А потом она повезла Гредель в Мараники, в кафе-мороженое Бонифация.
Хромуша и Панда помогли перетащить пожитки Гредель к Эве. Вещей оказалось много, у них все руки оказались заняты свертками и коробками с одежками, купленными для Гредель Кэроль и Хромушей. Блузы, штаны, платья, куртки, плащи, шляпки и туфли да еще драгоценности - все барахло, которое уже давно переполнило шкафы в ее комнате у Нельды и лежало аккуратными кучами на старом, потертом ковре.
Панду поразило, как аккуратно у нее все было разложено.
- У тебя тут все прямо систематизировано, - высказался он.
Эва на данный момент была в очень удачном положении. Ее мужчина был женат, посещал ее в строго определенные дни и ничего не имел против того, чтобы она проводила свободное время с друзьями или в кругу семьи. Но друзей у Эвы было немного - предыдущий ее мужчина не позволял ей ни с кем общаться, - и она была только рада, что сможет пообщаться с дочерью.
Хромушу поразило, что Гредель не захотела перебраться в один из его домов.
- Мне сейчас нужно побыть с мамой, - сказала ему Гредель, и, похоже, его удовлетворило это объяснение.
А про себя подумала: "Не хочу жить с тем, кто должен вскорости умереть". Конечно, ради нее он пошел на убийство, но значит ли это, что она должна оставаться с ним на всю жизнь?
Кэроль тоже была удивлена.
- Тебе нужно было перебраться ко мне! - объявила она.
Гредель обрадованно поглядела на подругу.
- Ты не станешь возражать?
- Конечно, нет! - с энтузиазмом воскликнула Кэроль, - Будем сестрами! Можно вместе ходить за покупками и развлекаться - вышло бы забавно.
Какое-то время Гредель наслаждалась заботой Кэроль и матери. Она проводила почти все время или с одной из них, или с другой, так что Хромуша даже начал ревновать или по крайней мере делать вид, что ревнует, - с ним трудно было разобрать, когда он серьезен, а когда прикидывается.
- Кэроль просто похитила тебя, - полушутливо жаловался он по телефону. - Вот ужо пошлю парней, чтобы отобрать тебя обратно.
Когда Эва была занята со своим мужчиной, Гредель ночевала у Кэроль. Места в ее большой кровати хватало. Тут она обнаружила, что Кэроль, вместо того чтобы засыпать, предпочитает доводить себя до комы: она набирала в шприц эндорфин и вводила себе дозу за дозой, пока не теряла сознание. Гредель пришла в ужас.
- Зачем ты это делаешь? - спросила она однажды, когда Кэроль достала шприц.
- Потому что мне это нравится, - раздраженно огрызнулась Кэроль. - Я без этого не могу заснуть.
Гредель отвела глаза. Ей совсем не хотелось раздражать Кэроль.
Как-то раз Хромуша взял их обеих на вечеринку.
- Придется брать с собой Кэроль, - сказал он Гредель. - А то я и тебя не увижу.
Вечеринку устроили по поводу того, что ресторан и клуб, в устройство которых Хромуша в свое время вложил деньги, прогорели и закрывались. В наследство ему осталась целая кладовая выпивки и полная холодильная камера закусок. Чтобы это добро не пропало, он созвал буквально всех, кого знал. Он заплатил персоналу за еще одну ночь работы и объявил гостям, что еда и выпивка бесплатные.
- Мы хорошо повеселимся сегодня, - сказал он, - а с завтрашнего дня я стану подыскивать кого-нибудь, кто занялся бы этим местом.
Это была последняя вечеринка, на которой Гредель была с Хромушей и его компанией. В большой зале было полно съестного, играла музыка, и все веселились от души. Смех звенел, отражаясь от покрытых ржавчиной железных перекрытий, усиливающих потолок клуба, - они не были декоративными, просто помогали держать вес размещенных этажом выше машин. Гредель ничего не пила, но все равно опьянела от общения с множеством веселящихся и подвыпивших гостей. Голова ее кружилась, как она кружилась в танце с Хромушей, отдавшись его умелым, сильным рукам. Наклонившись к ее уху, он негромко говорил ей:
- Живи вместе со мной, Землянка.
