В первую очередь конечно же это деньги, которые у меня имелись. Не много и не мало, но три тысячи золотых конфов наличкой, а это, между прочим, сорок пять килограммов драгоценного металла, и акции некоторых предприятий нашего государства, общей стоимостью ещё в пятнадцать тысяч монет. Пока все это хранилось у нашего бывшего комбата Сергея Ивановича Ерёменко, который после полученных на Кавказе ранений не смог более тянуть на себе командование батальоном, но службу не бросил и сейчас заседал в органах государственной безопасности, заместителем начальника аналитического отдела. Неплохо пристроился полковник, глядишь, и мне это какую‑нибудь пользу принесёт.
Во‑вторых, мои надежды укреплялись тем, что наконец‑то на границах Конфедерации воцарилось относительное спокойствие, которое несло стране долгожданную стабильность и возможность развиваться без угрозы со стороны внешних врагов. На севере - мир, царь Иван подписал пакт о ненападении и, как говорят, тихо спивается у себя в столице, городе Шахты. В Крыму нанесён удар по караимам, и они отступили к западному побережью полуострова. На востоке после сражения под Мокрым Батаем единственная уцелевшая орда дикарей‑"беспределов" всё же обогнула озеро Маныч‑Гудило и ушла в сторону Волги.
Самая главная проблема оставалась на Кавказе, где войска Новоисламского халифата стремились пробиться к нашим внутренним районам. Однако в течение летней военной кампании, блестяще проведённой нашим самым лучшим полководцем генералом Крапивиным, южане были вынуждены отступить. Как вещало столичное радио, главный источник информации в нашем государстве, было проведено сразу четыре наступательные операции, и сейчас, понеся огромные потери, южане вновь откатились на территорию Грузии и Азербайджана. Они потеряли Кабардино‑Балкарию, Аланию, плодородную Рионскую низменность и большую часть Чечни и вновь собирали войска для очередного рывка на север. О мирных переговорах речь пока не шла, халифатцы всё ещё были сильны. Но Крапивин должен был их дожать в течение зимней кампании, и сомнений в том, что Новоисламский Халифат потерпит поражение, не было ни у кого. Опять же Трабзон от них откачнулся и заключил с нашими войсками, вышедшими к Кобулети, временное перемирие.
И третье, что вселяло в меня уверенность в завтрашнем дне, - это то, что я был молод. Мне всего только двадцать два года, я здоров, силён, неглуп, хорошо подготовлен и готов принять любые удары судьбы, выстоять и оказаться победителем. Можно сказать, что это самоуверенность и бахвальство. А с другой стороны, это знание своих сильных сторон.
- О чём задумался? - прервал мои размышления Черепанов.
- О гражданке, командир, - усмехнулся я и сам спросил: - А ты отчего в отставку не выйдешь?
- Что мне там делать, Мечник? Я воин и, кроме как воевать, ничего не умею. Веришь или нет, а я когда одежду гражданскую надеваю, так места себе найти не могу. Батальон - мой дом, и здесь моя родная стихия.
- Понятно, - протянул я. - Ерёменко при встрече что‑нибудь передать?
- Да в общем‑то нет. - Комбат пожал плечами. - Мы с ним по рации частенько общаемся, а вскоре к Павловской телефонную линию протянут - и совсем хорошо будет.
- Насчёт Исмаила что‑то слышно?
Майор нахмурился и ответил:
- Нет, ничего нового. Известно точно, что Гену Симакова в Грузии именно он достал. А вот что с ним потом случилось, неизвестно. Его искали, и, между прочим, очень хорошо, но никто найти не смог. Как в воду Исмаил канул, и, наверное, для него это самый лучший вариант. Всё же он не кого‑то привалил, а старшего сына президента, хоть и предателя, но всё же родную кровь. Как Симаков‑старший отреагировал на это убийство, можно только догадываться, так что, скорее всего, сидит сейчас наш камрад где‑то высоко в горах, вот пусть там и находится.
- Ясно. - Я встал с кресла. - Ну, пойду напоследок по лагерю пройдусь.
