- Да, теперь здесь славно. А что я хотел еще сказать тебе, Владимирыч, - понизил голос Силкин, когда они спустились с крыльца и уселись под старым кедром. - Вчера вечером приходит ко мне Кузьма Вырин… Ты помнишь его?
- Кузьма Вырин? Тот, что одно лето у нас с Платовым работал?
- Вот, вот! Так приходит ко мне этот Вырин и ставит на стол пол-литра. У меня аж глаза на лоб! Чтоб Кузьма Вырин поставил бутылку! Ведь у него, бывало, зимой снегу не выпросишь. И вдруг такое! Ну, выпили мы. И начал он о тебе расспрашивать. И что у тебя за болезнь? И откуда ты ко мне пришел? И что вы с Платовым искали в те годы? Я, понятно, говорю: знать ничего обо всем этом не знаю. Так он свое: где ты работаешь, о чем балакаешь со мной в больнице? Аж зло меня взяло. Чуть не вытолкнул его из избы. А сам думаю, не подослал ли кто-нибудь его ко мне часом?
- Очень может быть, - задумался Максим. - Не нравится мне это…
- Да ты не беспокойся, я ему словом не обмолвился. Что ты, не знаешь меня?
- Знаю, дядя Степан, знаю. Да сам факт, что кто-то что-то вынюхивает…
- А мы им по носу, тем, кто вынюхивает! Только, в самом деле, Владимирыч, что вы искали тогда? Дело, конечно, прошлое. А что-то и мне интересно стало. Или того… Секрет какой?
- Нет, почему же, тебе я могу сказать. Искали мы тогда остатки космического корабля. Не нашего, с другой звезды.
- Так нешто в самом деле кто-то живет на звездах-то?
- Не на самих звездах. Звезды - это как наше солнце, И вокруг них так же, как и вокруг солнца, планеты ходят. На этих планетах и живут, отчего не жить?
- Ну, ясно. И нашли вы этот корабль?
- Нет, не нашли, засыпало его. Помнишь тот оползень, на пути к Лысой Гриве?
- Ну как же!
- Вот под ним он и захоронен. Старик помолчал:
- Так если они, энти, с другой звезды, прилетали к нам, так, может, и того… опять вернутся сюда?.
- А они прилетали еще раз. Совсем недавно. Я даже побывал у них на корабле.
- Ты видел их?
- Не только видел, жил с ними. И очень долго. Целых семь лет. Они и научили меня тому, что я тебе рассказывал. Это их подарок хранишь ты у себя.
- Ух ты… Батюшки-светы, опять она тут! - воскликнул Силкин, увидев санитарку, которая перебирала у них за спиной какое-то тряпье. - И что ты, Клавдия, липнешь к нам, как банный лист?
- А ты что за указ нашелся! Я на работе. Мне вон швабру обновить надо. Да и хватит вам прохлаждаться. Сколько можно? Давай, Степан, закругляйся, больному в палату надо! Вон уж сестра обедать кличет. - Клавдия собрала свои тряпки и, подобрав полы халата, затрусила к больничному крыльцу.
Силкин проводил ее недобрым взглядом:
- Настырная бабенка! Смолоду в каждую щель лезет. Ну, я пойду, Владимирыч. Там у вас в самом деле посудой гремят.
3
Генерал Звягин, начальник управления Комитета государственной безопасности, внимательно перечитал только что доставленные бумаги и, с минуту подумав, снял трубку телефона:
- Сергей Сергеевич, зайдите, пожалуйста, ко мне. Подполковник Левин тотчас поднялся в кабинет генерала.
- Слушаю вас, Денис Павлович.
- Да вы садитесь, садитесь! Тут такое дело… - кивнул Звягин на раскрытую папку. - С неделю назад в небольшом таежном селении Вормалей, вот примерно здесь, - ткнул он пальцем в еле приметную точку на висевшей у него за спиной карте, - был доставлен в районную больницу в состоянии летаргического сна некто Колесников Максим Владимирович. В больнице он проспал пять дней. Сколько продолжался его сон до этого, никому неизвестно.
- А при чем здесь мы? - удивленно пожал плечами Левин.
