Хозяин взглянул на него, как на человека, который по странным обстоятельствам о чем-то забыл:
- Так, праздник же.
- Ну-да, - неуверенно согласился Норман. И тут же взволновано произнес: - Раз здесь есть лаборатория, надо срочно исследовать яхту. Мы поймем, что это были за выбросы.
- Конечно. Я и хотел предложить тебе… - он вдруг уставился в окно, потом поднял стекло и, высунувшись, заорал: - Беня, мышь тебе в задницу! Оставь пальму в покое!.. Хотел предложить сейчас отправиться к Хакли, а затем, с ним вместе и с необходимым оборудованием, уже на яхту.
Норман не сразу понял, почему они отправились в лифте на минус-уровни, а потом понял - когда увидел на первом из них вертолетную площадку с несколькими, разной величины, геликоптерами.
Вертолет, как-то одним махом, прошел подземную часть и, взмыв над землей, стал боковым ходом набирать высоту. С этого ракурса было видно, как слон, задрав голову, машет им на прощанье хоботом и прядает ушами.
Быстрая машина летела очень недолго и опустилась куда-то во внутреннее пространство с искусственным освещением.
На большой площадке было несколько морских пехотинцев охраны, американский сержант вытянулся и откозырял Бруку.
Прошли через раздвинувшуюся перед ними дверь в стене и оказались в офисном коридоре, в конце которого была видна стеклянная дверь.
Шагнув за нее, Норман понял, что находится в прекрасно оборудованном центре управления. Несколько человек в светло-синих комбинезонах, занимаясь своей работой, почти не обратили на них внимания, но кто-то, обращаясь по внутренней связи, назвал по имени профессора Хакли.
А еще секунд через пять появился он сам.
Судя по тому, как они с Бруком разулыбались друг другу, отношения были самыми дружескими.
Тот показал на Нормана:
- Не узнаете, профессор?
- Э… ну как же, как же! Мистер Грей, рад вас видеть. - Он протянул руку. - Слежу за вашим прогрессом, недавно мы с Президентом даже обсуждали кое-что из последних ваших публикаций.
- Значит, он не теряет научную форму?
Небольшому суховатому профессору пришлось высоко поднять руку, чтобы похлопать бывшего ученика по плечу.
- Он всегда был умницей.
Брук горделиво вскинул голову. Но тут же вспомнил, зачем приехали.
- У нас тут щекотливые события, профессор.
- Щекотливые? У меня тоже события, хотя я пока не определился, как именно их назвать. Пойдемте в кабинет, там обменяемся информацией.
Кабинет оказался весьма просторным помещением с мониторами видеосвязи. И вообще все кругом шикарное и дорогое.
- Может быть, немного "Бордо" из той превосходной партии, что вы недавно прислали?
- Пожалуй, не помешает, - согласно кивнул Президент, усаживаясь в одно из кресел, - уж сразу бутылочки две, чтоб зря не гонять человека.
Грей вспомнил, что после игры он запросто выпивал в раздевалке два литра сока.
Начать решили с новостей привезенных, и Брук изложил все сжато и очень точно.
На Хакли произвела впечатление гибель людей и то, как Грей оказался на волосок от смерти. Потом он переспросил о фейерверке, подумал и озадаченно произнес:
- Не понимаю… все свидетельствует о малом вулканическом извержении, где-то тут, под водой. Но наша сейсмоаппаратура ничего не зафиксировала. Вы говорите, Норман, мелкие раскаленные фракции мгновенно уходили в палубный металл?
- Быстрее, чем вода уходит в песок. И на следующее утро я нигде среди тех многочисленных пятен не обнаружил следов оплавления или окалины. Как будто просто сгорела краска.
- А что если так и было?
- Раскаленная пена? Нет, я очень хорошо слышал сильные динамические удары. Я их даже чувствовал, как чувствуешь крупный град, который бьет по стеклу.
Принесли вино и какие-то к нему орешки. Брук знаком поблагодарил и стал наливать по бокалам.
Хакли сам заговорил о том, что они собирались ему предложить:
- Надо обследовать яхту. Здесь есть необходимое переносное оборудование.
- Отлично! - Брук поднял бокал, приглашая остальных, и снова сказал: "Отлично!", но уже в адрес выпитого.
Норман тоже сделал пару глотков очень темного вина, краснота которого пробивалась лишь изнутри.
Да, Бобби бы оценил.
Несчастный Бобби…
Он посмотрел на Брука:
- Послушай, а что если здесь работает чья-то вражеская субмарина?
Тот качнул головой:
- Исключено. Подводная акватория находится под контролем лучшей локационной системы вашего дядюшки Сэма. - И обратился к Хакли: - Однако, профессор, время нас слегка поджимает. Расскажите о своих новостях.
Тот встал и с бокалом в руке направился к небольшому пульту.
- Уже третий день, друзья, бьюсь над непонятной находкой. Покажу ее сейчас, чтобы не ходить по помещениям.
Вспыхнул один из крупноформатных экранов, и сначала завиднелся непонятный округлый предмет, помещенный в прозрачную камеру.
Оптика дала ближний план.
Предмет занял весь центр экрана…
Черный пористый эллипсоид, формой и размером напоминающий футбольный мяч. Хакли, оставив этот видовой план, заговорил от пульта:
- По выемке металлов мы сейчас работаем на глубине в две мили. И недавно наткнулись на странные внутренние пустоты.
- Почему странные? - Брук долил бокал Грею и наполнил свой. - Не отставайте от нас, профессор.
- Если бы, как и вы, я не знал, что природа гораздо изощреннее человека, то подумал бы, эти пустоты являются результатом искусственных разработок.
Искусственный вид природных явлений, конечно, не редкость.
Норман закусил орешком, а Брук отправил в рот целую горсть.
- В эти разветвленные полости мы послали робота, и забегая вперед, скажу - с прекрасной программой обратного хода на случай аварийных или непредвиденных ситуаций.
Брук, ткнув пальцем в экран, еще не прожеванным ртом произнес:
- И робот притащил этот мяч?
- Да. Но я недаром упомянул программу обратного хода на случай потери команд отсюда. Робот прошел вниз еще на полмили. И там… - профессор приостановился и допил вино, - черт его знает, что там произошло - сильнейшие помехи прекратили связь. А робот вернулся сам, но словно из боя. Вмятины на корпусе, который выдерживает тонну на сантиметр.
Брук с Норманом от удивления обменялись взглядами.
- Теперь прошу вас подойти поближе.
Они поднялись, и Брук прихватил с собой вторую бутылку.
Профессор подвигал рычажком на пульте, черный эллипсоид перестал помещаться в экран, зато стала очень хорошо видна его поверхностная структура.
Эта была именно структура.
Но непонятная. С неподчиненным симметрии змеистым многообразием бороздок, которые, стало заметно, к тому же отличаются по толщине и глубине.
- Когда-то в детстве я ел обезьяньи мозги… - в неопределенном тоне проговорил Президент.
Хакли кивнул:
- У меня тоже возникли похожие ассоциации, хотя эта штука гораздо сложнее организована.
- Что вы хотите сказать словом "организованная"? - вмешался Грей.
- Она работает.
- Работает?
- Да, мы это выяснили только вчера. Издает короткие электромагнитные волны, очень разнообразные. И в последние часы этот процесс резко усилился.
Президент уже собрался плеснуть по бокалам, но приостановился.
- Вы хотите сказать, профессор, она искусственного происхождения?
- Безусловно, не искусственного, нет ни малейших техногенных признаков.
- А из чего состоит?
- Мы сделали полную рентгеноскопию, внутренняя часть представляет собой сложные соединение кремния с несколькими тяжелыми металлами. Верхний слой, по сути, кремниевое оптоволокно.
Гости на некоторое время задумались…
Первым из раздумья вышел Брук, вспомнивший о президентских обязанностях:
- Ваш бокал, профессор. И твой, Норман… Эй, Норман, у тебя есть идея?
- Соображения.
- Излагай.
- Во-первых, искусственное кремниевое оптоволокно не получено даже в лабораторных условиях. С этим бьются, и вполне безуспешно.
- То есть, прямое доказательство того, что предмет не искусственного происхождения?
- Да. Зато природа умеет создавать такое волокно. Были сообщения, что оно обнаружено у глубоководных морских губок.
- Об этом уточним дома.
- Где?
- У Первой леди, она же закончила океанологический факультет в Сан-Франциско.
- Ах, вот как.
Брук поднял бокал:
- Ну, будем еще здоровее!
- Будем… во-вторых, - Грей кивнул на экран, - эта штука похожа на конструкцию, сочетающую генерацию электромагнитной энергии с последующим излучением ее поверхностным слоем.
- Поясните, коллега, про генерацию, - попросил Хакли. - Вы, кажется, в последнее время занимались именно магнетизмом тяжелых металлов?
- Пытался исследовать их возможности обменного взаимодействия.
Брук утер платком губы.
- Давай по подробней. Это связано с магнитострикцией - сжатием-растяжением?
- В том числе, и эффекты могут быть гораздо большими, чем ранее предполагалось. Но посмотрим на все с другой стороны. Весь человеческий материальный состав построен на легких или сравнительно легких элементах. А его функциональная система базируется исключительно на электромагнитных сигналах, и вся внутренняя химия работает прежде всего на то, чтобы создавать микроуровниевые разности потенциалов.
Оба подумали и согласно кивнули.
- Вода - два атома водорода и атом кислорода - с точки зрения количественного состава атомов и электронов представляет собой бедненькую структуру.
- Притом что с ней еще не разобрались до конца, - упредил Хакли.
- Именно. И атомы кальция и калия примитивны сравнительно с атомами тяжелых металлов.
Брук повел головой из стороны в сторону.
- Огромные резервы взаимодействий, ты хочешь сказать?
- Да. И чем больше масса единицы вещества, тем больше эти резервы.
- Потенциально это следует из формулы полной энергии Эйнштейна, - согласился Хакли.
- Верно. Но не казалось ли вам, коллеги, что наша наука очень легкомысленно относится к этому самому понятию "потенциально". Мы забываем, что любая потенция должна допускать сколь угодно близкую к себе реализацию, иначе ее линия лежала бы гораздо ближе.
Хакли, соглашаясь, улыбнулся, а Брук, пожалев о временах Канта с его умиротворяющим "непознаваемым", разлил остатки вина.
- Итак, та самая формула энергии Эйнштейна - масса на квадрат скорости света. Колоссальная энергия, таящаяся в веществе. Но почему-то принято думать, что это энергия распада.
- Я тоже так себе мыслил. - Брук направился к столику за вазочкой с орешками. - А разве дело обстоит по-другому?
- Тогда скажи, каким должен быть процесс реализации такой энергетической потенции хотя бы на четверть.
Тот вернулся назад.
- А крокодил его маму. Об этом, вот, я не думал. Великолепный персидский миндаль, между прочим.
- Любопытно-любопытно, - поощряя Грея продолжить, произнес Хакли.
- Обменное взаимодействие, как вы знаете, было обнаружено формальными приемами квантовой механики. Однако это подсказывает и здравый смысл: электронные оболочки атомов должны взаимодействовать. Причем не только между атомами, но и внутри атомов между собой. И кроме того, моменты вращения самих электронов тоже могут быть синхронизированы.
- Вы хотите сказать, - Хакли чуть скептически улыбнулся, - что полная синхронизация магнитных моментов электронных оболочек и самих электронов поведет к выделению полной энергии?
- Не знаю. Это крайний случай, и тогда вещество должно просто превратиться в волну.
- Логично, - согласился Брук, один поедая орешки, - при полном резонансе полетит любая материальная структура. - И, опережая Грея, кивнул головой: - Ты прав, не полетит, а энергопреобразуется.
- Таких эффектов я, разумеется, не получал. Но "раскачать" структуры тяжелых металлов мне все-таки удалось.
- Каким образом, коллега?
- Бесполезно, например, попробовать раздавить вирус или бактерию, верно? Однако их можно уничтожить мизерным количеством вещества, портящего их среду существования. А средой существования атомов металлов являются электромагнитные колебательные процессы.
Грей сделал паузу, допил вино и успел захватить из вазочки уцелевшие два орешка.
- Прибегну для большей ясности к простому биологическому примеру. Предположим, что жарким летом человек вылез из автомобиля, где работал кондиционер. Что произойдет с его организмом.
- Понятное дело, - Брук тщетно пошарил глазами по вазочке, - потеть начнет.
- Да. А проще говоря - подстраиваться. И то же самое случится, если он через какое-то время вернется с жары в машину. Теперь я задам вопрос: а что будет происходить с человеком, если каждую секунду температура станет меняться с прохладной на жаркую и обратно?
Наступило молчание… профессор озадаченно потер переносицу, а Брук выкатил глаза и широко развел руками:
- Даже папа до этого не додумался!
- А произойдет то, что организм человека потеряет представление об окружающей температуре. Хотя и не проверял, не сомневаюсь, организм предельно мобилизуется и попытается включить нечто из тех резервов, которые не используются в обычной жизни.
- Постойте, коллега, я, кажется, начинаю догадываться. Вы резко меняли внешнее электромагнитное поле, и частота этих изменений превосходила внутренние колебательные частоты атомов?
- Абсолютно верно.
- И я догадываюсь, эксперимент был очень длительным?
- Конечно. Ведь и для человека резкие температурные изменения на очень коротком отрезке времени будут мало чувствительны, а для металла - тем более. Времени и средств потратить пришлось очень много, зато результаты…
- Ну-ну! - поторопил Брук.
- Обменное взаимодействие возрастало в семь-восемь раз, а магнитострикция приводила к сжатию вещества почти в два раза. А главное - металлы в таком раскаченном состоянии начинают реагировать на внешние электромагнитные волны. То есть - ориентироваться на информацию от внешней среды.
- Восхитительно, - тихо произнес Хакли.
А Брук легко поднял его от земли и прижался щекой к щеке.
- Ты гений, Норман, чтоб я с пальмы упал!
И тут же вспомнил:
- Ребята, но я все-таки хочу знать, какие хорьки лезут в закрома моей родины.
- Чтобы у них хвосты завшивели, - вежливо поддержал профессор.
Вертолет сел прямо на причал, который уже был оцеплен полицейскими во главе с круглым начальником, и Брук велел пилоту убраться, потому что места на всех не хватало.
Яхта выглядела как последняя замарашка. Белые пятна краски вперемешку с темной стальной поверхностью и обнажившимися в отдельных местах сварочными швами и клепкой превратили бывшую красавицу в оборванку.
Хакли с удивлением глядел на вытянувшийся вдоль причала высокий борт.
- И палуба у нее вся такая?
- Такая, - подтвердил обер-полицейский. - Я, вот, все думаю: зачем при ночном угоне им понадобилось разрубать канаты.
- Канаты были разрублены? - спросил уже Грей.
- Да. Не здесь, на причальных креплениях, а там, на палубных.
- Ясно зачем, - недовольно пробурчал Президент, - отсекли для скорости электропилой. Я бы и сам так сделал.
Никто не стал спорить, а Хакли протянул небольшое сверло с заборником и попросил Грея:
- Пока я буду настраивать установку для зондирования, возьмите верхнюю пробу металла.
Профессор раскрыл толстый черный кейс с аппаратурой, а Грей направился к яхте.
И у края причала понял, что брать пробу от борта не следует - едва хватает вытянутой руки, и дело может закончиться купанием.
Впрочем, на середине был трапик, по которому легко подняться на палубу.
Поднимаясь, он увидел выехавший на набережную открытый кадиллак, и по женской фигуре на заднем сиденье стало ясно, что прибыла Первая леди.
Палуба оказалась отделанной еще круче, чем борт, непораженных мест здесь было совсем немного. Но, удивительно, шлифованный фабричный металл сам по себе нигде не обнаруживал изменений. Медленно двигаясь к носовой части, Грей всматривался в него…
И везде было то же самое.
Там, на причале, послышался голос Первой леди. Вот она прокричала ему: "Привет, Норман!".
Он поднял голову, чтобы ответить, не сделав следующий шаг…
И замер, уже видя, но не понимая вполне.
В дюйме перед его солнечным сплетением, подрагивая, торчал тонкий металлический шпиль, почти что игла. Звук… он только что слышал - короткий, как удар по струне.
Мозги с напряжением зашевелились, чтобы понять. Планка оторвалась? Вот она торчит из стены, за которой внутренние помещения. Чуть не убила. Он отшатнулся, и снова раздался такой же звук - другая игла возникла уже снизу, подрагивая концом у ремня его брючного пояса.
Кровь ударила в голову - "его убивают".
И решают всё доли секунды.
Грей вдруг увидел себя на зеленом поле, застывшим с мячом, противника нет только слева…
Потом увидел летящий ему навстречу асфальт, резко поджал ноги и приземлился на них без падения.
Раздались аплодисменты, всего в шести ярдах от него находилась вся честная компания, устроившаяся за спиной Хакли.
- Очень пластичный прыжок, Норман! - похвалила Первая леди.
- И великолепная амплитуда, - добавил ее супруг.
А обер-полицейский промурлыкал: "Браво, браво".
"Какое там браво, его чуть не прикончили! Дьявольщина, но, кажется, он сам себе не до конца верит".
Он уже стоит рядом, не зная, как сказать, а Хакли, глядя на экран, произнес: "Странно".
Грей, наконец, собрался и дернул Брука за рукав:
- Послушай, эта тварь хотела меня прикончить.
Тот не понял, Первая леди услышала и попробовала переспросить:
- Что ты хочешь сказать, там кто-то есть?
Однако профессор, теперь уже громко и удивленно, говорил:
- Ничего не понимаю! Не понимаю, что это такое!
И, повернувшись к ним, показал на экран.
Действительно, там нарисовалось странное изображение: контур яхты отчетливо обозначивался, но это не была яхта. Это был причудливый куст, прочертивший внутренний контор судна множеством изломистых линий.
- Ё-о, не мое! - выдал Брук, и его указательный палец застыл в направлении экрана.
- Век с пальмы не слезать, - поделился своим впечатлением обер-полицейский.
- Напоминает чем-то структуру глубоководной губки, - сосредоточенно глядя, произнесла Первая леди.
А в голове Грея беспокойный голос начал вдруг повторять: "время, время, время!". Что-то он должен сделать, потому что люди смотрят совсем не туда!
"Противник сейчас начнет!".
Бзз-ить… и второй такой звук.
Вот, он видит одну стрелу из борта, вонзившуюся концом у ног обер-полицейского, и где-то вторая, но это всего лишь пристрелка. И никто еще ничего не заметил!
- Уходим!
Бесполезно тащить за руку Брука, для этого нужен кран.
- Уходим!!
Грей схватил Первую леди, и прямо между их головами прошла металлическая игла.
Торчать у середины яхты нельзя, но вдоль по причалу уже не уйти.