Толпа под башней вела себя уже по-иному. Некоторые кричали и указывали руками, другие пытались разглядеть что-то у края набережной левее башни и напирали на ближних, а с той стороны люди начали быстро тесниться назад, с той стороны, где, Грей увидел, лежит сползшее на ступеньки к воде тело, а двое солдат, отступая, короткими очередями ведут огонь. Задние-любопытные и передние-отходящие сбились, и началась свалка, а на свободном теперь пространстве у края набережной стали хорошо видны сразу три серебристых предмета компактной конфигурации с пол ярда в поперечнике и немногим более в высоту. Нет, не три, а больше - на нижнюю к воде ступеньку поместилось вдруг сразу несколько.
Голос в трубке уже в третий раз звал его и спрашивал что происходит. Грей поднес трубку к губам:
- Надевай форму генералиссимуса, у нас началась сухопутная операция.
Первая, и казавшаяся такой правильной, мысль поскорее объяснить людям, что надо уйти, сразу вылетела из головы здесь, внизу, потому что заработала совсем другая - как устоять на ногах и куда теперь двигаться?
Грей почувствовал себя вынужденным подчиниться человеческому потоку. Но вместе с тем было понятно, что самое глупое дело - находиться в центре толпы. К тому же, взыграло гражданское самолюбие - он, как ни как, советник Его величества Президента и кавалер Ордена красного попугая с бриллиантовыми…
Блин банановый, как больно наступили на ногу!
Спортивная техника хорошо помогала действовать против напора, и Грей, сохраняя течение медленнее других, последовательно смещался к краю, откуда часто слышались автоматные очереди.
В те давние студенческие времена он всегда нервничал в начале игры, однако недолго, затем приходила ясность и ощущение силы - и даже так, что для нее не хватало действий. Грей уже громко, отчетливо успокаивал напиравших людей, и вид человека, движущегося в обратном направлении, производил хорошее впечатление. Конечно, на шаг вперед он делал два отступающих.
Можно было уже ориентироваться по сторонам - белые стены домов по бокам неширокой улицы, мостовая с легким подъемом, значит, за плечами город.
Слой людей впереди вдруг сделался редким, Грей увернулся от инвалида, скакавшего на одном костыле, - бедняга собрал последние силы, чтоб удержать подмышкой кассовый аппарат - не стало совсем никого, лишь нескольких солдат и… о боже!
На отбегавших спиной солдат наступали непонятные серебристые твари, числом не менее сорока. На чем-то, вроде многих маленьких ножек. Неровные сами, и немножко разных размеров, они и передвигались неровно, с короткими смещениями влево-вправо. Солдаты палили, отбегали на несколько шагов, и снова палили.
Что-то подсказывало, что в этой стрельбе мало толку.
А мозг сам собой предложил результат вычислений: здесь металлического материала всего на пару десятков тонн, где остальные, то есть еще полторы сотни таких существ? Эта - всего лишь одна из улочек из порта в город, следовательно, замешкавшись можно попасть в окружение.
Серебристые шли беспорядочным, но плотным строем, и темп их резких движений - Грей ощутил это старым спортивным опытом - не позволит прорваться сквозь эшелон.
Солдаты находились всего в тридцати ярдах.
Грей быстро взглянул назад - улица выходила на тесную от людей площадь - и снова вернул голову на крик сразу нескольких голосов. Один из солдат, видимо оступившись, опираясь на руку вставал с мостовой, другие отошли дальше, а тот, поднимаясь, не успевал, и время обманывало человека, предоставляя уже ненужные ему мгновенья. Сразу две серебристые твари оказались рядом, и еще одна зашла сбоку. Крик несчастного почти парализовал Грея, тело парня, с острием сзади над поясницей, пыталось устоять, передернулось от двух следующих ударов… Грей схватил периферийным зрением, что солдаты уже миновали его линию, а серебристое движение подкатывается быстрой волной.
