Один за другим, ползком, псы выбираются на свежий воздух и оказываются на развалинах. Он‑я рассылает всем телепатический сигнал: "Осторожно, не все двуногие мертвы!" - и овчарки осторожно крадутся по земле. Молодой пёс, уже ставший вожаком, двигается впереди своей стаи, и вот слышатся голоса людей, которые смогли выбраться из подземелья на лифте.
Вожак поднимает голову и сквозь весеннюю траву видит семерых двуногих. Один из них Майлс. Его окружают шестеро в зелёной одежде с оружием в руках. Майлс топает ногами и кричит:
- Как собаки вырвались наружу?! Почему никто, кроме нас, не выбрался?! Где этот идиот Сенчин?! Что мне теперь доложить на "Закат" и как выйти с ними на связь?! Почему вы молчите?!
Люди в зелёном не отвечают ему. Они настороженно оглядывают местность, и он‑я отдаёт остальным псам приказ на атаку двуногих. Все выбравшиеся наружу боевые псы, а их осталось меньше половины, длинными прыжками мчатся на врагов. Люди в зелёном открывают огонь, но поздно, мутанты уже рядом, лапы ударяют в грудь, а клыки рвут горло ненавистного врага. Куски мяса и клочья одежды разлетаются в стороны, кругом кровь, а он‑я, повалив наземь Майлса, впивается ему в глотку и разрывает яремную вену человека. Так молодой вожак впервые попробовал кровь своего врага.
Смена картинки. С тех пор минуло сорок зим, и пёс был жив и полон сил. Он стал Лидером, его племя крепло и росло, и он видел своих прапраправнуков, которые были с ним рядом и могли держать с ним постоянную связь. Именно через них отдавались все приказы новому народу, и именно они являлись проводниками его воли среди племени. Всё было хорошо в его жизни, и только одно не давало ему спокойствия. Он‑я был одинок, и не было во всём его племени, сейчас собравшемся подле развалин Адыка, второго такого разумного, как он сам. Только с людьми Лидер чувствовал себя на равных, бывало, общался с безоружными путниками, забредающими в его владения, но это приносило только временное облегчение, и такого единения, как со своими близкими, у него не было более ни с кем и никогда…
Картинки‑образы в моей голове погасли, всё вернулось в норму, но контакт между нашими сознаниями ещё не был прерван. Я получил посыл Лидера, и он был прост: вожак хотел знать, зачем я пришёл к нему с оружием в руках и зачем захватил его в плен.
Необходим был ответ, и я сделал то же самое, что и он, представил в своей голове кусочки событий, и пёс, разбирая их на составляющие, получал ответ. Так между нами состоялось общение, которое сам для себя я запомнил как разговор.
- Зачем ты пришёл к нам с оружием, человек? - спросил Лидер.
- Был слух, что здесь проживают странные собаки, которые уничтожают людей, идущих к берегам Каспийского моря. Я хотел посмотреть на вас.
- Мы убиваем только тех, кто приходит к нам с огненными стрелами, а мирных не трогаем.
- Люди об этом не знают, так как путники без оружия, прошедшие твои земли, к нам никогда не добирались. Может, погибали от других дорожных опасностей?
- Мой народ здесь ни при чём.
- Согласен.
- Что ты сделаешь со мной, человек?
- Ещё не решил. Буду думать, и многое зависит от тебя. Если ты обеспечишь нам безопасный проход к населённым землям и твои родичи пропустят нас, то мы отпустим тебя, а если не договоримся, придётся убить и попробовать прорваться самостоятельно.
- Мой труп - это ваша смерть.
- Всё может быть, но и просто так тебя отпускать, без всяких гарантий, смысла тоже нет.
- Животные не обманывают.
- Да, но ты не животное, а разумное существо.
- Это признание меня как равного?
- Да, я признаю тебя равным себе.
На мгновение пёс задумался, и общение продолжилось.
- Если ты меня отпустишь, то я отблагодарю тебя и проведу к подземному бункеру, где хранится много интересного.