Улыбаясь, она качала головой:
- Не теперь.
- Я хочу жениться на тебе. Иметь от тебя детей.
По спине Гредель пробежала радостная дрожь. Она ничего не ответила, только обняла Хромушу и опустила голову ему на плечо.
Гредель не знала, чем она заслужила столько любви. Хромуша, Кэроль, мать - все они заполняли ужасную пустоту в ее душе, пустоту, о существовании которой она даже не подозревала, пока ее не заполнили теплом и нежностью.
Хромуша танцевал и с Кэроль, точнее, водил ее по танцевальной площадке, пока она прыгала в его руках вверх-вниз, что в ее представлении и было танцем. Кэроль веселилась как могла. За всю ночь она выпила всего пару бутылок вина, что для нее было очень умеренной дозой, а все остальное время танцевала с Хромушей и его ребятами. Уходя из клуба, она пылко поцеловала Хромушу, благодаря его за приглашение. Хромуша обнял обеими руками Кэроль и Гредель.
- Я рад доставить удовольствие двум моим прекрасным сестренкам, - сказал он.
Они отвезли Кэроль в Вольты и собрались после этого возвратиться в Фабы, чтобы провести остаток ночи у Хромуши. Но Кэроль почему-то не торопилась вылезать из машины, удобно усевшись между Хромушей и Гредель. Они болтали и смеялись, и привратник тоже мешкал, ожидая, пока понадобится открыть двери перед леди Сулой. Наконец Хромуша объявил, что пора уезжать.
- А чего ради вам тащиться обратно в Фабы? - спросила вдруг Кэроль, - Вы вполне можете устроиться в моей кровати. А я перебьюсь как-нибудь на софе.
Хромуша внимательно поглядел на нее.
- Мне неприятна мысль о том, чтобы выгонять из постели столь прекрасную женщину.
Кэроль громко, вызывающе рассмеялась и, повернувшись к Гредель, поцеловала ее в щеку.
- Все зависит только от нее.
Ха-ха. Интересно, подумала Гредель, удивленная тем, что не чувствует особого удивления.
Хромуша, казалось, внимательно разглядывал подкладку своего пиджака. Подумав, Гредель пожала плечами.
- Я не против, - объявила она.
И Хромуша повел Гредель и Кэроль наверх и там занимался любовью с ними обеими. Гредель смотрела, как бледная задница ее парня ходит вверх-вниз над телом Кэроль, и не понимала, почему это зрелище почти не волнует ее.
Наверное, потому, что я не люблю его, решила она. Если бы я его любила, тогда все было бы иначе.
Потом ей в голову пришла мысль: может быть, Кэроль любит его. Может быть, она захочет остаться с Хромушей в Фабах, а Гредель сможет занять ее место в академии и отправиться на Землю.
Может быть, тогда все они были бы счастливы.
Когда Хромуша на следующий день уехал, Кэроль принялась извиняться.
- Я была отвратительна вчера, - сказала она. - Я даже не знаю, что ты теперь обо мне думаешь.
- Все нормально, - ответила Гредель. Она собирала одежду Кэроль и складывала ее стопкой. Прибираюсь после оргии, подумалось ей.
- Я иногда бываю такой шлюхой, - говорила Кэроль. - Ты, наверное, теперь думаешь, что я пытаюсь увести у тебя Хромушу.
- Я этого не думаю.
Кэроль обошла Гредель сзади и положила руки ей на плечи. Склонив голову на плечо Гредель, она спрашивала лепечущим голосом раскаивающейся девочки:
- Ты простила меня?
- Да, - ответила Гредель, - Конечно.
Внезапно Кэроль преисполнилась желания что-нибудь сделать для Гредель. Она запрыгала по комнате, танцуя вокруг подруги, собирающей с ковра ее одежду.
- Я сделаю это для тебя! - объявила она, - Возьму тебя туда, куда ты захочешь! Чего тебе сегодня хочется? Пройтись по магазинам?
Гредель задумалась над неожиданным предложением. Новые вещи ей сейчас не были нужны - ее уже начала тяготить гора появившихся в последнее время шмоток, - но, с другой стороны, Кэроль так радовалась, делая для нее эти покупки. И тут ей в голову пришла другая идея.
- Пойдем к Годфри, - ответила она.
У Кэроль заблестели глаза:
- Отлично!
Был чудесный день - начиналось лето, теплый ветерок, наполненный ароматами распускающихся цветов, веял сквозь поднятые жалюзи отдельной залы у Годфри, лаская кожу Гредель. Они с Кэроль начали с парилки, потом сходили к косметологу, сделали кожные маски, затем последовал массаж всего тела, начиная с головы и заканчивая кончиками пальцев ног. А потом, пока они лежали на кушетках, болтая и хихикая, попивая фруктовый сок, их ласкал тот же летний ветерок, а улыбающиеся девушки делали им маникюр и педикюр.
Каждая пядь кожи Гредель, казалось, дышала летом и радостью жизни. Вернувшись в Вольты, Кэроль одела Гредель в один из своих костюмов, его дорогая ткань так и переливалась вокруг молодого, упругого тела. Когда Хромуша приехал за ними, Кэроль вложила руку Гредель в руку Хромуши и проводила их обоих до дверей.
- Приятной ночи вам, - сказала она.
- Ты не поедешь с нами? - спросил Хромуша.
Кэроль покачала головой и рассмеялась. Ее зеленые глаза на мгновение встретились с глазами Гредель - и Гредель увидела во взгляде подруги радость и общую тайну, которую Хромуше никогда не будет дано постигнуть.
Хромуша несколько секунд глядел на закрывшуюся дверь.
- С Кэроль все в порядке? - спросил он.
- Да, - ответила Гредель. - А теперь давай пойдем поищем, где бы потанцевать.
Пока они шли к лифту, ей казалось, что она летит, а не идет по полу. Она была непривычно счастлива - так счастлива, как еще никогда не была.
И все это просто благодаря тому, что не стало Антония.
Первая трещина прошла по этому новому счастью через два дня, когда она добралась в Вольты с сильным опозданием - на железнодорожной ветке в Фабы случилась какая-то авария. Войдя, Гредель увидела Кэроль, которая хрипела, лежа на постели. Кэроль была одета для выхода, но похоже, она заскучала, поджидая Гредель, - по крайней мере, на полу валялась пустая бутылка вина, а в правой руке был зажат шприц.
Гредель окликнула Кэроль, потом потрясла ее. Никакой реакции. Кэроль была бледная, даже голубоватая, и похолодевшая.
Раздался еще один хриплый стон, от которого сердце у Гредель ушло в пятки. Она подняла шприц и посмотрела, чем он был заправлен, - оказалось, что аналогом эндорфина, фенилдорфином-зет.
Кэроль опять захрипела, и тут ее дыхание оборвалась. Гредель застыла от ужаса.
Ей никогда не приходилось самой сталкиваться со случаями передозировки, но разговоров на эту тему она слышала предостаточно. Например, народная мудрость советовала положить льда в штаны пострадавшему. Лед на гениталиях кого угодно приведет в себя. Но может быть, это касается только мужчин?
Гредель развернула Кэроль и стала хлестать ее по лицу.
Ей самой чуть не сделалось дурно от получающихся звуков, зато Кэроль вздрогнула, ее глаза приоткрылись и она с шумом втянула ртом воздух.
Гредель опять хлестнула ее по щекам. Кэроль закашлялась на вдохе и наконец открыла глаза. Смотреть в них было страшно, такие они были зеленые, со зрачками, сжавшимися в точку.
- Что такое, - проговорила Кэроль, - что ты делаешь?
- Тебе надо встать, - Гредель соскочила с постели и схватила Кэроль за руки. - Тебе надо встать и идти со мной, понимаешь?
Кэроль лениво рассмеялась:
- Что за… Что…
- Вставай!
Гредель попыталась силой приподнять Кэроль. Та с трудом поднялась на ноги, и Гредель, взвалив подругу на плечи, потащила ее по комнате. Кэроль опять рассмеялась.
