* * *
В реальном мире прошли многие годы, прежде чем в жизнь Ветра вторглось еще одно знаковое событие.
Если внезапный обрыв связи пробудил его разум от затяжного летаргического сна, то встреча с Селеной на информационной площадке Совета Безопасности Миров разбудила всю гамму противоречивых человеческих чувств, которые, казалось, давно и безвозвратно заперты в тайниках души.
Да, он вернулся в киберпространство, но вел себя скорее созерцательно, чем эмоционально. Словно губка, впитывая все новое, он не спешил придавать моральную окраску тем или иным событиям.
…На следующий день после знакомства с Селеной он спрашивал себя - как это произошло?.. и не находил рационального, вразумительного ответа.
Все мы иногда совершаем безумства…
Селена окончательно разбудила его. Она подошла и звонко шлепнула своей ладошкой по успокоившейся глади его души; брызгами взметнулись полузабытые эмоции, и Ветер, словно оправдывая избранное имя, инстинктивно подхватил ее порыв.
Разве может рассудок полностью подчинить себе душу, долгие годы копившую в подсознании потенциал невыраженных чувств?
Он со всем своим прагматизмом не смог проконтролировать тот миг, когда они взрывообразно вырвались наружу: безумные, порывистые, заждавшиеся своего часа… и с этого момента существование Ветра обрело совершенно иной смысл.
Он больше не созерцал, с философской отрешенностью анализируя факты новейшей истории.
Он жил, ощущая это каждой частицей своей души.
Оглядываясь на горький опыт прошлого, Ветер понимал, что это опасно, но как надоело ему осторожная скрытность; после первого сполоха эмоций хотелось вновь и вновь переживать их, добавлять новые, забыв об осторожности и рассудительности.
В первые дни после их безумного, пьянящего полета над виртуальными порталами планет, он еще пытался предвнести элемент логики если не в сами взаимоотношения с Селеной, то хотя бы в собственные мысли. Он ни на миг не забывал, что у каждого человека есть черта. Черта морального невозвращения, как у любого материального тела есть критическая скорость убегания, разогнавшись до которой оно навсегда покинет поле тяготения планеты.
Есть слова, мысли, поделившись которыми ты внезапно отрываешься от всего прожитого ранее…
Но бывает и по-другому. Тяготение может оказаться сильнее потенциальных возможностей. Тогда черта невозвращения не будет пройдена - стремительное падение, удар… и все.
Он с первых мгновений полюбил Селену, но долгое время боролся с собой, зная, что об этом рано говорить. Ветер по-прежнему время от времени предпринимал тщетные попытки проанализировать свои мысли и чувства, но тщетно…
Глупо рисовать черту, когда образ любимой стал средоточием всех мыслей, превращая их в острые, натянутые струны.
Чистое, нежное чувство. Ветер приютил его у самого сердца, берег даже от собственного дыхания.
Знакомства в виртуалке скоротечны, мимолетны, они редко выходят за определенные рамки, трансформируясь в глубокие серьезные отношения. Вероятно, именно этим был вызван подсознательный страх окончательного сближения.
В течение первых двух месяцев после знакомства они встречались в различных виртуальных пространствах, чаще место встречи назначала она, и это вполне устраивало Ветра. Но однажды…
…В тот раз они встретились на виртуальной выставке экзотических растений, организованной на официальном сервере планеты Кьюиг.
Вход был свободный, выставку предварял ровный участок знаменитой кьюиганской степи, с ее душистым неповторимым травостоем - редким примером полной ассимиляции земных растений с дикой флорой колонизированной полторы тысячи лет назад планеты.
Здесь не было дорог, цветущее разнотравье ласкало взгляд, и они пошли напрямую к стилизованной арке, обозначающей вход на выставку, ощущая шелковистое прикосновение трав, вдыхая неповторимый коктейль ароматов…
Они мало разговаривали в тот день: когда любишь, глубоко и нежно, слова порой только мешают, но каждый взгляд, прикосновение вызывают в душе неописуемые чувства, которые порой переходят в самые неожиданные действия.
Им оставалось пройти совсем немного, когда он внезапно остановился, повернувшись к Селене, и серьезно посмотрел в ее глаза.
Сокровенные слова рвались из души, просились наружу, но губы словно онемели, не в силах произнести простой и древней как мир фразы…
Мечтательная улыбка, блуждавшая по губам Селены, исчезла.
