* * *
- Йос, она здесь ни при чем, - глухо сказал дядя Фима. - Питер был мертв уже несколько часов. А она только что вошла. Она не виновата, Йос.
Штурман не ответил. Он сидел на мостике в капитанском кресле, подперев голову руками. Плечи его поднимались и опускались.
Дядя Фима крепко держал Бой-Бабу за плечо. Он так и не отпустил ее с того момента, когда все трое - он сам, Йос и Живых - ворвались в медблок по вызову трясущейся Тадефи. Та молчала, не сводя глаз с отключенной сирены, только показывала рукой на Бой-Бабу. Дядя Фима тогда кинул взгляд на аварийное мигание лампочек, сразу встал рядом с Бой-Бабой и положил ей руку на плечо. То ли защитить хотел, то ли арестовал. Какая ей теперь разница?
Штурман поднял голову, и она вздрогнула. Лицо Йоса посерело и осунулось. Глаза ввалились еще больше. Сухие глаза.
- Как умер Питер? - повернулся он к Тадефи, кусая дрогнувшие губы.
Та развела руками:
- Он ничего не почувствовал, Йос. Поверьте. Он просто не проснулся.
Под кожей у штурмана заходили желваки. Он сжал кулак, замахнулся и очень осторожно опустил его на приборную панель. Закрыл глаза рукой и сидел так не двигаясь.
- Пошли отсюда, - шепнул Бой-Бабе дядя Фима и потащил за плечо. Она сделала шаг, но штурман вскинул голову, взглядом припечатав к месту и ее, и охранника.
- Куда ты ее? - хрипло спросил он.
Дядя Фима тоскливо посмотрел на Бой-Бабу.
- Йос, она здесь ни при чем.
Штурман покачал головой.
- Я не знаю, в чем тут дело, - тихо сказал он, - но эта… астронавт всегда оказывалась именно там, где произошел несчастный случай. Каждый раз. Неужели никто не заметил? - уставился он на охранника из-под набрякших век.
Дядя Фима усмехнулся и крепче сжал плечо Бой-Бабы.
- Заметил. Действительно, это очень интересное совпадение. Как будто кто-то нарочно хочет ее подставить.
Йос не ответил. Он смотрел на экран - на звезды. Рука его размеренно гладила приборную панель. Наконец он развернул кресло и встал.
- Как исполняющий обязанности капитана я должен заключить вас под арест, - глядя в сторону, сказал он Бой-Бабе.
Охранник сделал шаг вперед, загораживая ее собой.
- Йос, что ты! Опомнись! Под какой арест? Ей надо выходить чинить отражатель!
Штурман жестом остановил его. Покачал головой:
- Я не могу больше рисковать. - Он протянул длинную руку и оттолкнул охранника от Бой-Бабы. - Ты думаешь, что я могу выпустить ее с остальными? В открытый космос? Чтоб она могла порешить нас всех оптом? - Штурман тихо рассмеялся. - Нет уж. Пусть посидит спокойно. Там решим, что с ней делать.
Он открыл шкаф с оборудованием, достал машинку для считывания чипа и застучал кнопками, вводя в нее новые данные. Дядя Фима беспокойно зашевелился.
- Йос, что ты там делаешь? Ты же не собираешься заносить непроверенные обвинения в ее личное дело? Ее же с такой записью даже улицы мести не возьмут!
Йос не ответил, занятый вводом данных. Опустил машинку, подошел с ней к Бой-Бабе. Поднял на нее измученные глаза.
- Я думаю, она понимает, о чем идет речь, - устало ответил он. - Гораздо лучше всех вас понимает.
Он рывком задрал рукав ее формы и провел машинкой вдоль предплечья. Аппарат застрекотал, удаляя старые данные с чипа и вводя новые.
Бой-Баба не двигалась. Не в первый раз ей рукав задирали. А Йос совсем с горя рехнулся, подумала она. Вот вам и железный штурман: на словах готов сотни невинных поселенцев выгнать из их же Троянца, а на деле смерть даже одного человека - пусть даже и старого друга - ему перенести не под силу.
- Я вас тоже понимаю, Йос, - тихо сказала она.
Он остановился и ждал, что еще она скажет. Но Бой-Баба замолчала. Штурман усмехнулся. Бросил машинку на кресло. Посмотрел на охранника.
- Ну, ты идеалист! - протянул он. - Тебе кто угодно может глаза отвести. Как только Майер ее взял, я понял, что добром это не кончится. И вот… - Он отвернулся от них и оперся широкими ладонями о пульт, опустив голову. - Жаль, что мы не поняли этого раньше.
Тадефи сжалась в углу и переводила взгляд со штурмана на Бой-Бабу. Ведь я его нашла только потому, что она опоздала, подумала Бой-Баба. И Тадефи проверяла показания приборов три раза в день. Если у кого и была возможность отключить Питера, так это у нее.
