- Могу показать паспорт! - сказал Тарас и, быстрым жестом заведя руку за спину, вытащил из заднего кармана брюк красный прямоугольник.
Наталья взяла его в руки и глянула. Правда, Тарас Балашов.
- У того, первого, также был паспорт, - сказала она.
- Можете провести экзамен, - сказал Тарас. - Спросите меня чего-нибудь по рассказам. Заодно проверю, насколько внимательно вы их читали.
Наталья с удовольствием приняла игру и задала вопрос:
- В каком районе живет Тарас Балашов?
- В Измайлово! - весело выпалил Тарас. - Но только вы спрашиваете - о ком? Одноименный герой рассказов - да, он живет именно там. А вот их автор, то есть, я - всю жизнь прожил на Соколе. В Измайлово бывал, конечно.
- Ну, хорошо, - сказала Наталья. - А что написано на стене дома, где жил Тарас Балашов?
- Тарас из четвертой квартиры дурак.
- Точно. А какое животное…
- Кальмар! - выпалил Тарас, не дав ей договорить.
- Правильно. И последний вопрос. На чем ездит Тарас Балашов?
- На форде "Фокус" выпуска пятого года.
Он сказал это серьезно и весомо, но Наталья не помнила никакого "Фокуса". Она мысленно пробежалась по милым сердцу страничкам: нет, о машине вообще не было ни слова. Что же это происходит - опять?
- Тарас Балашов ездит на велосипеде, - с грустью сказала она, делая движение букетом, словно собираясь вернуть его. - У него нет машины!
- Зато она есть у меня, - с мягкой улыбкой сказал Тарас, плавно возвращая букет на его положенное место в пространстве.
Оба вдруг громко засмеялись.
- Вот она, моя красавица! - воскликнул он, указав ладонью через плечо. - Темно-синий "Фокус", который с блеском, - добавил он, заметив, что Наталья рыщет глазами.
И правда: одна из машин, припаркованных у тротуара, была густо-синей и поймала одномоментно солнечный зайчик исподом зеркальца.
Так вот почему на углу, а не у какого-нибудь памятника… Какая же она дура! Ведь нетрудно догадаться, почему мужчина назначает свидание в таком месте.
Да ему вовсе и не надо напрашиваться в гости, - подумала она, усевшись в упругое кресло, которое хозяин машины немедленно подрегулировал каким-то рычажком, будто подгоняя ей костюм по фигуре.
Тронулись. Поехали проспектом.
- Выходит, вы все это написали не о себе… - грустно вздохнула Наталья.
- Нет, конечно! Просто фантазия. Я хотел стать писателем, пробовал, как говорится, перо. Теперь передумал.
Такой поворот озадачил ее. Она вдруг подумала: а кто ее заинтересовал - писатель или человек, который умеет столь нежно любить? Если вся эта история вымышлена, если образ, в который она влюблена - всего лишь фантазия писателя, этого крепкого, не слишком красивого, но успешного, уверенного в себе мужчины… И значит, того, нежного и трогательного Тараса Балашова, который страдал о покинувшей его любви, - просто вообще не существует на свете!
Пробок на улицах не было, словно по какому-то волшебству.
- Надо же, рассосалось! - сказал Тарас. - Когда ехал к вам, казалось, что все на моем пути хотели меня подрезать.
- Это старый закон бутерброда, - сказала Наталья. - Если надо, то не получается.
- Я думаю, что пространство-время - это вообще что-то неравномерное. Будто бы отдельные его места заполнены водой.
Наталья не отреагировала на эту странную мысль, и Тарас продолжал:
- Где-то похоже на болото, и может затянуть насмерть. А сейчас, - он взмахнул ладонью, указывая на пустой широкий проспект, - мы будто идем лугом, а в спину дует попутный ветер.
Машина резко свернула в переулок и затормозила.