Незабытая акробатика бросила корпус в обратный боковой поворот, но когда он отталкивался руками, серебристая игла цокнула в камень в дюйме от правой кисти.
Мозг отметил расстояние - примерно полтора ярда. Значит, такой у них радиус поражения.
Теперь, однако, он легко оторвался от "линии фронта". Вот площадь со скученным, не знающим что делать народом, и крики со стороны другой улицы, откуда люди устремляются к центру.
Он сам кричит, чтобы все уходили вглубь острова, дальше в переулки, дальше от моря!
Он кричит, показывает руками, и видит наступление серебристых фигурок уже с трех переулков. Несколько солдатских тел на мостовой за перешедшей их колеблющейся серебристой массой… Хуже всего, если они перережут единственное теперь направление вверх от моря.
Несколько гражданских попадали, скошенные, и серебристые, перешагивая через них, вошли на площадь.
Их дальний фланг сразу двинулся отрезать уход с площади вверх.
Норман увидел, как десяток последних счастливчиков сумел проскочить. И понял - кольцо замкнулось.
Кто-то ныряет в двери домов и магазинчиков, кто-то просто кричит или плачет.
Как быстро серебристые палачи замкнули периметр!
И вот, двинулись внутрь.
Две пальмы посередине, куда лезут люди, и Норман сам хочет залезть… Глаза ребенка перед ним, он поднимает его, чтоб тот уцепился и спасся, девушка… там есть немного места и для нее, но уже нет для Нормана. И позвякиванье о камень, тех сзади, всего в нескольких ярдах.
Нет, не боится он смерти!
Удар… почему сверху по шее? Ноги повисли в воздухе…
А теперь он весь в воздухе… и летит на карниз черепичной крыши.
Тут всего лишь двухэтажные здания. Норман перевернулся и сел у самого края.
Беня!
Беня, его огромное тело движется к середине площади, расшвыривая серебряных, как ничтожных лягушек.
Слон бьет их передними ногами и, ныряя вниз бивнями, отбрасывает на десяток ярдов сразу по несколько.
- Беня, сзади! - закричал Грей, потому что штук двадцать подкатились тому под задние ноги.
Понял слон, или уже принял решение сам, но туша в мгновение развернулась и пошла бить и метать с другой стороны.
Пропеллерный звук сверху и ободряющий голос Брука:
- Мочи их, Беня! Гони в сортир!
Грей поднял голову, и сверху, навстречу ей, выпала легкая лестница.
- Поднимайся, Норман!
"А люди?"
Он, ухватившись за веревочный жгут, оглядел площадь и ближние концы переулков.
Есть трупы, есть. В основном в форме - пытавшиеся защищать людей автоматчики. Есть живые, как и он, на крышах. Однако потерь много меньше, чем мысленно представлялось.
Брук схватил его мощной лапой за шиворот и втянул в вертолет, за штурвалом сидела Первая леди.
Беня вошел во вкус.
Он уже отыскивал желающих из серебряных на предмет уделать, а на их попытки ударов в себя металлическими иглами, что называется, клал с прибором. Грей видел несколько раз, как эти иглы либо сгибались, либо едва проникали внутрь, что только прибавляло слону злобной отвечающей силы.
- Финики горелые! - Первая леди нажимала кнопки управления. - Не работает электроника. Откуда такие помехи?
- Не волнуйся, дорогая, сейчас Беня их перекончает, остатки население сдаст на металлолом, а мы полетим обедать.
Народ на пальмах и крышах поверил в успех и двинул на помощь.
Та самая девушка, что Грей спас две минуты назад, храбро помогая слону, сунула руки под цветастую юбку, вытащила из-под нее трусики и бросила в отступающего серебристого. Тот пришел в замешательство и начал неуклюже убирать их с себя двумя выпущенными иглами.
- Какой народ, а! - восхитился Президент. - Фидель слюной бы закапал! Да-а, пестра отчизна талантами.
- Брук, я серьезно говорю, внешние помехи! Искусственные, понимаешь?!
