Макс почувствовал, как чьи-то руки трясут его за плечи.
- Ты должен разорвать контакт. Сейчас же. – Велел Майкл. – Медики уже в дверях.
И он вышел. Снова отделился. Снова один. Волна холода окатила его, и он задрожал.
Макс медленно поднял ладони и взглянул на живот Лиз. Под растекшейся кровью ее кожа была неповрежденная и прекрасная. Слабый вздох облегчения вырвался из груди.
Лиз открыла глаза и уставилась на него.
- Я… ты…
- Я все объясню позже. – Прошептал он. – А теперь мне нужно, чтобы ты мне помогла.
Он схватил бутылку кетчупа со стойки и грохнул ее об пол. Потом размазал содержимое поверх крови на униформе Лиз.
- Ты разбила бутылку, когда упала. – Сказал ей Макс. – Поняла, Лиз? Разбила бутылку при падении. Вот и все.
Мужчина и женщина, одетые в белые комбинезоны, спешили к стойке.
- Отойдите все в сторону и освободите нам немного места. – Распорядилась женщина-парамедик.
Макс отошел. Поняла ли Лиз, о чем он ее попросил?
Лиз попыталась сесть.
- Со мной все в порядке. – Сказала она. Голос прозвучал хрипло. – Когда я услышала выстрел, то отпрыгнула. Потом упала. Я… я разбила эту бутылку кетчупа и вся в нем измазалась.
Она подняла разбитую бутылку, чтобы все могли увидеть.
Затем Лиз посмотрела прямо на Макса, в ее темно-карих глазах переливались эмоции. Он ощутил, как дыхание перехватило в груди.
- Со мной все нормально. – Повторила она.
__________________________
1 – Adios (исп.) – пока, до свидания.
2 – Hasta la vista (исп.) – увидимся, до встречи.
3 – Navy SEAL – (SEa, Air and Land) (букв. "Тюлени" или "Морские котики") – основное тактическое подразделение Сил специальных операций (ССО) ВМС США.
4 – В оригинале – со второго класса старшей школы.
*** 2 ***
Лиз не могла оторвать взгляда от Макса. Он одарил ее едва заметной улыбкой, особой улыбкой, предназначенной только для нее. "Что ты со мной делаешь? – подумал он. – Как..."
Ее мозг ощутил нечто, похожее на жужжание, вибрирующее на очень низкой частоте. Было трудно думать.
Парамедик опустился на колени перед Лиз, закрывая от нее Макса. "Нет!" – подумала Лиз, пытаясь подняться. Сейчас ей просто необходимо держать Макса в поле зрения. Это давало ей ощущение… безопасности.
Когда она лежала на полу, появилось чувство, будто она уносится прочь, какие-то силы увлекают ее из кафе, от ее отца и Марии – вообще ото всех и всего знакомого. И каким-то образом Максу удалось вернуть ее назад.
- Не пытайся двигаться пока что. – Парамедик крепко обхватил Лиз за плечи.
Лиз постаралась сосредоточиться на истории, которую ей предполагалось рассказывать. Она провела пальцами по переднику униформы, потом подняла руку чуть выше, поскольку женщина все видела.
- Это всего лишь кетчуп, как я вам и сказала. Я знаю, похоже на кровь, будто тут много крови…
"И под кетчупом действительно кровь, много крови. – Подумала она. – Я истекала кровью. Я умирала". Дрожь прошла по телу Лиз. Она обхватила себя руками, но это не помогло. Она все еще ощущала холод.
- Я знаю, что это кетчуп, - чувствую его запах. И сразу же захотелось съесть большую тарелку жареной картошки. – Пошутила женщина-медик. Она достала маленький фонарик и посветила им в глаза Лиз. Затем взяла запястье Лиз и проверила пульс.
- Она в порядке? – спросил мистер Ортего. Он заморгал чрезвычайно быстро, как обычно делал, когда готовился потерять ее.
Лиз испытала стремление защитить своего отца. Он был опустошен после того, как Роза умерла от передозировки. В течение нескольких дней после похорон просто лежал на диване, укрывшись красной афганкой, хотя стояла середина лета. И неважно, сколько бы раз Лиз ни входила в комнату, неизменно заставала его в том же самом положении.
"Должно быть, он в ужасе, - подумала она. – Я – единственный оставшийся ребенок". И ей захотелось, чтобы все это случилось в один из его выходных.
- Со мной все хорошо, папочка. – Ответила она. В голосе послышалась легкая дрожь, но она подумала, что отлично справилась и придала голосу естественное звучание. За исключением того, что назвала отца "папочка". Она не называла его так с тех пор, как была маленькой девочкой.
- Я не тебя спрашивал, – отрезал отец. – Разве ты профессионал? Нет. Откуда тебе знать, в порядке ты или нет?
- Я профессионал, и я также говорю, что она в норме. – Ответила женщина-медик. – Я предполагала, что она в шоковом состоянии. Я бы точно была в шоке, если бы кто-то стрелял в меня. Но с ней действительно все в порядке.
Женщина взглянула через плечо на своего напарника.
- Думаю, нам пора отправляться.
- Спасибо. – Лиз рывком поднялась на ноги. Отец так крепко обнял ее, что заболели ребра. – Давай не будем рассказывать маме, что произошло, ладно? – прошептала она.
- Ты шутишь? Радар твоей матери такое не пропустит. В ту же секунду, как один из нас ступит на порог дома, она будет знать, что что-то не так. – Он издал задушенный смешок, разжимая объятия.
Лиз осмотрела кафе в поисках Макса. Ей необходимо было с ним поговорить. Разузнать, что он с ней сделал. Но он исчез. Как и Майкл.
Макс так настойчиво упрашивал солгать, будто это было чем-то поистине решающим. Если бы кто-то повнимательнее пригляделся к полу, то понял бы, что история с кетчупом насквозь фальшивая. Брызги крови на кафельных плитках выглядели слишком яркими и блестящими, совсем не как томатный соус.
- Я… я лучше смою кетчуп. Кто-нибудь может поскользнуться. – Лиз бросилась в угол и подкатила большое желтое ведро к красным пятнам. Затем намочила пол грязной серой водой.
- Я сам все сделаю. – Сказал отец. И выхватил швабру из ее рук.
- Да ладно тебе. Пойдем в дамскую комнату и приведем тебя в божеский вид, - сказала Мария, приобняв Лиз.
- Хорошая идея. – Лиз не знала, как долго она смогла бы оставаться тут, действуя спокойно, и говорить о кетчупе.
Она повернулась к подруге. Лицо Марии было бледным. Ее персиково-розовые румяна казались сейчас чересчур темными. Они выделялись на щеках девушки уродливыми мазками.
До того, как Лиз смогла сделать шаг, входная дверь распахнулась, и в кафе вошел шериф Валенти. Стук его каблуков эхом отдавался от плиток пола, пока он шагал к стойке.
Все в школе Ольсона знали отца Кайла. Он проводил обыски в шкафчиках почти каждую неделю. Останавливал любого младше восемнадцати лет, кто вел автомобиль с превышением скорости хотя бы на милю. Он появлялся практически на каждой вечеринке, проверяя, не употребляет ли кто-то из несовершеннолетних алкоголь.
- Я получил сообщение, что по этому адресу слышали выстрелы. – Сказал он мистеру Ортего. – Можете объяснить, что тут произошло?
"Он собирается задать миллиард вопросов, - подумала Лиз. – Что если он не поверит в историю с кетчупом?" Она почувствовала, как сердцебиение ускорилось.
- Я был в своем кабинете. Слышал, как двое мужчин кричали, затем последовал выстрел. – Ответил мистер Ортего срывающимся голосом. – Я выбежал и увидел свою дочь... я увидел свою дочь, лежащую на полу и истекающую кровью.
- Это был кетчуп. – Быстро сказала Лиз. – Выстрел напугал меня. Я отскочила назад, а потом упала. Я разбила эту бутылку кетчупа, и все содержимое вылилось на меня.
Валенти повернулся к ней.
- Это правда? – спросил он. Мужчина снял шляпу, и Лиз заметила красные полоски на лбу, оставленные полями.
- Угу, - ответила Лиз.
Почему же она чувствовала себя такой напуганной? Шериф задал вопрос спокойным голосом – не кричал, не напирал. К тому же, он совсем не походил на крупного, мощного вида мужчину. Он был примерно среднего роста, не намного выше, чем Лиз.
Но было в нем что-то. Если бы Лиз пришлось выбрать одно слово, чтобы описать шерифа Валенти, это было бы слово "осмотрительный". У нее сложилось впечатление, будто каждое его слово, каждый жест просчитан. И если он настолько внимателен к тому, что сделал и сказал сам, то должен изучать каждую деталь и в других людях.
"Заметил ли он, какой пол мокрый? – вдруг подумала она. – Разве не удивлен, почему мы убираемся?" Ведь это так странно – заниматься мытьем полов спустя три секунды после того, как ее пытались застрелить.
Валенти больше не задавал вопросов. Он просто стоял там.
Поверил ли он в ее историю? Лиз захотелось взглянуть в глаза шерифа. Но он не снял свои зеркальные очки. Все, что она могла увидеть в них, - отражение ее собственного лица.
- Двое парней из вон той кабинки устроили потасовку. – Вмешалась Мария. – Один был, вроде бы, не высокий и не тощий, скорее, мускулистый, а другой – такой здоровый толстяк.
- Так и есть, - согласилась Лиз. – Они подрались из-за денег, кажется. Да, точно, из-за денег.
"Ты слишком много болтаешь, - сказала себе Лиз. Просто притормози. Чем больше ты говоришь, тем легче будет для Валенти поймать тебя на лжи".
Валенти приподнял одну бровь.
- И что случилось потом?
- Потом один из парней – тот, что пониже, - достал пистолет. Другой попытался отобрать его, но оружие выстрелило. – Ответила Лиз.
- Мне нужно подробное описание их обоих. – Валенти вытащил маленький блокнот из кармана.
Лиз заставила себя улыбнуться.
- Конечно, - сказала она. – У парня с пистолетом были лохматые каштановые волосы. Рост примерно 5 футов 9 дюймов, вес около 180 фунтов.
- Усы, татуировки или что-то похожее? – спросил Валенти.
- Не думаю. – Лиз обратилась за помощью к Марии. Общение с шерифом заставляло ее нервничать.
- Я тоже ничего такого не помню. – Добавила Мария.
- А как насчет другого парня? – Валенти постукивал карандашом по блокноту.
- Выше, - ответила Мария. – Может, 6 футов и 2 дюйма. И крупнее, с пивным животиком.
Валенти набрасывал заметки по мере того, как Мария продолжала описание. Через несколько минут он уйдет из кафе. И Лиз сможет найти Макса.
- Думаю, это все. – Сказал Валенти. – У меня только еще один вопрос – где отверстие от пули?
Отверстие от пули? О боже, Лиз об этом не подумала.
- Э-ээ… оно должно быть в стене. – Она отвернулась и притворилась, что ищет его.
Валенти перегнулся через прилавок.
- Ничего не вижу. – Сказал он.
Лиз ощутила его дыхание возле уха. Он наводил на нее ужас. "Валенти не догадывается, что ты лжешь", - напомнила она себе. Она повернулась к нему лицом и пожала плечами.
- Ну, разум может сыграть с вами шутку, особенно в состоянии стресса, - ответил Валенти.
"Да, он купился на это", - подумала Лиз.
- Однако ваш отец тоже слышал выстрел. – Прокомментировал Валенти. – Так же, как и женщина, которая позвонила, чтобы заявить о стрельбе.
"Об этом я тоже не подумала. Я полностью разгромлена, - поняла Лиз. – Я должна просто заткнуться".
- Не знаю, что и сказать. – Произнесла она. – Вы не возражаете, если я пойду помоюсь? Этот кетчуп такой липкий.
- Идите, - сказал Валенти. – Я знаю, где вас найти, если у меня возникнут новые вопросы.
- Пойдем, Мария. – Лиз схватила ее за руку и потянула в дамскую комнату. Зайдя внутрь, она захлопнула за собой дверь.