- Вот в этом ресторанчике и посидим, - сказал Тарас, дергая какой-то рычаг, - если, конечно, не возражаете.
- А там есть инкерманское красное? - спросила Наталья.
- Разумеется.
- А откуда вы знаете, - она нахмурилась, - что я люблю именно это вино?
- Вовсе я этого не знаю, - сказал Тарас. - Просто в этом заведении есть - всё!
На какие-то секунды к Наталье вернулось подозрение: а не заговор ли это? Каких-то странных мужчин…
- Возьмите свой букет с собой, - сказал, чуть ли не "распорядился" Тарас.
- Зачем? - не поняла Наталья.
- Поставим его там в воду.
- Ах, да, конечно! Какая же я… - "глупенькая", мысленно добавила она, и в этот момент все ее туманные соображения в стиле теории заговора развеялись.
Они сидели в мягких бордовых креслах, два официанта чутко и споро ухаживали за ними, в зале больше никого не было, поскольку ресторан этот оказался весьма дорогим. (Едва войдя, Наталья обратила внимание на выставку вин: от цен на эти вина у нее, что называется, глаза полезли на лоб.)
Цветы были устроены на столе, в огромной пурпурной вазе, чуть ли не на самом краю их поставил официант, чтобы гости хорошо видели друг друга…
Выпили, чокнувшись за знакомство: конечно же, инкерманского красного, правда, Тарас взял с нее слово, что вторая бутылка будет гораздо лучше, прямо с того самого стенда.
- А кем вы работаете, Тарас? - не без оснований поинтересовалась Наталья.
- Простым российским бизнесменом. В писательстве я только лишь попробовал себя. Понял, что могу…
- О да, еще как можете!
- Увы, прожить писательством невозможно.
- Вы совершенно правы.
- Поскольку талантливый человек - он и во всем талантлив, а я себя не без ложной скромности таковым как раз считаю, то и решил я заняться бизнесом, и довольно-таки скоро достиг на этом поприще успеха.
Сказано это было с такой витиеватой простотой, что Наталья подумала: а не закончил ли этот человек курсы риторики или что-то в это роде?
- Что у вас за бизнес - не спрашиваю.
- Почему, позвольте узнать?
- Как-то не принято об этом говорить.
- Это несколько устаревшие взгляды, - сказал Тарас. - Где-то из той эпохи, когда бизнесмен обязательно значило бандит.
- Тогда спрошу. Итак. Чем вы занимаетесь, если можете позволить себе пить такое дорогое вино? (Уже была принесена вторая бутылка, десятикратно дороже инкерманского.)
- У меня несколько автомастерских в Москве.
Наталья вдруг почувствовала, что реальность как-то напрягается и колеблется, будто все окружающее не настоящий мир, а его отражение в некоем озере, куда только что бросили камень.
- Вот чудеса! - сказала она, чувствуя на собственном лице какое-то неприятное выражение. - Ложный Тарас как раз и работает автомехаником в мастерской.
Настоящий пожал плечами:
- Вряд ли это моя мастерская.
- Рядом с платформой Окружной.
- Нет, и близко нет… Наталья! - голос Тарас вдруг стал твердым, суровым. - Давайте заключим соглашение. Не будем больше говорить об этом ложном Тарасе.
- Я говорю о том, о чем желаю, - ответила Наталья, понимая, что назревает первая легкая ссора.
Тарас вдруг рассмеялся. Он тоже это понял и решил пресечь ее в самом начале.
- Тогда говорите о том, о чем желаете, сколько угодно. Просто мужчины вообще не любят, когда с ними говорят о других мужчинах.
Наталья рассмеялась ответно, и у нее отлегло от сердца, потому никаких ссор с этим человеком она и сама не желала.
- Женщины тоже такие!
- Я это прекрасно понимаю, поэтому не собираюсь говорить с вами о каких-либо других женщинах, кроме вас самой. Кроме тебя! - он вдруг накрыл ее руку своей, и она не сразу освободила ее. Он продолжал: - Это предложение с моей стороны. Легче и свободнее общаться на ТЫ.