- Давай, - кивнул офицер и вернулся к экрану своего ноутбука.
Выйдя из штаба батальона, невысокого и приземистого кирпичного домика на окраине станицы Павловской, я огляделся. Всё как обычно. В палаточном лагере, раскинутом вокруг нескольких улиц, военная суета, хотя большей части нашей бригады здесь нет - кто на Кавказе, кто на Дону, а кто и вообще непонятно где боевую задачу выполняет. Однако два батальона всегда на месте, и, как обычно, над плацем разносится гневный голос майора Максимова, этого человека‑переростка, готовившего для бригады новых бойцов.
Эх! Хорошо‑то как! Я полной грудью вдохнул осенний ветерок и направился в сторону палатки, где находилась наша вторая группа. Воины у меня резкие, и приходится постоянно за ними присматривать, чтобы не залетели в какую‑нибудь нехорошую передрягу. В этом месте я нахожусь последние сутки, и совсем не хочется тратить это время на спор с каким‑нибудь бригадным офицером, у которого в станице на вечерних танцах подругу увели, а потом в грызло сунули, чтоб не пытался на солдата авторитетом и погонами давить.
В расположении группы всё было в норме. Бойцы вернулись с полигона, чистили оружие и слушали льющуюся из подвешенного в углу динамика музыку.
- Сержант, - обратился ко мне один из парней, молодой белобрысый паренёк, позывной которого был Сметана, - когда на стол накрывать будем?
- К вечеру, вместо ужина. Всё купили, что я говорил?
- Так точно! - Солдат шутливо козырнул. - Всё самое лучшее, что в станице на рынке имелось. - Паренёк ухмыльнулся и перечислил: - Водочка и винцо, три ящика пива и фрукты, салаты и хлеба двадцать караваев, колбаска, зелень и рыбка копчёная. Что в списке было, всё взяли.
- Что с мясом на шашлык?
- Замариновали четыре ведра, два с бараниной и два со свининой.
- Норма. - Я присел за столик в уголке, который сколотил специально для себя, и достал из РД, лежащего под ним, свой ноутбук, верой и правдой служивший мне вот уже почти пять лет.
- Мечник, - вновь окликнул меня Сметана, - а кто у нас вместо тебя командиром группы будет?
- Офицеров нет, прапорщиков тоже не хватает, так что сержант Иноков из Третьей роты.
- Это тот, у которого пять ранений было?
- Он самый, между прочим, мой товарищ, так что слушать его как меня. Как поняли, воины?! - Я оглядел сидящих посередине палатки парней.
Бойцы загудели, мол, не переживай, сержант, мы не подведём. Раз так, то можно быть спокойным, хотя намучается с ними Инок, это и к гадалке не ходи, слишком уж лихие парни у меня на воспитании были. Впрочем, это уже не моя забота.
Воткнув адаптер ноутбука в сеть, я включил его и вывел на экран текстовый файл, созданием которого занимался уже три месяца. В нём не было ничего секретного. Но у многих людей он вызвал бы определённый интерес, так как это было полное описание Кубанской Конфедерации на этот год. Сюда я вносил всю известную мне информацию по ресурсам, населению, промышленности и экономике нашего государства. Зачем? Так это совершенно понятно. Я собирался начинать новую жизнь и был просто обязан знать, что и где находится. Начинал с мелочей, а потом так увлёкся, что и парней своих стал напрягать, дабы сведения добывали. Благо народу у нас в бригаде много и он разный, люди со всех концов страны здесь службу тянут. У одного кусочек информации имеется, у другого, а сложи всё вместе - очень полная и точная картина всей нашей державы получается. Плюс имеются старые карты, так что если сведения накладывать ещё и на них, то совсем шикарно выходит.
Сегодня мой труд по землеописанию Кубанской Конфедерации был окончен, до вечернего празднования время ещё есть, и я, в который уже раз, стал просматривать этот файл и по мелочам добавлять в него что‑то новое.
