Однако окончательно Брук не отделался, какая-то мужеподобная девица или - Норман вполне не понял - от журнала "Independent Transversals" потребовала Президента к ответу:
- Генеральный прокурор дал всем понять, что в вашей стране преследуется проституция. Как можно согласовать демократические принципы с запретом распоряжаться своим собственным телом?
Норман никогда не знал ответов на подобные глупости, но Брук, похоже, их знал.
- В любой стране есть основной закон, мэм, возможно вы даже слышали, он называется конституцией. А первая статья нашей конституции гласит: "Высшей государственной ценностью является жизнь и здоровье граждан Грандайленда". Другими словами, мы так ценим своих людей, что их тела в прямом смысле слова являются национальным достоянием и драгоценной государственной принадлежностью. Это налагает обязанности, леди и джентльмены. Нельзя как попало обращаться со своим телом. - Лицо Президента стало суровым. - Я уже говорил с трибуны ООН: Международное общество по правам человека должно уважать национальные особенности. - Голос приобрел угрожающее звучание: - Мы не позволим покупать наших девушек по мизерным ценам! Мы, невзирая, накажем тех, кто, ради легкомысленной белой моды, обрезает себе хвосты и этим девальвирует национальные ценности! Грандайленд должен и будет служить миру примером морали, нравственности, возвышенного времяпрепровождения и патриотичной патриархальности!
Последние слова произвели впечатление даже на красотку-ведущую, на секунду ее глаза сошлись у переносицы.
Среди журналистской братии, разумеется, оказался японец:
- Не могли бы вы, господин Президент, объяснить, о каком сотрудничестве с Соединенным Штатами в области добычи полезных ископаемых постоянно, но лишь намеками, говорят в Белом доме?
Тут Брук почему-то задумался.
- Добываем… полезно для обеих сторон. - Он снисходительно посмотрел на японца. - Ну, кто же станет сотрудничать, добывая бесполезные ископаемые.
Вылез "Playboy" и спросил об отношении Президента к сексу.
- Семья! Вот что я вам скажу, леди и джентльмены. - Его левая рука, подтверждая удовольствие и здоровость этого дела, провела боксерский крюк в воздухе. - Семья!
Правой руки не было видно, а на лице ведущей возникло вдруг выражение, словно во рту у нее оказалась вкусная, но слишком большая конфета.
И Норман услышал за собой голос Первой леди:
- Вот гад бесхвостый, за ляжки ее щупает.
Леди была в открытом в талию белом платье на бретельках с чуть расклешенной юбкой.
Норман залюбовался этим сочетанием белого с темной животной грацией.
- Так простенько, что ясное дело - Париж.
- Ты угадал. И знаешь, переоденься во что-нибудь менее строгое.
Комната величиной с большой гостиничный номер, находилась на втором этаже. Не было времени рассмотреть ее изысканную отделку, потому что мажордом очень вежливо просил поспешить. Его отглаженная одежда была вывешена в стенном шкафу, и Грей выбрал тоже белый костюм с блестящей фиолетовой рубашкой и галстуком. И даже понравился себе в зеркале.
Но черт его дернул подойти к окну.
Окно приходилось на боковую часть здания, туда именно, где гулял слон.
Они вдруг встретились глазами, и необъятный гигант сразу же поспешил приблизиться.
Лучше было несколько отступить от окна.
И правильно, почувствовался толчок в стену и фантастическая морда, во все стекло, глянула внутрь. Ясно, что тварь встала на задние ноги.
- Ты, подлец, чего делаешь, а?! - уже почти от дверей гневно произнес Норман.
Слон, пяля на него глазищи в два кулака, толкнул внутрь фрамугу и проник хоботом в комнату.
- Кончай безобразничать!
Хобот вытянулся и сделал верхней и нижней частью движение, как человек сведенными пальцами. Затем призывно вздохнул.
