В шатре нас было трое: хозяин этого походного жилища и мы с Карой. Сулейман ещё в начале трапезы пристально посмотрел на меня, поводил своим крючковатым носом и спросил наёмника:
- Николай, а кто это с тобой сегодня?
- Это зять мой, из Конфедерации приехал, Саня Мечников.
- Это тот самый, за которого ты мешок золота давал?
- Он самый.
Вождь сосредоточил своё внимание на мне:
- И как тебе у нас в гостях?
- Неплохо, угощение хорошее и люди доброжелательные. - Я постарался быть дружелюбным и задал встречный вопрос: - А что у вас за праздник сегодня?
Сулейман неспешно огладил ладонью левой руки свою длинную чёрную бороду и ответил:
- Мы все из одной деревушки, которая называется Хаджибекташ, и в этот день, вот уже пятьсот лет подряд, мы поминаем человека, в честь которого наше поселение и было названо, мудрого учителя Хаджи Бекташа. Для нашего племени это не просто какое‑то событие, а знак того, что великий мудрец где‑то рядом с нами и присматривает за своими людьми. Когда в 2014 году чума гуляла по земле, он в образе старца, одетого в простую чёрную рубаху и тунику, появился перед ещё живыми людьми деревни и предупредил их о гораздо большей опасности, которая идёт из города в виде облаков удушающего дыма. Так наши предки, покинув свои дома, спаслись - пережили Чёрную Смерть в горных теснинах.
- Да ладно тебе, Соломон, баки заливать, - в рассказ вклинился весёлый голос Кары. - Когда это происходило, твои предки на Темернике вместе с моими в подвале дома сидели и носа на улицу не показывали. Тоже мне, достойный потомок османов нашёлся. У тебя с ними общего - только хер обрезанный.
- Ах ты, падла! - Чинный и благопристойный вождь племени моментально переменился в лице, весь как‑то покраснел, разъярился и, схватив лежащую рядом расшитую подушку, с силой метнул её в наёмника. - Сдал меня, козёл!
- Успокойся ты, кроме нас троих эту тайну по‑прежнему никто не знает, - увернувшись от мягкого снаряда, ответил Кара. - Саня для меня почти как сын, и может, ему придётся к тебе за помощью обратиться. Так что, Соломон, запомни его, и если что, отнесись, как и ко мне.
- Ладно, - вождь вновь преобразился в невозмутимого и солидного человека, встал и направился на выход, - отдыхайте пока, а мне пора своих соплеменников навестить - праздник ведь.
Сулейман покинул нас, и вскоре в лагере заиграла музыка. Дружный и слаженный хор в несколько мужских и женских голосов запел тягучую песню, а струнные инструменты и несколько барабанов придавали мелодии приятное и лёгкое звучание. Сначала голоса были едва слышны, они сливались с музыкой в одно целое. Однако затем они стали превалировать, и исполняемая хором песня на незнакомом мне языке разнеслась над всей племенной стоянкой. Так продолжалось несколько минут, и всё это время, внимательно вслушиваясь в песню, мы с наёмником молчали. Наконец, музыка на время стихла, голоса замолчали, и Кара решил перейти к серьёзному разговору. Он сел напротив меня и, глядя прямо в глаза, спросил:
- Так зачем ты приехал, Саня?
- А ты разве не знаешь?
- Да так, что‑то с пятого на десятое. Неделю назад появился какой‑то хмырь из ваших дипломатов при дворе трабзонского мэра и сказал, что для моего отряда есть работа, а договор будет заключать некий купец Мечников. Кроме того, мои друзья из города говорят, что Осман Гюнеш готов предоставить свой флот для транспортировки воинов отряда в Таганрог. В общем‑то это всё, что я знаю.
- Понятно. - Из рюкзачка, который в дороге болтался за моей спиной, а сейчас лежал рядом, я вынул папку с несколькими вложенными внутрь листами бумаги и протянул ему: - Читай, Кара, здесь всё прописано.