- Я люблю тебя, Ветер. - Тихо прошептала она, не отпуская его взгляд.
…
Именно после этих слов, он, изменив всем личным правилам безопасности, начал создавать свой виртуальный мир, где они с Селеной встречались на протяжении последующего года.
Там, на лесной поляне у ручья плели свое белоснежное кружево зимние хризантемы - редкие цветы с далекой прародины человечества, которые они видели в тот день на кьюиганской выставке.
Счастье казалось безграничным, вечным, неизменным.
* * *
Я эгоист… - Думал Ветер, витая в воздушных потоках, рассеивающих облачка нанопыли.
Любовь изменила его.
Единственное чувство, звенящее, натянутое как струна в опустевшей, оскудевшей душе, не давало ему легко, цинично и безжалостно решить проблему вторжения.
Никакие локальные разрушения не могли существенно повлиять на общее состояние самодостаточных систем Башни. Одна мысль, сформулированная в виде приказа, и непрошенные гости пополнят запорошенную оранжевым песком коллекцию мумифицированных тел, оставшихся после последней предпринятой десятилетия назад попытки чужаков овладеть уникальным кибернетическим комплексом.
Он смотрел на них, медленно кружа в стылом воздухе, и думал: вот сейчас моя воля разбудит защитные комплексы Башни, и они умрут, примут жестокую смерть ради того, чтобы я смог вернуться в маленький уютный мир, вновь коснутся своими губами губ любимой… Это было правильно с точки зрения личной безопасности, но… как он посмотрит ей в глаза? Что ответит на простой казалось бы вопрос: как дела, милый?
Я убил их… Не волнуйся моя хорошая, всего лишь полтора десятка трупов, они скоро перестанут вонять.
Что же ты вытворяешь сознание? Откуда в тебе эта жалость, ведь они вторглись сюда незваными, непрошенными и ходят, будто хозяева по бренным останкам прошлого…
Неужели я буду вынужден лгать ей? Смотреть в ее встревоженные глаза и спокойно лгать? Или скажу ей правду: кто я на самом деле, чтобы любимая ужаснулась, поняла, что за жестокую шутку выкинула с ней виртуалка?
Но ведь я люблю ее!..
Острая дилемма казалась неразрешимой.
В этот миг Ветер впервые подумал, что их счастье покоиться на хрупком взаимном доверии. Пока души оставались кристально чисты, незапятнанны ложью, им было легко.
Он имел право отринуть прошлое, но не мог поступиться настоящим.
Завтра, нет, сегодня ночью он придет, и она внезапно спросит: Кто ты мой милый Ветер? Как разрешились твои проблемы?
Что я отвечу ей? Солгу и найду силы забыть эту ложь? Превращу нашу любовь в саднящую, лживую игру? Убью все светлое, что возродилось в душе, вновь наполнив ее сумерками ненависти?
Зачем вы пришли сюда? - Ему хотелось закричать, чтобы они вздрогнули, остолбенели, оглохли, услышав громогласный вопрос изливающийся из сотен электронных глоток, чтобы ужаснулись и бежали, породив еще одну фантастическую легенду о созданном людьми и прочно забытом месте.
Ветер на секунду затих.
Буря эмоций постепенно улеглась, и он подумал: может быть, они действительно испугаются? И тогда он спокойно посмотрит в глаза любимой, улыбнется и скажет: все позади милая. Ко мне в дом забрались грабители, но я напугал их, и они бежали, не помня себя от страха…
Это будет правдой.
Ветер искал выход, он не хотел крови и смерти, любовь Селены изменила его, но он так долго находился в отрыве от людей, что мыслил сейчас почти как ребенок.
Напугать Драйва или Фроста?
Прочитай они сейчас мысли хозяина Башни, то, наверное, не сговариваясь, расхохотались бы в ответ.
* * *
- Легко вошли, - пробурчал Анжи, оглядываясь по сторонам. Зал действительно выглядел огромным, а главное - непонятным. Странная архитектура в сочетании с редкими обломками некогда установленного тут оборудования нагоняла подсознательную жуть.
Он не заметил, как невесомая пылинка опустилась на плечо и прочно приклеилась к его скафандру.
Не найдя ничего привлекательного в мрачной сводчатой архитектуре запрошенного оранжевым песком зала, Фрост обратил свое внимание на аварийную лестницу, где лежали останки киборга. Да, как и говорил Дрейк зрелище неприглядное, но, в конце концов, какое ему дело до внешнего вида?