- Я согласна. Тем более, что все равно рано или поздно перейдем на ТЫ. А вообще-то, Тарас, ты и так достаточно наговорил со мной о других женщинах.
- Ты меня с кем то путаешь?
- Я не о том. Просто начиталась. В твоей прозе полно всяких женщин.
- Вроде бы, там одна героиня.
- Да нет, есть и другие, они как будто стоят за ширмой и дожидаются очереди, чтобы выйти на сцену.
- Неужели? - сказал Тарас, в порядке шутки оглянувшись по сторонам. - Нас ведь в этом зале вообще двое - ты да я. Пусть и в речах наших не будет каких-то других, ладно?
Так они проговорили весь вечер, пока им не дали понять, что ресторан закрывается. Наталья бережно взяла букет и отряхнула его от капель воды. Тарас отвез ее домой. Улицы были темны и пустынны, дорога заняла всего несколько минут. Как же это все-таки здорово, когда у мужчины есть машина. Наталья прошла сквозь стеклянную дверь подъезда, бросив на прощанье воздушный поцелуй своему новому другу. Машина тут же тронулась, помигав огоньками. Конечно, он не сразу принял ее лицо, был неприятно поражен, увидев ее папилломы в уголках глаз, которые не отобразились на фото, сделанном веб-камерой, но привыкнет, как и все другие, а удалять их она не будет ни за что: это ее тело, ее судьба, и она не позволит свою судьбу - кромсать.
Странные пути почтовых птиц
Она приняла душ и улеглась. На сон грядущий включила комп и проверила ящик. Там уже висело письмо от Тараса, с благодарностью за приятный вечер. "Взаимно!!!" - ответила она и выключила комп. Хотела позвонить, но передумала. Не стоит разбавлять послевкусие такого чудесного вечера. Ведь они договорились встретиться не далее, как завтра.
Ей не спалось. Что-то не вязалось в этой истории, что-то было не так. Есть настоящий Тарас Балашов, он отвечал ей через форму, значит - это именно он был автором рассказов. Ложный Тарас писал ей письма - такие нежные, остроумные, даже стихи сочинял вполне недурно, про цветок, который стоял в его палате…
Такие письма и стихи вполне мог писать настоящий Тарас. Но он не имел никакого отношения к ним. Странным было то, что в прозе настоящего Тараса упоминалось Измайлово как место жительства героя, но в Измайлово жил как раз ложный Тарас, а настоящий - на Соколе. И это не было словами: Наталья видела паспорта обоих.
Ей вдруг пришла в голову мысль о какой-то мистификации. Она вызвала номер первого Тараса, толком не зная, о чем хочет с ним поговорить. Абонент был недоступен. Все, что осталось от него, так это его письма. Наталья связалась по скайпу со знакомым компьютерщиком, Андреем. Сказала, что письма вызывают у нее сомнения.
Тот спросил:
- Разве ты не можешь определить, откуда приходили эти письма?
- Нет. Я же чайник в компьютерах.
- Тогда пришли мне одно из них, я разберусь. Или лучше - несколько.
Наталья выбрала первое, последнее и одно из середины. Андрей связался с нею через несколько минут.
- Все эти письма, Наташа, пришли с Сейшельских островов, - сказал он.
- Не из Забайкалья?
- Нет. С островов в Индийском океане.
Наталья почувствовала, что дрожит. Какой-то непонятный, неведомый страх овладел ею. Андрей понял и поспешил успокоить.
- Не волнуйся. Именно там находится сервер анонимайзера.
- Что это значит?
- Один из мировых анонимайзеров, недоступных цивилизованным законам. Эти письма могли быть посланы из любой точки земного шара. Человек отсылает их сначала на анонимайзер, письма там обезличиваются и уже оттуда направляются адресату. В свойствах и стоят Сейшельские острова.