- Музыка! - фыркнула она. - Если мы хотим потанцевать, надо включить музыку!
Она согнулась пополам от смеха, но Гредель снова распрямила ее и стала водить по комнате. Они вышли в гостиную и несколько раз обошли вокруг софы.
- Ты такая забавная, Землянка, - выговорила Кэроль сквозь смех. - Забавная, забавная… - Она никак не могла прекратить смеяться. У Гредель уже онемело плечо под тяжестью тела Кэроль.
- Помоги мне, Кэроль, - велела она.
- Забавная-забавная. Забавная Землянка.
Когда силы у нее кончились, Гредель бросила Кэроль на софу и побежала на кухню, чтобы сварить кофе. Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что Кэроль опять уснула. Она похлопала Кэроль по щекам, и та открыла глаза.
- Да, Сергей, - проговорила она. - Давай. Делай что хочешь.
- Тебе надо встать, Кэроль.
- Почему ты не хочешь поговорить со мной? - спросила Кэроль. В ее глазах стояли слезы. Гредель снова поставила ее на ноги и начала ходить с ней по комнате.
- Я позвонила ему, - рассказывала на ходу Кэроль. - Я больше не могла этого вынести и позвонила ему, а он не захотел со мной разговаривать. Его секретарь сказал, что его нет, но я по голосу поняла, что он лжет.
Прошло несколько часов, и у Гредель понемногу отлегло от сердца. Кэроль уже могла ходить сама и разговаривала почти нормально, разве что казалась немного подавленной. Оставив ее сидеть на софе с чашкой кофе в руках, Гредель вернулась в спальню. Она подобрала шприц и еще два других, которые нашла в ванной, взяла ампулы фенилдорфина-зет и всех других препаратов, которые смогла найти, и спрятала все это под горой полотенец, чтобы можно было вытащить их оттуда, когда Кэроль не будет рядом. Она бы спрятала и всю выпивку, но это было слишком сложно сделать. Может быть, потом удастся вылить все в раковину?
- Ты вообще перестала дышать, - объясняла она подруге. - Тебе надо прекратить это, Кэроль.
Кэроль кивала, склонившись над чашкой кофе. Ее зрачки немного расширились, и глаза теперь выглядели почти нормально.
- Да, я, похоже, немного переборщила.
- Я ни разу в жизни так не пугалась. Тебе надо остановиться.
- Со мной все будет в порядке, - пообещала Кэроль.
Через три дня, когда Гредель уже засыпала, Кэроль вытащила откуда-то шприц и приставила его к шее. Гредель в ужасе рванулась к подруге и вырвала шприц у нее из рук.
- Кэроль! Ты же сказала, что больше не будешь!
Кэроль улыбнулась и примирительно рассмеялась.
- Все в порядке. Я тогда была очень расстроена и немного перебрала. Но теперь-то я не расстроена. - Она попыталась вытащить шприц из рук Гредель. - Отдай его, - попросила она. - Со мной все будет в порядке.
- Не надо, - умоляла ее Гредель.
Кэроль со смехом разжала пальцы Гредель, прижала шприц к шее и нажала на клавишу. Она смеялась, а Гредель чувствовала, как ледяная рука сжимает ее сердце.
- Видишь? - смеялась Кэроль. - Ничего плохого не случилось.
На следующий день Гредель поговорила об этом с Хромушей.
- Перестань продавать ей наркотики, - просила она.
- А что толку? - возразил Хромуша, - Она их доставала и до того, как познакомилась с нами. А если она захочет, то сможет просто пойти и купить их в аптеке по полной цене. - Он взял руки Гредель в свои и с сочувствием поглядел в глаза. - Ты не можешь помочь ей. Никто не может помочь наркоману, который зашел так далеко. Ты же и сама это знаешь.
Его слова наполнили Гредель тревогой. Она не хотела, чтобы это было правдой. Она постарается быть очень осторожной и проследит, чтобы с Кэроль больше не случалось подобных историй.