Но думать не было сил. Ей хотелось закрыть голову руками и вырубиться. Вот подлость, в ней человеческого-то осталось всего ничего, одни железяки, а вот кнопки "выкл." нету. Даже когда она нужна позарез.
Так что Бой-Баба оставалась в сознании, когда Йос под внимательным взглядом дяди Фимы протянул ей стилус - подписать решение о своем аресте. Когда она шла вниз по трапу и дядя Фима крепко держал ее за локоть, отгораживая собой от штурмана. Когда они прошли жилые коридоры, добрались до грузового блока и Йос рывком отодвинул дверь подсобки.
Дядя Фима втолкнул ее внутрь. Просунул седую голову внутрь, оглядел подсобку и успел шепнуть:
- Посиди пока.
Он отступил в коридор, и Йос с силой задвинул дверь. Щелкнул магнитный замок. Бой-Баба осталась одна в темноте.
Прижавшись спиной к тяжелой двери, она слышала звук удаляющихся шагов, ворчание Йоса и холодный, равнодушный смешок охранника.
Глава 16
Бой-Баба настроила глаз в инфракрасный режим. Вырисовались очертания широких полок вдоль стен, снятые с пола и прислоненные к стене старые решетки, картонный ящик с разодранными на тряпки старыми футболками, какой-то горбатый зверь в углу. Она вгляделась - зверь оказался старым разлохмаченным шлангом от системы уборки.
Сесть было не на что. Бой-Баба стащила с верхней полки запасные одеяла, сложила стопкой и плюхнулась сверху. Получилось низко, но мягко. Она подперла голову руками и закрыла глаз. Внутри у нее было пусто. В ушах стоял расчетливый смешок охранника.
Вот вам и дядя Фима… а с какого перепугу она вообразила, что он свой?
Бой-Баба подтянула колени к груди. В подсобке было прохладно - режим экономии. Он сказал "посиди пока". А сам пошел с Йосом разбираться, как с ней лучше расправиться?
Она напрягла память, вспоминая недавние события. Йос хотел вернуться на планету, чтобы забрать Троянца. Тогда бунт не состоялся - остальные члены экипажа отказались идти против Майера. И штурман после этого вполне мог объединить силы с дядей Фимой - единственным на борту профессиональным военным. Логично. А она повелась, как дурочка…
Сердце забилось. Она вспомнила, как чуть не задохнулась в камере очистки. Дядя Фима сказал, что связи не было. А может, он сам тогда и пустил тот газ?
Что она вообще о нем знает? Ничего. Может, он вообще из ЦРУ какого-нибудь. Значит, он и Йос - заодно? Против них?
Бой-Баба поежилась и вытянула уже начавшие затекать ноги. Против кого - них? Ее с Живых? А Тадефи? Бой-Баба засмеялась, и ее смех отдался эхом, отраженный стальными переборками отсека. Вот вам и Тадефи! Отреклась, засомневалась…
Она откинулась, прислонилась спиной к стене. Интересно, долго ей так вертеться? Но против Майера они пойти не рискнут. Лишь бы ему хуже не стало.
Она закрыла голову руками. Почему-то при мысли о Майере ей становилось не по себе. А что будет с ней? Бой-Баба тут же отмахнулась от этой мысли. Жива будет, не помрет, а помрет, так меньше врет.
Она обшарила взглядом полки. Взгромоздилась на ноги, подошла поближе. На полках выстроились - сама же и складывала перед отлетом - канистры с бытовой химией, коробки с жидким мылом, стопки чистого белья, пачки туалетной бумаги. Она отпихнула несколько коробок и обнаружила за ними жестяную банку со всякой мелочовкой - погнутые магнитные ключи, пара скрепок, несколько позеленевших монет неизвестного номинала. Ага, вот - фонарик. Хотя зачем ей фонарик? Ей бы чем открыть дверь…
Что-то на периферии сознания отвлекало, не давало сосредоточиться. Она остановилась. За дверью скреблись. Будто кошка полувыпущенным когтем по металлу…
Бой-Баба затаила дыхание.
- Тут есть кто?
Спросила тихо на всякий случай - мало ли кто это и мало ли зачем он ошивается поблизости? Звуки прекратились. Она подождала еще. Тишина.
Ну и долго ей тут сидеть?
Бой-Баба вздохнула, прошлась взад-вперед по отсеку. Должен быть какой-то выход. Потому она столько и прожила, что всегда верила в возможность выхода. Другие в минуту безвыходной опасности складывали лапки и смирно подыхали. Бой-Баба же продолжала трепыхаться, даже когда надежды на выживание не было. И смотри-ка - жива до сих пор. Значит, что-то в этом есть.