Буров уложился в полчаса, внимательно прочитал каждый документ, потом по второму кругу прошёлся, просмотрел листы бумаги на свет и, аккуратно убрав их в папку и отложив её в сторону, задал самый важный для себя вопрос:
- Это не подстава?
- Нет, всё реально, и в случае подписания этого договора Конфедерация претензий к тебе иметь не будет. Конечно, официально ты остаёшься врагом нашего государства и предателем своего. Однако ловить тебя никто не будет, и наша Черноморская эскадра твой отряд на переходе топить не собирается. Так мне было сказано, и я думаю, что это не пустой трёп. Поверь, Кара, опасность с севера слишком серьёзная, и полторы тысячи твоих бойцов там сейчас очень нужны.
- Кто оплачивает мой поднаём?
- Диктатор из своих личных средств выделил пятьдесят тысяч золотых.
- Как пойдёт оплата?
- Как только высадишься в Таганроге, получишь первые двадцать тысяч. Остальное - тремя частями в течение года в ППД городок Дебальцево.
- А поторговаться?
- Бесполезно, с Симаковым этот номер не пройдёт. Он попросту подождёт ещё месяц и предложит за годовой контракт не пятьдесят тысяч, а сорок. Положение у тебя здесь нестабильное, кругом одни враги, ты ведь не можешь с нанимателями ладить, когда они от тебя близко. Как итог - проешь остаток своих сбережений и будешь вынужден продавать сначала бронетехнику, затем артиллерию и в конце тихо‑мирно начнёшь сокращать отряд. И хочу сказать сразу, не вздумай повернуть своё войско на Дон, а то нехорошо получится - и меня подставишь, и сам огребёшь. Пока действует договор, забудь о своих амбициях и строго придерживайся всех пунктов контракта.
- Это ясно. Вот только договор сроком всего на один год, а дальше я могу поступать, как мне вздумается?
- Да, если уцелеешь в боях с сектантами.
- А ты, Саня, во мне и моих псах войны сомневаешься? - Он недобро прищурил глаза.
- Я и сам в себе засомневался, дядя Коля, когда с ними столкнулся, - смягчил я разговор, - и дело тут не в том, кто круче и у кого пиписька толще, а в том, что они настоящие воины и фанатики.
- Что, не хуже нас с тобой?
- Как минимум, не хуже. Гарантию даю, что таких зверей на своём пути ты ещё не встречал.
- Хм, посмотрим, что за чудо‑бойцы такие. - Буров вновь взял папку в руки, повертел её и опять положил на ковёр. - А что насчёт продовольствия, боеприпасов и топлива?
- Продовольствие поставят местные жители, и градоначальник Дебальцево ручался, что с этим проблем не будет. Боеприпасы по льготным ценам за наличку с твоей стороны, а топливо - разговор отдельный, для этого надо знать, что у тебя из техники имеется. Однако я в тех краях этим летом был и могу сказать, что с дорогами там не очень, так что сможешь только вокруг Дебальцево кататься, да и то на гусеницах, а колёса убьёшь, и через месяц твои автомашины встанут. Кстати, что у тебя из артиллерии есть?
- Двадцать минометов, пять безоткатных орудий и три полевые семидесятишестимиллиметровые пушки. С боеприпасами пока проблем нет, как минимум по четыре боекомплекта на каждый ствол имею.
- А из подвижного состава?
- Два БТР‑80, оба на ходу, пять грузовиков для перевозки пехоты и восемь легковушек самых разных марок и моделей.
- БТР пройдут, а машины нет.
- Жаль. Значит, придётся их продавать, а здесь мне хорошей цены за них никто не даст.
- Продай мне, - предложил я.
- А у тебя на эту покупку есть деньги?
- Под автотранспорт найдутся. Оценим здесь, разгрузим по дороге, в Новороссийске, и там я выплачу всю сумму целиком.
- Посмотрим, подумать надо. Сколько у меня времени на сборы?
- Двое суток, включая сегодняшний день, и уже вечером двадцатого числа в порту Трабзона соберётся весь флот местных пиратов. На погрузку ещё двое суток, и через восемь дней мы должны быть в Таганроге.
