- Конечно, - согласился Симаков, - не на водку заехал и не за успокоением. Отец хочет крови этих сектантов и нападения им не простит. Он не хотел в войну с харьковчанами всерьёз ввязываться, а тут они сами удар нанесли. Весной на Дон будет отправлена гвардия, Первая и Четвёртая бригады под командованием Крапивина. Этот корпус должен перекрыть границу, и если донцам потребуется помощь, то гвардия пойдёт на Шахты. Однако на Украину наши войска лезть не будут, и в тех краях работать будете вы.
- Почему не ГБ?
- Нечего, пусть шпионов на родной земле вылавливают, а то совсем расслабились. Чёрные погоны нацепили - и герои, а как до дела дошло, то и не почесались. Вы - отдел дальней разведки, так что вам и карты в руки.
- Когда начинать работу по Украине?
- С сегодняшнего дня. Что потребуется, обращайтесь напрямую. Оружие, боеприпасы, деньги и транспорт - всё будет. Астахов. - Илья посмотрел на капитана.
- Да? - откликнулся тот.
- Готовь свой отряд и через три дня выдвигайся на Ейск. Там погрузитесь на баржи, и они твой отряд переправят в Таганрог, где сейчас рота наших морпехов стоит. Твоя задача проста: пройти от этого города до Дебальцева и подробно разведать зимнюю дорогу. Нас интересует, в каком она состоянии по этому времени года, пройдут ли большие обозы и можно ли по ней перебросить тяжёлую бронетехнику.
- Понял, - отозвался Астахов.
- Так. Теперь Мечник. - Симаков обратился ко мне. - Твоя задача более простая и в то же время более сложная. Выйдешь на связь с Карой, допуск в радиоцентр тебе выпишут, и узнаешь, что ему нужно, чтобы дальше вести военную кампанию против сектантов. Сейчас дела у него обстоят не очень хорошо. За конец осени и декабрь Буров потерял двести сорок бойцов да треть боезапаса извёл. В общем, предварительно до весны ты пока в тылу и будешь обеспечивать заявки Кары. Ну а там - по обстоятельствам.
- Ясно. - Я кивнул, и мы с Астаховым отправились выполнять поставленную перед нами задачу.
Капитан занялся планированием своего зимнего похода от берега Азовского моря до Дебальцева, а я отправился домой. В полдень доставили пропуск в столичный радиоцентр, способный принимать и передавать радиосигналы на дальние расстояния. Медлить я не стал и спустя час был в нужном мне месте, расположился в неудобном продавленном кресле, на голову надел наушники, взял в руках микрофон с тангеткой - нажимаешь, пошёл сигнал, отпускаешь - прекращение передачи. Местный радист, приземистый широкоплечий мужичок с папироской в зубах, всё мне показал и объяснил, после чего вызвал базу наёмников Бурова, и вскоре я услышал простуженный голос тестя.
- Кто на связи? - спросил Кара.
- Мечник, - ответил я.
- Ты был прав, Саня, - без всяких приветствий наёмник перешёл к делу, а это означало только одно, что дела его обстояли плохо, - сектанты вояками оказались нешуточными, таких я ещё не встречал.
- Что у вас?
- Было три серьёзных боестолкновения, и в каждом мы получили триндюлей. Сейчас закрепились у городских стен и время от времени обстреливаем окрестные леса. На большее нас не хватает, а вылазки успеха не приносят. Эти сволочи словно чуют каждый наш шаг, мы влево, а они вправо, мы делаем рывок вперёд, а они уже у нас в тылу. Пока снег не выпал, ещё ничего, мои разведчики с ними на равных в лесу были, а как замело, так мы и проигрывать стали. У сектантов все бойцы на лыжах, а у меня, сам понимаешь, народ к ним не приучен.
- Кара, что с потерями?
- Почти треть личного состава выведена из строя, половина раненых, а остальные мертвы.
- Ты как, договор свой выполнишь до конца?