Итак, на сегодняшний день Кубанская Конфедерация состоит из двенадцати районов и столичного округа, прежняя республиканская структура была упразднена нашим диктатором ещё в прошлом году. Самый северный район - Ростовский, очень слабый как в экономическом плане, так и по человеческим ресурсам. Нет ни одного целого завода, но местные жители пытаются знаменитый "Ростсельмаш" восстановить. Людей в тех краях около семидесяти тысяч. Однако постоянно прибывают беглецы со стороны Шахт, и для нас это очень хорошо.
Восточный район - Ставропольский - имеет три населённых анклава - Невинномысск, Минеральные Воды и Пятигорск. Промышленности нет, но людей чуть более ста тысяч, и идут поселенцы из других уцелевших городков Ставрополья.
Это два самых отдалённых района. Остальные десять - внутренние, те, которые ранее, ещё до чумы и Хаоса, входили в Краснодарский край, и только Керчь была владением Украины. Самый мощный район - это конечно же Приморо‑Азовский, почти четыреста тысяч человек и мощная промышленность, без больших и фатальных потерь пережившая катаклизмы на самой окраине Краснодарского края. Темрюк, Славянск‑на‑Кубани, Ейск, до сих пор разрушенный Приморо‑Ахтарск и недавно присоединенная Керчь. Вот основные городки этого района. А заводы и предприятия - разговор отдельный. Тут тебе и рыбзаводы вместе со зверофермами в Темрюке, и птицефермы в Славянске‑на‑Кубани, и восстанавливаемый судостроительный завод "Залив" в Керчи, и сам Ейск, город, который принадлежит семье Симаковых. Только в нём пять крупных заводов: 570‑й авиационный ремонтный, Ейский станкостроительный, консервный комбинат "Азов", рыбзавод "Ейск" и предприятие "Кубаньглавстрой". Это всего лишь один район, а их ещё девять и сама столица.
Кстати, насчёт столичного округа - информации много, а всё же она неполная. Например, Краснодарская ТЭЦ, снабжающая большую часть населённых пунктов Кубани электричеством. Если смотреть со стороны, то это самое обычное государственное предприятие и в то же время - стратегический объект под охраной СБ. Сколько там трудится людей, неизвестно, и на чём она работает, также неясно - то ли на мазуте, то ли на газе. Думаю, на мазуте, но это не принципиально.
Всего в Краснодаре и окрестных посёлках проживает почти сто шестьдесят тысяч человек, из которых пять тысяч - солдаты ВБР, гвардии и госбезопасности. Кроме ТЭЦ имеется ещё шесть крупных предприятий. В первую очередь, конечно, КОФ - Краснодарская оружейная фабрика братьев Семёновых, бывший завод "Краснодарсельмаш", в настоящий момент выпускающий автоматы, винтовки, пистолеты, гранаты, патроны и холодное оружие. Кстати, у меня есть небольшая доля в этом предприятии. Второе крупное предприятие - это производящий станки, броневики и минометы завод "Седин", который в наших краях работал ещё до революции 1917 года и назывался "Куба‑Ноль". Третье предприятие "Кубаньнефть". Чем оно занимается, понятно из названия. Четвёртое - "Кубаньпровод", разумеется, производящее провода и кабели. Кроме них есть "Нефтемаш" и швейная фабрика "Александрия". В общем, за двадцать с лишним лет существования нашей Конфедерации кое‑что мы не только смогли сохранить, но и восстановить.
На остальных районах Конфедерации подробно останавливаться не стану, только перечислю основные промышленные объекты, которых очень даже немало. Тихорецк: машиностроительный завод имени Воровского, который производит паровозы, вагоны и оборудование. Кропоткин: экспериментальный машиностроительный завод, производитель бытовой химии, АО "Кубаньстрой" и АО "Пищепром". Новороссийск: предприятие "Новоросцемент", радиозавод "Прибой", сталелитейный "Новоросметалл" и рыбзавод "Черномор". Туапсе: рыбзавод, ликёро‑водочный завод и производящий маломерные рыболовецкие судёнышки завод "Судомеханик". Анапа: завод "Пластик" и винодельческий "Джемете". Лабинск: завод по производству сахара и лакокрасочный завод. Армавир: в первую очередь это АЗРИ - Армавирский завод резиновых изделий, электромеханический завод, завод тяжёлого машиностроения, мясоперерабатывающий завод и кондитерская фабрика. Тимашевск: кирпичный завод. Горячий Ключ: лесокомбинат и фабрика по производству бумаги.
