- Надо же, - немного удивился Кедвалор и посмотрел на мрачных надсмотрщиков. - Я же видел его в действии и был уверен, что проблем не возникнет. Где он ошибся?
- Если позволите, господин, - смело выступил человек, чудом избежавший смерти от ножа Юана, - он совершенно не умеет уворачиваться от ударов и в принципе неправильно держит оружие. Ему нечего делать на поле боя. Это же всего лишь ребенок, он будет только мешать…
Кедвалор посмотрел на застывшего Юана, крепко сжимающего рукоять своего меча. Военачальник оказался в сложном положении. Позволить сражение - значит, подвергнуть мальчика опасности. С другой стороны, Кедвалор знал, что надсмотрщики невесть какие воины, так как лишены постоянной практики. Но ведь Юан не умел, как Балиан, выбивать оружие без единого ранения. Даже если он не пострадает сам, то на его руках окажется чужая кровь. Но, опять же, если его и впрямь отправят на войну, там все будет во много раз плачевнее. А если битву вообще запретить - гордость мальчика будет жестоко уязвлена, что может очень плохо сказаться на его безусловном таланте.
- Давайте же! - взахлеб уговаривал Балиан. - Пусть надерет этому козлу…
- Я бы вас попросил! - голос надсмотрщика от ярости на такие эпитеты сорвался почти на визг.
- Не надо меня просить! - отрезал Балиан. - Доставай меч и дерись! Ну же, - снова пристал он к Кедвалору. - Ничего Юану не сделается. Он сможет, я знаю!
- Битву разрешаю, - наконец, решил Кедвалор. - Но драться будете на тренировочных мечах. По всем правилам. Никаких ударов со спины. И я оставляю за собой право прервать поединок.
- Очень хорошо, - остался доволен надсмотрщик и садистки улыбнулся в предвкушении.
Заслышав отзвуки скандала, к этой части площади стало стекаться все больше любопытствующих. Многие, увидев, кто будет сражаться, подобострастно поглядывали на Кедвалора, уверенные, что это он затеял бой ради их развлечения. Но сам Кедвалор смотрел с Балианом и Кристианом на разворачивающееся действо.
Юан и надсмотрщик, вооруженные деревянными мечами, уже бились вовсю. Стремясь отомстить мальчику за унижение, надсмотрщик и не думал делать скидки своему маленькому противнику. Но Юан смело отбивал все его удары. Это было не так уж сложно - мужчина бил тяжело, однако с куда меньшей скоростью, чем Балиан на тренировках. Таким образом, Юан сохранял завидное спокойствие, понимая, что такого удара он не пропустит. Удержать сложно, зато отбить легко, - думал мальчик. Но он не терял сосредоточенности, помня, что у любого врага может быть туз в рукаве.
И он не ошибся. Однако Юан не учел того, что далеко не все бойцы честны и благородны.
Видя, что мальчик уверенно отбивает все удары, надсмотрщик пришел в ярость и решил схитрить. Он сделал обманный выпад, потом рванул вперед, уйдя немного в сторону; он буквально пролетел мимо Юана, заслонив его на некоторое время от окружающих и, главное, от Кедвалора. Юан разгадал обман и намеревался быстро повернуться - он бы успел - но было поздно. Рукоять меча противника с огромной силой вдарила его по затылку.
Перед глазами Юана мелькнула белая вспышка, в глазах поплыло. Он начал падать, но в последний момент почти инстинктивно среагировал на движение соперника - тот замахнулся, чтобы на сей раз ударить в открытую. Стиснув зубы, Юан уперся ногой в землю и, развернувшись, наугад взмахнул мечом. Ему повезло - удар удалось встретить. Надзиратель этого совершенно не ожидал, и меч вылетел из его руки.
Юан качнулся и осел на землю.
Кристиан первым бросился к нему и осторожно провел рукой по его голове. Юан не выдержал и всхлипнул - ушибленное место невыносимо ныло.
- Значит, мне не показалось, - сказал Кристиан, глядя на свои окровавленные пальцы, и глаза его сузились от гнева.