- Но зачем это нужно?
- Затем, чтобы ты не поняла, откуда на самом деле отправлены письма.
Наталья задумалась.
- Они могли быть отправлены из Москвы?
- Конечно.
- Но зачем этому человеку надо было скрывать свое положение?
- Не знаю. Спросить начистоту у него не можешь?
- Нет.
- Он умер?
- Нет. Просто исчез. Из моей жизни, по крайней мере.
Наврал про велосипед, про Байкал. Но в чем смысл этого вранья? Просто так? Прочитав, что она любит велосипед и путешествия, Россию, выбрал себе такой образ?
- Ты пробивала в Гугле его имя? - спросил Андрей.
- Да. Это бесполезно. Несколько ничего значащих ссылок.
- Если у тебя есть его фото, можешь поискать по нему. Вдруг найдется в инете.
Наталья спросила, как это сделать, Андрей подробно рассказал. Компьютерные гении всегда любят учить чайников.
Закончив общение с ним, Наталья извлекла аватарку Тараса из его письма и бросила на поиск: искать похожие фото. Через несколько секунд она нашла.
Наталья всегда смеялась над выражениями вроде "раскрыть рот от удивления", если встречала их в каких-нибудь современных романах - женских душераздирающих историях или вялотекущих русских триллерах. Сейчас с нею произошло именно это: челюсть самопроизвольно отвисла, ей не сразу удалось придти в себя и сомкнуть губы.
Она нашла не то, чтобы похожее фото, но то же самое фото - в салатной футболке, с оранжевым мячом. Только это был не Тарас Балашов, а некий Влад, 35 лет, ищущий "девушку для приятных встреч". И жил он не в Измайлово и не в Москве даже, а где-то в Казани.
Наталья тут же вспомнила, как этот человек рассказывал ей что-то о казанской бабушке, о каких-то приключениях на катерах… Так, кое-что проясняется. Некто воспользовался его фотографией и писал ей письма с этим смазливым ликом… Это мог быть кто-то из ее знакомых мужчин, из тех, с кем она рассталась… Стоп. Видно, сон уже настолько овладел ею в этот поздний час, что она перестала соображать. Какое еще фото? Ведь она видела этого человека живьем. Именно этот человек, Влад там какой-то из Казани, показал ей паспорт на имя Тараса Балашова, и в паспорте была точно его фотография, и он уверял ее, что лежал в госпитале за Байкалом.
Но никакого Байкала не было, и писал он ей из другого места, иначе бы не воспользовался анонимайзером с Сейшельских островов.
Значит, он ей писал из Казани, придумав романтическую историю про Байкал, велосипед, аварию, операцию… Но такого тоже не может быть. Этот самый Влад просто не способен на подобную игру, не хватило бы у него мозгов.
Вдруг в голове пролетели слова Андрея: "Он умер?" И тут же родилась фантастическая гипотеза. Эти письма не писал Влад. Их мог писать только один человек на свете. Сережа Орлов, Серый. Тот, который на днях покончил с собой из-за несчастной любви.
Все эти чудесные совпадения характеров, интуитивные угадывания Влада о ее вкусах и пристрастиях, даже о ее любимом цвете, - всё это было лишь знанием Серого. Он-то уж прекрасно помнил, что она любит или не любит, от чего приходит в восторг…
Наталья прокрутила всю переписку с Владом-Тарасом уже с этой точки зрения. Не осталось никаких сомнений. Просто, вообразив бескровное лицо Серого с тонкими сухими губами, она с легкостью поставила его образ на место того, кто писал ей через Сейшельские острова.
Все очень просто: Серый нанял этого человека как некий живой манекен, натаскал его, направил на свидание с нею. Этим и объясняется наличие у Влада паспорта на имя Тараса, ведь бандиту Серому вполне по силам раздобыть любой документ. Только вот непонятно: зачем все это было нужно? И почему так далеко, почему в Казани? И главное - какова была его конечная цель? Что должен был сделать этот Влад, что бы они вместе сделали с нею, не откажись она от этого знакомства?
