Первое впечатление было, что жидкость абсолютно безвкусна. Будто он выпил стакан чистой холодной воды. Он ощущал, как влага, не оставляя никакого вкуса, скользит по его пищеводу. Секунды три ничего не происходило. Потом родилось странное ощущение, будто какая-то часть его самого начала впитываться в эту жидкость вместо ожидаемого им ощущения ее проникновения в кровяное русло. Его эмоции, его ненависть, гнев, страх, казалось, вдруг отделились от него и сконденсировались в некое подобие шара, образовавшегося где-то в самом центре желудка. Шар увеличивался в объеме, набухал, делался все плотнее. Чувствовать его тяжесть и давление становилось все труднее и труднее.
Сознание же Палмера стало вдруг ясным и чистым, как никогда. Он почувствовал невообразимое спокойствие. Все расслабилось в нем, все, натянутые до предела, струночки нервов. Бесстрастным, почти безучастным взглядом он вдруг смог увидеть себя со стороны, оценить с полной объективностью свои недавние мысли и поступки, которые с необычной яркостью и быстротой всплывали из сознания. С отстраненностью постороннего человека он как бы издали наблюдал за маленьким солнцем, разгорающимся в основании его грудины: оно состояло из клубка выделенных в чистом виде эмоций.
Наблюдая, как они кипят в этом месиве, свиваются в жгуты, переливаются всеми цветами радуги в сияющем горниле маленькой сверкающей сферы, Джей, казалось, присутствовал на каком-то странном и гротескном спектакле, который не имел к нему ни малейшего отношения.
Затем шар взорвался.
Во время последующей за взрывом ужасной минуты, за долгие мгновения головокружения и тошноты он почувствовал сильнейший взрыв его собственной ненависти, пронзившей все естество. Они прошли сквозь него, как лучи радиации проходят сквозь тонкий листок бумаги. Прошли, рассеялись… и исчезли. Без следа.
И он почувствовал себя очищенным огнем этого взрыва, чистым, спокойным, открытым всему миру. Эта ненависть не была составной частью его сути. Она являлась результатом столкновения с внешними факторами, которые ему не удалось преодолеть или победить. И когда ненависть взорвалась в нем фейерверком очищающего огня, она уничтожила этим саму себя, вернув Палмера в привычное, естественное для него состояние. Он вновь обрел самого себя.
Чистый серебристый звук вернул Джея к реальности окружающего мира. Это смеялась Робин.
- Теперь вы понимаете, почему коктейль называется "Суперновая"?
Палмер смотрел на Робин взглядом, полным спокойствия и умиротворенности, он больше не видел в ней своего врага, предателя, но ощущал лишь женщину, молодую очаровательную женщину. Ведь ей тоже пришлось испытать на себе действие этих чудовищных сил. И кто знает, как глубоко они смогли поразить ее. Поэтому кем бы она ни была, что бы она ни сделала, она и остальные солариане, несмотря на свое преступление, тоже стали в каком-то смысле жертвами. Преступник и жертва в одном теле, свет и мрак в одном и том же сознании - в этом весь человек, испокон веков.
- Подозреваю, я вел себя несколько мелодраматично, - смущенно сказал Палмер.
- Не более, чем мы, - успокоила его Робин. - Вся разница заключалась лишь в том, что мы делали это с вполне определенной целью. Но во многом исход как раз зависел от вас, от того, что вы будете действовать именно так, как вы и поступили.
- Этот напиток, должно быть, слишком силен для меня. Я что-то никак не могу вас понять.
- Нет, Джей. Вы не пьяны. "Суперновая" не пьянит. Она просто заставляет увидеть и оценить собственные эмоции как бы со стороны, с точки зрения чистого разума. Она дает возможность выделить и сконцентрировать их, ослабить напряженность, если в этом есть необходимость, а то и избавиться от тех, что мешают, по крайней мере, на некоторое время. Очень полезный напиток, особенно в критических ситуациях, когда необходимо иметь особо ясное сознания, не обремененное влиянием эмоций.