- Детка, но кто?
- Попугай в пальто! Почем я знаю.
Что-то происходило еще - Грей замечал дальним зрением, не очень осознавая, так как общая наступательная акция оставалась в центре внимания.
Беня швырнул очередного бивнями так, что тот, врезавшись в стенку дома, свалился куском недвижного металла.
Первая леди еще раз крепко сказала про электронику, а Грей вгляделся теперь в отступавшую братию, которая грудилась в переулках. Блестящие подвижные предметы - опять показалось ему - находятся в странной между собой координации и что-то затевают. И даже пришла мысль, что оставленный на краях площади арьергард отвлекает слона, в то время как основные силы перешли к новому замыслу.
- Брук, у тебя есть танки?
- Старые папины - в ремонте, но есть отличные бронетранспортеры. Они уже катят сюда.
Грей еще сам не знал, почему заговорил про тяжелую технику и почему упоминание бронетранспортеров вызвало у него раздражение, и не успел об этом подумать.
- Смотри, Брук! Туда, видишь?!
Автоматы… их черные корпуса хорошо различались среди серебристой массы. Различались, потому что лежали не на земле у трупов погибших солдат, а двигались между серебряными в воздухе.
Глаза Президента вспыхнули гневом:
- Теперь я понял, это восстание железяк за равенство прав. Поздравляю, Норман, это все ваши идеи. Папа предупреждал: "Грандайленд погубят не революционеры, а проклятые либералы"!
- Брук, надо убирать людей с площади.
И стало окончательно ясно, что десяток остающихся на площади серебристых, за которыми охотится слон и люди с палками, выполняет чисто отвлекающую роль. Вон, какого-то огрели стулом и чем-то облили, а другим Беня сыграл в футбол.
Президент, чтобы остановить дурную потеху, проворно спустился по веревочной лестнице и, нависая над головами, начал орать приказы.
Первая леди, прекрасно оценив ситуацию, вызывала по рации двигавшуюся где-то мотопехоту, но радиопомехи сильно мешали.
- Тащитесь быстрее на нижнюю площадь!.. Да, Первая леди говорит! Черепаха вас, что ли, делала?!
Посмотревший вниз Грей только успел порадоваться, что народ начал убираться с площади, как раздалась первая очередь.
Он не заметил, куда прошли первые пули, зато их заметил Президент, и его башка, потерявшая фуражку генералиссимуса, появилась у борта с сообщением:
- Пуля - дура! Это кем-то давно подмечено.
Вертолет накренило от мощного гимнастического рывка внутрь.
Прозвучало сразу несколько коротких очередей, и уже из двух переулков. Грей увидел, что противники прекрасно разобрались: прижимая автоматы прикладами к корпусу, они обхватывали их несколькими серебристыми лентами, жестко фиксируя ствол.
Шесть или семь стволов ударили снова.
И слишком ясно стало куда.
Слон остановился в странном для себя удивлении - враг что-то сделал… сделал плохое, но непонятное. И непонятно, как на это ответить.
Опять плохое…
Огромное туловище качнуло. Слон, ощущая неладное, удержался, расставляя шире огромные ноги… Голова двинулась вправо-влево, отыскивая коварное зло… и резко качнулась вниз, вслед подогнувшимся вдруг коленям. Но мозг гиганта не хотел сдаваться и искал боя.
Слон выпрямился, взметнув к небу хобот, и прокричал.
Надрывным, уже рвущимся сердцем.
Ни о жизни, и ни о боли. Герой кричал врагу, что он будет сражаться!
И ринулся, угадав остатками зрения, ближний переулок, а падая, успел ударить хоботом по серебрившейся массе…
- У-у, вашу железную мать!
Первая леди рванула машину и, снизив ее почти до земли, дала пулеметную очередь в переулок, где за лежавшим огромным телом подвижно шевелились серебряные. Тут же из соседнего переулка они получили ответную в борт, так что вдребезги разлетелось бортовое стекло, и пройди очередь чуть пониже, хватило бы всем.