- Мы? - усмехнулся Буров. - Так ты с нами, что ли?
- Только до места выгрузки, а там - домой. Так что, подписываешь контракт?
- Эх! Где наша не пропадала! - Одним махом влив в себя чарку молочно‑белой араки, он взмахнул рукой: - Договорились, подписываю сей контракт, и пропади пропадом турецкий берег!
Уже через пару минут каждый из нас был при подписанном экземпляре договора, и, словно почуяв, что наши дела завершены, появился Сулейман.
- Хватит в одиночестве сидеть, а ну‑ка, пойдёмте к людям, а то самое интересное пропустите. - Вождь обеими руками указал на выход из своего шатра.
Ну что же, моё дело сделано, могу отдохнуть. Я оставил рюкзачок с документами под охраной буровских бойцов, и мы направились в центр становища, где начиналось главное праздничное представление. Только мы сели на скамейки, места для почётных гостей, как не менее трёх десятков барабанов самых разных размеров стали выбивать разнообразные ритмы. Какое‑то время настойчивый барабанный бой был рваным и несогласованным, но вскоре он сплёлся в один общий неразрывный узор.
В центр площадки, как бы нехотя, под давлением грохота барабанов и публики, вышел по пояс голый совсем ещё молодой темноглазый воин с двумя кривыми мечами в руках.
- Азамат! - приветственно выкрикнула толпа, и парень слегка поклонился и начал танец с оружием.
Воин скакал, прыгал, наносил неожиданные удары и ставил блоки. Всё делалось чётко, слаженно и настолько красиво, насколько это может быть в таких выступлениях. Его мечи завертелись над головой и, отблескивая под солнечными лучами, создали светящийся круг. Вновь прыжок, удар, блок и снова удар.
- Мустафа! - вновь разнеслось над небольшим человеческим морем, и в круг, перекувыркнувшись через себя, влетел следующий боец, рыжеволосый стройный парень лет восемнадцати, ровесник своего противника.
Дзанг! Дзанг! Дзанг! - мечи бойцов скрестились, и от них посыпались снопы искр. Воины двигались чрезвычайно быстро, их ловкость в обращении с холодным оружием поражала, по крайней мере, я увиденным был доволен, а толпа так просто неистовствовала и ликовала.
Шлёп! - спустя пару минут тело рыжеволосого воина шумно упало в пыль, и клинки соперника застыли в миллиметре от его горла. Музыка смолкла, и толпа радостно прокричала одно из немногих известных мне турецких слов:
- Жизнь!
Повернувшись к Каре, я спросил:
- Они что, всерьёз бились?
- Да, у них обычай такой: пока кочуют, подбирают бездомных мальчишек, и раз в год они бьются за право остаться в племени. Выиграл - ты свой. А нет - пшёл вон и не отсвечивай. И этому пареньку, как его, Мустафе, ещё повезло, что жизнь даровали, видать, понравился людям бой, а оплошал бы, отрубили бы башку, и все дела.
- Сурово.
- Нормально.
- И куда этот парень теперь пойдёт?
- На все четыре стороны. Если бы я здесь оставался, то взял бы его к себе в отряд, а так - еду в родные края, и мне он не нужен.
- А если я его на службу возьму?
- Бери, - Буров пожал плечами, - никаких препятствий. Кстати, таких боев сегодня будет ещё четыре мечных и пять рукопашных. Сейчас местные граждане пивком подкрепятся, и представление продолжится.
Действительно, люди отхлынули от турнирного поля и направились к бочонкам с пивом, которые стояли в тени нескольких раскидистых деревьев. Прошло минут пять, и, утолив жажду, зрители вновь сосредоточились возле "арены", и поединки продолжились.
До темноты состоялись все девять кровавых боев, и я мог сравнить первый и все последующие. Сказать нечего, к остальным проигравшим бойцам жители племени не были так добры, и почти все побеждённые по воле зрителей были убиты. Кроме ещё одного - низкорослого крепыша самой натуральной славянской внешности, белоголового и белокожего, которому выпало выйти на рукопашный бой против настоящего громилы под два метра ростом и килограммов за сто двадцать в общей массе. Пока Арсен, так звали паренька, раскланивался со зрителями, его соперник тупо кинулся на него всем своим телом и придавил более лёгкого бойца к земле. За этого паренька я попросил Сулеймана, и тот, понимающе кивнув, мол, ясно, своего выручаешь, первым выкрикнул "Жизнь!", и остальным членам племени только и оставалось, что последовать его примеру.
Гостеприимное племя, продолжающее отмечать свой праздник, мы покинули уже в полной темноте. День прошёл не зря, договор с наёмным отрядом Кары был подписан, а я обзавёлся двумя преданными бойцами, которых - немного обтесать, обучить русскому языку, и будут хорошие воины, готовые выполнить любой мой приказ. Сейчас бы отдохнуть, но это вряд ли, так как впереди самое трудное - передать подарки семейству Буровых и показать его семье видеопослание Марьяны. Пока расспросы, слёзы и охи с ахами - раньше полуночи не освобожусь, а завтра подъём ни свет ни заря, поеду осматривать автомашины, которые Кара наверняка попытается мне всучить по завышенной цене. Так что покой нам только снится, вперёд и только вперёд.
Глава 13. Кубанская Конфедерация. Краснодар. 11.09.2062
- Товарищ полковник, - я приставил два пальца к непокрытой голове и шутливо козырнул, - ваше приказание выполнено, и наёмник Кара высадился на родные берега. В настоящий момент передовые дозоры его воинов подходят к Дебальцево. У личного состава, то есть меня, настроение бодрое, и лейтенант ГБ Мечников готов к выполнению иных важных государственных задач.
- Не паясничай и сядь. - Ерёменко шутку не принял и свою серьёзность сохранил.
- Командир, что‑то не так? - Я оглядел его кабинет, присел за стол и посмотрел на полковника.
- Ты что в Новороссийске учинил?
- Ничего.
- Как это ничего, когда чего, и дошло до того, что на тебя накат со стороны МВД пошёл.
- Да в чём, собственно, проблема? Я выкупил у своего родственника Николая Николаевича Бурова пять грузовиков‑десятитонников и восемь легковых автомобилей типа джип и выгрузил их в порту Новороссийска. Тут приказчики Крапивиных, как черти из табакерки, появились и потребовали половину автотранспортных средств продать им, причём по весьма заниженной стоимости. В общем, я их послал. И мне было сказано, что пределы города я не покину, по крайней мере, живым точно. Нет, я всё понимаю, герой Конфедерации генерал‑лейтенант Крапивин из местного клана, им все гордятся и шибко уважают, но и совесть надо иметь и понимать, на кого бочку катить. Был бы я сам по себе, понятно, но справки о том, кто есть Саша Мечников, можно навести в любой серьёзной конторе, и если не уважают меня, то и на тебя, командир, плюют с высокой горы. Ладно бы там кто‑то лично из крапивинского клана присутствовал, а то ведь щеглы натуральные и прут буром.
- Ну, это понятно, - полковник всё же улыбнулся, - а дальше что было?
- К порту подъехали крепкие дяди, человек десять, и те же приказчики. На территорию эту ораву гвардейцы из Третьей бригады не пустили, и они решили меня на выезде подождать. Всё бы ничего, но тут мои парни вместе с наёмными водителями подкатили, которые должны были машины на Краснодар отогнать.
- И крапивинские получили по голове?
- Точно так, командир! Но ничего фатального не было и до смертоубийства не дошло. Только лёгкое мордобитие без выстрелов в воздух и диких криков. После чего наша автоколонна отправилась в столицу, а я снова погрузился на вверенный мне морской буксир "Сокол" и отправился сопровождать армию Кары до Таганрога. Обратно возвращался через Ейск, поскольку, сам понимаешь, в Новороссийске мне в ближайшее время лучше не мелькать.