- Зураб, Хельга, поднимайтесь по лестнице до второго уровня. - Раздался по каналу связи приказ Драйва. - Доложите, когда обследуете помещения. Осторожнее с дверями, старайтесь ничего не ломать. Энергетической активности я не наблюдаю, так что, надеюсь, сюрпризов не будет. Просто осмотрите уровень, ясно?
На этот раз ганианец кивнул без лишних возражений. Похоже, он начал понимать, что данной фазой операции управляет вовсе не Фрост.
Когда группа из десяти боевиков скрылась во мраке лестничных маршей, Дрейк некоторое время следивший за их продвижением, подошел к Фросту, ответив на его замечание:
- Слезть с дерева всегда труднее, чем вскарабкаться на него. - Он кивком указал на труп и добавил:
- Сорок лет он валяется тут. Анализаторы показывают, что под скафандром форма, какую носили силы корпоративной безопасности Гизборна. Я навел справки через сеть, и выяснил, что в ту пору на планете хозяйничала группа "Экорамбус".
- Нам то, что с этого? - Хмуро осведомился Фрост. И мысленно добавил, спрашивая у самого себя: Ты навел справки через сеть? Прямо отсюда, Драйв? Где тогда граница твоих возможностей? Или импланты кибрайкера дают неограниченную власть над информационными потоками?
Ответов на мысленные вопросы он не получил, лишь встревожился, а Дрейк как назло хладнокровно изрек:
- Не верю я этой обманчивой тишине. Что-то тут не так. - Он, наконец, отпустил мумифицированное тело, и оно с неприятным шелестом съехало по песчаному откосу. - Корпоративными силами на Гизборне командовал отставной полковник, уволенный из ВКС первой Конфедерации за издевательства над подчиненными. Его фамилия Шнайдер. Отто Шнайдер, может быть, слышал о таком?
- Нет - покачал головой Фрост.
- А вот мне это имя знакомо. - Признался Дрейк. - Шнайдер люто ненавидел ксеноморфов, и открыто демонстрировал свои симпатии к националистическим течениям, особенно тем, что ратовали за генетическую чистоту "Homo Sapiens" Он всерьез мечтал объединить человечество под диктатом Земли, но как говорили наши предки: "бодливой корове бог рог не дал"… - Усмехнулся Дикс. - В распоряжении полковника имелся всего один боевой корабль да пара сотен откровенных головорезов, которых он набрал на Окраине.
- Ну и что? - Фрост слушал его вполуха, озабоченный совсем иными проблемами. За короткий период их взаимного "сотрудничества" Дрейк так и не обозначил своего истинного интереса. Почему он так стремился попасть сюда? Вряд ли ему необходимо оружие или роботы. В своей привычке подозревать всех и вся, Фрост уже начал всерьез задумываться, почему Драйв взял билет только в один конец? Что он станет делать, оставшись совершенно один на непригодной для жизни планете? И вообще, даст ли он "Элизабет-Сигме" спокойно покинуть систему, когда на борт будет доставлено обещанное оружие и киборги?..
- …Он пропал. - Тем временем продолжил развивать свою мысль Драйв. - Вместе с кораблем и людьми. По поводу его исчезновения строились разные догадки, но чутье мне подсказывает, что свой конец Отто Шнайдер нашел тут, на Гермесе. Очевидно, ему тоже позарез нужна была боевая техника…
- Слушай, Дрейк, ты что, пытаешься меня напугать? - Анжи уже не мог скрыть звучащих в голосе ноток раздражения. Ему не нравилось, что Драйв, преследуя свои непонятные интересы, начинает командовать его людьми… и вообще, пора бы взять ситуацию в свои руки…
- Я лишь констатирую факты, Анжи. - Оборвал его мысль голос Дикса. - Если здесь полег отряд в двести человек, имевший серьезную орбитальную поддержку, то нам следует быть в десять раз осторожнее.
- Согласен. - Подумав, кивнул Фрост. - Но пока что я не вижу ничего выходящего раз рамки наших возможностей. Посмотри вокруг. Это сооружение больше похоже на руины, медленно утопающие в песчаных дюнах. Ты сам только что сказал, что нет никакой энергетической активности в цепях…
- Это меня и смущает. Попробуй понять, Фрост, - если бы Шнайдеру удалось овладеть данным комплексом, разве он не воспользовался бы его возможностями? Он пропал и это говорит о многом, как и тело в скафандре, произведенном на Гизборне. Короче, если ты до сих пор не воспринял моей логики, прислушайся хотя бы к совету: держи ствол наготове, но не дергайся, пока я не скажу.