- Если я не пьян, то что вы хотите сказать, утверждая, будто намеревались сделать то, что сделали, с целью заставить меня выполнить то, что сделал я? Боюсь, для меня эти слова значат лишь то, что вы ими маскируете какой-то новый подвох. Или нет?
- Кажется, теперь вы готовы услышать правду. По крайней мере, ее часть.
- Вот, вот! Это все, на что я здесь имею право, - с обидой сказал Джей. - Маленькие островки истины и материки лжи.
Робин покачала головой.
- Я вижу, что эффект коктейля начинает рассеиваться, - сказала она. - Жаль, что он не столь длителен как хотелось бы. Сделайте маленькое усилие и вспомните, как хорошо вы почувствовали себя, когда эмоции не мутили ваш разум.
Действительно, Палмер и сам уже заметил, что ощущение им собственного сознания стало меняться. Оно уже не было таким кристально холодным и ясным, таким отстраненным, как в первые минуты после того, как он выпил коктейль. Он узнал ставшую уже привычной для него смесь внутреннего смятения, гнева и ненависти, они все отчетливее давали о себе знать.
И все-таки сейчас он ощущал их по-другому. Джей понял и почувствовал, что каждую складывающуюся ситуацию можно рассматривать под двумя углами зрения: эмоционально и спокойно, контролируя себя. Он научился абстрагироваться от лишних эмоций. И теперь, хотя эмоции все быстрей и быстрей возвращались к нему, он знал, что приобретенные сейчас знание и умение останутся с ним навсегда, до самой смерти.
- Сознайтесь, вы все это время играли мной. С первой минуты моего пребывания здесь, на корабле, вы управляли моими мыслями и поступками. Зачем? Чего вы добивались?
Робин глубоко вздохнула. И лицо, и вся она как-то сразу расслабились, будто с плеч наконец-то сняли невидимый тяжелый груз.
- Да… - прошептала она. - В какой-то мере мы вас… изменили. К вашей же пользе. Вспомните, каким вы были в самом начале, прежде, чем встретились с нами, и сравните с теперешним. Оцените сами эти изменения и ответьте, довольны вы или нет?
Джей вспомнил… и недели показались ему годами. Лишь теперь, оглядываясь назад, он смог в полной мере оценить, насколько расширилось его видение мира, он стал значительно опытнее, развил знания о новых взаимоотношениях между людьми. За эти несколько недель он столькому научился, так внутренне созрел и закалился, как не смог этого сделать и за последние десять лет службы во Флоте.
Он чувствовал себя старее и мудрее лет на десять, не меньше. Не уставшим, а более зрелым.
Несмотря на чин генерала, присвоенный ему накануне отлета солариан, Джей пересек порог их корабля все тем же командующим флотом. Теперь же он знал относительно дуглариан, войны, человеческого сознания и Крепости Сол столько, сколько и не снилось даже Великому Маршалу. Звание генерала теперь не было для него пустым, лишенным смысла и значения, звуком. Джей чувствовал, что теперь он носит его по праву.
Перемены существенны. В этом не было никаких сомнений. И эти изменения ему нравились.
- Вы удивились, оглянувшись назад, да? - спросила Робин. - Вы действительно стали лучше, Джей. И я не удивлюсь, если вы вскоре станете Главнокомандующим всех сил Конфедерации. Вы вполне компетентны для этого и даже больше, чем кто бы то ни был. Да и вы сами чувствуете свое соответствие этому званию. Скорее даже этот пост будет маловат для вас.
- Смеетесь? И даже если так, то что это меняет? Война проиграна, - резко сказал он. - Земля вот-вот будет уничтожена. И, когда Конфедерация узнает об этом, всякая воля к сопротивлению тут же рухнет. Это результат ваших трудов.
- Вы просто еще не все знаете, Джей. Поэтому не надо отчаиваться раньше времени. Думаю, что теперь вы подготовлены к тому, чтобы узнать все, или большую часть того, что осталось вам узнать. Сейчас вы должны поговорить с Дирком. Он ждет вас и хочет принести свои извинения.
- Извинения? Разве можно извинить предательство? - Она пожала плечами.