Разумеется, в свой файл я вносил только то, что работает, то, что смогло дожить до наших дней или было восстановлено, а это не более тридцати процентов всех заводов и фабрик, которые существовали до Чёрного Трёхлетия. Взять те же Сочи: там много всего было. Но сейчас, без жителей, это совершенно безлюдный и разрушенный город, в котором стоят лагерями контрабандисты и мародерствуют пираты. И таких населённых пунктов очень и очень много.
Это что касается промышленности. Другая составляющая экономического процветания нашей Конфедерации - агропромышленный комплекс. И до развала наш край был ведущим в этом направлении. А сейчас, как мне думается, мы вообще вне конкуренции.
Начну с растениеводства, и здесь есть практически всё: зерновые культуры и рис, соя и сахарная свёкла, виноград и картофель, масличные культуры, овощи, плоды, цитрусовые и чай. То есть с голоду мы не умираем, а ещё и продовольствием приторговываем, по крайней мере, начинаем это делать. Далее - животноводство. Опять же: молоко, яйца и мясо - всё своё и в достатке. Рыбная отрасль. Сюда входят не только добыча рыбы на Чёрном и Азовском морях - белуги, осетра, севрюги, сельди, рыбца и шемайки, но и промысел на зарыбленных прудах.
Вот вроде бы всё, что знал, учёл и записал. Теперь - ресурсы. Здесь нас боги тоже не обделили. Имеются большие запасы цементного сырья, гипсового и известкового камня, строительного камня, песчано‑гравийных материалов и кирпично‑черепичных глин. Со строительством норма. Далее - полезные ископаемые, залегающие в основном в предгорных районах. Это нефть и природный газ, мергель и йодобромные воды, мрамор и известняк, песчаник и гравий, кварцевый песок, железные и апатитовые руды, а также, что немаловажно, каменная соль. Со всем остальным, водными и лесными ресурсами, тоже полнейший порядок.
Закрыв текстовый файл, я вывел карту с обозначениями и надписями поверх старых. Мощь! По нынешним временам круче нас в округе и нет никого. Всё есть, живи и радуйся. Однако промышленность, ресурсы и продукция - это сейчас далеко не самое важное. Главное - люди, населяющие державу, вот чем мы действительно сильны. Два миллиона жителей - такого количества граждан нет ни у кого, только Новоисламский Халифат нас обгоняет. Но здесь никак нельзя равнять здоровых и крепких людей, сидящих на одном месте, и больных голодных южан, бегущих от радиации. Так что пусть не количественно, но качественно мы их превосходим, и поэтому, я знаю точно, вскоре войне с ними придёт конец.
Опять же армия, которая у нас регулярная. В первую очередь это четыре гвардейские бригады общей численностью в девять тысяч воинов. После них идут войска быстрого реагирования - ещё десять тысяч бойцов. За ними - ударные подразделения госбезопасности - полтысячи штыков, и в конце - территориальные войска МВД - семнадцать тысяч слабых в военном от ношении солдат, ранее подчинявшихся региональным лидерам и только полтора года назад перешедших в ведение органов правопорядка. Все вместе, эти рода войск - мощная сила, способная на очень многое и прекрасно дополняющая друг друга.
Свернув карту, я перешёл к другому файлу, который для меня был ещё более важен, чем предыдущий. Это был список всех самых влиятельных семей нашего государства, тех, кто реально правил Конфедерацией. В конце концов, одно из направлений, которым я хочу заняться по выходе в отставку, - это торговля, а в списке, по сути, мои конкуренты, про которых мне надо знать уже сейчас, и чем больше, тем лучше.