- Понравилось командовать? - Насупился Фрост.
- Нет, но я вижу окружающее иначе, чем ты. Мне проще определить, что опасно, а что нет.
- Ладно, пошли наверх. Там посмотрим, чьи оценки и реакции окажутся быстрее.
- Мы не дождались доклада. - Напомнил ему Дрейк.
Фрост повернул голову. Если бы не забрало скафандра он бы сплюнул в оранжевый песок.
- Чего ты боишься? Неужели, если бы здесь кто-нибудь был, нас подпустили бы к Башне на расстояние выстрела?
Драйв лишь покачал головой, глядя, как Фрост решительно направляется к аварийной лестнице.
Не все в этом мире измеряется баллистикой полета пули, - подумалось ему.
Он был прав, только еще не знал, насколько сильна правота его внутренних убеждений.
* * *
Гермес. Второй уровень Башни…
Им пришлось преодолеть восемь длинных пролетов гулкой металлической лестницы, прежде чем оба увидели покоробленную, сдвинутую на пол метра дверь, на огнеупорном покрытии которой цедрой россыпью виднелись выщерблины от пуль. Рядом на рифленом полу валялись отстрелянные магазины от "ИМ-12".
Драйв, не подходя к дверям, исследовал характер повреждений и изрек:
- Видишь следы плавления, Анжи?
- Ну?
- Думаю, наш знакомый выбежал через эту дверь на площадку, но из коридора по нему был произведен выстрел плазменной пушки. Дверь деформирована в нашу сторону.
Фрост посмотрел на следы от пуль и спросил:
- Он что стрелять не умел?
В этом вопросе заключалось больше логики, чем могло показаться с первого взгляда. Действительно, импульсная винтовка практически не имеет отдачи, и найти объяснение такому разлету пуль, было непросто.
- Истерика, Фрост. Он стрелял, уже не ничего не соображая от страха.
Анжи лишь покачал головой, боком протиснувшись в проем. Лучи его плечевых фонарей, облизнули стены и перенацелились вглубь открывшегося взгляду коридора.
Метрах в пяти от входа на полу лежал эндоостов киборга. Судя по повреждениям, в него попало с десяток разрывных пуль: на стенах, полу и потолке до сих пор четко просматривались бурые пятна, - плоть человекоподобной машины, которую рвали длинные, пущенные, наугад очереди. Ручной плазмогенератор лежал поодаль, превратившись в обугленную массу, вокруг которой пластиковое покрытие пола застыло крупными пузырями.
- Анвар, Хельга, почему не слышу докладов? - Резко осведомился Фрост, отворачиваясь от останков киборга. Комментировать увиденное не хотелось.
- Мы заканчиваем прочесывание. Пока все чисто. Здесь кто-то вел серьезный бой с машинами, мы насчитали пять человеческих тел и восемь эндоостовов киборгов. Некоторые помещения взорваны, энергоснабжение не работает. На развилке коридоров есть флуоресцирующий указатель направления. На нем написано: "Сектор испытательных лабораторий". Больше ничего заслуживающего внимания мы не встретили.
- Добро, - буркнул Фрост, и вдруг понял, что не имеет понятия, какой приказ следует отдать двум разведгруппам.
- Дрейк, ты слышал? - Скрепя сердце обратился он к Драйву. - Они заканчивают прочесывание. Что дальше?
- Пусть поднимаются на следующий уровень и так, шаг за шагом до самой вершины Башни. Нигде ничего не включать и не трогать.
- Ладно… - Фрост передал приказ, и повернулся к Дрейку, перегородив неширокий коридор.
- Дикс, пора бы тебе объясниться.
- В смысле?
- В прямом. Я, например, прилетел сюда с определенной целью. А ты? Только не говори мне, что решил переквалифицироваться из кибрайкера в археолога, ладно?
Драйв усмехнулся, но потом все же решил не конфликтовать с Фростом.
- Да, ты прав, у меня то же есть цель, но вряд ли она будет тебе понятна.
- А ты попробуй. Я понятливый.
- Хорошо. - Драйв посмотрел вглубь коридора и предложил:
- Давай совместим приятное с полезным. Мне нужно осмотреть обнаруженные лаборатории, а по дороге я поделюсь своими планами, идет?
Анджей молча посторонился, освобождая проход.