Быстро взмывший вертолет повело по кругу, Грей ухватился за что-то, чтобы не выпасть, и все-таки успел заметить зеленоватую цепочку военной техники совсем близко от площади.
Он тут же подумал: что смогут сделать бронетранспортеры, если пули не причиняют врагу заметного вреда, а колесный ход не в силах металл расплющить?
Брук, тоже заметивший колонну, сам дал разъяснения:
- Полуторадюймовые пушки, назначенные для пробива брони. С кумулятивным зарядом, от которого прогорает металл. Сейчас мы вскипятим кишки этим тварям!
"Да-с, - произнес про себя Норман, - а мозги-то у них где?"
Координация между собой, быстрое схватывание происходящего - тут не просто мозги, а коммуникация еще какая-то. А помехи? Вот и сейчас Брук ругается, отдавая по рации приказы.
Такими помехами могут быть только сильные электромагнитные колебания в широком диапазоне частот.
И опять вспомнились сказанные на причале слова Первой леди про губчатую структуру, только какую-то кустовую, множественную.
Что же получается? Конгломераты тяжелых атомов, пронизанные сигналопроводящими каналами?.. А ведь нейрон человеческого мозга, как электромагнитная структура, несопоставимо слабее тяжелых атомных структур.
Что же получается?
- Эй, Норман!
Брук указал вниз.
Металлическая братва вывалила из двух переулков на площадь и на треть ее заняла. Высота в пятьдесят ярдов позволяла разглядеть всякую мелочь, и Грей готов был поклясться, что увидел, как один из серебристых заменил кассету на автомате.
С другой стороны на площадь выезжали четыре бронетранспортера, а еще две пары, слева и справа, пошли в обход.
- Ну-с, - генералиссимус поднял руку ко лбу, не обнаружив там козырька фуражки, - заодно проверим и стрелковую подготовку. Командуй, дорогая.
Прозвучало так, что оба они вдавили головы в плечи:
- Ого-онь!!!
Если бы рация совсем не работала, приказ все равно был бы услышан.
Сперва Грею показалось, что все это несерьезно. В открытую кабину донеслись скромные, глухие хлопочки, а сами бронетранспортеры очень медленно, с небольшими дымками из коротеньких, несолидных стволов, двинулись внутрь площади.
С той стороны дружно ответили, и налетевший свинец кое-где выбил на зеленых корпусах искры, не причинив, впрочем, никакого вреда.
- Хе-хе, - довольно издал Президент, - придурки, чтоб вас игуана отпользовала.
Хлопочки, Грей вдруг увидел, оказались не очень-то и невинными. В первых рядах уже были жертвы - несколько серебристых потеряли стояние на своих невысоких ножках и, обвалившись, угловато кочевряжились.
- Не нравится, смотри, Норман, им не нравится.
У Грея закрутились в голове куски и фрагменты. Что-то не складывалось, ведь там, на причале, единая масса металла имела общий центр управления.
- Погляди, побежали, педики! Мы атакуем, Норман!
Серебристые уходили двумя потоками назад в переулки.
Первая леди довольно повернулась из пилотского кресла:
- Похоже, ребята, мы сегодня все-таки пообедаем.
Бронетранспортеры поспешили, чтобы встать пушками в переулки, поспешили… и в излишнем усердии перетолкались посередине площади.
- Тьфу, долбонавты, - незлобно произнес генералиссимус, - так вот и на футбольном поле. Ты не видишь, дорогая, где там моя фуражка?
Грей, всматриваясь, заметил другое - серебристые тащили своих пораженных. Держали их по двое, поддев стрелами под корпуса. И на площади валялось всего несколько угловатых кусков металла.
Подвижные потоки уже начали выходить на соседнюю улицу с длинным, каким-то хозяйственным строением посередине.
- Вон она, твоя фуражка.
- Опустись, заодно потороплю эту бестолочь.
- Сдалась она тебе, Брук?
- А если наденет кто-то другой?
- Думаешь, почувствует себя на твоем месте?
- Нет, думаю про заначку. За подкладкой чек на полмиллиарда евро.
Вертолет сел, не выключая винта. Грей наклонился вперед к Первой леди:
- Слушай, ты говорила про губку, про ее оптоволоконный каркас.
- Ну-да.
- Они могут обмениваться информацией?
- Они так и делают. Если, например, губку начать подкармливать, усики других начинают активней работать, то есть проходит сообщение, что в воде стало больше пищи.
- Значит, они могут принимать информацию и с дальних дистанций?
- По идее, конечно, могут.
Два бронетранспортера уже устремились в переулки за беглецами, но два других никак не могли расцепиться.
Брук решил эту проблему сам - запустил под переднюю часть одного из них руки и сдвинул.
Норман вспомнил, как тот сдвинул однажды всю боровшуюся за мяч кучу.
А еще через тридцать секунд, в воздухе, он от удивления открыл рот: бронетранспортеры с обеих сторон улицы, куда смылись серебристые, долбали лишь маленькую их кучку посередине. И тех, что долбали, вдруг стало меньше… а теперь и не стало совсем…
Первая леди повернула к ним голову:
- Они убрались в портовый покгауз.
- Черт! - Президент стукнул себя кулаком по колену. - Там три тонны русской икры - запасы на целый месяц!
Бронетранспортеры застыли, в их обозначенных короткими стволами физиономиях почувствовалось удивление.
Грей посмотрел на торчавший в бухте фрегат, совсем близко отсюда.
- Брук, черт с ней, с икрой. Пусть бьет бронебойными, а мы, отсюда, скоординируем огонь.
Генералиссимус помолчал, потом кивнул головой:
- Трудно принимать такое решение. И ты был прав, тяжелой техникой мы бы их всех расплющили. - Он погрустнел и беспокойно задвигался на кожаном сиденье. - Стыдно! Горько и стыдно!
- Что за сопли, Брук? - поинтересовалась супруга.
- Папа…
У бедняги увлажнились глаза, он вынул платок и высморкался.
- Ну-у, время нашел. Отревешься после обеда.
- Папа… его последние слова за минуту до смерти… - вконец расстроенный он сглотнул слюну, - папа взял меня за руку и нежно сказал: "Мой мальчик…"
Грей, тронутый сценой, дружески положил на плечо ему руку. Президент утерся платком.
- … и нежно сказал: "Мой мальчик, никогда не экономь на танках".
Первая леди, отказавшаяся от трогательного участия, вызывала фрегат и уже спрашивала - что они там, водорослями объелись?
- Молчат! Похоже, радиосвязь вообще не работает.
Генералиссимус отошел от минутной слабости:
- Сбрось нас на ближайшую крышу и гони на фрегат. Я буду направлять стрельбу руками. Вперед, значит - взять ближе. Назад - дальше. Влево-вправо… Понятно?
- Морскому ежу понятно.
Грей оглядел с высоты в последний раз город - ни души. И высказал свое восхищение гражданской дисциплиной островитян.
Президент не скрыл, что сей факт ему очень приятен:
- За это я приказал поставить им бесплатные пивные ларьки в двух милях от города.
Через минуту они стояли на солнцепечной крыше.
Вертолет было рванул к морю, но тут же, сделав крутой вираж, вернулся. Первая леди высунулась из кабины:
- Эй, Брук! Если, например, влево - это от нас или от тебя?.. Что, я не слышу…
Президент начал энергично показывать руками, и не рассчитал свои силы на покатой крыше…
Однако в последний момент его лапы уцепили карниз.
С гребня крыши хорошо просматривалась соседняя улица, и боец бронетранспортера, отправившийся на разведку.
У покгауза не было окон, а центральные двери оказались задвинутыми. Вертолет вдали только готовился сесть на корабль, так что с минуту времени было. Из люков бронемашин торчали любопытные головы.