- Идите в рубку управления и будьте самим собой, - пожелала Робин, выпроваживая Палмера из каюты.
В рубке никого кроме Линго не было. Сидя в пилотском кресле, он с рассеянным видом следил за сполохами Статического Пространства, игравшими на большом обзорном экране.
- Присаживайтесь, Джей, - указал он на соседнее кресло, - и устраивайтесь поудобнее.
Палмер сел.
- Робин утверждает, что вы собираетесь извиниться передо мной, - лишенным выражения голосом сказал он. - Думаю, вам лучше известно, куда вы их можете послать. Нет, как можете вы оправдать и простить себе такую глупость - попытаться продать всю человеческую расу!
Линго хрипло рассмеялся:
- То, что вы обвиняете меня в предательстве, я могу понять, но что касается моей глупости, извините! Этим вы даже немного обижаете меня.
- Довольно, Линго, - резко прервал его Палмер, - хватит валять дурака! Вы сами отлично понимаете, что проболтались. Я могу понять то, что вы пытались сделать, даже если меня тошнит от этого. Блефовать перед дугларианами, только чтобы они оставили в покое Крепость Сол, даже если для этого нужно предать всех остальных людей Конфедерации! И тогда у вас хватит времени, чтобы создать ваше супероружие. Да, но какой ценой?.. Вас это совершенно не трогает! Главное, что вы, солариан, будете существовать… Но, кажется, вы перехитрили самих себя, нет? Ведь получается, что сейчас у вас не будет времени для сооружения этого оружия. Дуглариане не поверили и вот-вот нападут на вас.
Но, едва закончив свою гневную и патетическую тираду, Палмер понял, что его слова ушли как вода в песок. В который раз Линго ставил его в положение человека, грозящего палкой воробьям.
Повернувшись лицом к Палмеру, он продемонстрировал самую лучезарную из своих улыбок с растянутым в смехе от уха до уха ртом. Не в силах сдержать обуревавшие его чувства, Джей несколько раз ударил ладонью по подлокотнику кресла.
- Так вы тоже поверили! - ликующе воскликнул Линго, перестав задыхаться от смеха. - Дирк, прими мои поздравления! - он пожал сам себе руку. - А теперь, постарайтесь припомнить, Джей. Все то супероружие, которое я перечислял там, перед Кором, оно ничего вам не напомнило? Не похоже ли все это на те слухи, которые распространяла пропаганда Конфедерации под разным соусом, подавая их то в одном, то в другом уголке Галактики? Клянусь, я не придумал ничего нового. Все сказанное мной взято из ваших же текстов. Все эти басни. Конечно, это являлось ложью от первого до последнего слова. Никто не в состоянии будет и через века произвести на свет что-нибудь из того списка, что я перечислил. Позвольте мне сказать вам одну вещь, Джей, которая немного удивит вас. Для того, чтобы сокрушить защитную систему Крепости Сол, в данный момент хватит всего четырех сотен дугларианских кораблей. Что же говорить о четырех тысячах?
- Как? - у Палмера от неожиданности вытянулось лицо. - Ведь вы же сами… Так что же вы смеетесь, какого черта?! Значит, вы блефовали с единственной целью - заставить дуглариан думать, будто Крепость Сол еще довольно крепкий орешек? Но в результате вы перестарались, и теперь Совет Мудрых направит к Земле флот в десять раз превышающий тот, которого будет вполне достаточно, чтобы развеять ее обломки по Вселенной. Чего же вы добились?
Линго отрицательно покачал головой, иронично поблескивая своими зелеными глазищами.
- Ах, Джей, Джей! Ведь вы способны к большему. Почему вы видите только то, что лежит на поверхности? Не спешите делать выводы. Кстати, вы слышали когда-нибудь сказку про Братца Кролика?
- Про кого?