- Сейчас поймете, при чем, - продолжал Звягин, неторопливо закуривая. - Колесников этот далеко еще не старый, внешне вполне нормальный, интеллигентный человек, И несмотря на это, - никаких документов, никаких сведений о месте работы и постоянном месте жительства, никаких данных о причинах столь необычного заболевания. А на все вопросы врачей - один ответ: он якобы абсолютно не помнит, что с ним произошло, откуда он прибыл и как оказался в Вормалее. Точно так же ничего не может "припомнить" и доставивший его в больницу старик-охотник Степан Силкин, у которого неизвестно как появился и заснул Колесников. Между тем из некоторых доверительных разговоров Колесникова с Силкиным, случайно ставших достоянием больничного персонала, выясняется, что это не совсем так. Колесников действительно не помнит, как оказался в Вормалее. Но отлично помнит, откуда прибыл. А прибыл он, если верить его словам, чуть ли не с инопланетного космического корабля, где прожил целых семь лет…
- Что, что? С инопланетного космического корабля?! - не удержался от восклицания Левин. - Значит, не только летаргия, но еще и психическое расстройство?
- Очень может быть, - согласился Звягин. - И все-таки я постарался установить личность этого человека. И вот что оказалось. Колесников - кандидат наук. Долгое время работал в одном из институтов Сибири, где зарекомендовал себя как очень талантливый, плодотворно работающий исследователь, но, как говорят, с одним "пунктиком": он утверждал, что может представить доказательства пребывания на Земле пришельцев из космоса. И с этой целью неоднократно выезжал в экспедицию в район Вормалея, где, по его мнению, и следовало искать следы этих пришельцев…
- Ну, вот вам и источник психического расстройства.
- Возможно, - все так же невозмутимо продолжал генерал. - А семь лет назад - именно семь лет! - он неожиданно исчез из института, и с тех пор следы его затерялись. Вплоть до того момента, пока он снова не появился в Вормалеевской больнице.
- Но что во всем этом особенного? - снова пожал плечами подполковник, - В институте, видимо, поставили крест на его сомнительных изысканиях…
- Да, так оно и было.
- Вот, вот! И окончательно свихнувшийся маньяк превратился в бродягу без рода и племени. Разве мало таких? А то, что затерялись все его следы… Так какие следы может оставить человек, забывший свое прошлое?
- "Забывший" лишь часть своего прошлого, - уточнил Звягин, - "Забывший" для всех, кроме упомянутого мной старика-охотника. "Забывший", на мой взгляд, с какой-то определенной целью. А вот с какой? Что, если он действительно побывал на некоем внеземном объекте и хочет сохранить это в тайне от всех, кроме своего приятеля или единомышленника Силкина?
- Но это же бред сумасшедшего! Идея фикс! Мистификация!
- А если не совсем мистификация? - задумчиво возразил генерал.
- С каких это пор, Денис Павлович, вы начали принимать всерьез расхожие байки о пришельцах? - усмехнулся Левин.
- С тех пор, - жестко ответил генерал, - как занял этот пост. Ибо он обязывает меня относиться серьезно ко всему, что связано с интересами государства. А в данном случае речь идет именно об этом.
- Но вы же сами говорите: нет ни одного факта, который подтвердил бы более чем сомнительные измышления Колесникова.
- Ну, почему же, есть и факты. Прежде всего я связался с Центром космических исследований и установил, что наши баллисты в течение многих лет отмечали отчетливо выраженную гравитационную аномалию в околоземном пространстве, которую можно интерпретировать как наличие очень крупного космического тела, обращающегося вокруг Земли где-то на высоте двадцати - двадцати пяти тысяч километров. Точной идентификации этот объект так и не получил. Но вот недавно, именно тогда, когда появился в Вормалее Колесников, загадочная аномалия исчезла: тело покинуло околоземное пространство. Далее, я обратился в специальный комитет по "НЯ". Слышали о таком?
- Созданный при Академии наук комитет по расшифровке так называемых неподдающихся научному объяснению явлений?
- Совершенно точно. И они сообщили, что именно семь лет назад и именно в районе Вормалея было отмечено особенно много случаев появления этих самых "необъяснимых с научной точки зрения объектов", которые и сейчас еще кое-кто пытается связать с недавно покинувшим Землю небесным гостем.
- Так… - задумался Левин. - И вы полагаете…
- Я полагаю, что вам надо немедленно выехать в Вормалей. И там на месте разобраться во всей этой истории.
4
Отпустив подполковника, Звягин снова придвинул к себе папку с материалами по Вормалею, в задумчивости потер седеющие виски. Профессиональная интуиция подсказывала ему, что сообщения, полученные из таежного поселка, могут иметь очень серьезные, далеко идущие последствия. И все-таки, стоили ли они того, чтобы отрывать от дела и направлять в далекую Сибирь одного из ведущих работников Управления? Достаточно ли было фактов, чтобы хоть в первом приближении принять версию Колесникова?
Взгляд генерала остановился на присланных из архива полевых дневниках, которые вел молодой ученый во время экспедиционных работ в Вормалее. Может быть, они что-то добавят к официальным справкам, полученным из института?