- И я видел! - вдруг осмелев, крикнул кто-то из зрителей. - Он ударил его по голове! Смотрите, кровь!
- Ну все, - Балиан, бледный от ярости, вытащил меч, но Кедвалор придержал его руку.
- Маленький воин победил, - объявил он. - Достойно почтения, особенно в свете случившегося.
Солдаты восторженно завыли и зааплодировали - особенно неистовствовали те, которых тоже раскритиковали проверяющие.
- А вы, - Кедвалор обратился к растерянному и злому проигравшему, - следуйте за мной. Господа, помогите, пожалуйста, - обратился он к стоящим рядом солдатам.
Те с удовольствием вцепились в плечи теперь испуганного надзирателя и повели его следом за Кедвалором.
- Жив, Юан? - Кристиан помог братишке встать на ноги.
- Голова чуть-чуть кружится, - промямлил Юан, цепко держась за его руку. - А меня оставят в армии?..
- Конечно! - заверил Балиан. - Ты же показал этому гаду! Молодец!
- Хорошо, - Юан слабо улыбнулся.
- Пойдемте, - сказал Кристиан. - Ему надо прилечь.
Они повели мальчика в комнату. Балиан весь путь громко возмущался, что армия полна "козлов" и "зараз", и что только худший представитель двух этих категорий мог поступить так с ребенком. На этот раз Кристиан его не одергивал - Балиан был совершенно прав.
Юану промыли ссадину на голове и уложили его в кровать, где он проспал целых одиннадцать часов. Проснулся мальчик уже вечером, чувствовал себя очень бодро и радостно заявил, что он в полном порядке, только ушибленное место все еще болит.
- Что ж, замечательно, - улыбнулся Кристиан. - А мы получили записку от Кедвалора - он написал, что твой враг получил по заслугам, а сам он впечатлен твоей победой.
- Правда? - радостно зарделся Юан.
- Конечно, можешь сам почитать, - Кристиан протянул ему письмо.
Юан углубился в чтение коротенькой, но очень вежливой записки. Балиан в это время ходил взад-вперед по комнате. Наконец, не выдержав многочасового ожидания, он выпалил:
- Пойдемте к войскам!
- На сегодня нам достаточно, тебе не кажется? - спросил Кристиан.
- Ну не сидеть же здесь! - возмутился Балиан. - И так сколько просидели. Весь день. Хоть погуляем! Юану полезно. Свежий воздух и все такое.
- Но почему именно туда? - вздохнул Кристиан.
Балиан несколько растерялся, но быстро придумал себе оправдание:
- Надо же узнать, догнал ли Артур того, узнал ли! Это же покушение было! Это важно.
- Еще вчера это тебя не волновало, - усмехнулся Кристиан.
- А сейчас волнует! Пойдем! Заодно поедим. У Розетты еда есть. Там все едят, - Балиан уставился в окно затуманенным взором, свято веруя, что теплые чувства, согревающие его душу, возникли из-за мыслей о еде.
Кристиан и Юан переглянулись. Им тоже было интересно узнать, что удалось выяснить Артуру. Вчера они вкратце поведали подвернувшемуся Флориану о случившемся и отдали кинжал, и с тех недавних пор к странной истории не возвращались.
Втроем они вышли на улицу и направились знакомой дорогой к войскам. Было еще совсем не поздно, и вечернее солнце щедро поливало землю своими последними лучами. Почти все солдаты выбрались наружу и вяло переговаривались друг с другом, начиная потихоньку отмечать завершение очередного трудного дня. Здесь, кстати, кое-кто был наслышан о случившемся утром, и некоторые солдаты приветствовали Юана одобрительными криками. Мальчик весь раскраснелся от удовольствия и гордости.
Они зашли за Артуром, который немедленно пожелал услышать о его битве во всех подробностях. История произвела на него неприятное впечатление. Он не стал, подобно другим, злорадствовать наказанию надзирателя, только презрительно поморщился и со вздохом покачал головой. Юан молодец, сказал он, но будь его воля, он бы запер его дома хотя бы лет до двенадцати. Юан почему-то счел это за комплимент и принялся пересказывать свой подвиг в новых, еще более ярких красках.
Розетта очень обрадовалась гостям (а особенно - обильному заказу, за который ей причиталось десять процентов от суммы оплаты) и, принеся еду, примостилась рядом с Балианом. Они было начали беседу, но Розетту окликнули, и ей пришлось ненадолго переместиться к другому посетителю.
Балиан дернул Кристиана за плечо и указал на него - это был не кто иной, как Гардрин Бринн Дорденкель, в данный момент основательно упившийся вином.
- Я все равно его не узнаю, - сказал Кристиан. - И вообще, мы вроде хотели поговорить о кинжале.
- Да! - спохватился Артур. - Я догнал вчера того воина, из отряда Кедвалора. Его зовут Лориан…
- Дурацкое имя, - рассеянно проговорил Балиан, провожая взглядом пролетевшую мимо Розетту.
- В общем, - не обратил внимания Артур, - он поймал того, кто метнул кинжал.
- Правда? - изумились Кристиан и Юан, и даже Балиан навострил уши.
- Да, - кивнул Артур. - История очень странная. Он был… Как бы это сказать… Не в себе.
- В плане? - не понял Балиан.
- Он выглядел точь-в-точь как душевнобольной, - пояснил Артур. - И ничего толком не мог рассказать. Кивал только, что он кинжал метнул, но зачем - непонятно. С ним не стали возиться, решили, что просто больной, и докапываться о причинах его нападения бессмысленно. Но мне рассказал один человек, - он доверительно понизил голос. - Он был в шоке… Этот парень долгое время состоял с ним в одном отряде и всегда вел себя совершенно нормально.
- Может быть, он притворяется сумасшедшим? - предположил Кристиан. - Чтобы избежать наказания.
- Об этом подумали в первую очередь, - вздохнул Артур. - Но поверить в такой актерский талант сложно. Хотя, кто его знает. Признаться, я подумал… Не могли ли это быть ваши?..
- Градеронцы! - гаркнул Балиан на весь дом. - Точно, они!
Все обернулись, а какой-то человек в капюшоне, расположившийся недалеко от них, даже удивленно раскрыл рот.
- Тише! - Юан прижал палец к губам.
- Я даже представить себе не могу, как они могли это устроить… - сказал Кристиан. - Конечно, это возможно - скажем, они написали, что человек метнул в Балиана нож, не понимая, что делает… Чтобы он не смог рассказать… Хотя, нет, это глупо, - одернул он сам себя. - Что он мог рассказать? О пергаменте-то он знать не мог, а о них - тем более.
- А, может, это шпион Галикарнаса? - осведомился Балиан. - Если мы правы и это все связано, то они их на нас уже насылали.
- Это не объяснение, - возразил Кристиан. - Уж слишком глупая попытка. Кинжал и летел-то не в тебя, а в Лориана.
- Может, его толкнули, - предположил Артур. - Этого, который метнул. Если написано, что кинжал просто кинули, не уточнив, попадет ли он в цель, то все сходится.
- Может быть… - медленно проговорил Кристиан. - Но все равно неясно. Зачем им зря тратить пергамент? Они же уже убедились, что при помощи всяких внешних обстоятельств убить человека непросто. И почему именно Балиан? Балиан, у тебя есть идеи… Балиан?
Балиан, не отрываясь, смотрел на сидящего поодаль человека в капюшоне. Того это порядком нервировало, и он, стараясь не привлекать к себе внимания, потихоньку пробирался к выходу.
- Что на этот раз? - спросил Артур. - Тебе вроде другой знаком был?..
Балиан вдруг вскочил на ноги, пронесся между двух столов и буквально схватил человека в накидке за шкирку. Тот хрипло вскрикнул.
- Балиан, что ты делаешь! - Артур вместе с Кристианом бросился к ним. Юан, спотыкаясь, спешил следом.
- Ты!.. Ты! - едва выговорил Балиан срывающимся от ярости голосом.
- Балиан, ты что? - подал голос Юан.
Повисла пауза. Человек попытался вырваться, но Балиан цепко держал его за накидку.
- Отпусти, - хрипло попросил пленник.
- Вот так-так, - вдруг почти пропел Кристиан и недобро улыбнулся.
Одним движением он скинул с головы человека капюшон. Им предстал мужчина лет сорока или, может, чуть больше; у него были короткие золотистые волосы и такая же борода.
Он затравленно поднял на Кристиана серые глаза, потом перевел взгляд на Балиана. Немая сцена длилась не меньше, чем минуту.
- Дети мои! - вдруг вскрикнул он. - Вы живы! Сколько лет прошло!.. - в его глазах заблестели слезы, он прикрыл их ладонью. - Ну, мне пора. Бывайте. - И он, скинув накидку, со всех ног бросился бежать из заведения.
- Куда! - гаркнул потерявший бдительность Балиан, но было поздно.
Мужчина исчез. Балиан и Кристиан выскочили на улицу, провожаемые изумленными взглядами, но беглеца уже и след простыл.
- В чем дело? - был совершенно потерян Юан.
Балиана трясло от злости, и он только махнул рукой. Так что ответить пришлось Кристиану.
- Похоже, Юан, - сказал он, - ты только что видел своего отца.
Глава пятнадцатая Подозрения
Таранос подошел к столу, на котором, как обычно, горела одна-единственная свеча, и лежали золотое перо и пергамент. Он воровато огляделся. Арес, откинувшись на спинку стула, дремал и даже не услышал прихода товарища. Юргена поблизости не наблюдалось.
Довольно улыбнувшись, Таранос взял пергамент, исписанный почти до конца, и пробежал глазами написанные строки.
"Посланные за прошедшими чрез Врата люди Эндерглида оказались в стране Асбелии… "
"… и волею случая градеронцы узнали о том, кто их враги …"
"… и в Тилии градеронцы узнали о трех воинах Эндерглида… и нашли себе верных союзников …"
"… и союзники обладали преимуществами в битвах с посланниками Эндерглида …"
"… и градеронцы обрели силу исцеления …"
Да, пожалуй, у Ареса был настоящий талант к написанию пророчеств. Каждый приказ мирозданию сопровождался таким количеством уточнений, что, казалось, написанное просто не могло истолковываться не так, как того хотелось писарю. Единственным минусом было то, что из-за этого пергамент быстро заканчивался. И, хотя в запасе был еще целый свиток, это вызывало тревогу.
Таранос недовольно поморщился, прочтя последнюю, самую длинную запись. Пару дней назад к ним лично заявился Грилд и потребовал провести своих людей ко двору короля Роланда. Арес и Таранос долго обсуждали это требование. С одной стороны, это было сложно, и они не испытывали к Грилду большого доверия, с другой - смерть людей Эндерглида по-прежнему была им на руку, особенно теперь, когда, возможно, им помогал сам король Роланд. Тогда Таранос предложил ввести к королю не только человека Грилда, но и "обнаружить" с помощью пергамента своего собственного.
Аресу пришлось изрядно потрудиться, чтобы воплотить этот план в жизнь. Он вписал то, чего хотел Таранос, затем четко прописал, что обе стороны могли спокойно обмениваться посланиями, и никто их не перехватывал. Потом пошли слова непосредственно о событиях. Человеку Грилда представилась отличная возможность убить Балиана, и он ей воспользовался… Арес и Таранос решили, что раз им не удается погубить троицу сразу, надо попробовать сделать это постепенно. Но и тут не вышло - разгневанный Грилд прислал им письмо, где сообщал о неудачной попытке и на все лады расхваливал свою сообразительность: чтобы власти не узнали о нем и о градеронцах, он попросил Ареса написать, что в случае поимки его человека тот ни слова сказать не сможет о своих действиях.
Арес, прочтя это послание, обреченно бросил перо на стол со словами:
- Я сдаюсь. Мироздание не хочет их смерти, так что пусть само заботится об их судьбе. Я больше не стану тратить на это пергамент.
Спорить с ним было бесполезно. И сейчас, поглядывая на спящего Ареса, Таранос собирался сделать ему небольшой сюрприз.
Не далее как пять минут назад он получил очередное послание от Грилда, адресованное лично ему. Тот уже знал в общих чертах о силе пергамента, правда, склонен был приписывать его действие черной магии. Поэтому он спокойно и с достоинством, как злодей злодею, честно высказал Тараносу, что думает обо всем этом. Если вы так боитесь расходовать свою силу попусту, говорил он, почему бы просто не убить неверных сразу, одним ударом, не строя планов, которые могут сорваться?
Таранос с такой постановкой вопроса не мог не согласиться. Мироздание мирозданием, но неясная угроза, витающая вдалеке, заставляла плюнуть на тонкости небесных законов. Если братьям суждено спасти его, Тараноса, жизнь, пусть катятся к черту - еще не хватало. А если они имели отношение к дальнейшей судьбе Этериола и Дилана… Это Тараноса уже не волновало. Он сам хотел влиять на судьбу миров, поэтому, тем более, ему страстно хотелось разделаться с источником проблем и нервотрепки.
Письменно заверив Грилда, что все будет в порядке, Таранос неслышно прошел в дом, и вот теперь, недолго думая, взял в руки золотое перо. В конце пергамента еще оставалось достаточно места для одной короткой записи.
Таранос, самодовольно посмотрев на ничего не подозревающего дремлющего Ареса, поднес перо к пергаменту и с видимым трудом нацарапал:
"Люди Эндерглида, враги градеронцев - Балиан, Кристиан и Юан - погибли этим же днем".
Довольный, Таранос отложил перо.
Король Роланд весьма удивился, когда ему на ночь глядя доложили, что трое братьев срочно хотят его видеть - и не просто так, а по личному делу. Это заставило правителя подумать, что они передумали участвовать в войне, возможно, из-за маленького происшествия, о коем доложил ему Кедвалор. Роланд, кстати говоря, разгневался на нерадивого проверяющего, поскольку тот смел так себя вести с лично одобренными им воинами, да еще и нечестно повел себя в поединке, и с кем - с ребенком! Но Кедвалор заверил Роланда, что со всем разберется сам, и королю оставалось только выразить свое презрение.
Разобравшись с наиболее важными государственными делами, он велел пригласить Кристиана, Балиана и Юана. И, надо сказать, Роланд еще больше удивился, когда они трое вошли с подавленным и, главное, совершенно растерянным видом.
- Мы хотим попросить о помощи, - сходу сказал Кристиан.
- Я слушаю, - вскинул брови Роланд - такая прямота тоже немало его удивила, особенно со стороны Кристиана.
Балиан, стиснув зубы и скрестив руки на груди, сверлил пространство перед собой пристальным взглядом. Юан стоял рядом, бледный и абсолютно несчастный.
Кристиан вкратце рассказал королю Роланду о том, как они несколько часов назад сидели в одном из заведений, и что там произошло.
- Мы бы хотели, - добавил он в конце, - чтобы вы, насколько это возможно, помогли нам его найти. У нас есть к нему вопросы.
- Но что же, он действительно просто сбежал? - поразился Роланд.
- Именно, - хмыкнул Балиан.
- Возможно, он просто испугался расправы за длительное отсутствие? - Роланд не видел другой причины для бегства от родных детей. - Впрочем, ладно. Отец - это важно. Если вы видели его при моем войске, значит, нам не составит труда его найти. Как его имя?
- Спасибо, - вздохнул Кристиан. - Его имя - Максимилиан.
- И все?
- Большего нам неизвестно.
Король Роланд пригласил их сесть. Сам он позвал прислугу и приказал принести какие-то бумаги.
- В чем дело, юный воин? - спросил он у Юана. - Ты выглядишь нездоровым.
- Я… Нет, - мотнул головой Юан. - Спасибо.
- Он никогда не видел отца, - пояснил Кристиан, потрепав брата по волосам. - И немного расстроен тем, что он не обратил на него никакого внимания.
- Некрасиво с его стороны.
- Я не собираюсь искать ему оправданий, - сказал Кристиан. - Но он просто не знает о том, что у него есть третий сын. Он ушел до его рождения и так и не вернулся.
- Похоже, он весьма безответственный человек, - сказал король Роланд, принимая от прислуги кипу листов.