Лиз подняла волосы и собрала их в большой конский хвост на макушке, как у Пэблс Флинстоун. Затем полезла в карман, выудила резинку для волос и использовала ее, чтобы закрепить хвост на месте. Почему-то она всегда думала, ей больше идет, когда волосы убраны с лица. Глупо, зато верно.
Мария отмотала длинную полосу коричневых бумажных полотенец и сунула под холодную воду. Затем отжала и протянула их Лиз.
- Итак, ты не хочешь поведать мне, почему солгала Валенти и всем остальным? – спросила она.
Лиз застыла с бумажным полотенцем на полпути к своему животу. Она почувствовала, как вода капает на туфли.
- Я не лгала, - ответила она, но голос прозвучал слишком высоко и фальшиво.
Мария смерила ее долгим взглядом.
- Ну да, конечно. – Она достала кухонное полотенце из бокового кармана униформы. – Вот это красное пятно – не кетчуп. Это кровь. Твоя кровь, Лиз. Я держала тряпку на твоем животе и чувствовала, как она пропитывается кровью.
Ее голос дрогнул. Слезы заблестели в глазах.
- Я прижимала так сильно, как могла, но ее было не остановить. Ты умирала, Лиз. А я наблюдала, как ты умираешь.
Лиз ухватилась за край раковины обеими руками. Внезапно ей потребовалась опора, чтобы устоять на ногах. Когда Макс попросил ее солгать, Лиз попросту отключила эмоции и сделала, что он хотел. Как будто она создала вокруг себя большой стеклянный пузырь, отсекающий все страхи, чтобы разобраться с отцом, медиками и шерифом Валенти.
Но слова Марии пробили брешь в этом пузыре. "Я почти умерла", - подумала Лиз. Эта фраза прокручивалась в ее голове снова и снова.
Она опустилась на пол и прислонилась к стене.
Мария присела рядом с ней. Обняла Лиз за плечи.
- Пуля попала в тебя, так ведь?
- Да, - призналась Лиз. В горле у нее защипало, а глаза наполнились слезами.
- Так расскажи мне.
Лиз втянула большую порцию воздуха.
- Макс исцелил меня. Невероятно, но он это сделал. Я слышала, как ты кричала. Только звуки доносились будто издалека. Тогда, наверно, я отключилась.
Рассказав обо всем вслух, она почувствовала себя лучше. Не такой сумасшедшей.
- Следующее, что я помню, ощущение того, как чьи-то руки прижимаются к моему животу. Теплые руки, – продолжала Лиз. – Это все, что я чувствовала – ни боли, ни чего-то другого. А когда посмотрела вверх, увидела Макса.
- Вау… я просто… Вау! Он спас тебе жизнь.
- Да, - ответила Лиз. Хотя не очень-то в это верила. Это было похоже на сон, кажущийся все менее реальным с каждой секундой. Как Макс мог излечить огнестрельное ранение?
- Он велел мне солгать. Сказал, что объяснит все позже, а потом исчез.
Запах кетчупа вперемешку с высыхающей кровью исходил от униформы Лиз. Вызывая приступ тошноты. Она встала, намочила еще одно бумажное полотенце и неистово начала тереть униформу, пока полотенце не развалилось.
Мария пристроилась перед зеркалом рядом с Лиз. Она потерла глаза и судорожно рассмеялась.
- Предполагалось, что это водостойкая тушь для ресниц.
- Я думаю, еще не изобрели такую, которая бы выдерживала слезы. – Лиз оторвала полоску бумажных полотенец и протянула Марии.
Глаза Марии расширились. Она наклонилась к Лиз.
- Лиз, даже не трать силы, чтобы оттереть кетчуп, - сказала она, указывая на ткань. – Тебе надо сжечь эту униформу. Смотри.
Лиз глянула вниз и заметила маленькую круглую дырочку на одежде. Она почувствовала, как желудок скрутило. Вот куда вошла пуля. Вот пулевое отверстие, которое Валенти надеялся отыскать – и всего лишь несколько пятен кетчупа отделяло его от находки.
- Ты права, - медленно произнесла Лиз, - я должна сжечь платье. И это тоже. – Она взяла пропитанное кровью полотенце из рук Марии.
Мария продолжала смотреть на отверстие от пули.
- До сих пор не верится, что вот тут была пуля, внутри моего тела. – Лиз бережно обхватила руками живот.
- Убери-ка руки на секунду. – Попросила Мария. – Тут что-то странное. Твоя кожа будто сияет.
Лиз опустила руки. Участок кожи чуть ниже маленькой дырочки действительно выглядел как-то странно – почти серебряным. Что происходит?
Она медленно расстегнула униформу. И когда посмотрела вниз, на свой живот, голова пошла кругом.
Не может быть. Вообще ничего этого не должно происходить.
Однако там, на ее животе, виднелись два радужных отпечатка ладоней. Сливающихся с ее плотью. Следы ладоней Макса.
***
Изабель Эванс выгребла содержимое верхнего ящика комода и разложила по центру кровати. "Итак: губы, глаза, кожа, ногти, запах", - размышляла она. Она собрала все помады, блески, бальзамы и карандаши для губ, которые нашла, и отодвинула их в верхний правый угол матраса.
Затем взяла все тени для век (кремовые и в виде пудры), все подводки для глаз (жидкие и карандаши), все туши и все карандаши для бровей. Отложила их в верхний левый угол кровати, потом добавила две пары щипцов для завивки ресниц и бутылку Визина.
Макс всегда дразнил ее, когда она занималась подобными вещами. Он говорил, что Изабель похожа на маленького ребенка, который делит полученные на Хэллоуин сладости по категориям – отдельно обычный шоколад и шоколад с орехами, отдельно карамель и лакрицу. Однако подготовка к макияжу успокаивала ее всякий раз, когда она бывала расстроена. Вот и сейчас она была огорчена. Нет, более чем огорчена. В полной панике и на пути к истерике.
Если ее брат не появится дома в ближайшее время, у него больше никогда не появится шанса поддразнить ее, потому что Изабель его убьет. И Майкла тоже.
Один из них использовал слишком много энергии – на исцеление, вход в сон или еще что-то. Она ощущала, как эта сила потрескивает в воздухе – каждый волосок на ее руках и затылке встал дыбом. Через открытое окно просачивался запах озона – как после грозы.
Это означало, что что-то пошло не так, поскольку ни Макс, ни Майкл никогда не использовали свою силу только ради забавы. А всякий раз, когда Изабель применяла свои способности – не так уж и редко, потому что это было очень весело – они оба всегда ее отчитывали.
Должно быть, случилось что-то серьезное. Что заставило ее брата и его друга рисковать, нарушая собственные правила. Но самое страшное заключалось не в этом. А в том, что она уловила вспышку ужаса, идущую от них обоих. Не страха. Именно ужаса.
Изабель не умела читать мысли Макса или Майкла. Но она могла узнавать их чувства, всегда. Почти все время она оставалась отключенной от них. Кому захочется испытывать на своей шкуре раздражение Майкла из-за споров с его приемными родителями или глупое удовольствие Макса, когда Лиз Ортего улыбалась ему?
Но способа заблокировать ужас, исходящий от парней прямо сейчас, не существовало. Это все равно, что пытаться игнорировать извержение вулкана в центре города, изрыгающего повсюду лаву.
Изабель сгребла румяна, увлажнители, маскирующие карандаши и основы под макияж (жидкие и порошкообразные). Перетащила их к нижнему правому углу кровати. Подумала добавить скраб для лица с персиком и овсом, но засомневалась. Стоит ли ей делать очищающую процедуру этим средством?
Она не могла рассуждать здраво. Где же Макс и Майкл? Им же известно, что она будет сходить с ума от волнения.
Изабель бросила скраб для лица в мусорное ведро. Она терпеть не могла то, как он ощущался на коже, все эти крупинки и зуд. Не следовало его вообще покупать.
Она услышала, как автомобиль въезжает в подворотню. Наконец-то! Изабель рванула из своей комнаты, сбежала вниз по лестнице и выскочила за дверь. Макс и Майкл как раз направлялись к ней. Макс старался не смотреть ей в глаза, а на лице Майкла застыло мрачное выражение.
"Это плохо, - подумала Изабель. – Очень плохо".
- Где вы были, ребята? Что случилось? – потребовала она. Голос зазвучал высоко и пронзительно.