- Про Кролика. Была такая старинная сказка на нашей старушке-Земле. Этот Братец Кролик отличался необыкновенной хитростью и ловкостью, чем и пользовался в затруднительных ситуациях. Да, надо сказать, что жил этот Кролик в густом колючем кустарнике. В один прекрасный день к своему большому несчастью Братец Кролик повстречался с Братцем Лисом и не смог удрать от него. Братец Лис решил сначала попугать Братца Кролика и стал перечислять ему длинный список ужасных мучений, которым он собирался подвергнуть свою жертву. Но вместо ожидаемой реакции страха и отчаяния бедный Братец Лис услышал, как Братец Кролик благодарит его за бесконечную жалость и милосердие. Что такое? Братец Лис спрашивает, почему Братец Кролик благодарит его за то, что он пообещал живьем освежевать его и сварить в кипящем масле, на что наш герой ответил: "Вы сказали, что всего лишь сварите живьем в масле, сдерете с меня шкуру и съедите. Ну, конечно же. Братец Лис! Как мне после этого не благодарить вас за столь безмерное великодушие! Ведь вы же не собираетесь швырнуть меня в тот ужасный кустарник с такими длинными острыми иголками!"
- Ну и что? Какое это имеет отношение…
- Ну, ты даешь, старина! - вздохнул Линго, сокрушенно ударив себя кулаком по колену. - Ты что, не в состоянии догадаться, что Братец Лис сделал после этих слов? Он, конечно же, швырнул Братца Кролика в самый густой куст. Именно туда, куда и мечтал вернуться наш Братец Кролик с первой минуты своего плена.
Палмер сидел, забыв закрыть рот.
- Вы хотите сказать?..
- Вот именно, и ничего иного! - Линго победно улыбнулся. - С самого начала до конца. Все происходило точь-в-точь с намеченным планом.
Он вздохнул, сморщил лоб, и тихо сказал уже совершенно серьезно:
- Вот только за это я и хотел попросить у вас прощения, Джей. Но только за это. Мы использовали вас. Вы тоже были частью общего плана. Вы никогда не спрашивали себя, а зачем нам, собственно, так называемый Посол Конфедерации? Ведь, в конце концов, если бы речь шла всего-навсего о хитрости, как мы сказали об этом вашему маршалу, чтобы с се помощью добраться до живого Кора, мы могли бы использовать в качестве липового посла любого из нас, не так ли?
- Но это не было хитростью! Вы действительно рассчитывали откупиться от Кора Конфедерацией, поэтому вам и нужен был посол.
- Бросьте ребячиться, Джей, - жестко сказал Линго, - вы и сами уже перестали так думать. Вы можете себе представить хоть на мгновение, что Конфедерация ратифицирует капитуляцию, на каких бы льготных условиях она ни была вами заключена? Конечно же, нет, ни за какое золото в мире! И вы считали нас настолько недальновидными, чтобы поверить в то, что вы первым будете согласны сдаться в плен этим "собакам"? Нет, Джей. Нам нужны были только вы, чтобы действовать именно так. Как вы и действовали.
- Что? Вам нужен был кто-то, кто попытается вас убить?
- Вот именно. Это, и только это сделало весь план живым. Мы должны были быть уверены, что "собаки" поверят в наше намерение сдать им Конфедерацию. А единственный способ убедить их в этом состоял в том, чтобы и вас заставить поверить в нашу измену, вызвав у вас соответствующую реакцию. Что вы так прекрасно и продемонстрировали. Вы отлично сыграли роль Посла Конфедерации, вероломно преданного своими братьями. Мои поздравления!
- Видите ли, Дирк, - нахмурился Палмер, - я вовсе не играл!
- Конечно, нет. В этом-то и вся прелесть! Вы никогда не смогли бы обмануть "собак", если бы попытались ломать комедию. Вы должны были вести себя естественно, искренне поверив в наше предательство.
- Но почему?
- Чтобы придать плану правдивость. Атакуя меня, вы убедили Кора в нашей сдаче Конфедерации. И когда он попался на удочку, или, вернее, когда в подобное поверил Совет Мудрости, последующие события стали разворачиваться в своей очередности: Крепость Сол больше не защищает Конфедерацию. Следовательно, Сол использует Конфедерацию, чтобы выиграть время. Значит, Сол нуждается в этом времени, чтобы успеть соорудить то оружие, которое я им перечислял. Из всего этого следует, что Империи не следует подвергать себя излишнему риску, а необходимо срочно изменить свои стратегические планы и атаковать Крепость Сол сейчас, а не после падения Конфедерации, как планировалось раньше.
- Вы хотите сказать, что цель всей миссии, единственная ее цель, заключалась в том, чтобы убедить Империю Дуглаари немедленно атаковать Крепость Сол?
- Точнее сказать, - устало ответил Линго, - наша цель - убедить "собак" в необходимости напасть на Крепость как можно большими силами. Чем больше, тем лучше.
Это объясняло все! Палмер чувствовал, что большего изумления ему не испытать за всю свою жизнь. Он был ошеломлен открывшейся перед ним перспективой. Все противоречия мгновенно исчезли. Все разбросанные кусочки мозаики слились в одну яркую картину.
Солариане просто "вешали лапшу на уши" Генеральному Штабу, желая включить в состав экспедиции человека с естественной реакцией на предательство. Им был нужен так называемый Посол, чтобы убедить Кора в новой лжи. Кор и Совет Мудрости должны были проглотить наживку с бредовым супероружием, чтобы принять решение немедленно напасть на Крепость Сол!
Все выстраивалось в стройной логической последовательности. Но из этого следовал совершенно безумный вывод!
- Но почему, Линго, почему? - воскликнул Джей. - Какой же цели мы достигли? Уничтожения Крепости Сол, и все?
- Чего мы достигли, вы спрашиваете? - Линго вновь задумчиво смотрел на не прерываемую ни на мгновение игру красок Статического Пространства. - Того, чего еще никому не удавалось сделать за последние триста лет. Подумайте, старина, раскиньте мозгами! В течение трех столетий "собаки" навязывали нам свою войну, свою стратегию и тактику. Они развязали ее, имея большое преимущество в кораблях, и впоследствии очень тщательно старались не рисковать по крупному и сохранить это преимущество навсегда. Поэтому они никогда не задействовали более трехсот кораблей в одной битве.
- Да, действительно. Кстати, мы тоже. Ни одна из изолированных солнечных систем не стоит риска потерять триста кораблей. В такой войне, как эта, корабли стоят больше всего остального.
- Вот именно, Джей, вот именно! Поэтому "собаки" могли делать все, что хотели. Это была война на истощение. Война, в которой соотношение количества кораблей играло главенствующую роль, и которую они начали со значительным превосходством, как в технической базе, так и в живой силе. Вот почему наши веселые "собаки", эти вонючие псы, абсолютно логичные в своих посылках и заключениях, старались никогда не терять этого преимущества. Это их война, на их условиях, с самого первого дня. Сегодня такому положению вещей пришел конец!
- Я все еще не улавливаю сути. Ведь четыре тысячи военных кораблей разнесут Крепость на мелкие кусочки. Вы сами так сказали!
- Джей! Заставьте же работать ваше серое вещество, черт побори! Никогда еще "собаки" не рисковали и десятой частью того, чем они готовы теперь рискнуть. Первый раз в истории этой затянувшейся войны мы заставили их сражаться на наших условиях. Эта война больше не будет войной на измор, войной, которую мы должны проиграть. Мы заставили их сделать ставку на выигрыш в войне благодаря одному сражению. Что случится, если вдруг весь этот флот в четыре тысячи кораблей будет уничтожен при атаке на Крепость Сол?
- Что? Что… Да весь ход войны тогда изменится, вот что. Изменится коренным образом вся ситуация. Мы тогда поменяемся с "собаками" местами. Теперь у нас будет преимущество в кораблях! И это будет наша война!
Внезапно он осознал всю грандиозность подобного исхода. Судьба всей человеческой расы теперь прямо будет зависеть от того, что произойдет, когда огромная армия дуглариан нападет на Сол. Если Крепость падет, Конфедерация потеряет всякую надежду на победу, и от ее боевого духа ничего не останется. Для "собак" это будет простая рутинная операция по очистке территории. Но, если Флот будет уничтожен супероружием солариан… сверхоружием? Каким сверхоружием?