В другом разделе конституции определяются юридические лица и устанавливается, что у них нет никаких прав помимо ситуаций, когда они представляют права физических лиц. Юридическим лицам не может быть нанесен ущерб. Действие, совершенное против юридического лица, должно нанести доказуемый ущерб физическому лицу, чтобы считаться нарушением. Эта поправка подрезала крылья корпоративным фондам, грозившим заменить людей из плоти и крови.
Была определена и новая гражданская свобода, право на личные дела. Ты поймешь ее лучше, когда изучишь кодекс обычаев. Другие реформы, в большинстве своем очевидные - прямые выборы Президента, новое определение общего благополучия, упрощающее коррекцию курса в меняющемся мире. Произошли и важные изменения в методах законодательной деятельности. Палата представителей получила право принимать законы в обход вето, наложенного Сенатом. Обсуждалась полная отмена Сената или, как вариант, его реорганизация с целью пропорционального представления, однако какой-то мутный параграф исходной конституции не позволял сделать этого без единогласного одобрения всех штатов. Возможно, самое яркое изменение - власть главы правительства инициировать законодательный процесс и настаивать на рассмотрении инициатив. Согласно этому положению Президент при помощи своих советников может создавать проекты законов, которые автоматически вступают в силу через девяносто дней, если их не отвергнет Конгресс. Разумеется, исчисление этих девяноста дней происходит только в то время, когда Конгресс заседает.
- А что, если Конгресс на каникулах?
- Президент может созвать его по своему усмотрению.
- А если вопрос настолько важный, что нельзя ждать девяносто дней?
- Конгресс может принять решение сразу, если есть такая необходимость. Иногда об этом просит Президент.
- А Конгресс при этом утратил свои полномочия на инициативу в законодательстве?
- Нет-нет, ни в коем случае. Он мог принимать любой закон по желанию и отвергать любой закон по желанию. Но если случался глобальный раздрай, любая из ветвей правительства имела право потребовать немедленных общих перевыборов. Президент мог распустить Конгресс, а Конгресс выказать Президенту недоверие. По последнему вопросу голосование проводилось только Палатами, Сенат не участвовал. Это лишь одно из серьезных изменений. Новая конституция требовала переформулирования всех законов каждые десять лет и строго предписывала всем законодателям применять простой язык и избегать абстракций. Так появился способ признавать законы не имеющими силы просто потому, что они не были написаны понятным английским языком.
- Вот это мне нравится, - отозвался Перри. - Я всегда считал, что законники намеренно напускают тумана своей многозначительной болтовней. В школе у меня был курс по составлению приказов. Официально считалось, что это языковой курс, связанный с сочинительством, только критерием оценки служил не стиль и не литературные достоинства, а то, насколько однозначным является смысл документа. Полагаю, большинству законников пошло бы на пользу, пройди они этот курс.
- Уверен, что так. Что ж, Перри, вроде бы мы со всем разобрались. Последние шестьдесят лет в основном примечательны развитием и ростом, которые тебе будет лучше всего оценить собственными глазами. Прошу меня простить, я отправляюсь спать.
- Здравая мысль. Но прежде позвольте поблагодарить вас за ваши старания. Вы проявили великое терпение.
- Не стоит благодарности, сынок, мне это и самому весьма понравилось. В ближайшем будущем хотелось бы подробно расспросить тебя о твоем периоде. Ты окажешь мне огромную услугу, поделившись подробными и точными личными воспоминаниями о времени, в котором жил.
- Сочту за честь и удовольствие.
- Что ж, спокойной ночи, сынок.
- Спокойной ночи, сэр, и еще раз спасибо.
Глава четвертая
- Хочешь весь день проспать, соня?
Перри потянулся и зевнул, затем улыбнулся стоявшей над ним Диане.
- Который час?
- Довольно поздний. Теряем световой день. Магистр Каткарт давно уже уехал. Если хочешь позавтракать со мной, лучше поторопись.
Перри вскочил и исчез в освежителе. Когда он вернулся десятью минутами позже, ощущая кожей покалывание после душа, Диана как раз ставила у окна поднос, от которого исходили возбуждающие аппетит запахи.
- Что здесь у нас? Гречишные оладьи. Сосиска. Свежий ананас. Диана, ты просто золото. Прошу, усынови меня и корми так каждое утро.
- Садись и ешь, дурачок. - Она скорчила гримасу, но ее глаза сияли. - Давай быстрее, нам сегодня нужно много куда попасть.
- Где эти места? - Чашка с кофе вопросительно застыла в воздухе.
- Здесь и там. Везде, где ты захочешь. Большой просторный мир. Что ты хочешь увидеть?
- Я не знаю пока, что.
- Вот туда-то мы и отправимся.
После завтрака Диана зажгла сигарету и забросила посуду в огонь.
- Надень-ка вот это, - сказала она, повернувшись к Перри. - Остальные твои вещи уже в машине.
"Вот это" оказалось парой сандалий на молниях и с ремешками, украшенными узорами. Перри нацепил их и поспешил за Дианой, которая уже успела открыть внешнюю дверь. Он обнаружил, что стоит не на улице, а в небольшой прихожей. Слева стройные ноги Дианы исчезали в пролете ступеней. Он поторопился и нагнал ее. Они вышли в средних размеров ангар, в котором покоился - очевидно - летательный аппарат, но вид аппарата напомнил Перри иллюстрации в сенсационных воскресных газетных приложениях. По форме он походил на яйцо примерно пяти с половиной метров в длину и трех с половиной в высоту. Аппарат поддерживали три убирающихся колеса шасси: два у тупого переднего конца и одно на корме. На остром конце "яйца" монтировался гребной винт с тремя полутораметровыми лопастями. В самой верхней точке яйцевидного фюзеляжа располагалось небольшое цилиндрическое возвышение, из которого в сторону кормы торчал пучок плоских лопастей, четырех с половиной метров в длину и шириной примерно 45 сантиметров в самой широкой части. Перри предположил, что пучок разворачивается в несущий винт, превращая летательный аппарат в вертолет. Он попытался в полутьме сосчитать лопасти и пришел к выводу, что их пять или шесть. Крыльев не было видно, однако Перри обратил внимание, что на каждой стороне "яйца", примерно на уровне верха миделя, располагались метровые горизонтальные гнезда. Диана подтвердила его догадку, что в гнездах упрятаны крылья, которые могут раскрываться по необходимости. Но сколько Перри ни искал, ему так и не удалось найти следы управляющих поверхностей - не было ни руля, ни стабилизаторов, ни киля.
Матовый медный цвет фюзеляжа нарушало только пластиковое остекление на носу и на бортах, в средней части. Дверь располагалась там, где заканчивался огромный иллюминатор по правому борту. Диана распахнула ее, и они ступили внутрь. Весьма просторный интерьер "яйца" имел около полутора метров в ширину, и столько же свободного места оставалось позади кресел двух пилотов. Внешнюю стену опоясывала скамья - вплоть до кресел пилотов, где начиналась панель приборов, заключенная в прозрачное стекло. Перри увидел, что панели пола и внешние панели фюзеляжа тоже по большей части стеклянные.
Диана заняла кресло правого пилота.
- Перри, присаживайся рядом.
Он сел и принялся изучать дублирующие органы управления, расположенные прямо перед ним. Диана коснулась рычага, аппарат выкатился на платформу. Затем она ухватилась за джойстик и потянула его к себе, одновременно нажимая большим пальцем на кнопку в верхнем торце джойстика. Перри услышал мягкое гудение, и над кабиной возникла тень. Несущий винт развернулся. Гудение перешло в высокий визг, а затем исчезло. Аппарат вздрогнул, и Перри ощутил небольшую тяжесть. Он взглянул себе под ноги - на удалявшиеся утесы гор и верхушки сосен. Через несколько минут Диана вернула джойстик в вертикальное положение. Перри показалось, будто он ехал на скоростном лифте, который только что остановился на верхнем этаже. Аппарат висел примерно в шести сотнях метров над горой Дианы.
Она повернулась к нему.
- Куда отправимся?
- Не желаю никуда отправляться, пока не научусь пилотировать эту штуку.
- Вообще-то я не инструктор по пилотажу, но попробую. Ты видел, как я выполнила взлет. Сначала запустила главный мотор - вот этот переключатель в режим вертолета. Я потянула на себя рычаг, чтобы подняться. Когда рычаг приведен в вертикальное положение, аппарат зависает. Рычаг не двинется, пока не нажмешь кнопку на конце. Двигаешь его от себя - вот так, - и аппарат снижается. Затем возвращаешь в вертикальное положение, когда достигнешь желаемой высоты. При посадке все делаешь плавно, слегка нажимая на рычаг от себя.
- А что, если главный мотор остановится в режиме вертолета?
- Мы сядем на авторотации. Шасси автоматически раскроется. Оно удерживается магнитной силой поля, производимого главным мотором. Посадка при этом довольно жесткая, примерно как падение с десяти метров над уровнем моря. В этом разреженном воздухе - чуть пожестче. Но шасси поглощает большую часть удара, а эта пневматическая обивка поглощает остальное. И все равно удар ощутимый. Любой стоящий в кабине должен успеть быстро лечь на скамью.
- А что, если аппарат упадет на воду?
- Он плавает. Если сможешь вновь запустить мотор, то даже сможешь взлететь с воды. Я так делала на этом аппарате - взлетала с озера Тахо. Если не можешь взлететь, то просто сиди и жди, пока тебя спасут.
- Теперь расскажи мне, как на этой малышке маневрировать.
- Переведи главный переключатель из режима "вертолет" в режим "самолет". Выдвигаются крылья, - тут Перри увидел, как раскрылись крылья справа и слева от аппарата, - и запускается гребной винт. По мере того как растет скорость, подъемная сила становится достаточной, поэтому несущий винт замедляется, останавливается и складывается. Если ты остановишь гребной винт, переведя аппарат обратно в положение "вертолет", или же что-то случится с гребным винтом, несущий винт стартует автоматически. Крылья не убираются, пока несущий винт осуществляет подъем. Смотри, он замедляется.
Большие лопасти проплывали мимо, все медленнее с каждым оборотом, и, наконец, остановившись, сложились, как японский веер, и исчезли из виду.
- Сейчас мы летим. Если я теперь потяну за рычаг, скорость увеличится. Когда измеритель воздушной скорости показывает нужную мне скорость, я возвращаю рычаг в вертикальное положение. Если я толкаю его от себя, скорость снижается. Если снизить скорость до скорости сваливания, автоматически запустится несущий винт.
- А как менять курс?
- Если тянуть рычаг в сторону, аппарат туда и повернет. Когда окажешься на нужном курсе, просто возвращаешь его в вертикальное положение.
- Эта штука одновременно выполняет крен и рулит? А я что-то не припомню, чтобы видел руль или другие управляющие элементы оперения. С чего это мы повернем?
- Управляющих элементов оперения здесь нет. Аппарат стабилизируется гироскопом. Мы вращаем аппарат относительно жесткого каркаса гироскопов, а дальше гребной винт доворачивает нас в нужном направлении.
Перри медленно покивал.
- Вроде бы возможно, но ведь тогда аппарат будет при каждом чертовом повороте выполнять боковое скольжение.
- Именно так, Перри, но обычно это значения не имеет. Если тебе нужно этого избежать, ты можешь компенсировать боковое скольжение, изменив точку и угол входа в поворот.
Лицо Перри просветлело.
- Да, полагаю, что так, но я бы не стал пытаться на этой штуке держать строй в боевом крыле.
- Ты и не смог бы. Это семейная модель, для спокойных людей вроде меня. Не очень быстрая и настолько защищенная от "дурака" и автоматизированная, насколько возможно. Производитель утверждает, что на "Облаке" может летать любой, кто способен управиться с ножом и вилкой.
- Какую скорость она развивает?
- У меня крейсерская примерно пятьсот километров. Могу разогнать до пятисот пятидесяти, но тогда возникает неприятная вибрация. Возможно, пора сменить гребной винт.
Перри присвистнул.
- Если это умеренная скорость для семейного транспорта, каков же сейчас рекорд?
- Около трех тысяч. Но это, конечно, уже с ракетными двигателями. Ракетные машины я не люблю, меня они нервируют, и в управлении - настоящие бесенята. Мне подавай старомодный электрический автомобильчик. Я ведь никуда не спешу.
- Кстати, об этом. Я уже понял, что эта штука на электроприводе, но как это возможно?
- Винты приводятся в действие индукционными электродвигателями. Питание поступает от заряжаемых батарей. У каждого гироскопа собственная индукционная обмотка. Гироскопы работают постоянно.
- Заряжаемые батареи… они же должны быть слишком тяжелыми.
- Для энергии, которую они способны хранить, эти батареи совсем не тяжелые. Их называют хлорофилльными, потому что в основе их работы - принципы, сходные с фотосинтезом растений. Только не проси объяснить подробнее. Я занимаюсь танцами, а не физикой. Однако есть на рынке новые модели, которые производят электричество из угля.
- Напрямую?
- Не знаю. Горение там не используется, если ты об этом.
Перри хлопнул себя по бедру.
- Эдисон работал над этим, когда умер.
- Жаль, что он не закончил. У нас такие батареи существуют всего лет десять. Давай, Перри, хочешь опробовать управление?
- О, конечно. Только погоди немного. Как менять высоту в режиме самолета?
- При помощи этого прибора можно регулировать угол набора высоты или снижения вплоть до десяти градусов. Он вращает аппарат относительно горизонтальной оси гироскопа. Это можно использовать при парении с включенным несущим винтом, чтобы предотвращать снос воздушным течением, при условии, что скорость ветра не превышает семидесяти пяти километров.
- Но ведь в этом случае можно маневрировать при помощи несущего винта, ведь так?
- Конечно, но это медленно. Ты понимаешь, для чего нужны все приборы перед тобой?
- Последи лучше ты за приборами. А я какое-то время полетаю на слух.
Перри поднял аппарат метров на пятьсот и осторожно выполнил возможные маневры. Освоившись с управлением, он перешел к активным действиям, чтобы посмотреть, на что способна машина. Аппарат взмывал и падал, летел прямо и резко поворачивал. Перри обнаружил, что может развернуть аппарат на сто восемьдесят градусов и мгновенно остановить при помощи гребного винта. После этого фокуса Диана тронула его руку.
- Перри, если ты сорвешь гребной винт, нам придется возвращаться домой на несущем.
- Ох, прошу простить, - удрученно сказал Перри. - Я думал, что машина справится со всем, на что способна.
- Это почти что так. Но, знаешь, гребной винт, возможно, не сбалансирован. Как бы там ни было, винт - это тоже гироскоп, и он жестко крепится к каркасу.
Он выставил органы управления в нейтральное положение и повернулся к ней.
- Диана, если ты танцовщица, а не физик, откуда ты так много знаешь о механике?
- Любая школьница знает столько, сколько я. - Диана не скрывала удивления.
- Я смотрю, образование улучшилось.
Он вернулся к пилотированию и опробовал новые фокусы: скорость сваливания, смену комбинаций, маневрирование при помощи несущего винта. В результате маневрирования они оказались поблизости от каньона, и его взгляд привлек водопад. Он осторожно снизился и медленно подвел аппарат к стене воды, так что они оказались примерно на середине высоты водопада и в пятнадцати метрах от него. Несколько минут оба сидели в молчаливом созерцании, пока внезапный порыв ветра не вынудил Перри вернуться к управлению. Он поднял аппарат из каньона и поставил его на ровный курс. Затем он заговорил, тихо и страстно:
- Клянусь, этот водопад просто нечто! - Он повернулся к Диане. - Он почти такой же красивый, как ты, Ди.
Она подняла взгляд, и их глаза встретились на мгновение. Она опустила веки, ничего не ответив. Они летели на запад.
- Куда мы летим, Перри? - спросила Диана через некоторое время.
- Я об этом не думал. Куда ты предлагаешь?
- Хочешь увидеть Сан-Франциско?
- Идет!
- Тогда позволь мне проложить курс.
- Я сам могу. Я знаю эту страну.
Он нашел южный рукав Американ-Ривер и проследил его взглядом до точки соединения с рекой Сакраменто. Диана встала и ушла в заднюю часть кабины. Когда они уже приближались к Сакраменто, она объявила, что готов ленч.
- Невозможно, - ответил Перри. - Я лечу прямо в трафик.
Она заглянула через его плечо.
- Я настрою автопилот на облет Сакраменто и прием луча Сан-Франциско. Не стоит летать в трафике, пока ты не сдашь теоретический экзамен. Теперь идем есть.
Горячий суп. Фаршированные яйца и сельдерей. Овсяные печенья и виноград. Холодное молоко. Когда все это оказалось внутри, Перри более не испытывал желания двигаться. Он лежал на животе, положив голову на край скамьи, и наблюдал через боковой иллюминатор, как внизу скользит земля. Диана лениво наблюдала за ним. Наконец земля сменилась водой.
- Приближаемся к Сан-Франциско! - закричал Перри, вскочил на ноги и уселся в носовой части.
- Не трогай ничего, Перри, - предупредила Диана. - Все приборы в автоматическом режиме.
Перри не ответил, они уже проходили над мостом в заливе.
- Ди, это все тот же мост, что и в мое время?
- Полагаю, что так.
- И в мое время были толковые инженеры, - гордо заметил он.
- Безусловно, были.
- О, а вот же здание паромной переправы. Только не говори, что оно сохранилось и простояло здесь все эти годы.
- Нет, это реплика. Сейчас там музей истории Калифорнии.
- А вон там Ноб Хилл! И отель "Фэрмонт"!
- Ты прав, но я не понимаю, как ты его узнал. Он стоит здесь всего десять лет.
- Вижу, что он отличается от прежнего. Но место то же.
Аппарат изменил курс и принялся кружить над городом по часовой стрелке. На том же круге с той же скоростью параллельно перемещались и другие летательные аппараты.
- На улицах какой-то настил? Что это там движется под стеклянными крышами?
- Это и есть улицы, по ним ездят люди.
- Но как? Не вижу автомобилей или других транспортных средств, а перемещаются они как-то быстро.
- Улицы движутся полосами. Самая близкая к домам полоса движется со скоростью пять километров в час, следующая - десять, и так далее, до середины улицы. На центральных полосах установлены кресла, эти полосы перемещаются со скоростью сорок километров в час.
- А есть конечная остановка?
- Конечная?.. А, они закольцованы. Если оставаться на полосе, то вернешься туда, где на нее сел. Поперечный трафик, естественно, находится уровнем ниже. Садимся, Перри?
Его лоб пробороздила глубокая складка.
- А ты что об этом думаешь? Я, наверное, не знаю, как правильно себя вести. И потом, не могу же я выйти в город в таком виде, а? - Он указал на свое обнаженное тело.
- Нет никаких причин этого не делать, разве что хочешь остаться незамеченным. Но ты вчера купил костюм для выходов, он рядом с тобой, в ящичке под скамейкой, на которой ты сидишь.