Нет. Надо расставить все по местам. Если бы своим отказом Наталья разрушила планы Серого, какие-то неведомые, непостижимые планы, и после этого он бы решил уйти из жизни… Но ведь последовательность была обратная: сначала Серый убил себя, а уже потом она порвала с Владом!
Ей было очень грустно в этой ночи, и утром она также проснулась с точно такой же тяжелой грустью. Долго не могла понять причину своего чувства. Наконец, догадалась. Теперь уже полностью разрушена мечта о второй половинке, затерянной где-то в пространстве. Не было никакого неотразимого мужчины, который совпал с нею, как ключ с замком. Образ, выстроенный в письмах, был выдуман Серым. Парень с футбольным мячом всего лишь играл роль. Что у нее осталось после всего этого? Тарас Балашов. Реальный человек, талантливый писатель, не красавец, но вполне приятный мужчина, остроумный, галантный и чуткий. С трогательной ямочкой на подбородке, что вызывало сочувствие: опоздал с этой модой лет на сорок, поскольку ямочки считались признаком мужской неотразимости где-то на рубеже шестидесятых, еще до его рождения… Могла ли она его полюбить? Не слишком ли часто она влюблялась за последние недели?
В этой теории смущало лишь одно: стихи. Допустим, письма писал Серый… Но мог ли он создать такие стихи? Она открыла переписку и нашла одно из стихотворений. Нет, он не мог придумать таких слов…
Мой пирамидальный молочай!
Как же мне близка твоя печаль…
Молчаливый вертикальный друг,
сколько у тебя зеленых рук?
Житель, узник, слушатель, поэт,
сколько же тебе минуло лет?
Сколько нас уже минуло тут,
глядя, как часы твои идут?
Ничего подобного в его мышлении не было и быть не могло. Может быть, сама несчастная любовь столь изменила простого, примитивного человека? Нет, невозможно. Она вдруг рассмеялась вслух, откинувшись на подушке, и серебристый комп запрыгал на ее животе. Ну, конечно же! Он просто взял эти слова из инета, как и аватарку казанского Влада. Она скопировала строчку из стихов и бросила ее в окошко поиска. Гугль не нашел этих слов. То же она проделала с другими словами, думая, что Серый воспроизвел чужие стихи неточно… Нет, снова нет. В мировой паутине не было ни строчки из этих стихов - они существовали только в письмах. Одно из двух: либо Серый сам написал эти стихи, что маловероятно, либо нанял для этого профессионала… Что было еще менее вероятным.
Утром она снова вызвала номер Влада, тот, которым он пользовался, будучи Тарасом Балашовым, и снова услышала приятный девичий голос: недоступен. Тогда она набрала номер, указанный Владом на сайте знакомств. Когда он ответил, она сразу узнала голос ложного Тараса.
- Влад, это Наталья, - сказала она как можно спокойнее и тверже.
Ответом было долгое молчанье. Затем Влад проговорил:
- Я понял.
Снова замолчал.
- Я хочу получить объяснения, - сказала Наталья.
- Это довольно трудно. Я виноват, конечно.
- Очень мне интересно, в чем именно?
Влад молчал. Она спросила:
- Сколько же он тебе заплатил за меня?
- Ты, как я понял, что-то уже знаешь.
- Знаю.
- Я не могу продолжать этот разговор, - сказал Влад и отключился.
Наталья вновь вызвала его номер. Он уже не отвечал. Это ее взбесило.
Весь день она строила зловещие планы отмщения, а вечером, встретившись с Тарасом, еще в машине заговорила с ним на эту тему. Тарас молча выслушал ее соображения, не перебивая, не задавая наводящих вопросов. Она сказала: