за грузовиком, альфиане, же предпочитали появляться только на экране Мальтийской станции. И тем не менее, все эти восемнадцать с половиной лет люди ни разу не усомнились в том, что открытие новых цивилизаций, исследование бесконечной последовательности миров - дело лишь времени, которое неохотно, но неуклонно подчинялось всемогущей технике альфиан. Уже планировались совместные исследовательские экспедиции - разумеется, на звездолетах пришельцев, но со смешанным экипажем. Но вот полгода назад альфиане вдруг сообщили, что продвижение в космическом пространстве ограничивается отнюдь не техническими причинами.
Где-то в черных глубинах Вселенной притаилась колония живых и, несомненно, разумных существ, обладающих феноменальной агрессивностью и смертельно опасных для альфиан. Этих космических вурдалаков люди окрестили "десмодами", благо на Земле действительно водились такие маленькие вампиры, питающиеся кровью живых существ. Увидеть, услышать, почувствовать нападение космического десмода было невозможно - о несчастье узнавали только тогда, когда помочь было уже нельзя. Альфиане научились прятаться от десмодов, вся их планетная система вместе с огромным сектором галактического пространства была укрыта непроницаемой для десмодов оболочкой пульсирующей защиты. Она обеспечивалась работой гигантских энергетических преобразователей класса "время - пси-энергия", функционирующих на космических буях. Недостаток этих преобразователей стационарность - делал их непригодными для использования на космических кораблях, и для того чтобы обеспечить безопасность одного-единственного перелета, альфианам пришлось построить целый коридор пульсирующей защиты, выслав для этого армаду грузовых транспортов с автоматически действующими кибер-монтажниками, собирающими энергопреобразователи.
Такой ценой был осуществлен первый контакт.
А затем все ресурсы альфиан были брошены на то, чтобы продвинуть фронт полной защиты вплоть до Солнечной системы и накрыть ее невидимой пси-энергетической оболочкой. Вот, оказывается, какие еще функции выполняла Мальтийская станция она ретранслировала приказы, которые альфиане отдавали своим кибер-монтажникам, сооружавшим сеть защитных станций где-то за орбитой Сатурна.
Жители Земли, полгода назад следившие за передачей заседания Совета, прекрасно поняли растерянность Ван Джуды, который не мог найти слов для выражения благодарности. Но альфиане со свойственной им бесцеремонностью прервали тогда старейшего ученого, заявив, что-де не стоит благодарности все это строилось вовсе не для людей, а ради свободы дальнейших передвижений альфиан. А люди могут не бояться десмодов - космические чудовища не совершили ни одного нападения на человека…
Это был первый случай, когда люди не поверили альфианам.
Не то чтобы они испугались задним числом или оскорбились взыскательностью десмодов, не признавших земное человечество достойным блюдом, - нет, просто в безапелляционности старших братьев по разуму явственно проступила какая-то фальшь. И потом, как следовало из схемы размещения космических буев, пульсирующая защита укрывала только ту часть Солнечной, которая была освоена земными планетолетами. Но не дальше.
Совещание, созванное сегодня в столь экстренном порядке, пока ничем не отличалось от предыдущих: землянам было предложено задавать вопросы, и они, естественно, их задавали.
- Можно ли, простите, непосредственно зафиксировать момент нападения десмода? - спросил Коматару с той обязательной вежливой улыбкой, с которой он обращался к земным женщинам и альфианам - всем, независимо от пола.
- Что может быть проще! - воскликнул гигант с мускулатурой древнего лесоруба и голубыми волосами Мальвины. - Куда проще - поместите меня на космический буй, зафиксируйте мой пси-спектр и отключите пульсирующую защиту! Исчезнет спектр - меня съели.
- Но когда-нибудь, простите, имело место нападение во время снятия спектра? - настаивал Коматару.
- Нет, не повезло. - Дровосек, он же Мальвина, сокрушенно развел руками.
Кончанский подумал, что в устах человека такой ответ прозвучал бы просто ужасающе.
- А как вообще вы представляете себе механизм воздействия десмода на человеческий мозг? - спросила Ана Элизастеги.
- На НАШ мозг, - не замедлила ее поправить черная, как эбен, альфианка.
В первые годы контакта людей очень занимал тот факт, что на заседаниях Совета напротив брюнета обязательно появлялся черноволосый альфианин, напротив японца - лимоннокожий; эта странность объяснилась случайно, когда один из альфиан, обернувшись к Ане и проговорив с ней около получаса, сделался вдруг чернее гуталина. Оказывается, жители этой планеты не имели постоянного внешнего вида и могли изменить окраску глаз или форму носа в течение нескольких минут; принимать облик, подобный облику собеседника, было для них такой же нормой поведения, как для землян - находить общий тон разговора. Уже много веков они обменивались информацией мысленно, используя свое шестое чувство - пси-восприятие, и для того, чтобы узнавать друг друга, им совершенно незачем было смотреть, слушать или осязать.