Звягин снова и снова вчитывался в пожелтевшие, заполненные убористым почерком страницы и будто видел перед собой их автора, человека, безусловно, умного, предельно объективного, каждому слову которого хотелось верить. Нет, то был не пресловутый "пунктик", каким наградило его руководство института. То была твердая уверенность, опирающаяся на вполне достоверные факты, которые, судя по всему, были в руках Колесникова, но которые он не смог предъявить начальству по независящим от него обстоятельствам. Но что это были за обстоятельства?
И Звягин вновь углубился в чтение, пытаясь вместе с автором дневников разобраться в причинах гибели бесценного "рубила", якобы уничтоженного метеоритом, потери кинопленки, запечатлевшей таинственное свечение озера на Лысой Гриве и унесенной внезапным наводнением, невидимого катаклизма, напрочь перекрывшего загадочную круговину, в которую из года в год били молнии, и, наконец, совершенно необъяснимого исчезновения колец с вершины Зуба Шайтана. Эти кольца, служившие, возможно, элементом какой-то линии связи, Колесников видел сам, испытал их действие на себе, в дневнике был даже рисунок одного кольца. Кто же мог уничтожить их на абсолютно неприступной скале?
Ясно, человек вступил в единоборство с какими-то непонятными мощными силами, может быть, и неземного происхождения. И эти-то силы, по-видимому, позаботились об "исчезновении" Колесникова на все время - семь лет! - пока они находились в контакте с Землей. Почему?
Очень просто. Чтобы не была раскрыта тайна, к которой подбирался Колесников. Теперь же, с исчезновением "крупного массивного тела" с геоцентрической орбиты, необходимость в сохранении тайны исчезла, и Колесников, введенный в состояние летаргического сна, вновь оказался в Вормалее, безусловно, обладая уникальной информацией.
Нет, не зря он направил Левина в Вормалей. Отныне Колесников может стать источником исключительно ценных знаний, так необходимых Советскому государству, но "может оказаться и источником величайшей опасности, которую нужно суметь предвидеть и вовремя предотвратить.
5
- Ну, подивил ты меня, Владимирыч, прошлый раз, - сказал Силкин, когда, несколько дней спустя, они снова вышли на залитый солнцем больничный двор. - Теперь, что ни ночь, глаз не могу оторвать от звезд-то. Как подумаю, что там тоже кто-то живет и так же на меня смотрит, - аж сердце заходится. И все хочу у тебя спросить: а какие они из себя, энти, с другой звезды, к которым ты летал? Похожи на нас, али как звери какие?
- Так ты тоже их видел, дядя Степан. Помнишь, однажды писал мне, как на Лысой Гриве встретилась тебе девушка, что расспрашивала обо мне?
- Как же, помню. Как сейчас ее вижу! Красавица писаная. Так неужто это…
- Да, дядя Степан, это была девушка с другой звезды. У нее в гостях я и провел все последние годы.
- Чудеса! Вот уж не думал тогда, что встретил такое диво. А девка была и впрямь, что надо. И лицом и статью. Так, может, ты и того… Женился там на ней?
- Да. Она стала моей женой.
- Чего же ты теперь без нее?
- Она улетела туда, к своей звезде. Им нельзя стало дальше оставаться у нашего Солнца.
- А ты?
- Я вернулся на Землю.
- Зачем?
- Так ведь Родина…
- Это верно. Родина, она тянет. А все-таки, уйти от такой жены…
Максим вздохнул:
- Я должен был вернуться. Понимаешь, должен! Что бы помочь людям избавиться от атомной бомбы. Чтобы сохранить нашу Землю.
- Ну, это, конечно, дело. Дело, Максим! Дай бог тебе справиться с ним. А жена… Жена опять прилетит к тебе. Не может не прилететь! Как ей там без тебя…
Максим снова вздохнул:
- Хороший ты человек, дядя Степан, только… - он долго смотрел в бездонное весеннее небо. - Только не вернется она сюда. Не сможет вернуться. Хоть и верно ты сказал. Как там ей без меня?.. - он с минуту помолчал… - Ведь осталось на корабле всего две женщины. А лететь им… Страшно подумать, сколько времени им придется лететь! Не дни, не месяцы, а годы. Многие годы, дядя Степан! Что не случится за такой срок…
- Многие годы, говоришь? Срок, впрямь, немалый. Так, поди, и техника-то у них не то что в нашем леспромхозе.
- Техника техникой, а в самый ответственный момент все ложится на плечи астронавта. Был у меня там, на корабле, такой случай. Хочешь расскажу?