- Я не жадный, и если отпущу, то без всяких дополнительных условий и наград. Коль получится нам с тобой договориться, то всё будет просто, мы уходим, а ты свободен.
- А если я попрошу тебя о помощи, ты поможешь мне?
- Что ты хочешь, Лидер?
- Там, - в моей голове возник образ заросших кустарником развалин, - находится подземная база, на которой я родился и рос. Там всё ещё остаются кости моих близких. Я хочу увидеть их.
- Зачем?
- У вас, у людей, есть поверье, что души непогребённых мертвецов не дают покоя живым. Я тоскую по близким, которые умерли под землей. Они были такими же разумными, как и я, и, может быть, если их тела будут сожжены, моя тоска отступит.
- Не ожидал такого от пса, пусть даже и разумного.
- Это я у людей нахватался, больше ведь всё равно полноценно общаться не с кем.
- А почему сам не спустишься под землю?
- Аварийная лестница во время пожара обвалилась, а в шахту лифта я проникнуть не смог. Да и если бы смог, всё равно ничего бы не вышло, у меня нет рук, а лапы не предназначены для того, чтобы ими по канатам перебирать. Если ты мне поможешь, мы выпустим вас, а если нет, то смерти я не боюсь, пожил достаточно, и всё, что хотел, от этой жизни получил.
- Мне надо подумать и посоветоваться с другими людьми.
- Но ты такой же Лидер, как и я, а значит, решения твои самостоятельны.
- Это так, но люди говорят, что один ум хорошо, а два лучше.
- Как долго мне ждать ответа?
- Тридцать минут. Ты знаешь, сколько это?
- Знаю.
В последнем образе‑эмоции мне почудилась лёгкая насмешка, и телепатический контакт между нами прервался.
Делать нечего, слово моё сказано, время обозначено, требовалось принять решение, и я собрал на совет Игнача и Лиду. Рассказал им всё как есть, и, как ни странно, они сразу поверили в то, что вожак разумное существо. Совещались мы недолго и в отведённые полчаса уложились. Мнения разделились, Белая была за то, чтобы согласиться с условиями Лидера, а Игнач сомневался и надеялся на то, что удастся связаться по рации с одним из населённых пунктов на пути прохождения его отряда и вызвать подмогу. И, выслушав доводы сержантов и взвесив все pro и contro, я сказал своё решение:
- Камрады, поступим так. - Игнач и Лида, которые затеяли спор, прервались и посмотрели на меня. - Половина отряда, всех поровну, повольников, гвардейцев и пластунов, вместе с Игначом отходит на Чолун‑Хамур. Там есть люди, и собаки туда не сунутся. После этого освобождаем Лидера, и остальной отряд вместе со мной идёт в Чёрные Земли. Там шерстим и перетряхиваем базу "Восхода". После чего мы возвращаемся. Если пёс нас обманул, то с этим новым разумным видом будет кому посчитаться. А если всё хорошо пройдёт, то мы будем знать, что с этими существами можно иметь дело.
Возражения последовали только от Игнача, который не хотел бросать меня и остальных братков в беде. Однако я ему приказал, и он подчинился.
Посмотрел на часы, до назначенного мной срока остаётся одна минута. Я встал, потянулся всем телом и направился к нашему пленнику. Точность - вежливость правильных мужчин, хоть двуногих, хоть каких. Теперь дело за словами и игрой под названием "Верю - не верю", которая мне знакома хорошо. Не люблю в неё играть - это как "русская рулетка", где шансы пятьдесят на пятьдесят, но иногда приходится.
Глава 26. Нейтральные территории. Чёрные Земли. 10.07.2063
Первые наши разведчики, три гвардейца, пробыли в подземелье четыре часа. По верёвкам они передавали сообщения о том, что живы‑здоровы, и вот благополучно вернулись на поверхность. Все грязные, в чёрной копоти, дышат тяжело и отхаркиваются грязью. Хорошо ещё, что вода есть, и воины могут вдоволь напиться да обмыть свои физиономии. Торопить их я не стал, люди на взводе, так что нечего воинов лишний раз дёргать. Как приведут себя в порядок, сами доклад сделают. И хотя, конечно, мне хочется поскорее узнать, что же там внизу, спешить не надо, и я подожду.
К растянутому на четырёх кольях тенту, где мы с Лидой сидели за чаем, разведчики подошли только через пятнадцать минут. Я пригласил их к столу и налил им в глубокие жестяные кружки чай. Парни делают по глотку сладкого горячего напитка, их лица разглаживаются, они расслабляются, и теперь можно поговорить.
- Ну что там? - Я обращаюсь к старшему в этой подгруппе, отставнику из Первой гвардейской бригады Колычу, тридцатилетнему кряжистому старшине без двух пальцев на левой руке.
Тот делает ещё один глубокий глоток и начинает рассказ:
- Первый уровень находится где‑то на глубине тридцать метров. Спускаться тяжело, фонари тьму почти не пробивают, а факелы только воздух сжирают. Дышать трудно, после пожара до сих пор запах гари стоит, и все стены в копоти. Двигались осторожно и не торопились. Но проход в основные помещения нашли быстро. Аварийная дверь открыта, всё как Лидер говорил. Основная кубатура первого уровня - это круглые коридоры, которые изгибаются под резкими углами. Высота потолков приблизительно три с половиной - четыре метра. Помещений немного, всего пять, но они большие, напоминают ангары, видимо, делалась внутренняя перепланировка. Все помещения открыты, и там ничего ценного. Сплошь ржавчина, кости, вольеры, мусор и металлическая труха. Там же нашли шахту лифта, створки спеклись, и открыть их нельзя.
- Как низко спустились?
- До самого дна, но там надолго не задержались, дышать почти нечем, и пару раз мы были близки к потере сознания. На втором уровне кубатура не меньше, чем на первом. Коридоров всего два, а помещений около сорока.
- Тридцать семь, я считал, - добавил второй гвардеец, Джан, смуглый и вёрткий мужичок, ровесник Колыча.
- Да, тридцать семь, - подтвердил старший и продолжил: - Нашли центр связи, большой продовольственный склад, лабораторию и несколько жилых комнат. Всё выгорело, и даже закрытые помещения пострадали. Одну комнату вскрыли и нашли это. - Из сумки, висящей у него на боку, Колыч вынул стопку пожелтевших обуглившихся листов бумаги и передал мне. - Эти листки по всему помещению валялись, посмотри, может, что‑то интересное.
Сразу бросаться на просмотр бумаг я не стал и спросил:
- На втором уровне всё проверили?
- Нет, половина помещений заперта, а замки электронные. Почти все двери убогие и хлипкие - опять же постперестроечный новодел, выломать их можно без особых трудов, но оставили на потом.
- Почти - это как?
- Две двери солидные и просто так их не возьмёшь, наверное, за ними что‑то серьёзное.
- Компьютеры встречались?
- Да, в центре связи и в лабораториях, но от жара всё оплавилось, кусок стекла и пластика - вот и весь компьютер.
- Понятно. Что на третьем уровне?
- Технические помещения, артезианская скважина и ещё один большой продовольственный склад. Ничего интересного. С третьего спустились на четвёртый, нашли пустые клетки для собак и три комнаты. Открыты только две, и обе выгорели. Та комната, в которой родня собачьего вожака умирала, на запоре. На четвёртом уровне не задержались, осматривать было нечего, и мы спустились до пятого уровня, откуда пожар начался. Судя по всему, сдетонировали ёмкости с топливом, а потом всё само собой пошло. Я думаю, что двери между этажами были заклинены, перекрыть их не успели, а пожарная система ещё до возгорания находилась в аварийном состоянии. Внизу воздуха почти нет, а от каждого шага поднимается гаревая пыль. Мы начали слабеть и решили подниматься наверх. На обратном пути попались на акустическую ловушку и немного перетрухали. - Колыч усмехнулся и кивнул на третьего разведчика, высокого парня лет двадцати пяти, который служил радиоминёром в одном из разведбатов Четвёртой бригады. - Серый движение замыкал, чихнул, а нам эхо от выхода пришло. Да такое искажённое, что чуть ли не целый диалог послышался.