Счастье Гредель закончилось скоро, в первый же теплый день наступившего лета. Гредель и Кэроль, потные и усталые, как раз возвратились из пассажа, и Кэроль, побросав покупки на софу, объявила, что собирается надолго залезть в холодную ванну. По пути в ванную комнату Кэроль прихватила с кухни бутылку охлажденного вина, предложила Гредель выпить - та отказалась - и удалилась в ванную с бутылкой и бокалом.
Из ванной комнаты доносился звук льющейся воды. Гредель хлебнула сока папайи и от нечего делать уставилась на видеостену.
Показывали драму из жизни флота, но, как на беду, героев, подавляющих мятеж, играли наксиды. А у них вся игра сводилась к смене цветов на чешуях, покрывающих их тела, так что трудно было понять что к чему. Однако фильм был о флоте, и это обратило мысли Гредель к академии, в которую должна была поступить Кэроль. Она переключилась на деловой канал и стала изучать требования к поступающим в академию Ченг Хо, которую, согласно традиции, заканчивали члены семейства Сула.
Когда наконец Кэроль вышла из ванной, Гредель переполняло желание поделиться полученной информацией.
- Тебе стоит найти портного, Кэроль, - объявила она. - Погляди на форменные костюмы, которые тебе полагается носить. - На видеостене одна за другой замелькали картинки. - Парадная форма, рабочая одежда, - перечисляла Гредель. - Корабельный комбинезон, планетарная форма, официальный обеденный костюм, парадный костюм - ты только погляди на эту шляпу! А ведь Ченг Хо расположен в умеренной зоне, так что тебе понадобится еще и шинель, и высокие сапоги на зиму, и удобная одежда для занятий спортом и плюс еще гора другого обмундирования. Обеденный распорядок! Если ты даешь званый обед, полагается посуда с фамильным гербом.
Кэроль недоуменно глядела на экран, как будто у нее внезапно обнаружились проблемы со зрением.
- О чем ты говоришь? - спросила она наконец.
- О том, как ты будешь жить, когда попадешь в академию Ченг Хо. Кстати, ты знаешь, кем был Ченг Хо? Я тут поглядела. Он…
- Перестань болтать. - Гредель изумленно глядела на надменно поджавшую губы Кэроль. - Я вовсе не собираюсь поступать ни в какую идиотскую академию, - бросила та. - Так что забудь все это, договорились?
Гредель уставилась на нее.
- Но ты же должна, - настаивала она. - Это же твоя карьера, единственная, которая тебе дозволена.
Кэроль презрительно присвистнула.
- На что мне эта карьера? Я и так всем довольна.
День был жаркий, Гредель устала и в отличие от подруги не успела еще отдохнуть в ванной или выпить, поэтому она не обратила внимания на тревожные знаки, свидетельствующие о том, что Кэроль не только выпила в ванной бутылку вина, но и приняла еще что-то, что сейчас скручивало жгутом ее нервы и заставляло злиться все сильнее.
- Но мы же собирались, - настаивала Гредель. - Ты поступаешь во флот, а я буду твоим ординарцем. Мы сможем обе убраться с этой планеты и…
- Я не желаю больше слушать этот бред! - завизжала Кэроль. Она вопила так громко, что Гредель сразу замолчала, только сердце ее отчаянно колотилось в груди. Кэроль наступала на Гредель, в ее зеленых глазах сверкали молнии. - Так ты думаешь, я собираюсь во флот? Во флот, просто ради тебя? Да кем ты себя считаешь?
Кэроль нависла над Гредель. Ее руки гневно устремились к лицу подруги.
- Ты здесь постоянно просиживаешь задницу! - заходилась она. - Ты - ты носишь мои шмотки! Ты роешься в моем банковском счете - да, кстати, где мои деньги! Мои деньги!
- Я никогда не притрагивалась к твоим деньгам! - возмущенно вскрикнула Гредель. - Я не брала ни цента! Я вообще никогда…
- Врешь! - Кэроль ударила сидящую перед ней Гредель, и звук пощечины прозвучал как выстрел. Гредель ошеломленно уставилась на подругу, не в силах даже поднять руку к горящей щеке. Кэроль вопила во всю глотку: