Время от времени Старков продолжал эксперименты, совершенствуя технологию производства портвейна. В качестве сырья он брал теперь то водоросли, то омаров, а то и акульи плавники, но прежнего качества добиться уже не удавалось. Так продолжалось до тех пор, пока Старков, копаясь в лаборатории, случайно не вывел бактерию, которая сбраживала в портвейн обыкновенную воду.[4] Открытие это привело его в восторг, и всю последующую неделю он превращал все запасы воды в розовый портвейн, вплоть до туалетного бачка и аквариума с золотыми рыбками.
Преображенные реки и ручейки несли портвейн в океан. В это время мимо проплывала флотилия пиратов-чехардистов, возвращавшаяся после неудачного набега на портвейновые заводы Соединенного Алеутского Королевства. Завидев подозрительно розовую струю океанского течения, они зачерпнули его бочкой и продегустировали. Портвейн был сильно разбавлен, но это был портвейн.
С криками "Портвейн за бортом!" пираты попрыгали в воду и вплавь устремились к вожделенной земле. Часть из них утонула, так как не умела плавать, часть съели акулы, часть - упилась портвейном по пути и тоже пошла ко дну, но около пяти тысяч чехардистов через пару дней достигли сказочного острова, где реки текли портвейном.
Несколько дней обезумевшие чехардисты вели осаду Центральной Башни, где укрылся Старков. Приняв решение покинуть остров, тот подземным ходом пробрался на побережье, где в секретном гроте его поджидал личный танкер "Адмирал А. Старков". Трюмы судна были за полнены последним поколением портвейнового штамма, который Старков собирался продать на Большой земле.
Решив отпраздновать удачный побег, Старков устроил грандиозную пьянку, в ходе которой отпилил и выбросил штурвал, помпой перекачал в океан содержимое нескольких танков, с криками: "Вот вам, ублюдки, портвейн!", а также разбил судовой компас, радарный комплекс и главный компьютер системы защиты. Сразу после этого были выпущены все ракеты, снаряды и торпеды, а танкер дал течь.
Проснувшись, Старков обнаружил, что накренившийся танкер медленно уходит под воду. Включив систему экстренного спасения, Старков изолировал все отсеки, и танкер остался на плаву, но двигаться самостоятельно уже не мог.
Влекомый течениями, старковский танкер несколько месяцев бороздил Тихий океан, оставляя за собой розовый шлейф - портвейновые бактерии в теплом климате усиленно размножались и лезли наружу сквозь все дыры.
Попадавшие в портвейновую струю животные или погибали, или быстро приспосабливались к жизни в алкогольной среде. В море стали встречаться очень странные существа. Так однажды ночью на танкер напал огромный розовый спрут, вооруженный восемью дубинками. С криком "Отдавай портвейн, ублюдок!", он попытался пробить в танкере дыру и угомонился лишь после того, как Старков запустил в него аккордеоном. Спрут после этого прицепился к неработающему винту и всю последующую неделю орал дурным голосом песни собственного сочинения, аккомпанируя себе на аккордеоне и отбивая такт дубинкой по крыше старковской каюты. Так продолжалось до тех пор, пока осьминога не съела стая летающих устриц, а аккордеон утонул.
По ночам за бортом слышались странные шепоты, вздохи и крики. Старков не раз слышал боевую песнь морского ежа-берсерка по имени Три Топора, который вышел на тропу войны, перебранку двух медуз, а также лирические стихи, которые ночи напролет читал влюбленный моллюск Морское Блюдечко.
"У, блюдечко! - мрачно подумал Старков. - Читает! Чем я хуже?!"
И Старков, упившись портвейном, прочел стае дельфинов длиннейшую проповедь о Сотворении Мира, в которой отвел себе главную роли Титана, укравшего у богов портвейн, за что и был обречен скитаться по океану. После этого слушавшие его дельфины назвали себя апостолами и понесли братьям свет новой веры.
Когда его паства выросла до нескольких миллионов, Старков объявил, что хочет уйти в Мир Иной, пообещал вернуться в день Страшного Суда, после чего надул резиновую лодку и, подталкиваемый безутешными дельфинами, был доставлен к Европейским берегам.
Бактерия, тем временем, распространилась по всему свету, превратив все водоемы в портвейноемы. Окружающий мир сильно изменился. По небу плыли розовые облака, проливающиеся розовым дождем, розовые реки несли свои воды в розовые моря, по которым плавали розовые айсберги. Все земные организмы уже настолько привыкли к алкоголю, что считали это нормой, а пьянели от чистой воды, которая теперь ценилась на вес золота.
Человечество ушло в глухое средневековье, а местами - и в каменный век. Старков скитался, пытаясь найти себе место в этом мире, примыкая то к бандам чехардистов, которые уже давно забыли, что такое чехарда, а именем Старкова пугали детей; то поступая на службу к феодалам в качестве придворного менестреля. Ни здесь, ни там его долго не терпели. Часто Старков вообще оставался без куска хлеба и без крыши над головой, утоляя жажду одним лишь родниковым портвейном. Однажды он провел ночь, отстреливаясь от мутантов в лабиринтах заброшенного ядерного реактора. Спасло его лишь то, что предводителем их оказался его давний друг Сёма Соснин, узнать которого удалось только по футболке "ДУШЕГУБОВ" с фамилией на спине. Весь следующий день они вспоминали былое за бутылкой воды и пели песни.
- Был я, Сёма, на западе, - говорил подвыпивший Старков. - Есть там море, только портвейн из него пить нельзя - очень уж соленый. Совсем бы люди там пропали, да есть там завод опреснительный, в замке на высокой горе. Большую власть хозяин его имеет! Я у него менестрелем работал, недолго, правда... Грубые там люди, неотесанные. А дальше какие-то ублюдки живут. На двух ногах они уже и не ходят, а только прыгают и поклоняются Великому Тушканчику. Ежели на юг идти, то будет большой залив Кара-Бодун-Гол, где тоже никто не живет. А сразу за ним, на краю пустыни стоит монастырь. Умерщвляют монахи плоть свою и едят только хлеб и портвейн... А дальше, говорят, край света, и если вниз посмотреть, то можно черепаху увидеть, на которой Земля держится...
- А мы, - отвечает Сёма, - аппарат построили, чтобы портвейн в воду перегонять. Нашли на свалке большой ящик железный с надписью: "Розовый портвейн - источник бодрости" и вспять его запустили. Откуда, думаешь, водичка эта? Сами варили! Вот оно как...
- Дык что ж вы, ублюдки! - вскричал Старков. - Это ж такие бешеные бабки можно сделать!
И на следующий день, установив аппарат на шасси от детской коляски, Старков отправился к ближайшему замку.
"Р Е Й Д "Ч Е Р Н О Г О У Б Л Ю Д К А"
Старков, узнав, что про него пишут рассказы, ужасно возгордился и стал упрашивать Скирюка и Михалыча поскорее их опубликовать. Вскоре это произошло, и Старков, скупив половину тиража, бегал по городу, раздаривая книжки друзьям и знакомым.
- Оппаньки! - сообщал он, раздуваясь от гордости. - Дык ведь прославился я!
Рассказы неожиданно приобрели большую популярность, были несколько раз переизданы и включены во многие литературные альманахи и сборники. Образ Старкова так органично вписался в современную жизнь, что стал нарицательным. Было поставлено несколько пьес и снято несколько кинофильмов о нем, а молодые режиссеры, смело трактуя идею Старкова, даже ввели новый персонаж в Итальянскую комедию масок. Звался он Старконе, и его били все, включая Панталоне и Пьеро.
Однако Старков недолго купался в лучах славы. Стоя как-то раз в очереди за портвейном, он услышал в свой адрес выражение "Тупой, как Старков" и заподозрил неладное.
Мрачные предчувствия его не обманули. Вскоре в радиопередаче "Русский язык для всех" популярно разъяснили, что выражение "Глупый Старков" - это тавтология. Затем в журнале "Здоровье" известный психиатр описал новый вид помешательства, выражающийся в крайней степени идиотизма, отягощенной манией величия, и метко назвал его "Синдромом Старкова".
Чашу Старковского терпения переполнила басня, опубликованная в журнале "Трезвость и культура". Выглядел этот пасквиль примерно так:
Уж сколько раз твердили миру,
Что вредно пить, грешно, да все не в прок,
И в сердце спирт всегда отыщет уголок.
Старкову как-то бог послал кусочек сыру.
Старков на елку забрался,
Позавтракать уж было собрался,
Да призадумался.
А сыр во рту держал он.
На ту беду лиса близехонько бежала.
Вдруг сырный дух лису остановил:
Лисица видит сыр, лисицу сыр пленил.
Плутовка к дереву на цыпочках подходит,
Вертит хвостом и глаз с него не сводит,
И говорит: "Любезный мой дружок!
Закуска есть, а где же портвешок?
В твоих привычках, неужели,
Давиться сыром всухомятку в самом деле?
Мой бог, да ты себя погубишь незаметно!
А ходят слухи, что поёшь ты раритетно.
Да и собой хорош - высокий, статный,
И взгляд как будто бы приятный...
И ежели, друг мой,
При красоте такой ты петь мастеровой,
Ты был бы, право, сверхзвездой!"
Старков же, тупо глядя с ветки вниз,
Решил, что просят спеть на бис,
И, вытащив аккордеон трофейный,
Спел песенку о розовом портвейне.
Сыр выпал, через миг сломался сук,
И наш Старков, свалившись вниз, прибил лису.
(Он был с большого бодуна.)
Мораль у басни сей одна:
Пусть даже ты хитер, опасно
Вести дела с нетрезвыми. Напрасно
Погибнешь сам, а тот, свалившись, в тот же миг
Получит сыр, портвейн и тёплый воротник.
Взглянув на имена авторов, Старков рассвирепел - это были Михалыч и Скирюк. Он в ярости порвал газету и поклялся посвятить остаток жизни уничтожению "этих ублюдков и их идиотской писанины".
На первых порах его фантазия не пошла дальше швыряния кирпичей в окна роскошного особняка, где обосновались соавторы. Отсидев пятнадцать суток в каталажке, Старков поостыл и привлек к вендетте своего друга Сёму Соснина, которому тоже изрядно досталось. Вдвоем они разработали кучу планов по ликвидации Скирюка, Михалыча и их творений, и приступили к делу.
Библиотеки и книгохранилища подверглись нескольким опустошительным набегам, после чего на Главной площади города вспыхнул большой костер из книг и журналов, вызывая в памяти мрачные времена инквизиции.
Скирюк и Михалыч ответили массированным выпуском брошюр с подборкой старых и новых рассказов. Печатные станки работали, не останавливаясь. Старков снова взялся за работу, и по городу прокатилась волна крупных диверсий в книжных магазинах, типографиях и на целлюлозно-бумажных комбинатах.
Когда был взорван последний киоск, Старков понял, что он уже не в силах бороться с подпольными издательствами, которые финансировали Скирюк и Михалыч из своих миллионных гонораров. Сами же они таинственно исчезли, предпринимая все для увековечения своих творений.
Специально нанятая бригада каменотесов высекла рассказы метровыми буквами на склонах Кордильерской гряды, после чего Старков взорвал и Кордильеры и Анды и Гималаи в придачу, чтоб впредь не повадно было.
Несколько тысяч запаянных капсул с рассказами были рассеяны в океанских водах. Старков ответил на это глубинным тралением пяти океанов и всех крупных морей. Последнюю капсулу он обнаружил в верховьях реки Клязьмы, где его тральщик затонул, напоровшись на корягу.
Однако зловредные соавторы на этом не остановились и, скупив контрольный пакет акций NASA, запустили в космос спутник-контейнер с рукописями на борту.
Прознав об этом, Старков и Сёма проникли на Байконур, где захватили новейший военный космический корабль "Ураган", вышли в космос и приступили к уничтожению всех спутников в радиусе нескольких парсеков. В азарте они сбили два Веганских разведчика, пятьдесят шесть Альдебаранских радиорелейных станций, несколько дозаправщиков с Канопуса и большой линкор Гиадского Скопления. Эти действия настолько пошатнули и без того хрупкое равновесие в Галактической Конфедерации, что послужили причиной новой Всегалактической войны, тридцать шестой по счету.
К войне были привлечены и земляне, в основном, в качестве волонтеров. Воспользовавшись всеобщей неразберихой, Скирюк и Михалыч удрали, прихватив с собой сорок тонн платины и старую пишущую машинку "Ундервудъ", и затерялись в глубоком космосе.
Старков, завербовавшись в Корпус Черных Рейнджеров из Крабовидной Туманности, быстро продвинулся по служебной лестнице, достиг звания обер-грабежмейстера, и во главе огромной армады предпринял налет на Землю. Не найдя там ни Михалыча, ни Скирюка, он пришел в бешенство и торпедировал Луну. Обломки ее впоследствии еще много лет падали на земные города. С Землей произошло бы то же самое, не подоспей в этот момент Имперский патруль с приказом арестовать Старкова за нападение на союзника. Старков был разжалован в гауляйтеры и вскоре дезертировал, угнав сверхсекретный крейсер Империи "Принц Соснин Веганский" и ругая предателя Сёму, который приглянулся Императрице и возвысился до принца-консорта.
Переметнувшись на сторону противника, Старков сдал крейсер, чем заслужил благосклонность правительства и снова быстро сделал себе карьеру, возглавив на сей раз Секретную Службу. Все усилия штабистов с приходом Старкова сразу же были направлены на поиски Скирюка и Михалыча, впрочем, безрезультатные. Заполучив список планетных систем, где могли бы скрываться его Личные Враги, Старков снарядил гигантскую эскадру и отправился с карательным рейдом, уничтожая их одну за другой, не щадя ни своих, ни чужих.
Вселенную охватила паника. Обессиленные войной государства объединились перед лицом новой опасности, заключили перемирие и объявили Старковскую эскадру пиратской. Межгалактическая война закончилась, сменившись войной гражданской - за освобождение Родного Космоса.
Флот Старкова непрерывно разрастался с притоком разного галактического сброда - аферистов, преступников, профессиональных самогонщиков, космических БОМЖей и пиратов всех мастей. Он завоевал несколько высокоразвитых планет, которые теперь производили для него оружие, технику и боеприпасы. Аграрные планеты снабжали его армаду продовольствием, главным образом, розовым портвейном.
Помимо этого в распоряжении Старкова было несколько засекреченных планет, где специально подобранные группы ученых занимались разработкой технических новшеств, в частности - детекторов поиска Михалыча и Скирюка, оружия и экзотических музыкальных инструментов.
Надо сказать, что Старков, опасаясь покушения, завел массу двойников и каждый месяц делал себе пластическую операцию. Его физиономию перекраивали столько раз, что он уже забыл, как выглядел в самом начале. Его организм все больше киборгизировался. Он обзавелся датчиками радиации, радарным комплексом, светофильтрами инфракрасного и ультрафиолетового видения, портативной сварочной установкой, встроенными лазерными пушками, ракетами класса "космос - космос", подкожной броней, титановой арматурой в костях, серводвигателями и микропроцессорами, глазом на затылке и датчиком-дегустатором портвейна в мизинце левой руки.
Между тем спутник с запечатанными в нем рассказами достиг Малого Магелланова Облака, где был пойман местными жителями. Сенсационный материал мгновенно распространился по всем системам Антистарковской Коалиции. Приобретя привкус политических памфлетов, рассказы оказались очень актуальными, а текст вышеприведенной басни лег в основу Гимна Союза Свободного Космоса.
Вычислив местонахождение Старкова, Флот Объединенного Человечества вышел в поход, который завершился грандиозным побоищем, где обе армады уничтожили друг друга.
Старков, однако, в битве не участвовал - как раз накануне сражения ему сообщили, что двое его ученых-оружейников, специализирующихся на постройке боевых звездолетов, разработали и закончили сборку новейшего суперкорабля. "Уничтожитель Боевой, Линейный, Юркий, Дальнодействующий, Очень Киборгизированный" (сокращенно "У.Б.Л.Ю.Д.О.К.") представлял собой бочонкообразную конструкцию размером с хорошую луну, от дна до крышки нашпигованную всевозможным оружием, полностью автономную и управляемую одним человеком, мозг которого подключался к центральному компьютеру.
Уничтожитель Старкову безумно понравился, и он, не задумываясь, приказал приступать к пересадке мозга. С самим мозгом, кстати, проблем не возникло, разве что - пришлось уменьшить размеры мозговой капсулы чуть ли не вдвое, а вот с телом пришлось повозиться. Старков еще мог принять то, что тело ничего не будет есть, но насчет напитков был непреклонен - портвейн тело пить должно! Для этого некоторые нервы были оставлены для связи с мозгом, а само тело поместили в хрустальный саркофаг с питательным раствором. Снаружи осталась только голова со вставленной в рот воронкой.
Пылающий жаждой мести Старков загрузился боеприпасами и стартовал. Надежды его оправдались, но только наполовину - "Ублюдок" действительно превосходил по скорости, маневренности и огневой мощи все корабли Галактики, вместе взятые, но воевать было уже не с кем.
Несколько лет он бороздил космические просторы, уничтожая спутники связи, радиобакены и мелкие астероиды-шатуны, но достойного противника так и не встретил.
Потеряв надежду воссоединиться со своей эскадрой, Старков решил действовать в одиночку и прочесать все обитаемые миры в поисках Скирюка и Михалыча.
Длинные перелеты от планеты к планете Старков проводил в беспробудном пьянстве - в недрах "Ублюдка" был оборудован гигантский винный погреб. Манипулятор брал с полки приглянувшуюся Старкову бутыль, которая вакуумным лифтом доставлялась к телу. Оглядев сосуд при помощи телекамер со всех сторон, Старков выдергивал спецштопором пробку и, предвкушая наслаждение, бормотал из всех динамиков: "Оппаньки, портвешок! Ах, портвешок!", после чего содержимое бутылки с бульканьем исчезало в воронке.
Через некоторое время киборг уже проявлял все признаки тяжелого бодуна. Он сбивался с курса, кувыркался, налетал на астероиды и завершал все это посадкой на первую попавшуюся планету. Если она была обитаема, Старков ждал, когда вокруг соберется побольше народу - каких-нибудь разумных грибов или полуметровых ушастых антропоидов[5], и кричал неразборчиво:
- А нет ли среди вас Михалыча и Скирюка?!
- Нету! Нету! - отвечали они.
- Врете, ублюдки!!! - вопил тот, после чего взлетал и разносил планету в клочки (необитаемые миры Старков взрывал просто так, по настроению).
Большинство планет на окраине Галактики в результате этого окончательно деградировали. На них установилась жестокая тирания на основе культа коварного и злобного божества - "Черного Ублюдка". Умилостивить его было невозможно - по прибытии оно либо истребляло половину населения, либо затапливало планету розовым портвейном.
Про Старкова все уже забыли, лишь в легендах и сагах сохранились упоминания о нем. Правда, и тут были неясности. В людских хрониках утверждалось, что настанет время, и Старков вернется, чтобы сразиться и победить "Ублюдка". А роботы-скальды, раскапывая древние перфокарты, наткнулись на такую вису:
Мир Старков разрушил
Но недолго длиться
Будет запустенье
Вот придет "Ублюдок"
Он вам всем покажет
В битве рухнет небо
И погаснут звезды
А злодей погибнет