Во главе списка - клан Симаковых, потомственных правителей Приморо‑Азовского региона, владельцев всего производства и хозяйств в городе Ейске. Сам президент Кубанской Конфедерации и его четыре сына. До недавнего времени сыновей было пятеро, но старший, Гена, надежд отца не оправдал, сдал вверенный ему Кавказский корпус врагу и бежал в Грузию, где и сгинул под ножом нашего камрада Исмаила Ахмедова. По идее Симаковы давно могли бы всё под себя подмять, но надо отдать должное разуму главы семейства, хорошо понимавшего, что это лишняя кровь, и соблюдавшего равновесие в делах политики и бизнеса. Что сказать, повезло нам с лидером, и, будь на его месте какая‑нибудь сволочь, мы давно в гражданскую войну скатились бы.
За Симаковыми вторыми по богатству и влиятельности идут купцы Беловы из Славянска‑на‑Кубани. Три брата и две сестры. Очень умные люди, владеющие птицефабриками и занимающиеся животноводством. Кроме того, под ними половина торговли в Конфедерации. Третий клан - оружейники Семёновы, владельцы КОФ. Четвёртое по влиянию семейство - Ильские, оставшиеся у власти в Туапсе, младшая ветка клана, не пожелавшая сбегать за границу после аннексии своей республики. Они владеют винно‑водочным заводом и имеют долю в заводе "Судомеханик". Пятый по силе и деньгам - одиночка, молодой мэр Кропоткина Жирков, хозяин экспериментального машиностроительного завода, производящего химию, и главный акционер АО "Пищепром", которое выпускает армейские сухпайки. Шестая и седьмая семьи находятся в Новороссийске. Это владельцы радиозавода "Прибой" Крапивины и хозяева сталелитейного "Новоросметалла" Туманяны. Восьмой клан - два брата Бариновых из Анапы: один руководит городом, второй управляет семейным бизнесом, заводом "Пластик". На девятом месте моего списка значился купец Драгунов из Армавира, про которого было известно очень и очень мало, и мне оставалось судить о нём только по одному весьма примечательному факту. Некогда старик Драгунов был третьим президентом Конфедерации, владел АЗРИ и Армавирским электромеханическим заводом, а значит, бедным человеком он не был.
Что же, основные фигуранты известны. Кроме них в Конфедерации есть ещё много других богатых и солидных людей, но эти девять семейств - самые‑самые. Такой вот расклад, и, чтобы пробиться наверх, мне в любом случае придётся с кем‑то из них дружить и с кем‑то конфликтовать. Однако это всё потом, не через месяцы, а через годы, а сейчас, сразу после окончания контракта, я должен получить свои деньги у Ерёменко и отправиться в турецкий город Трабзон, где, как я надеюсь, меня всё ещё ждёт девушка Марьяна, дочь моего врага и мать моего сына.
- Мечник, - передо мной стоял Сметана, - темнеет, пора костёр разжигать и на столы накрывать.
- Действуйте. - Отключив ноутбук, я убрал его в РД и направился на выход.
Не люблю проводы и празднества, но людей требуется уважить, и отходная должна быть по высшему разряду.
Глава 2. Кубанская Конфедерация. Краснодар. 21.11.2061
В небольшом и уютном ресторанчике с забавным названием "Шляпник" царила тишина.
С одной стороны, это было странно, поскольку заведение находится в самом центре столицы и в нём всегда много посетителей, а с другой - вполне нормально. Стоит только посмотреть через выходящее на улицу окно на здание, серой громадой возвышающееся напротив, и, куда ты попал, становится понятно сразу. Здесь посторонних нет, поскольку массивное серое здание - это штаб‑квартира СБ Конфедерации, самой страшной и ужасной конторы в государстве. Так что посетители в "Шляпнике" - как на подбор: тихие и спокойные, платят исправно и не буянят. Все вокруг свои, служащие госбезопасности, и сам ресторанчик является подведомственным заведением знаменитого Серого дома.
Хорошее местечко, и, если с кем‑то необходимо переговорить по душам, лучше этого заведения во всей столице не найти. Надо взять на заметку, думаю, когда‑нибудь пригодится.