Тут Норман заметил то, что заметил слон: большую вазу с фруктами на недостижимом для хобота расстоянии.
Подумалось - невежливо все-таки не угостить.
Тем более, черт его знает, еще окно разнесет.
Большая желтая груша взялась хоботом, ушла наружу и… хоп, улетела в пасть, вполне проходимую и для человеческого тела.
Хобот тут же объявился на прежнем месте.
- Милый, ты хоть бы жевал.
Верхнее и нижнее окончания хобота опять просительно сошлись друг с другом.
- Родной, это ведь не мои фрукты. Ладно, еще одну грушу я тебе дам.
Все повторилось, и с той же скоростью.
- Парень, а животик не заболит?.. Один банан, и все.
Хобот жалобно простонал, а в циклопических карих глазах появилось страдательное выражение.
- Хорошо, два банана.
Пошли туда же, и Норман встал перед ужасным выбором - обидеть слона, или создать о себе перед слугами репутацию человека, способного враз сожрать огромную вазу фруктов.
Слон потребовал решить вопрос в свою пользу, но тут…
- Извините, Ваше превосходительство, я стучал. Позвольте проводить вас? - Мажордом тут же увидел слона. - Ах ты обжора, крокодил твою мать!
Гиганта как ветром сдуло.
- Удивительно, что вам удалось приручить африканского слона, да еще такого. Африканские слоны ведь не приручаемы.
- Ва-аше превосходительство, - мажордом снисходительно улыбнулся, - если хорошо кормить и ухаживать, приручить можно даже человека.
Поглядев напоследок на себя в зеркало, Норман слегка усомнился - не слишком ли он пижонски одет?
Через несколько минут выяснилось, что не слишком. В огромной зале на каком-то из нижних этажей народ щеголял в шикарных и очень свободных нарядах. Особенно отличался Верховный судья - в шортах от "Дольче и Габбано" с кокетливо разной длиной штанин, каких-то немыслимых гольфах и рубашке, менявшей цвет от освещения. На нем не было очков, и кто-то сказал потом, что очки на судебные заседания он надевает с обычными стеклами. Первая леди познакомила его и с женой Верховного, которой на вид Норман дал лет… пятнадцать.
Его знакомили, и все ему были рады и счастливы.
Главный полицейский острова, небольшой округлый человек, очень похожий на сильно загорелого кота, замурлыкал ему, пожимая руку:
- Я в курсе, дорогой, в курсе. Не беспокойтесь, все обеспечим, - и домурлыкал со вкусной улыбкой: - Су-уп из мерзавцев сва-арим.
Публика разминалась легкими танцами, а некоторые уже приступили.
Прокурор кинул внутрь аж целый стакан и понюхал маслинку.
- Наш рекордсмен, - хлопнув того по плечу, сообщила Первая леди, - учился в Университете дружбы народов в России. Беня тоже не дурак выпить, но столько не может.
- Кто такой Беня?
- Наш африканский слон.
Вдруг все зааплодировали, а иные запрыгали, - появился Его величество Президент. В великолепном черном смокинге с белыми рубашкой и бабочкой. Раздавая на ходу пожатия и шлепки, он прошествовал к Первой леди и Норману. Достигнув, Брук вскинул руку:
- Друзья! - в наступившей тишине прогремел его голос и отразился от стен. - Сегодня незабываемый в нашей жизни день! Хотя и прочие были ничего, сознаемся в этом. Но прежде чем отметить наш праздник в теплом кругу, мы должны вспомнить о своем доблестном народе, о котором, впрочем, мы никогда и не забывали.
- Забудешь о нем, - буркнула Первая леди.
- Генеральный секретарь!
- Я здесь.
- Идем к народу. А где епископ?
Все стали озираться вокруг, и единственный голос произнес:
- В туалете.
- Пусть догоняет.
Через минуту они очутились на крыше, оказавшейся прекрасно освещенной и оборудованной микрофонами площадкой для выступлений.