- Правильно поступил, а то приказчики перед своими старшими ситуацию так раскрутили, что ты первый на них напал и весь клан Крапивиных матом при людях покрывал.
- Не было такого, и весь разбор я в стороне стоял, наблюдал за тренировкой своих людей на пленэре.
- Это понятно, что не было. Ты лучше подумай, что бы ты делал, если бы твои бойцы вовремя не подкатили?
- Да всё просто, там ведь свои братки, гвардейцы, базируются, так что всё равно раскидали бы эту ораву, тем более что морпехи мне сами помощь предлагали. Но я решил, что парням лишний геморрой не нужен, и мы всё сами решили. Кстати, там с МВД что‑то действительно серьёзное?
- Ничего страшного, к вечеру утрясём без последствий. За сколько машины у Бурова взял?
- За грузовики отдал три тысячи золотом, а за легковушки - две с половиной.
- Не дороговато?
- В самый раз, и, если их сейчас в столице на продажу выставить, в полтора раза больше возьму, но они мне самому нужны. В дальний поход с ними не пойдёшь, понятно, но до Шахт или Невинномысска пройдут, опять же и на Сочи дорогу более‑менее отладили, а у меня там чайные плантации.
Полковник усмехнулся и сказал:
- Один джип мне отдашь, буду как важный чин на работу кататься, мне по статусу положено.
- Вот, - изобразил я опечаленное лицо, - и здесь рэкет. Нет правового государства и, видимо, не будет. Белые придуть - грабють, а красные придуть - снова грабють. Куды крестьянину податься?
- Не знал бы тебя, так и поверил бы. - Настроение Ерёменко заметно улучшилось. - Что хоть за машины, как выглядят эти буровские джипы?
- Сам‑то я не спец по технике, а водилы говорят, что за основу взяты самые разные внедорожники, и из них сделано что‑то вроде американских "виллисов" времён Второй мировой войны. Поверху можно натянуть брезентовый полог, а при нужде выставляются сварные стойки, и на них уже есть турель под пулемёт, так что ПКМ на любую машину можно хоть сегодня ставить.
- Какие у тебя планы на ближайшее время?
- Если никаких приказов нет, то проинспектирую своё чайное хозяйство и буду производить набор личного состава в отряд. Кроме того, надо определиться, куда посылать другие караваны.
- Сколько у тебя сейчас людей?
- Семнадцать воинов и на подходе ещё пятеро.
- Мало. Идеи есть, где людей взять?
- Да, хочу к казачьим атаманам подкатить. Общин казачьих у нас немного осталось, но кто есть - самые крепкие. Люди там подготовленные, и многие в гвардейских частях службу проходили. Я письма отставникам нашим писал, но ответ всегда один - запрет атаманов, которые своих парней хотят при себе держать.
- Это да, они людей стараются не распылять, - согласился Ерёменко, - хотя диктатор им очень заманчивые предложения делал. Однако, если с казаками не сладится, ищи другие варианты.
- Так запросто, идей в голове много. В первую очередь - это полунезависимые пограничные анклавы. В тех местах наёмников хватает, всех этих повольников, бродяжников, вольных стрелков, рейнджеров, извергов, абреков и прочих "серых гусей". Если проехаться по окраинам нашего государства, таких можно набрать не одну сотню. Народ там разный, что есть, то есть. Но выбрать достойных бойцов можно. Основа отряда у меня имеется, это наши гвардейцы, а остальных можно в каких‑то разовых операциях использовать - одна‑две акции - и все случайные люди отсеются. Кроме того, можно в тот же Ростов смотаться или в Пятигорское княжество - и там и там сейчас пока тихо, а местные дружинники бездействуют и сидят на половинном окладе, на который не разгуляешься.
- Нормальные идеи, Мечник, работай. Просьбы есть?
- Да, я в Гвардейском склады хочу организовать. А на их основе постоянную базу для своего отряда сделать. Треть воинов всегда будет находиться там и постоянно тренироваться, треть - в дороге, и ещё треть - на отдыхе.
- Так и в чём дело? В Гвардейском тебе Филин поможет.