- Хорошо поработали, мужики. Завтра я с вами пойду. Подготовимся получше и подробней всё осмотрим. Надо хоть что‑то ценное вытянуть, а то с пустыми руками домой возвращаться - примета плохая. Да и Лидеру кости его родни надо предоставить, а то можем отсюда и не выбраться. Для начала четвёртый уровень очистим, и скелеты собак на поверхность вынем, а затем мародёркой займёмся.
- Жаль, что у нас противогазов и дыхательных масок нет, - сказал Колыч.
- Это да, с ними было бы проще, - согласился я, - да и фонарей всего семь штук. Однако что есть, тому и рады. Ладно, сегодня всем отдыхать, а работа завтра.
Разведчики ушли, а я взял в руки бумаги, которые они мне оставили, и посмотрел на Лиду, всё так же сидящую рядом. Она понимающе кивнула, встала и ушла вслед за гвардейцами. Понятливая девушка, соображает, что к чему. Как сказал Суворов, каждый солдат должен знать свой манёвр, и, как добавил когда‑то полковник Ерёменко, при этом не совать свой нос куда не положено.
Я остался один и принялся за просмотр находки. В общем‑то ничего особо ценного, техническая документация на какую‑то холодильную установку и блокнот одного из технарей, который обслуживал центр связи. Хотел откинуть эти бумаги на потом, но пролистнул блокнотик и нашёл кое‑что полезное. Во‑первых, нарисованные от руки схемы каждого уровня, которые были помечены четырнадцатым годом и озаглавлены как подготовка к зачёту. Наверное, техник сдавал экзамен или что‑то подобное, вот и готовился. Нормально, план‑схемы в любом случае пригодятся. Во‑вторых, нашлось несколько записей относительно его работы, и некоторые были отмечены припиской "Проконсультироваться с "Закатом"".
Любопытно. Опять "Закат". Что это, ещё одна секретная биолаборатория, в которой во время чумы уцелели люди? Наверняка. Только вот где она находилась и как далеко от наших границ? Дотянули ли эти исследователи до наших дней и чем они занимались? Ответа нет, полнейшая неизвестность. Впрочем, завтра спуск в подземелье, и если в закрытом помещении бумага уцелела, то и в других, в первую очередь бывшем местном штабе, где Майлс заседал, должны быть целые компьютеры, из которых можно выдернуть жёсткие диски. Дотянем их до родины, а там уже найдутся специалисты, которые всю информацию, на них хранящуюся, до последнего килобайта просеют и разберутся, что это за база "Закат".
На следующий день, согласно вчерашнему плану, вместе с разведчиками я спустился вниз. Как они и говорили, первый уровень подземелья был неинтересен: кругом кости, пепел, мусор и гарь. Спустились сразу на четвёртый. Кувалдами и ломами выломали дверь в единственное закрытое помещение. Здесь обнаружили клетку с высохшими, но не распавшимися в труху трупами одной собаки и трёх больших щенков. Осторожно упаковали их останки в мешки и отправили наверх. Норма: одно дело сделано, и обязательства перед Лидером, который со своей стаей‑племенем бродит где‑то неподалеку, выполнены. Теперь можно и о себе подумать. Если получится, то за один заход забрать всё самое интересное и уже завтра свалить из этих негостеприимных мест.
Третий уровень - то же, что и на первом. Всё, что было ценного, сгорело вчистую. Здесь пожар погулял особенно, и даже кабели, идущие под потолком, расплавились, а уж про продовольственный склад и технические помещения и говорить нечего. На осмотр этого этажа потратили полчаса и, не найдя ничего, что бы нас заинтересовало, отправились к штабу и жилым помещениям.