- Механизм воздействия нам непонятен, - вмешался сидевший напротив Кости Руогомаа удивительно спокойный (что указывало на его преклонный возраст) альфианин. - Непонятен и страшен. Мозг умирает мгновенно, минуя стадию клинической смерти. Однажды нападение было совершено в клинике, и через двадцать секунд - по вашему счету - потерпевший был подвергнут реанимации. И бесполезно. Анатомия? Следов поражения нет даже на молекулярном уровне.
- И все-таки - симптомы?… - переспросил Кончанский.
- Да какие там симптомы! - крикнула темнокожая альфианка, и из глаз ее не потекли - нет, именно брызнули слезы. - Это смерть! Мы воспринимаем ее так же, как вы восприняли бы мгновенное угасание вашего солнца. Холод. Мрак. Оцепенение. Что страшнее? И - десятые доли секунды. Не помочь! Мы можем все, а тут - не помочь!
- Что же берут десмоды? - спросил Крелль, старейший нейролог.
- Если бы жизнь как таковая имела материальную субстанцию, то мы бы сказали - именно жизнь.
- То есть пси-энергию?
- Да не придавайте вы пси-энергии такого значения! Никакая она не жизнь, а всего-навсего - продукт деятельности некоторых участков нашего мозга. Если бы десмоды брали именно это, они подключались бы к некоторым нашим индивидам и благополучно паразитировали на них, оставаясь невидимыми и неощутимыми. Простое поглощение пси-энергии не может убить оно останется незамеченным.
- Как же вы объясняете себе… - продолжал допытываться Крелль.
- Да ничего мы не объясняем! - запальчиво крикнула темнокожая альфианка. - Мы только предполагаем, что в нашем мозгу существуют поля, нам пока неизвестные - ну, совсем так же, как вам ничего не было известно о пси-полях. Поля интеллекта, что ли. Нарушая их, десмоды вызывают смерть. Ведь мы так мало знаем о собственном мозге - биотоки, пси-структура, норегические потенциалы… Грубая механика, молекулярный уровень! А десмоды, пока мы не создали защиты, безошибочно выбирали самых мудрых из наших дедов и прадедов.
- Это вас и натолкнуло на мысль о том, что смерть от "перегрузочной амнезии", как вы это называли, - результат нападения?
- Нет. Дело в том, что десмоды допустили один просчет: они никогда не нападали друг за другом - только одновременно. Может быть, боялись, что следующий из них попадет в ловушку? Вот эта одновременность, с точностью до секунды, и насторожила нас - иначе мы до сих пор полагали бы, что имеем дело с болезнью…
Кончанский незаметно переглянулся с Аной - альфиане сами не заметили, насколько значительна информация, которой они сейчас поделились… Используем.
- А когда наблюдался последний случай нападения на вас десмодов? - поинтересовался Кости Руогомаа.
- Так на первый наш корабль и напали, когда мы к вам летели, - как о самом очевидном событии, сообщил самый высокий альфианин, сидевший напротив Кончанского. - Корабль двигался по принципу "водомерки" - от одного острова безопасности до другого. Нуль-бросок - и ориентация; снова бросок - снова ориентация. На последней остановке корабль вынырнул из подпространства, слишком близко к краю защиты - вот во время ее пульсации мы и оказались под ударом… Нас ждали. Не прошло и нескольких секунд… как трое… в какой-то миг…
Он не мог дальше говорить.
Лица альфиан застыли в таком глубоком отчаянии, что неосведомленный наблюдатель мог принять их за учеников-мимов, которые слишком переигрывают в заданном этюде "горе".
- Довольно! - вдруг крикнул самый молодой и порывистый альфианин, молчавший до сих пор. - Долгое время мы считали "перегрузочную амнезию" просто болезнью, а ведь это и вправду болезнь. Это - паралич нашей цивилизации! Как бы ни был велик защищенный сектор пространства, мы - в клетке! Нам не остается ничего, кроме борьбы.
Люди, сидевшие за столом Совета, молчали. Да и что они могли возразить альфианам? Только что стало известно, что первый корабль, прибывший на Землю, нес в своих трюмах тела погибших товарищей… Восемнадцать лет прошло, и только теперь альфиане проговорились об этом. И сразу же - сообщение о начале борьбы с десмодами - и это после того, как сами альфиане признались в полной своей беззащитности перед этими чудовищами. Нелепо… и так похоже на них.
- Мы не можем противопоставить десмодам оружие, достойное нашего времени и нашего разума, - подхватил тот, кто, очевидно, был председателем альфианского совета. - Но мы не можем и ждать. Мы будем охотиться так, как делали это наши далекие предки: при помощи ловушки и приманки. Соорудить ловушку не так уж трудно, это должна быть спираль, что-то вроде плоской раковины с достаточно большим количеством витков - естественно, из пульсирующей оболочки. Судя по тому, как близко друг от друга находились жертвы одновременного нападения, мы можем оценивать приблизительные размеры десмодов. Они невелики. Скорость их передвижения мы вообще оценить не можем - по-видимому, на дальних дистанциях они пользуются нуль - временными переходами. Но по виткам спирали они будут двигаться с меньшей скоростью, и как только оператор, находящийся вблизи приманки, но укрытый пси-оболочкой, определит, что нападение уже совершено, - выход из ловушки будет мгновенно перекрыт. Десмод очутится в мешке, и притом сколь угодно долгое время!
- Но… что вы называете приманкой? - осмелился задать вопрос Ван Джуда, хотя земляне уже догадывались, каким будет ответ.
- Великая Вселенная, он не понял! - воскликнула темнокожая соседка Аны. - Древний закон - жизнь за жизнь, смерть за смерть! В середине "раковины" будет один из нас.
- Но ведь десмодов может быть больше тысячи… - невольно ужаснулась Ана.
- Мы создадим тысячу ловушек, а добровольцев у нас уже полтора миллиона!
- Прибавьте к ним еще и меня, - просто сказал Ван Джуда.
- Исключено, - энергично затряс головой председатель. Десмод не пойдет в ловушку за человеком. Но мы все-таки приглашаем вас принять участие в этой охоте. Прежде всего мы просим у вас разрешения использовать в этих целях пространства Солнечной системы. Но не это главное… Вы уже знаете из прошлых наших бесед, что долгое время ваша планета была, так сказать, подсадной уткой в охоте десмодов на нас. Как только у вас разражалась война, глобальная катастрофа потоп, извержение, землетрясение, чума, наконец - и ужас десятков тысяч людей, этот тысячекратно усиленный сигнал бедствия, разлетался по всей Вселенной - самые молодые и горячие из нас не могли оставаться в бездействии и бросались к вам на помощь. И возле Солнечной их неизменно подстерегали десмоды. В память тех, кто не вернулся, прошу вас - заманите, как и прежде, этих чудовищ к Земле. Мы откроем брешь в пульсирующей защите, а они вообразят, что это - следствие какой-то очередной катастрофы. Они устремятся к прорыву в защите и почувствуют поле приманки…
- А вы уверены, что мы согласимся на такую роль? - быстро спросил Руогомаа.
- Да! Во-первых, это может приманить в одну ловушку сразу большое число десмодов. А во-вторых… мы думаем, что для того, кто войдет в "раковину", это сократит время ожидания…
На это уже никто из землян ничего не мог возразить.
- Ждите нас через шесть земных дней.
У альфиан не было обычая здороваться или прощаться; вот и сейчас все они, сидевшие по ту сторону стола, как-то особенно внимательно вгляделись в лица людей - и исчезли, и от потолка до края стола, ставшего вдруг вдвое уже, заструился, угасая, жиденький кисель экрана.
* * *
- Здесь, - кивнул Магавира, делая второй круг над озерком. - А что за белая пена вдоль берега? Как хотите, на воду не сяду.
Амфибия взяла вправо и пошла над просекой.
- Почисти-ка ее своим пылесосом, - предложил Рычин, и Магавира направил одну из выхлопных струй вниз. Два беловатых облака метнулись влево и вправо, словно по просеке на большой скорости прошел торпедный катер. Расчищенный от многолетней нетронутой пыли, темно-синей посадочной полосой проступил внизу асфальт.
- Это уже лучше, - пробормотал пилот и, сделав еще один контрольный круг над озером, посадил машину на бывшее шоссе.
Рычин, Магавира, Кончанский и Альгимантас Ота, которого взяли за исключительное знание местности, сдвинули колпаки кабинок и одновременно спрыгнули на асфальт.
- Синхронность, которой позавидовали бы и десмоды, - мрачно прокомментировал Рычин. - Кстати, не проговорись тогда наши старшие братья по разуму об этой синхронности - черта с два мы догадались он, что искать надо именно здесь. Зато теперь… минутку. Маг, дай-ка по этому папоротнику из десинтора - там гадья, полагаю!
- Э-э, заповедник! - вмешался Альгимантас.
- Это у него генетический всплеск, - пояснил Кончанский. - У всех кочевников страх перед пресмыкающимися в крови. Ты сохранил еще что-нибудь от кочевников, а, Рычин?
- Кроме кочевой профессии, пожалуй, еще склонность к клептомании. Ну, и незаурядные внешние данные.
- Свиреп, поджар и волосат. Дитя табора. Кстати, что это за дорожный знак?
У подножия двухметровых папоротников валялся желтый круг с изображением чашки и блюдца.
- Справа от дороги - как это называлось лет сто назад? А, посудная лавка, - пояснил Рычин.
- Болтуны оба, слушать тошно, - скривился Ота. - То и значит, что искомая "Лесная лилия" - вправо от шоссе. Метров сто.
- Не мог сесть на крышу, пилот экстра-класса!
Магавира пожал плечами - никакой крыши с воздуха не наблюдалось - и вломился в заросли папоротника.
"Лесная лилия" - или, вернее, то, что от нее осталось, открылась внезапно. Круглое здание без крыши, по форме действительно напоминавшее цветок, было оплетено цепкими лапами необыкновенно разросшейся малины; в чаше этого деревянного цветка, словно тычинки, торчали какие-то замшелые пеньки вероятно, сто лет назад бывшие столиками и табуретами.
- Между прочим, коллеги, вам не бросается в глаза некоторое несоответствие между показаниями очевидцев, с одной стороны, и данными осмотра места происшествия - с другой? - несколько искусственным бодрым тоном заявил Кончанский. Воспоминания официантки Алдоны Старовайте, цитирую на память: "В тот вечер, как всегда по субботам, танцы начались около семи…" Но, коллеги, как вы представляете себе танцы на столь крошечном пространстве?
Он попытался совершить изящный разворот в ритме вальса-бостона - "пьям, па-ра-ра пьям-па-па… о, черт!" - и тут же запутался в перехлестнувшей через перила хищной малине.
- Танцевать спускались вниз, на утоптанную площадку, я у стариков расспрашивал, - флегматично заметил Альгимантас. Где темно.
- Значит, мы не можем быть уверенными в абсолютной одновременности всех пяти несчастных случаев - раз было темно?
- Послушай-ка, старина, - урезонил его Рычин, - будем искать не противоречия, а подтверждения нашему допущению. В упомянутых воспоминаниях некой Эвы далее говорится: "Раздался крик пяти девушек" - значит, девицы завизжали одновременно, иначе Старовайте с ее обстоятельностью обязательно указала бы, что закричала сначала одна, затем другая, и т. д.
- Что ты меня уговариваешь? - пожал плечами Кончанский. Я-то тебе верю. Это Совет - тот не поверит. В Совете нашего брата дилетанта-энтузиаста - раз-два и обчелся. Там сплошь маститые. Они верят только электронным мозгам.
- Ну, то, что предоставим Совету мы, будет весьма убедительно, хотя это данные и не из информаториев.
- Ну, а какие данные мы получили сегодня? Показания свидетелей обычного пищевого отравления, да еще столетней давности.
- Заметьте - ОДНОВРЕМЕННОГО отравления, - вставил Ота.
- И учти, - Рычин поднял палец, - из всех посетителей "Лесной лилии" эти пятеро, с точки зрения десмодов, были самыми лакомыми - участники симпозиума по дезактивации искусственных спутников, когда-то использованных для захоронения ядерных отходов. По уровню интеллекта пострадавших запасы той неведомой субстанции, которой питаются десмоды, у этой пятерки были максимальными. Ведь не тронули же они девушек.
- Но-но, - сказал Ота, - это еще ничего не доказывает. Может, среди девушек тоже были интеллектуалки.
- Ну, не будем спорить о вкусах десмодов, - вмешался Магавира. - Сейчас я сделаю несколько снимков - и летим обратно.
- То есть как это - обратно? - всполошился Альгимантас, видя, что друзья уже направились к шаткой лесенке, ведущей вниз. - А все то, что свалилось на этот несчастный уголок в следующие годы, - это вас не интересует?
- Но Зарасайский информаторий не дал нам больше сведений об одновременных поражениях…
- Зато неодновременных с тех пор здесь было навалом - недаром озеро заслужило название "проклятого". Прежде всего повар той же "Лесной лилии". Спустя полгода после несчастья с пятью радиологами этот молодой здоровый мужик плеснул себе на ногу горячим супом, от боли упал и умер - разрыв сердца.
- А почему - нет? Болевой шок… - усомнился Кончанский.
- Может быть, в других краях и есть такие неженки, но только не у нас. Но вот еще через несколько месяцев органист местного концертного зала, что расположился в бывшем костеле, зарулил с шоссе сюда, на небольшую стоянку где-то возле кафе - мы могли бы ее найти, если бы расчистили опушку от кустов. Так вот, очевидцы рассказывали, что водитель спокойно держался за руль, сидел прямо, смотрел вперед - а машина тем временем мчалась по прямой, пока не врезалась в сосну и не загорелась.
- Смерть от ожогов, - подсказал Магавира.
- Надо ж было объяснить и этот факт! Но вот теннисистка из Тарту - ее нашли в камышах, в лодке. Опять же никаких следов, и тут уже объяснение выходит за рамки правдоподобия - смерть от жажды. Это на озере-то!
- Солнечный удар, - парировал Кончанский.