Будь дело в ней одной - фиг с ним, но нужно предупредить Живых. Спасти Майера от его же экипажа. Что делать, что? Бой-Баба крутнулась на месте, соображая.
И тут она опять услышала шебуршание.
И тихое шипение.
Как будто змея. Хотя откуда здесь змеи?
Нет - как открытый вентиль газового баллона.
Задержав дыхание, она подкатилась к двери, стараясь определить место, откуда проникал звук. Не тут. Она лихорадочно оглядела инфракрасные очертания подсобки. Все еще не дыша, подтянулась на руках над дверью, прислушалась. Нет. Не отсюда.
Воздух, и без того регламентированный, растрачивался быстро. Она неглубоко вдохнула, и голова пошла кругом. Где источник, где? Навострив свои дорогостоящие уши, Бой-Баба стала медленно обходить подсобку. Звук доносился из дальнего угла, под самым потолком.
Она взгромоздилась по полкам, как по лестнице, смела с верхней полки коробки с моющим гелем для туалета, сломанные вешалки, чьи-то изношенные кроссовки. За ними была решетка вентиляции. Оттуда и проникал шипящий звук. Астронавтка пригляделась. Воздух в этом месте слегка колебался, искажая линии решетки.
Так.
Бой-Баба спустилась, огляделась. Удерживая воздух в груди, она выхватила из стоящего в углу ящика тряпку и завязала ею лицо. Набрала еще тряпок, открыла первую попавшуюся канистру с жидкостью для чистки туалетов и облила ею тряпки. Железной рукой потянулась вверх, вырвала решетку вытяжки и стала законопачивать ее мокрыми тряпками.
Осторожно выпустила воздух и вдохнула. Голова все равно кружилась, воздуха не хватало. Но хуже вроде не делалось. Или делалось?
Тряпок надолго не хватит. Нужен другой выход. Бой-Баба огляделась и тут же увидела, что ей нужно.
Старый шланг пылесоса. И поодаль, возле двери, - круглое отверстие системы уборки в стене.
Бой-Баба глотнула еще воздуха и от слабости схватилась за край полки. Интересно, что это за газ? Если выживет - найдет ту падлу, которая его пустила, и спросит.
Она схватила шланг - лишь бы не дырявый! - и потянула его к отверстию системы уборки. Защелкнула. Подергала - держит.
Со вторым концом шланга в руке полезла наверх, к законопаченному отверстию вентиляции. Шланг не дотягивался. Дергать она не стала, опасаясь порвать. Свесила голову - шланг рифленой змеей обвился вокруг последней, неначатой коробки с крысиной отравой. Бой-Баба толкнула коробку, и та полетела на пол, распахнулась на лету. Прозрачные дозировочные пакетики с зелеными гранулами внутри рассыпались по всему отсеку.
Шланг дотянулся. Она просунула его между мокрых, капающих тряпок. Поглубже.
Осталось включить.
Голова кружилась, смотреть вниз было страшно. Цепляясь слабеющими пальцами за полки, сталкивая коробки и канистры на своем пути, Бой-Баба неуклюже сползла на пол. Нашарила на стене рядом с отверстием очистки кнопку "пуск" и кулаком вбила ее внутрь.
Загорелся красный огонек.
Пылесос заурчал, и шланг принялся перекачивать ядовитый газ из вентиляции в систему очистки.
Бой-Баба прикрыла нос и рот тряпкой. Что теперь?
Снаружи раздались стуки, как будто кто-то колотил железом по обшивке. Ну да. Ремонт. Скоро они выйдут чинить отражатель.
У нее забилось сердце. Дядя Фима обещал за ней прийти. Но он сейчас занят ремонтом. Когда ремонт закончится, они могут избавиться от Живых, как избавились от всех остальных… как сейчас пытаются избавиться от нее…
Она оглядела отсек. Надо выйти. Надо спасти остальных.
На двери магнитный замок. Бой-Баба посмотрела на свои руки. Сосед в больнице… она нахмурилась… Что он там рассказывал? Ну да, он с друзьями загулял и не успел вернуться в больницу до отбоя… все двери закрыли. У него были такие же протезы. Она нахмурилась, вспоминая. Что он сделал?
Она уже тогда, в больнице, внимательно слушала истории соседей по палате, потому что знала: ей предстоит жить всю жизнь в этом железном теле. Лучше уж сразу выяснить, какие выгоды можно из него извлечь.
Она улыбнулась. Вспомнила.
Медленно Бой-Баба провела железной рукой вдоль двери, пытаясь ощутить легчайшую вибрацию тока от работающего замка. Вот она. Что теперь?
Как там рассказывал этот перебинтованный железный дядька… Бой-Баба осторожно положила руку на дверь в том месте, где вибрация была всего сильнее. Она еще ни разу не пользовалась разрядом, хотя в больнице ее учили, как. Сконцентрировалась.
Разряд!
Замок щелкнул. Вибрация прекратилась. Просто мертвая дверь, без всяких течений электрического тока.
Она толкнула ее в сторону.
Дверь поддалась.
Полутьма за дверью ослепила Бой-Бабу. Она выругалась и отключила инфракрасное зрение. Заодно потянулась на полку за давнишним фонариком - мало ли где пригодится.
В глубине коридора мигали аварийные лампы. Где-то колотили инструментом по обшивке.
Бой-Баба выскользнула за дверь.
* * *
Задвинув дверь на место, Бой-Баба первым делом надышалась. Хватала ртом кислород, согнувшись вдвое и стараясь не хрипеть.
Отдышавшись, тихо пошла по коридору. Аварийное освещение совсем не тянуло, а для инфракрасного зрения слишком светло. Так и шла на ощупь, прислушиваясь к каждому писку и треску приборов. Дверь в медблок была приоткрыта. Тадефи, сидящая за столом, тыкала стилусом в экран, вводя данные в бортовой компьютер.
Бой-Баба прошла по дальним неиспользуемым коридорам к кольцу и оттуда уже скользнула к жилому блоку. Двери в жилые отсеки были закрыты, а у большинства отсеков и хозяев-то не осталось.
Она шла, приближаясь к трапу на мостик. Дверь в брехаловку была отодвинута, и за ней слышались голоса. Она остановилась. Прислушалась.
Йос и дядя Фима.
Бой-Баба тихо ступила в тень за углом, где тяжелый стояк колонны с кабелями скрывал ее от взглядов. Настроила уши. Смех и разговоры стали громче и четче. Дядя Фима говорил, Йос поддакивал.
- А чего ты хотел? - донесся спокойный голос охранника. - Она прилипла ко мне, как банный лист. Счастье, что хоть я жив остался. Все, кто с ней общался, - все ушли, как говорится, в мир иной.
- Ты ей не был нужен, - сказал Йос. - Ей нужен корабль.
- Зачем? - удивился голос охранника.
Йоса стало почти не слышно. Глухой голос проговорил:
- Потому что она хочет вернуться на планету и забрать Троянца.
Дядь-Фимин голос что-то спросил. Йос отвечал:
- Не воображай, чего нет. Еще на следствии говорили, что она больная, неуравновешенная. А именно эти качества нашему Майеру и импонируют. Он обожает бездомных неудачников подбирать. Давать им второй шанс. Вот и Рашида так же подобрал на свою голову… чертов трафикант… - Голос охранника забурчал. Она разобрала: "по заданию общества…"
Голос Йоса ответил:
- Рашид понятия не имел, на кого работает… Он брал груз от человека в Амстердаме… а тот в свою очередь от сотрудника Соцразвития… и оба не знали, от кого получали груз. И инспектор не знал… дурачок блаженный! - Йос засмеялся. Заговорил громче, уверенней. - Как они всех использовали! Если бы я мог только одну вещь в жизни успеть сделать, прежде чем эта консервная банка лопнет в космосе ко всем чертям, - так это своими руками свернуть им шею. Экспериментаторы! Жаль, Майер этого не понимает… у него все - хорошие. Всем он оставляет шанс на исправление. А надо бы вот так… шею им всем свернуть… вот так…
Звук их шагов приблизился к двери, и Бой-Баба вжалась в стену. Теперь обоих было слышно хорошо: стояли у выхода из брехаловки. В какую сторону пойдут? Вдвоем или разойдутся?
- Ты проверь, как там она… - раздался голос Йоса. - И пойми, я не хочу ей вреда… но ведь истеричка, неизвестно, чью сторону она вздумает взять…
Охранник пробурчал в ответ. Бой-Баба разобрала только - "мозговая травма".
Ах, так и это ей припомнили? Но он-то откуда знает? Ах, непрост наш дядя Фима, как непрост!..
- Когда посадим корабль, - глухо сказал охранник, - придется решать. Идти на поклон к Обществу и просить прощения - так придется выдавать зачинщиков. Поэтому она будет нам нужна… как бартер.
- Там видно будет, - сказал Йос. - Сейчас главное - починить отражатель. Кто пойдет?
- Пойду я и двое оставшихся. Ты нас последишь, больше некому. Майер помочь не сможет?
- Куда ему… - проговорил Йос. - Идите втроем. Я вас проконтролирую.
В тишине запикали кнопки переговорника.
- Живых? - сказал в переговорник дядя Фима. - Через два часа выходим, как запланировано. Начинайте готовиться.
Шаги приблизились, и Бой-Баба едва успела нырнуть в тень. Распространяя вокруг себя запах виски, дядя Фима прошел так близко, что у нее волосы шевельнулись от сквозняка, и исчез в направлении грузового дока.