Палмер засмеялся как ребенок. Эти люди действительно интересовались им, с полной искренностью и сердечностью. Может быть…
- Может быть, мы недооценивали Конфедерацию столько лет, - сказал Ортега. - И эти планеты кишат скрытыми телепатами?
Тон был вполне дружеским, но ирония явно сквозила в его голосе, и Палмер почувствовал, как червь недоверия к этим замечательным существам вновь закопошился в нем. Вероятно, что-то промелькнуло на его лице, так как Робин участливо спросила его:
- Что-то не так?
- А… нет, ничего… Я пойду… почитаю что-нибудь. - Он покинул компанию и подошел к книжным полкам. Бродя без определенной цели между книжными рядами, Палмер продолжал чувствовать на себе их взгляды, хотя, казалось, они были полностью поглощены игрой. От этого генерал чувствовал себя еще более неуютно. Под их скрытыми взглядами он еще больше ощутил свою чужеродность всему, что его окружало. Но хуже всего было то, что каким-то образом эти взгляды говорили ему, что причина такой "чужеродности" таится, скорее всего, в нем самом.
Ему не спалось. Палмер сидел на краю кровати, смущенный и раздраженный одновременно. Солариане пытались предложить ему что-то, чего он не смог понять. Он чувствовал в глубине души, что большая часть его самого желала этого подарка, более того, страстно жаждала его. Палмер вырос и стал мужчиной в военизированном обществе, в цивилизации, имеющей в течение трех столетий лишь одну цель - война. Он был солдатом, и неплохим солдатом. Здесь ему было не в чем себя упрекнуть. Насколько помнит Джей, он никогда не думал о другой специальности. Он всегда знал, что будет военным. И вот, получается, что ему чего-то недостает, чего-то, о чем он раньше даже и не подозревал, пока не встретил этих странных людей, владеющих тем… что он еще никак не может сформулировать для себя.
И еще. Еще оставалась его миссия, быть может, самая важная миссия за всю историю Конфедерации. Каковы все-таки истинные намерения солариан? Совпадала ли их цель с задачами Конфедерации? Насколько они искренни, говоря, что их главная задача - выиграть эту войну? Не прячется ли здесь скрытая попытка спасти Крепость Сол любой ценой, ценой, быть может, всей остальной человеческой расы?
При других обстоятельствах он, не задумываясь, вошел бы в состав их группы. Но теперь… мог ли он позволить себе полностью доверять, не зная точно цели их миссии? С другой стороны, если он станет членом их группы, не поможет ли это ему быстрее узнать об истинных замыслах солариан? В конце концов, если он докажет им свое желание к сотрудничеству, не сделает ли это их более откровенными и доверчивыми? Правда, если им было, что скрывать от него… От противоречивых мыслей трещала голова. В дверь кто-то постучал.
- Входите, - неохотно разрешил Палмер.
Это была Робин Морель. Она открыла дверь, вошла и села рядом с ним на край кровати. Внимательно поглядев на Палмера, она участливо спросила:
- Вас что-то мучает, Джей?
- Эта миссия - далеко не самое приятное из поручений, - ответил он. Слова прозвучали гораздо суше, чем Палмеру того хотелось. Сейчас, глядя на Робин, он еще раз подумал о том, насколько привлекательна эта молодая женщина, и о том, что он совершенно не знает, как вести себя с ней. От этого его внутренний дискомфорт еще более усилился.
- Я думала о другом, - произнесла Робин тихим голосом. - О той глупой враждебности, которая стоит между вами и нами, членами группы… Мы очень четко ее ощущаем и думаем, что вы тоже ее чувствуете. Путешествие было бы гораздо легче и приятнее, если бы она исчезла.
- Вы ждете от меня полной доверительности, не так ли? А сами? Вы сами-то доверяете мне? Не вы ли отобрали все мое оружие? Разве это доверие?
- А как человек, который приходит к вам вооруженным до зубов, может рассчитывать на доверие? - спросила, слегка улыбнувшись, Робин.
- Согласен. Очко в вашу пользу. Получается, что мы не можем полностью доверять друг другу.
- Но так не должно быть!
- Не вижу, как можно изменить это положение. Я - офицер флота Конфедерации. Вы - солариане. Наши сообщества были оторваны друг от друга на целых три столетия и не по нашей вине.
- Но ведь у нас общий враг, не так ли?
- В самом деле? Ах, черт возьми, - он саркастически рассмеялся, - наконец-то и вы это заметили! - Его тон сменился и стал скорее угрюмым.
- Вот уже триста лет мы едва сдерживаем этих "собак", неимоверно напрягая все наши силы, ценой огромных потерь как в кораблях, так и в людских ресурсах. И все равно мы проигрываем. А что за это время сделали вы?