Некоторое время в наушниках было слышно только потрескивание статических атмосферных разрядов, с полминуты Буров думал и ответил:
- Да, договор выполню полностью и даже более того - по окончании контракта с Конфедерацией хочу здесь остаться. Слишком уж мне эти Внуки Зари насолили. Называй это как хочешь - уязвлённое самолюбие или озлобленность, а пока я их не уделаю, никуда отсюда не уйду.
- Кара, расскажи, как бои шли? Какова тактика противника?
- Началось всё, как и раньше. Обстрелы из леса и перекрытие дорог. Мы выдвинулись из города, пошли по открытой местности, дозоры ничего подозрительного не заметили, и тут - хлоп, три фугаса вдоль дороги и одновременный подрыв. В первом же бою полсотни человек потерял. После этого рассредоточил подразделения, и месяц прошёл нормально, мы их вполне спокойно по лесам гоняли, а они нас из луков обстреливали. Только первый снег выпал, они нам и устроили… Три недели назад плотно обложили две роты, которые на самых дальних позициях стояли, и мне с большими потерями и расходом боеприпасов удалось их деблокировать и к городу оттянуть. Последний бой был три дня назад. Невдалеке от города появился небольшой отряд, который от Стаханова пришёл, и с ними пленные из этого поселения. Ты знаешь, я всякого повидал и к чужой смерти равнодушен. Но когда они на снегу непонятные узоры расчертили и притянули какой‑то перевернутый крест с козлиной башкой на нём, да под этим своим символом стали людей резать, то и меня проняло. Такой изощрённости в пытках ни у кого никогда я не видел. Хотел по‑простому из миномётов весь этот бесовский шабаш накрыть. Однако местные жители и градоначальник попросили выручить стахановцев. Уступил им, вывел отряд в поле, решил отбить пленников, да не всё так просто. Сектанты людьми прикрылись, оттянулись к лесу, и снова то же самое, что и до этого. Мы с дружинниками на конях в поле, обстреливаем лес из пушек, миномётов и пулемётов, а они нас из чащобы стрелами закидывают.
- Значит, Стаханов пал?
- Наверное. Ни одного пленника мы так и не освободили, а устойчивой радиосвязи с этим поселением у Дебальцево и раньше не было.
- Как дальше с этими фанатиками воевать думаешь?
- Дождусь весны и попробую сам к ним в гости сходить, как ваш отряд. Сейчас оборона - это проигрыш. Мы делаем то, чего хотят они, и поодиночке они нас всех передавят, поселение за поселением, а лет через пяток и к вашим границам выйдут. - Буров прервался и сам спросил: - У вас что? Почему ты на связь вышел, а не штатный координатор? Что‑то серьёзное?
- Да, у нас тоже не всё ладно. Подробности тебе шифром к вечеру сбросят. Мне говорили, что и так нормально, дикари наш разговор прослушать не смогут, но всё же лучше в чём‑то остеречься. Скажу так: эти Внуки Зари и к нам добрались. Обстреляли столичный замок Симакова, и мне приказано тебе всячески содействовать и помогать. Что тебе нужно для весеннего похода?
- Боеприпасов побольше, мины и гранаты. Всё как обычно. Это по снабжению, и подробный список у ваших гэбистов лежит. Главное, Саня, люди нужны. Чем скорее, тем лучше.
- Сколько?
- Тысячу стволов, - выпалил Кара, - и качество бойцов меня не сильно интересует. Сможешь организовать поднаём воинов?
Теперь уже задумался я. Набрать за месяц‑полтора тысячу наёмников - это проблема. Но опыт в этих делах у меня уже есть, и связи среди вольного люда, шатающегося по нашему пограничью, тоже имеются. И, прикинув что и как, я решил, что вопрос решаем, и ответил Бурову согласием…
Прошли две недели, а вражеских диверсантов полностью так и не смогли уничтожить. Пятеро сектантов оторвались от погони и ушли в сторону бывшего Кавказского государственного заповедника. Конечно, поиски этих недобитков продолжались, и работали по ним самые лучшие специалисты. Однако в том, что их смогут изловить, я сомневался. Да и не на них надо было лучших следователей и офицеров кидать, а на то, чтобы вскрыть тех, кто им помогал. Не диверсанты основная проблема, а шпионская сеть, окопавшаяся у нас под боком. Именно она наиболее опасна, так как поставляла и продолжает поставлять противнику информацию, и именно шпионы обеспечивали проникновение вражеских бойцов на территорию страны. Впрочем, этим занимаются иные службы, а моё дело иное.
Всё это время я был занят тем, что собирал караван для Кары. Кажется, чепуха: закупи за государственный счёт боеприпасы и амуницию, тем более что везде полное содействие. Но список был слишком большим, и не всё, что Буров просил, имелось на армейских складах, так что четырнадцать дней - это я ещё быстро сработал. Наконец заказ тестя был полностью готов и груз отправился на Ейск. Оттуда оружие и боеприпасы переправят в Таганрог, который вновь, как и встарь, стал важным стратегическим пунктом. Там всё это добро будет ожидать наемников, которые сопроводят груз к Дебальцеву.
Дальше предстояло навербовать людей. В сопровождении трёх джипов и всех пяти грузовиков я вновь отправился на окраину Конфедерации в город Невинномысск, где находился Игнач с пятёркой своих пластунов. Казаки там уже десять дней, агитируют съехавшихся в поселение на зимовку вольных бродяг вступать в армию Кары. Как сообщал Игнач, люди есть, а потому я еду туда с грузовиками, дабы можно было сразу забрать рекрутов.
Джип шёл с трудом. Дорога плохая, хорошо ещё, что недавно трассу расчищали. А то бы пришлось к Невинномысску на поезде ехать. Мой водитель, Тугарин, чуть раскосый широкоскулый мужик лет тридцати, включил радио и начал крутить ручку настройки.
- Думаешь, что‑то будет? - спросил я его.
- В прошлый раз, когда мы с вами приезжали, вышку ставили и говорили, что местное вещание восстановят. Оно у них только года три как прекратилось, а до того от самой чумы всё время работало.
- Ну, поищи, тем более что ехать километров десять осталось.
Да, кому чего. Кому заботы, а кому и радио. Вспомнился мой предыдущий приезд в Невинномысск, когда я набирал бойцов в свой отряд. Не совсем вовремя я тогда приехал. Повольники из Ставрополья только начинали сходиться в этот город с населением в восемнадцать тысяч жителей летом и около двадцати пяти - по зиме. Почему такой разброс? Я тоже поначалу удивлялся, а потом узнал, что и как, и всё стало более‑менее понятно. После того как у нас было объявлено о создании Конфедерации и появилось государство, в это поселение, до чумы бывшее крупным узловым центром, к которому сходились дороги на Кавказ, Кубань и Ставрополь, собрались все, кому новая власть была не по нутру. Не враги и не друзья, а так, опасающиеся.
Поначалу ничего, беглецы и эмигранты жили как и все люди в одичавших районах России. Однако позже, лет двадцать назад, когда у нас промышленность восстанавливаться стала, а КОФ боеприпасы начал выпускать, в этот анклав пришли изменения. И Невинномысск превратился в место сбора и отдыха вольных бродяг, которых в Конфедерацию не пускали, но которые желали с выгодой продать свою добычу и прикупить патронов. Ещё позже здесь даже что‑то вроде наёмной гильдии основали, через которую любой вольный стрелок или просто лихой парень, желающий подзаработать деньжат, мог получить заказ. А теперь это поселение в составе нашего государства, которому оставлен статус вольного города, так что в жизни местного общества практически ничего не изменилось. Летом это обычный пограничный городок. А чуть мороз ударил - курорт и база отдыха для людей кочевого образа жизни, мародёров, наемников, а порой и промышляющих на территории слабозаселённого Ставрополья разбойников.
Один из моих бойцов как‑то сказал, что это кусочек Дикого Запада. Но я вестерны смотрел и скажу прямо: куда там этому самому Западу до наших реалий! Думаю, что любой суперковбой, пройдись он по одному из посёлков нашего фронтира, уже через полчаса был бы босой, с вывернутыми карманами или вообще раздетый и, возможно, с толстой дубовой колодкой на шее. У нас не Запад, а Восток, так что все бывает гораздо быстрее, круче и жёстче.
- Есть, поймал! - раздался радостный крик Тугарина. - Ай, молодцы! Всё же наладили вещание, теперь не так скучно будет.
В динамике раздался треск, и приятный женский голосок сообщил, что для своих друзей, настоящих крутых мужиков из Невинки, сержант Игнач из станицы Кавказской заказывает песню. И этот же голос добавил, что Игнач ждёт всех желающих пострелять и повоевать за деньги сегодня вечером возле трактира "Стрижамент", где и будет производиться подписание контрактов на службу в наёмном отряде знаменитого Кары.
Заиграла одна из старых мелодий. Тугарин, услышавший рекламу наших пластунов, хмыкнул. А я подумал о том, что будет интересно посмотреть, сколько людей соберётся вечером возле трактира "Стрижамент", в котором до прихода в город воинских частей Конфедерации заседала местная Гильдия наёмников.
Вскоре моё любопытство было удовлетворено, поскольку наша автоколонна подъехала к городским воротам. Я предъявил охранявшим въезд территориалам сопроводительные бумаги, и мы направились в город. Около десяти минут автоколонна петляла по кривым улочкам, и наконец машины остановились на стоянке рядом с широким и приземистым двухэтажным зданием. Это и был тот самый знаменитый трактир для наёмников и повольников, и именно здесь нас уже ожидал Игнач со своими пластунами.
- Привет, Игнач! - Я сел напротив сержанта, который примостился в самом светлом, просторном и, следовательно, почётном углу заведения. - Рассказывай, как у тебя дела обстоят.
- Салют, Мечник! - Крепкое рукопожатие. - Нам сколько бойцов для Кары надо набрать?
- Ты ведь знаешь. Тысячу стволов.
- Нормально. Значит, в три дня управимся.
- Не может быть! - Я не поверил и цыкнул языком. - Максимум, сколько наберём, сотен пять, и это если повезёт.
- Давай поспорим? - Игнач подался над столом чуть вперёд, видать, его на азарт пробило.
- А давай! - согласился я. - На что спорим?
- Ну, - казак почесал затылок, - если ты выиграешь, то я на тебя полгода бесплатно работаю. А если за трое суток мы наберём тысячу стволов, то ты мне на такой же срок жалованье удваиваешь.
- Согласен.
В победе я был уверен, поскольку считал, что здесь такое количество бойцов не набрать. Да, вольных и рисковых людей в городе много. Но воинов среди них - процентов пять, не больше, по крайней мере, в прошлый свой приезд в эти края я видел, что всё обстоит именно так. Однако я ошибался, и уже через шестьдесят часов был подписан тысячный контракт. Я проиграл, но дело было сделано, и для меня это основное.
Глава 19. Кубанская Конфедерация. Краснодар. 16.01.2063
- Фамилия, имя, отчество, позывной, - уставшим и монотонным голосом спрашивает очередного претендента расположившийся за соседним столом пластун из казаков Игнача.
- Петренко Семён Павлович, - отвечает ему невысокий, но плотный дядя лет сорока в длинной кожаной тужурке и чёрном танковом шлеме. - Позывной Петруха Броневик.
Я сижу позади этого стола в тени, никуда не спеша попиваю свежее пивко и наблюдаю за происходящим.
- Что умеешь?
- Стреляю хорошо, профессионально владею ножом и саблей, неплохой рукопашник и немного вожу машину.
- Как со здоровьем?
- Пока не жалуюсь.
- С контрактом ознакомлен?
- Да, на входе прочитал. Читать умею, пишу с трудом.
- В курсе, где служить придётся?
- Объяснили, и я не против. Кара - человек в наших краях известный, и на деньги никого пока не кидал.
Казак окидывает наёмника пристальным, оценивающим взглядом, протягивает картонную бирку с номером 706 и кивает на улицу:
- Покажешь Игначу, он проверит, чего ты стоишь, и только после этого подписание контракта. - Пластун вписывает Петренко в свои бумаги, отмечает номер бирки, выданной наёмнику, и выкрикивает в зал: - Следующий!
Один соискатель уходит, и к столу подходит другой, что необычно - женщина, да ещё и очень эффектная. Стройная платиновая блондинка с ясно‑голубыми глазами и весьма приятными чертами лица. Красивая баба лет двадцати пяти, но суровая, одета в чёрную кожаную куртку с непонятной нашивкой перекрещенных мечей на левом рукаве и в потёртые джинсы, а на стройных длинных ногах - сапоги до колен. Всё это дополняется АКСу за плечами, кобурой под курткой и финкой в красивых узорчатых ножнах на широком поясе. Странно, что её, как всех присутствующих, на входе не разоружили. Непорядок. Но видимо, хозяин трактира знал, что делал, так как охранники заведения, три здоровенных шкафа с бандитскими рожами, спокойно стоят у дверей и не суетятся.
Казак окидывает женщину пытливым взглядом, хмыкает и начинается прежний опрос:
- Фамилия, имя, отчество, позывной?
- Лида Белая. - При ответе женщины я вижу, что у неё не хватает пары передних зубов. - Позывной Лида.
"Да уж, видать, помотала судьба красавицу, которая наёмничеством промышляет", - думаю я, а казак продолжает:
- Что умеешь?
- Всё умею. - Белая горделиво вскидывает подбородок вверх, пластун снова хмыкает, а она, ощерившись, подаётся вперёд и спрашивает его: - Что тебя так развеселило?
- Порядок! - Писарь миролюбиво приподнимает перед собой ладони рук. - Это я о своём задумался. Обидеть не хотел. Продолжаем. Как со здоровьем?
- Хорошо.
- С контрактом ознакомлена?
- Да.
- Где служить придётся, в курсе?
- Да.
Запись в бумагах, наёмнице передается бирка с номером 707, и она выходит во внутренний двор трактира. За ней в очереди уже следующий боец стоит. Косматый и бородатый "индеец" лет за тридцать с косым рваным шрамом на правой щеке. Одет в камуфляжную куртку на меху, на голове небольшая каракулевая папаха, а на ногах стоптанные армейские берцы. Самый обычный абрек с гор, вот только черты лица его мне знакомы, присматриваюсь и узнаю своего сослуживца Исмаила Ахмедова, с которым пять лет в одной роте прослужил. Уж кого‑кого, а этого я завсегда узнаю, как бы его жизнь ни била и какие бы отметины на лице ни ставила. Хотя, конечно, узнать его тяжело, да и не виделись мы с отставным сержантом уже три года.
Идёт стандартный опрос. Исмаил Ахмедов назвался Ахмедом Исмаиловым, позывной у него незатейливый - Горец. Желает заключить контракт, всё умеет, куда едет - знает, с условиями договора ознакомлен. Писарь хочет сделать запись и передать Исмаилу бирку, но щелчком пальцев я останавливаю его. Казак и бывший сержант поворачиваются ко мне, а я повышаю голос и говорю:
- Наёмник, подойди, поговорим.
Это не вызывает удивления и не является чем‑то необычным, за сегодняшний день от общего стола я отзывал уже девятнадцать человек. Бойцы для Кары - это самые обычные наёмники, но были среди этой массы людей и исключительные экземпляры, а таких я хотел бы видеть на службе у себя. Подобными собеседованиями за вчерашний и сегодняшний дни, просеивая контингент будущих буровских бойцов, я уже семнадцать воинов к себе в отряд завербовал. Все как один - профи, но перед тем как принять решение, я с каждым не менее получаса разговоры вёл об их славном и не очень боевом пути.
Пластун подзывает следующего рекрута. А Исмаил идёт ко мне и садится напротив.
- Привет, Исмаил‑ага. - Мой голос тих, и нас вряд ли кто сможет услышать.
- Здравствуй, Мечник. - Адыгеец спокоен и уравновешен, говорит так же, как и я, негромко, почти полушёпотом.
- Рад видеть тебя, братан. Какими ветрами сюда занесло?
- По радио голос Игнача услышал и решил, что пора в большой мир возвращаться. Я тебя своим появлением не подставляю?
- Нет, всё ровно. Чем я могу тебе помочь и чего ты хочешь?