- А как же. Не всяк день услышишь, как живут на других-то звездах. - Силкин скрутил новую цигарку, поудобнее устроился на скамье. А Максим будто вновь увидел себя под зеленовато-голубым куполом Ао Тэо Ларра в то особенно трудное время, когда узнал, что Миона находится в состоянии анабиоза и он не сможет даже проститься с ней перед возвращением на Землю.
В те последние дни он почти не выходил из информатория, стараясь почерпнуть как можно больше знаний, накопленных цивилизацией Агно, избегал даже встреч с Этаной. Та же, напротив, стремилась делать все возможное, чтобы вывести его из подавленного состояния, знакомила с наиболее интересными механизмами звездолета, показывала в иллюзионории картины иных миров, пейзажи Луны и Марса, обширные панорамы других планет, заснятые челночными кораблями.
Так было и в тот день, едва не закончившийся гибелью Ао Тэо Ларра. Сразу после обеда Этана предложила познакомиться с энергетическими отсеками корабля. Максим с радостью согласился. Он давно мечтал увидеть, что движет эту космическую громаду. Но то, что предстало перед его глазами, не могло нарисовать никакое воображение.
Время близилось к вечеру, когда лифт вынес их из глубокой шахты после осмотра маршевых гравиогенераторов звездолета.
- Сядем, отдохнем? - сказала Этана, направляясь к скамье в тени деревьев, что высились на краю небольшой поляны с озерком.
- Пожалуй… - рассеянно ответил Максим, послушно направляясь за инопланетянкой. Он был не просто поражен. Он был подавлен, потрясен картиной энергетической мощи, какая оказалась упрятанной в недрах корабля. Мозг отказывался верить, что эти циклопические машины сделаны кем-то подобным человеку Земли, как отказался бы представить муравья в роли создателя какого-нибудь земного супертанкера. Он не находил слов, не мог подобрать сравнений, чтобы поделиться увиденным. Молчала и Этана, занятая своими мыслями. Наконец она сказала:
- Видите, как это непросто - подчинить себе силы гравитации. Но это еще не все, мой друг. Завтра увидите кое-что поинтереснее. А сейчас, простите, мне пора.
- Всего вам доброго, Этана, - с минуту Максим стоял на месте и смотрел, как она легко и быстро, едва касаясь ногами земли, поднимается вверх по склону, и, только поймав себя на мысли, что любуется ею, поспешил отвести глаза и направился к информаторию. Однако Этана успела обернуться к нему, обжечь зелеными сполохами. И вдруг лицо ее исказилось от ужаса:
- Максим! - крикнула она срывающимся голосом и бросилась назад. А он увидел, что вся поляна вместе с озерком и буйной зеленью вокруг него вдруг как-то странно накренилась и с тихим шуршанием пошла вниз.
Обвал! Максим ухватился за одну из лиан и прыгнул на край образовавшейся воронки. На миг показалось, что опасность позади. Но в следующее мгновение дерево, на котором он висел, стало также клониться вниз, а чуть выше, на тропинке, по которой бежала Этана, образовалась зияющая трещина. Она ширилась на глазах, вся очерченная ею часть террасы с растущими на ней деревьями-гигантами должна была вот-вот рухнуть в образовавшуюся бездну.
Но Этана, видимо, не замечала этого. Ее взгляд был прикован к Максиму и дереву, на котором он висел. Оно продолжало медленно клониться в сторону провала, и в глазах инопланетянки застыл смертельный ужас.
Но зачем она бежит к нему, что сможет сделать? Дерево пошло вниз быстрее. С треском ломались его корни. Гулко, со свистом лопались упругие стебли лиан. А трещина на тропе становилась все шире и шире. Может, Этана и успеет перепрыгнуть через нее. А дальше? Дальше оба рухнут с этой глыбой вниз. Что она, с ума сошла?
- Стой! Стой, Этана! Ни шагу дальше! - крикнул Максим, стараясь перекричать грохот обвала.
Инопланетянка продолжала бежать, видимо, совсем потеряв голову от страха.
- Стой! Я приказываю, черт возьми! - закричал Максим что было мочи. - Стой, безумная!
Это последнее слово точно ударило ее по лицу. Она судорожно глотнула воздух и остановилась, заметалась перед трещиной:
- Но ведь это… Это… Вы гибнете… Что мне делать?
- Снаряд! Аварийный снаряд! Что медлит ваш хваленый Кибер?
- Кибер вышел из строя. Повреждена питающая его линия. Видите эти обрывки кабелей? О, что же делать? Что делать?
Максим еле успел рассмотреть торчащие неподалеку от него черные жилы проводов, как дерево страшно ухнуло и стремительно пошло вниз. Он едва успел ухватиться за концы кабелей. В тот же миг площадка перед трещиной развалилась на куски и с грохотом устремилась вслед за деревом.