Перед зданием стояла сплошная толпа, разразившаяся при их появление экстатическим криком.
Брук держал Нормана за плечи, и так, вместе, они оказались у микрофонов.
- Дорогие сограждане! - загремел Брук. - Счастливый день! День святого Нормана Грея, который будет теперь отмечаться нами ежегодно. А со временем, я не сомневаюсь в этом, и всем католическим миром.
"С каким это временем?" - подозрительно мелькнуло у Нормана в голове.
- Что может сравниться с радостью, которую испытывает каждый из нас, находясь рядом с лучшим и несравненным квотербеком всей человеческой истории? Ничто! И я не откажусь от этих слов, даже если мне будут грозить Гаагским судом. Александр Македонский, Цезарь, Наполеон - Брук поискал в памяти, - и Моника Левински…
- Ну, ее не хватало, - произнесла сзади Первая леди.
- … не отказались бы стоять с нами рядом. Я всегда говорил, надо думать во время игры, а не за ноги друг друга кусать. И тогда каждый из вас сможет достичь высот, как это сделал наш замечательный друг, став, заодно, выдающимся специалистом в области термомолекулярных взаимодействий, электромагнитных свойств металлов и…
Сзади прозвучал ехидный совет:
- Еще про ядерный резонанс им скажи.
Брук все же не удержался:
- В частности, я хотел бы отметить его работы по технологиям квантовых уровней. - Он повернул назад голову и недовольно спросил: - Где епископ?
- Он уже вышел из туалета.
- Сейчас епископ совершит торжественный церковный обряд, но и правительство еще скажет свое важное слово.
Брук отодвинулся, дав место генеральному секретарю.
Тот открыл папку и начал читать:
- Дорогой Саддам, я понимаю, что тебе трудно, но деньги, которые ты перевел в мою офшорную зону…
- Страницу переверни, - гневным шепотом приказал Брук.
- Указом Его величества сиятельного Президента Грандайленда Его превосходительство Норман Грей назначается помощником Президента по особо важным делам с награждением его орденом Красного попугая с бриллиантовым хохолком.
Чтобы на этот раз было понятно, секретарь выставил у себя над затылком три растопыренных пальца.
Толпа разразилась аплодисментами и криками "Браво!".
На груди Нормана с правой стороны поместился сверкающий орден.
И конечно же, надо было что-то произнести в ответ. Он не готовился к выступлению, и потому сказал кратко:
- Я благодарен Президенту и всему народу вашего замечательного острова. Обещаю, что этому красному попугаю никогда не придется краснеть за меня.
Публика пришла в восторг от этой, в общем-то, плоской шутки. А сзади он услышал голос Брука:
- Дядя, церковь не должна замыкаться в сортире.
- Иду, племянничек, иду.
Милейшего вида пожилой человек в сутане, с лицом чуть разозленного Николсона, вышел вперед и окрестил толпу на три стороны.
Грянул орган. Какой-то маленький служка засуетился вокруг, и епископ, читая латынью, троекратно перекрестив Нормана, начал медленно его обходить, окропляя из серебряного ведерка, которое подставлял служка.
Немножко попало в лицо, Норман почувствовал что-то и осторожно слизнул губы.
Ну да, шампанское. И ведерко из-под него.
Потом Президент объявил праздник открытым и гуляние до утра. А Первая Леди добавила, что каждый может угощаться бесплатно мясом по-испански и по-английски, вином и пивом, но только не до потери пульса. Впрочем, врачи скорой помощи будут усиленно дежурить всю ночь.
Народ сразу и заспешил.
- Что это за мясо, по-испански, по-английски?
- О, грубая народная пища, зависит от способа приготовления, - она взяла его под руку, - наши предки почему-то любили жарить испанцев на вертеле, а англичан ели кусками.
- Э, а по-американски?
Ему хитро заглянули в глаза:
- Где же вы раньше были? Лю-бите на готовенькое.
И с извинениями обратился епископ:
- Прошу снисхождения за опоздание, милый Норман, пришлось держать под холодной водой руки. У меня опять хотят открыться стигматы.
Грей слышал о подобном чудесном эффекте и собрался уже сказать что-то почтительное такому случаю, но Первая леди дала свой комментарий:
- Ты помнишь, конечно, там еще двух разбойников распяли.
А потом они спустились в залу.
А потом…
Норман все хорошо помнил, только память не фиксировала ход времени, поэтому он удивился, взглянув уже у себя в номере на часы, - половина пятого утра. Скоро солнце взойдет.
Он стал раздеваться, расстегивая рубашку, подошел к окну… на ярко освещенной лужайке бодрствовал Беня.
И еще, валялась большая пустая бочка из-под немецкого пива.
Слон выделывал па.
Из окна лучше всего был виден зад, который смещался то влево, то вправо. Но и передние ноги, стоя на месте, поочередно поднимались в такт движениям зада.
Норман поднял стекло и услышал: уф-уф, уф-уф…
Танец, следовательно, шел под собственную музыку.
Норман расслабился и повис грудью на подоконнике, жизнь словно еще начиналось, все было хорошо и все впереди. Он громко позвал слона по имени.
Тот плавно приостановился и стал поворачиваться…
- Хочешь грушу?
Слон двинулся небыстрым и не очень-то твердым шагом. Норман с усилием оторвался от подоконника, а потом с грушей снова высунулся из окна.
Двинувшийся к нему хобот взял грушу, понес ко рту… но почти у самого рта выронил.
Некоторое время слон думал - искать грушу или не искать…
А потом в огромных глазах мелькнуло: "Да, не в грушах же счастье!". И Норман получил хоботом во всю физиономию поцелуй взасос.
Засыпая, он с удовольствием подумал, что здорово научился танцевать с женой судьи качучу. Только два раза упал. Хотя и другие падали. Кажется, один прокурор твердо стоял ногах.
Как ни странно, он, проспав меньше шести часов, чувствовал себя выспавшимся, и вообще хорошо себя чувствовал.
Брук, оказывается, тоже уже был на ногах, мажордом сообщил, что после завтрака тот ждет его в кабинете.
Надо было поговорить с Бруком обо всем серьезно. Тем более что, по мнению адвоката, убийцы должны еще находиться на острове. Угроза собственной жизни почему-то сейчас совсем не волновала, и тот страх, что он испытал, когда в помещение рубки старались проникнуть и дергали дверь, казалось теперь, был не с ним.
Почему убийцы не набросились на него там, на палубе?..
Значит, не были вполне уверены в своем преимуществе.
Норман, конечно, выглядит не так, как бесформенный Бобби. Спорт он никогда не бросал, и развитая мускулатура отличает его от среднего человека.
Однако потом все же начали взламывать дверку.
Да, не очень понятно.
Кабинет Президента, против ожидания, оказался довольно скромным и почему-то знакомым.
Брук был не один, Грей сразу узнал в округлом небольшом человека обер-полицейского.
- А, Норман, ты очень вовремя! - Брук лишь на секунду улыбнулся. - Садись.
Теперь стало ясно, почему обстановка знакома - это же копия президентского кабинета в Белом доме.
- Яхту попробовали сегодня ночью угнать.
- Кто?
Ответил обер-полицейский:
- Патрульный корабль перехватил ее у того места, что недалеко от форта.
- Акульего?
- Да. И полагаю, похитителей мы теперь не найдем. Разве что у них были скоростные подводные аппараты.
- Мне тоже думается, что были. Ведь в тот день я бы заметил с глиссера любое средство, приближающееся к яхте.
- А вблизи не было судов или лодок?
- В радиусе мили, по крайней мере. Вы сказали - у форта, значит, яхта двигалась не в открытое море, а к южной оконечности острова.
Брук и полицейский почему-то переглянулись, и ответил уже сам Президент:
- Похоже, она шла туда. А почему ты обратил на это внимание?
И Норман рассказал про странную ночь с фейерверком из вод океана.
Немного удивило, что оба слушали его с очень уж внимательными лицами и что после некоторого молчания Президент приказал:
- Надо срочно заняться второй версией.
Главный полицейский тут же встал, по-военному вытянулся и вышел из кабинета.
- Какой второй версией?
Брук выглядел даже несколько мрачновато.
- Параллельно с версией об охоте на тебя, у нас сразу возникла версия о другой охоте.
- Мне можно узнать?
- Нужно. Только сначала я тебе расскажу, что такое наш остров.
И Норман услышал почти что сказку.
Гора в южной части - это верхнее окончание подводного вулкана, который когда-то поднялся над океаном и вытащил за собой то, что сейчас остров - примерно, три тысячи лет назад. Само по себе такое в геологии не диковинка. Диковинка заключалась в другом.
Глубочайшее русло давно неактивного вулкана, оказалось, вело к феноменальной кладовой. По сути, в ту нижнюю часть таблицы Менделеева, где расположены, так называемые, редкоземельные металлы. И там же, по невероятной прихоти природы, оказалась своего рода производственно-техническая лаборатория. Редкоземельные - они же, тяжелые - металлы практически не присутствуют в чистом виде. Это соединения еще с чем-то, а чаще всего - различные окиси. В целом, редкоземельные металлы составляют две сотые процента земной коры. А для того, чтобы получить их ничтожные граммы, применяют довольно сложные химические щелочные процессы. Один из первых своих патентов Грей получил именно в этой области, за разработку параллельного метода на базе кремниевых взаимодействий при высоких температурах. Кремний при температурах от 400 градусов Цельсия становится таким же активным, как составляющий органическую жизнь углерод. Так что, фантастика о кремниевой жизни не такая уж фантастика. Огромная насыщенность кремнием вулканической скважины с естественным нагревом, по словам Брука, дает возможность извлекать почти чистые редкоземельные металлы, сама необычная концентрация которых - большая загадка. Загадка, впрочем, приносит "на блюдечке" миллиарды долларов в год, ведь золото, сравнительно, например, с европием, такой же дешевый металл, как медь по сравнению с золотом.
- Ты знаешь профессора Хакли?
- Еще бы, он был рецензентом нескольких моих работ.
- Увидитесь скоро. Хакли руководит лабораторией там, на горе. Точнее, внутри нее.
- Там есть американцы?
- Да, в том числе небольшая спецчасть военных, которая охраняет грузы для отправки в вашу страну. И благодаря нам ваше правительство получает сырье для технологий принципиально нового уровня.
Дальше Брук сообщил цифры, от которых закружилась голова: по некоторым особо ценным редким металлам островная добыча в семь-десять раз превышала общемировой объем. Лицо Брука просветлело, но ненадолго.
- Можешь себе представить, какой стратегический интерес мы являем остальному миру. И не только. Некоторые транснациональные корпорации напрямую не заинтересованы в нашем существовании.
У Нормана в голове все сразу перевернулось.
- Ты полагаешь, кто-то хотел завладеть яхтой в разведывательно-диверсионных целях?
- Весьма вероятно. А лично тебя они просто не успели кокнуть. Я им это зачту, когда доберусь. Будут умирать не так долго.
И было бы ошибкой принять слова Его сиятельства Президента за шутку.
- Но что меня больше всего беспокоит в этой истории - второй фейерверк.
- Второй?
- Да. - Брук встал и начал расхаживать, в каждом его пружинистом шаге чувствовалась агрессивность. - С патрульного корабля сначала увидели фейерверк, каким именно ты его и описал, а затем заметили яхту, которая словно купалась в его огне.
- Прости, но как получилось, что яхта беспрепятственно отошла от причала?