Работа шла как‑то несуразно. Молодецкое уханье одного из воинов, кувалда свистит, громкий удар, и дверь в очередное закрытое помещение вышибается на раз‑два. Всё просто - и это плюс. Однако взять здесь было нечего. Мебель и одежда до наших дней не дожили, что‑то истлело, а что‑то сгнило, несколько книг, техническая документация или потрёпанные детективы, проржавевшие металлические вещи, пластик да осколки стекла. Сплошь барахло и мусор - а это минус. Однако напоследок оставались ещё два помещения, самые интересные, - местный штаб и оружейная комната, уж там‑то добыча должна была быть в любом случае. Об этом свидетельствовали отличные двери из настоящей стали, мощные клинкетные запоры и электронный замок, который, между прочим, выдержал суровый температурный режим пожара. Такие двери кувалдой не выломаешь, а потому с поверхности спустили весь имеющийся у нашего отряда тротил, Серый сделал простой вышибной заряд, мы поднялись наверх и уже оттуда произвели подрыв. Теперь надо дождаться, когда пыль осядет, и можно приступить к последнему этапу по прихватизации давнего ценного имущества. Жаль, так хотелось поскорее отсюда уйти, но придётся задержаться ещё на сутки.
К вечеру, когда, немного отчистившись и приведя себя в порядок, я сидел под своим навесом, передо мной появился Лидер. Только что вокруг никого, моргнул глазом, а собачий вожак - вот он, в трёх метрах стоит. Какое‑то колдовство чистейшей воды, вроде бы мы в укреплении сидим, на развалинах, кругом посты, пулемётчики настороже, без устали местность глазами обшаривают, а он - раз - и уже среди нас. Как вожак так делает, непонятно, и то, что он к нам нейтрален, в любом случае хорошо.
Пёс подошёл вплотную, поймал мой взгляд, и пришёл его первый мыслеобраз:
- Ты выполнил свою часть уговора, человек?
- Да, - ответил я.
- Они там? - Пёс повернулся к мешку с высохшими останками его близких.
С моей стороны согласный кивок и вопрос:
- Ты хочешь, чтобы их сожгли или похоронили?
- Огонь, сожги их, человек.
- Хорошо.
- Сколько вы ещё здесь пробудете?
- Ночь, один день и ночь.
Лидер не ответил, а резко отскочил в сторону, метнулся в небольшой пожухлый кустарник и исчез. Вот такие вот собаки бывают, век живи и весь этот век для себя что‑то новое узнавай. Ну ничего, пока всё происходящее устраивает меня полностью, и, значит, суетиться не надо.
Наступила ночь. Зажглись костры нашего лагеря, и один, самый большой, в стороне. Это для похорон.
К веткам и сухому травостою подносится спичка, они вспыхивают, быстро прогорают, но поджигают дрова, и пламя жадно пожирает мешок, который положен поверх этого кострища. Проходит десять минут, и всё окончено. Чувствую, что Лидер наблюдает за мной, смотрит, что и как я делаю, ожидаю какой‑то торжественности, может быть воя или лая, но вокруг тихо, и до меня доносится только еле уловимый мыслеобраз - удовлетворение. Позже, когда я засыпал, мелькнула мысль, что Лидер всё же очень хитрое существо. Мне сказал, что хочет похоронить родню, а по факту то, что я сделал, называется уничтожением биологического материала, который можно использовать для исследований. Вот так вот, никаких следов пёс за собой не оставляет и зачищается полностью. Интересно, он позволит нам вывезти информационные накопители или не понимает, что это такое? Посмотрим.
Утром следующего дня, сразу после завтрака, мы вновь спустились вниз и обнаружили, что заряды отработали нормально, двери устояли, а вот бетон не выдержал, потрескался и обнажил запоры. Первым делом занялись логовом Майлса и уже через полтора часа смогли проникнуть внутрь. Помещение относительно небольшое, круглый стол, несколько стульев, открытый сейф, два компьютера и два ноутбука. В углу - шкаф с тряпьём, диван и книжная полка.