- Мы тоже участвовали в этой битве, но несколько иным способом, - ответила Робин все тем же ясным и спокойным голосом. - Конечно, вам пока это трудно понять и оценить. До тех пор, пока вы действительно не станете членом нашей группы. Почему вы не хотите попытаться?
- Попытаться… что? - насторожился Палмер.
- Испытать нас, понять нас, попробовать нас. Ведь мы такие же люди, не монстры. Мы очень хотим стать вашими друзьями. В некотором смысле, который пока не слишком понятен для вас, мы даже хотим стать больше, чем вашими друзьями.
- Что вы имеете в виду?
Вероятно, что-то все-таки промелькнуло у него на лице, несмотря на все его старания казаться спокойным и бесстрастным. Робин вновь улыбнулась.
- Может быть, не совсем то, что вам сейчас показалось. Хотя, например, нет никакой логики в том, с нашей точки зрения, чтобы вы все ночи проводили в гордом одиночестве. За исключением лишь одной причины - вы этого хотите сами.
- Я считал, что вы и Линго?..
- И правильно считали. Тут вы абсолютно правы. Но… но мы не принадлежим один другому. Человек не является вещью, которая может принадлежать или быть собственностью другого, Джей.
- Вы хотите сказать, что он бы не ревновал? И между вами ничего не изменится?
- А что должно измениться? Вы что, заберете у него что-то? Разве я, образно выражаясь, буду его женщиной в меньшей степени, чем была раньше? Или буду его любить меньше? Нет. И он это знает. Впрочем, ведь все будет происходить внутри группы.
- Когда вы так говорите, у меня создастся впечатление, что вы хотите сказать: это не покинет пределы семьи.
- В каком-то смысле - да, - Робин наклонила голову. - Группа, это… видите ли, если вы никогда не были членом какой-нибудь группы, очень трудно дать вам представление об истинных взаимоотношениях внутри нее. Да, это немного похоже на семью, но семью, в которой нет своего "патриарха", руководителя, главы.
В ней царят отношения полного равенства. Люди образуют какую-нибудь группу, исходя лишь из собственного желания. Они свободны создавать любые, какие им только нравятся, отношения вне группы и иметь другие отношения с ее членами. Например, такие, которые существуют между Дирком и мной, или еще более интимные, как между Линдой и Максом… По правде говоря, Джей, невозможно все это объяснить чужому. Вы должны сами почувствовать, тогда вам многое станет ясным.
Палмер чувствовал, что его во многом привлекает возможность стать членом такой группы. Нет, он не то чтобы полностью понял все из того, что ему пыталась объяснить Робин - основная идея оставалась для него еще весьма туманной, - но его очень подкупало то, как она ему это говорит. Если поддаться ее доводам, если он согласится войти в состав их группы, для него это будет в каком-то смысле равнозначно тому, как если бы он вернулся домой. Хотя раньше он никогда не знал родного очага…
Однако вдруг это именно то, во что они хотят заставить его поверить? Вдруг это ловушка? Приманка, во всяком случае, выглядит очень привлекательно…
- Что вы на это скажете, Джей?
- Я хочу лечь спать и хорошенько подумать об этом.
- Один? - она лукаво улыбнулась.
- Один, - буркнул в ответ Джей, будучи в полном разладе с самим собой.
5
Когда Робин покинула его каюту, Палмер почувствовал, что он не в силах заснуть. И вновь уселся на край кровати.
"Сколько же времени я нахожусь на этом корабле? - подумал он. - Кажется, уже целые годы…"
Палмер скривился. Перед его внутренним взором замелькали годы - страницы его прежней жизни - класс, школа, казарма, корабль, а потом, в повторяющемся ритме, - сражение, отступление, отпуск, сражение… и так до бесконечности. В войне, длящейся уже несколько столетий, жизнь офицера быстро принимала форму бесконечного повторения одних и тех же действий. Два последних дня принесли ему больше событий и новых ощущений, чем два последних года. Даже несколько больше, чем это можно было проглотить за один раз…
В его жизни появилась Робин… солариане… и эта миссия. И это было самым главным из всего. Но что собой представляет в действительности их миссия? Приказ маршала предписывал проводить переговоры в полном согласии и под руководством солариан, если они только не попытаются вести двойную игру.
"В этом случае, - подумал Джей, - мне нужно будет попытаться захватить командование кораблем, а в случае неудачи - уничтожить его". Он, правда, совершенно не представлял себе, каким образом это можно было бы осуществить. Ведь он находился лицом к лицу не с обычными людьми, а с теми, кто не только свободно читает мысли, но и может полностью подчинить его волю.
Чувствуя себя абсолютно разбитым, но слишком взвинченным, чтобы заснуть, Палмер поднялся с койки и стал мерить шагами каюту. Вопросом вопросов оставался один, но самый главный: мог он верить соларианам или нет? С первого взгляда они представлялись самым дружелюбным народом Галактики. От их группы исходили такая теплота, такое участие, откровенность, которых Палмер не встречал раньше в своей жизни. Они не знали, что такое ревность, и, по всей очевидности, действительно были способны… все делить между собой. При нормальных обстоятельствах он был бы более чем счастлив назвать этих людей своими друзьями… или чем-то большим, чем друзья.
Но эти же люди силой проникли в его сознание, втянув за собой в эту весьма сомнительную миссию, которая, скорее всего, не принесет ничего хорошего, кроме мучительной и бесполезной смерти. Какими бы ни были их человеческие качества, они от этого не становились менее соларианами, чем были. А что такое Крепость Сол? Это синоним секретности и неизвестности. Как догадаться, в какую сторону за три века изоляции изменился народ Солнечной Системы?
Если даже в личной жизни солариане стали настолько малопонятны, то разве не разумно будет предположить, что мотивировка их политики тоже может коренным образом измениться и стать совершенно чуждой планам всего остального Человечества Конфедерации?
Палмер снова сел на кровать и стал раздеваться. По крайней мере, один вопрос был для него совершенно ясен, - он должен был узнать побольше. Он должен выяснить всю правду о Крепости Сол и об этой миссии, невольным участником которой он стал.
"Самый простой способ, - подумал он, - предоставить событиям развиваться своим ходом. Они хотят, чтобы он стал членом их группы? Прекрасно, пусть так и будет! А там… посмотрим".
Джей скорчил гримасу. В принципе это отлично согласовывалось с полученными им предписаниями: позволить событиям развиваться своим чередом. Что же касается Робин… то ореол мученичества его никогда особенно не привлекал.
В кают-компании было почти пусто. Только Рауль Ортега, сидя в одиночестве за стойкой бара, медленно тянул что-то через соломинку из большого бокала.
Вместо приветствия он молча кивнул Палмеру, взял со стола запотевший графин и налил красный тягучий напиток во второй бокал.
- Держите, - он протянул бокал Джею. Пал мер с недоверчивым видом посмотрел на напиток. Ортега рассмеялся
- Это всего лишь старое доброе красное вино, - сказал он. - Вкусное и холодное. Палмер слегка пригубил бокал.
- Действительно, - согласился он. - Я бы сказал даже, отличное вино.
- Одно из лучших, - с видом знатока подтвердил Ортега и внезапно сменил тему. - Почему вы нам не доверяете, Джей?
- А с чего бы это мне вам доверять? - в том же тоне ответил Палмер. - Вы читаете мои мысли, не считаясь с моими желаниями. Вы отбираете у меня все оружие. Вы тащите меня за собой в эту самоубийственную авантюру. Ко всему, вы еще являетесь выходцами из Крепости Сол, где никто уже не был в течение трех веков. Какой довод вы можете мне привести в пользу того, что я должен вам доверять?
- Вы еще живы, - произнес Ортега своим невозмутимым голосом.
- Что же вы хотите этим сказать?
- Подумайте немного, Джей. Вас разоружили. Макс и Линда прекрасно могут прочесть все ваши мысли и заставить ваше тело делать то, что они ему прикажут. Вы никоим образом не можете повредить нам, тогда как мы можем сделать с вами все, что захотим. Вот вам довод, почему вы должны верить нам.
- И это вы называете доводом? - с возмущением воскликнул Джей.
- Да, и, по-моему, лучший. - Ортега сделал длинный глоток. - Вы ничего не добьетесь, не доверяя нам. Повторяю вам, вы никак и ничем не можете повредить ни нам, ни нашему кораблю, как бы вы ни хотели. Сами же находитесь в нашей полной власти. Поэтому я вновь спрашиваю вас, чего вы добьетесь, слепо не доверяя нам?
- Звучит достаточно убедительно. Другими словами, у меня нет особого выбора: я могу быть либо пленником, либо желанным гостем.
- Абсолютно верно. Мы предлагаем вам дружбу, настоящую дружбу, Джей. Примите нас такими, какие мы есть, и наше путешествие сразу станет гораздо приятнее. Не боритесь против нас, Джей, этим вы себе наживете лишнюю головную боль, и все. Попробуем жить, доверяя друг другу> хорошо?
Палмер пожал плечами и сделал большой глоток.
- Знаете, Рауль, - сказал он, - очень может быть, что вы окажетесь правы.
"Только, быть может, не совсем так, как вы это себе представляете", - мысленно добавил Джей.
Палмер скромно улыбнулся Робин, сидящей напротив него за столом. Он принял решение. Он больше не будет держаться в стороне от солариан, постарается выглядеть таким, каким они хотели бы его видеть - до определенного момента. По крайней мере, до тех пор, пока он не выяснит достаточно, чтобы понять истинную цель своих "хозяев" и решить, достойны ли они или нет его доверия. Он смог наконец поставить перед собой четкую цель: ближайшая задача - внедриться в группу.
Кроме того, в данном случае у этой необходимости были и свои приятные стороны.
- Чему вы улыбаетесь, Джей? - вежливо поинтересовался Линго. - Неужели вы и Робин?..
- Конечно же нет! - едва не подпрыгнул от неожиданности Джей. Опять его застали врасплох!
- Во всяком случае, еще нет, Дирк, - невинно уточнила Робин.
Палмер залился краской стыда, что еще больше прибавило веселья окружающим. Спустя некоторое время Джею удалось преодолеть себя, и он присоединился к хохочущей публике.
- Кажется, я впервые вижу, как вы смеетесь, - заметил Линго. - Делайте это почаще. Смех вам идет, Джей. С самого начала путешествия у нас была несколько напряженная атмосфера. Мы все…
- Робин говорила с ним об этом еще вчера вечером, - прервал его Макс Бергстрем.
- Откуда вам… - невольно вырвалось у Джея. Бергстрем, улыбаясь, постучал указательным пальцем по правому виску.
- Вы все никак не можете привыкнуть. Ведь вы в свою очередь решили подвергнуть нас испытанию. Мы будем только рады. Добро пожаловать в нашу Группу, Джей!
- А что, в мире уже нет никого, кто мог бы сохранить остатки своего "я" в неприкосновенности, когда рядом находится кто-нибудь из вас, телепатов? - спросил Джей, стараясь скрыть готовое прорваться раздражение.
- Да сколько угодно, - ответила Линда. - Только это происходит несколько иным способом, чем вы себе представляете.
- Прекрасно. И что же для этого нужно?
- Все очень просто, - вновь вступил в разговор Линго.
- Существование даже незначительного количества телепатов ставит перед обществом новые социальные проблемы, довольно деликатные. Впрочем, это же касается и всех других талантов. Если бы в обществе не существовало органических групп…
- Извините?..
- Группы, подобной нашей, состоящей из шести-семи человек, обладающей различными способностями, или талантами, как мы их называем. Человеческая раса всегда имела в своем составе индивидуумов, наделенных необычными способностями, да и в пределах обычных варьировала весьма широко, от деревенского дурачка до того, кого мы все привыкли называть гением. Эта вариабельность по числу и интенсивности различных талантов у людей представлена гораздо шире, чем, скажем, у дуглариан. Но вплоть до недавнего времени с точки зрения развития человеческого общества в целом, конечно, этот разброс и спорадичность проявления таланта были скорее во вред человечеству, потому что люди, имеющие одинаковые способности, всегда стремились объединиться в некое сообщество, чаще всего враждебное по отношению к оставшейся части человечества. Возьмите, к примеру, самую примитивную структурную единицу общества - семью. Ее можно было бы определить как группу людей, по структуре своей наиболее близких друг к другу генетически. Единицы, подобные или очень похожие друг на друга, всегда стремятся к сближению, они обладают свойством формировать маленькие или большие группы - от обычной семьи (как самая маленькая структурная единица), до самых больших - государств, основанных на принципе национального единства, свое образное государство - нация. За примером не надо долго ходить: в пределах Конфедерации имеется сколько угодно планет, заселенных народом исключительно одной национальности.
- Я никогда не думал над этой проблемой под таким ракурсом, - пробормотал Палмер. - По-вашему выходит, что государства-нации являются не чем иным, как итогом социального развития семьи.
- А чем же иным? Самые большие социальные единицы общества всегда обусловлены свойством своей мельчайшей структурной единицы - "базовой структурой".
- Тогда раса является естественным развитием идеи, клана! - воскликнул Джей. - Точно… Это так очевидно, что я удивляюсь…
- Именно по этой причине человеческая раса никогда не являла собой единого целого. Ваша Конфедерация сама по себе тоже является группой кое-как притертых друг к другу отдельных планетарных государств. Не будь Дуглаари, не существовало бы и Конфедерации. Исчезни общая опасность, и она тотчас бы рассыпалась, так как в основе своей опирается на социальную единицу - семью.
- Ну, а при чем здесь телепаты?
- Представьте, - продолжал Макс Бергстрем, - что мы, телепаты (а нас в Солнечной системе несколько миллионов), решили рассматривать себя как единую расу, как особый клан, а всех остальных считать…
- Довольно! - Палмера передернуло от отвращения.
- Я понял идею.
- Вы поняли часть идеи, - поправил его Линго.
- Телепатия - не единственный талант. Возьмите нас шестерых: среди нас два телепата, Макс и Линда, Рауль - Дирижер Игры…
- Дирижер Игры? Я уже слышал это словосочетание во время Ассамблеи Генерального Штаба. Но что это значит? Нечто вроде стратега? - Ортега улыбнулся.