- Да, сир, - с готовностью подхватил Дорум, - такой второй станции, как наша, больше нет нигде, она уникум. И оборудование здесь уникальное: самое мощное и совершенное, какое только мы смогли создать, а исследовательские лаборатории - самые оснащенные, это целые исследовательские институты.
- Ну, и каковы успехи? - вежливо, с едва уловимой долей иронии поинтересовался я.
- Если честно, сир, то не очень. Мы только следим за всем, что здесь происходит, да и то только издали, наши приборы едва успевают фиксировать все происходящие изменения. - Его лисья физиономия выражала явное неудовольствие всем происходящим. - Правда, мы окружили эту область пространства всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами, но…
- Но?..
- Сир, вы понимаете…
- Да понимаю, - ответил я на его невысказанную мысль, - понимаю, очень хорошо понимаю. Если он вздумает прорваться в остальной космос, то никакие крепости и станции его не сдержат. А рано или поздно, такая ситуация обязательно возникнет.
- Сир, вы исчерпывающе описали ситуацию, это так, вынужден признать. Математические законы строги и действуют во всех областях космоса одинаково, а значит, вероятность его выхода в населенный космос все возрастает.
- И какова уже вероятность?
- Уже три десятых, сир, и потихоньку все растет. - И Дорум со вздохом указал на огромное светящееся табло под потолком, на котором все время менялись цифры, по-моему, миллионные или даже десятимиллионные доли, и беспомощно развел руками. - И нам остается только сидеть и ждать.
По его лисьему лицу было видно как он недоволен всей этой ситуацией.
- Да, веселенькая перспектива. - Я помолчал, потом продолжил. - Ладно, посмотрим, что-нибудь да придумаем. А пока мы готовы познакомиться с вашей базой, господин Дорум, более подробно.
И мы, сопровождаемые целой свитой ученых и военных всех рангов, отправились вглубь.
При ближайшем рассмотрении станция поражала еще больше. Огромные трубы змеились по потолку, под рифленым дырчатым полом тоже угадывались какие-то работающие агрегаты, даже в стенах пряталась аппаратура жизнеобеспечения. Двойные переборки, которыми каждые пятьдесят метров разделялись коридоры, поражали своей толщиной - похоже, что в случае непредвиденной ситуации, каждый такой модуль становился самостоятельным летающим средством. Это было умно, это было оправдано. На станции по моим самым скромным подсчетам находилось что-то около десяти-пятнадцати тысяч людей, такое ее разделение могло спасти большую часть персонала в случае непредвиденной ситуации. Мне нравился такой подход к делу.
Заметно было, что здесь преобладают ученые, хотя военных тоже было немало. Во всем проявлялась спокойная деловая рабочая обстановка, каждый был занят своим делом. И везде, под потолком горели какие-то цифры, вероятно, напоминание всем о медленной, неотвратимо надвигающейся опасности. А я подумал: "Вся эта математика - ерунда, в любой момент монстр может захотеть выглянуть из своего уголка, это так, сделано скорее для собственного успокоения".
Лаборатория, в которую мы мимоходом заглянули, по своему оснащению напомнила мне ту, в которой "пытали" когда-то меня, вот только кресла того, жуткого, здесь я не увидел. Вместо него всюду разные пульты с переливами огней, большие и маленькие экраны, компьютеры со странной клавиатурой и еще всякая научная непонятная мне аппаратура. И везде, за каждым пультом, за каждым экраном, склонившись, сидели десятки людей в белых или голубоватых одеждах. Что-то крутилось, щелкало, измеряло, что-то записывалось, фиксировалось. Изредка раздавались возгласы, в углу группа военных в темных мундирах обступила большой экран и за чем-то с большим интересом следила, в центре, за большим вогнутым столом, группа ученых, склонившись к его поверхности, что-то тихо обсуждала.
Спокойная рабочая обстановка. На нас внимания почти не обращали, только изредка кто-либо из присутствующих поднимал голову и только тогда замечал нас, удивленно глядя на прибывшее начальство, но потом опять склонялся над своими приборами. Похоже, наше прибытие не афишировалось или к таким посещениям здесь привыкли. Хотя я сомневался, что здесь часто бывали посетители, не то место. Просто каждый занимался своим делом, мало обращая внимание на окружающих.
- Дорум, как часто вы меняете персонал на станции?
- Исследовательский состав меняется раз в полгода, а вот военные остаются здесь на три года, потом прилетает новая смена.
- А всякие технические и вспомогательные службы?
- У них тоже контракт на три года.
- А почему именно три года? - Поинтересовался я.
- Тяжело оставаться здесь на дольше, сир. Рядом с этим, - и он кивнул на находившийся рядом с нами огромный овальный экран, - просто невозможно оставаться дольше, как-то незаметно, но это воздействует на людей.
- Понятно. А кстати, как вы между собой, называете этого? - я тоже кивнул в сторону экрана и с интересом посмотрел на замявшегося начальника станции. По его лисьему лицу было видно, как ему неудобно, но он ответил:
- Страшилище, сир.
Я задумчиво посмотрел в иллюминатор, где вдалеке, на фоне очень далеких звезд, виднелся клубок чего-то непонятного туманного.
"Эх, бедный, бедный Йорик. Ты даже не знаешь, что ты страшная угроза всему живому, да и неживому, наверное, тоже. Ты, как ребенок, что-то там мастеришь, пуская слюни, совершенно не замечая окружающего, а оно внимательно, холодно наблюдает за тобой, готовое моментально наброситься на тебя, стоит тебе хотя бы на шаг выйти за пределы дозволенного". Мне стало жалко этого всемогущего и такого несчастного дурачка. Я ведь чувствовал к нему симпатию, он ни в чем не был виноват, его таким сделали, причем без его согласия. И теперь я должен его уничтожить, другого выхода просто не было. Один, но здоровый, должен уничтожить другого, но больного, не поддающегося никакому излечению. Вот ведь кара какая. Мы - разные, но мы и одинаковые, обоих нас, как братьев, связывал этот ОП. Да вот только одному из нас повезло, а вот другому…
И я непроизвольно мысленно потянулся туда, вглубь этого странного образования, где находился этот несчастный. И тотчас же на меня обрушился шквал безумных мыслей. Их и мыслями назвать было нельзя. Это был бред неизлечимо больного мозга, своими видениями и болезненными образами подавляющий, завораживающий и обволакивающий. Выдержать такое было просто невозможно, я мгновенно прервал связь, пока это меня не засосало.
- Крис, что с тобой происходит, - почти кричал у меня в голове голос Лео.
- Сир, что с вами?
Я увидел встревоженное лицо Дорума и не менее встревоженную морду Лео.
- Ничего, ничего, дружок, успокойся. - Мысленно успокоил я своего верного друга. - Это я по дурости попытался связаться с нашим подопечным. Ну, и поплатился. Лео, это просто кошмар, это не передать никакими словами. И гадко, и одновременно завораживает так, что оторваться нельзя.
- Это было глупо, вот так, без подготовки, - продолжал отчитывать меня Лео. - Обязательно должна быть подстраховка, ты ведь прекрасно знаешь, что так нельзя, и все равно действуешь как мальчишка.
- Ну, не ворчи, не ворчи, ведь все обошлось, это произошло случайно. Зато я теперь представляю, какая каша в голове у этого Йорика.
- Что это за имя такое странное?
- Да был в старину один такой несчастный, у которого был шут с таким именем.
- И что?
- Да так, ничего, просто вспомнилось почему-то. Давай лучше успокоим Дорума, видишь, как он встревожен.
И я обратился к начальнику станции:
- Все в порядке. Это я сделал ошибку - попытался порыться в голове у вашего подопечного.
В ответ - потрясенные лица наших сопровождающих.
Мне стало неудобно, я совершенно не собирался ничего такого делать, все получилось как-то самопроизвольно, само собой, под влиянием момента. И совсем не надо было этого им объяснять, вон какие у них удивленные лица. Я их понимал, хорошо понимал. Они здесь годами работали за этой многометровой броней, защищенные всевозможными полями, под гнетом постоянного ожидания беды, а я появился невесть откуда и вот так безрассудно взял, и в первые же мгновения своего пребывания здесь связался с этим жутким монстром.
Чтобы сгладить ситуацию, пришлось продолжить:
- В этом не было ничего безрассудного, поскольку мы, э-э… в некотором роде хорошо знакомы. - И игнорируя их полнейшее непонимание, продолжил, - нам бы хотелось сейчас попасть в свою каюту, это возможно, Дорум?
- А-а? Да…, конечно, сир… Сейчас мы пройдем…, - ошеломленно бормотал тот.
- Вот и чудесно. Потом мы будем готовы встретиться со всеми вами и обсудить решение проблемы.
Здесь я опять услышал встревоженную мысль Лео:
- Крис, ты что задумал?
- Да ничего особенного. Просто надо нам с тобой посмотреть на все это поближе, своими глазами, слетаем туда, посмотрим, что и как, прямо на месте. Ты только взгляни на их лица, - я мысленно рассмеялся, - их всех сейчас удар хватит. Черт меня дернул сказать им, это для них оказалось настоящим шоком. И теперь гораздо легче и проще будет смыться незамеченными из закрытого помещения, что скажешь, мохнатый?
- Надеюсь, что это не опасно, и ты хорошо знаешь, что делаешь, - только и сказал мой напарник.
- Не волнуйся, Лео, все будет нормально. А теперь идем, нас ждут.
И мы направились в наши апартаменты.
Апартаменты представляли собой две смежные небольшие комнаты, явно наскоро переделанные под жилые. В них еще оставались следы недавно наспех снятого оборудования. Пару навесных коек, небольшой столик, пару стульев, крохотная душевая, а на стене - небольшой, красивый, явно выпадающий из всей аскетической обстановки, переливающийся пейзаж какой-то планеты. "Интересно, где они его откопали, наверное, из чьих-то личных запасов, не иначе. Да, обстановочка явно не та, что на базе командора Берена. Все-таки военные живут лучше ученых, это, кажется, справедливо для всех миров. Наверное, считается, что науке удобства не нужны, мешают думать, отвлекают от решения проблем или такой "ненавязчивый" быт устраивают себе сами ученые, вечно погруженные в свои проблемы и часто не замечающие окружающую обстановку".
И словно в ответ на мои мысли я услышал смущенный голос Дорума:
- Сир, приношу вам свои извинения за столь неподобающее жилье, но мы буквально несколько всего часов назад узнали о вашем прибытии на базу.
Я только рассмеялся в ответ:
- Это полнейшая ерунда, дорогой Дорум. - И легкомысленно, не подумав, добавил. - Тем более, что мы не собираемся здесь надолго задерживаться.
Это сбило его с толку.
- Но, сир, мы думали… нам сообщили, что вы… собственно поможете нам с решением этой проблемы, - и он кивнул куда-то в пространство, за борт. - И мы думали… мы надеялись…, - и здесь он окончательно сбился и замолчал.
- Все правильно. Мы поможем вам. Мне кажется, что я знаю, как справиться со всем этим, но надо еще раз все хорошо обдумать и проверить. Я несколько неправильно выразился. Мгновенного решения я не обещаю, но мне кажется, что я понимаю, как подступиться к этой проблеме.
Лисья морда Дорума мгновенно изменила выражение из чрезвычайно растерянного на чрезвычайно заинтересованное и выражала теперь живейшее внимание.
- Сир, можем ли мы чем-нибудь помочь вам в этом?
- Нет, пока нет. Единственное, чего бы нам хотелось - это, чтобы несколько часов нас никто не тревожил.
- Будет сделано, сир Олфин.
Все удалились без дальнейших расспросов.
Вот одна из привилегий важных персон - ничего никому не объяснять. И мне она в данной ситуации очень нравилась.
Мы остались одни. Я присел на узкую жесткую койку, чтобы перевести дух, Лео опустился рядом на пол, совсем по-собачьи положив мне голову на колени. Хеос по-прежнему не выходил из своей спячки, все так же привычно обвиваясь вокруг моей шеи. Иногда мне в страхе казалось, что его нет, но всякий раз в следующее мгновение я ощущал ласковое поглаживание ветерка по своему телу, любовь и бесконечную преданность. И в эти мгновения я благодарен был тем, кто дал мне таких удивительных друзей. С ними я чувствовал себя во сто крат сильнее и увереннее. Я опустил руку на голову моего друга:
- Ну что, стартуем?
- Подожди, Крис. - И умные миндалевидные глаза внимательно посмотрели на меня. - Ты действительно хорошо представляешь, что надо делать? Может быть, не стоит так торопиться, а надо все как следует обдумать.
- Лео, во-первых, я только хочу на все это посмотреть вблизи, а во-вторых, я уже знаю, что и как надо делать и это, честно говоря, мне совсем не нравится, и если я буду с этим тянуть, то у меня просто не хватит духу, понял? И, кроме того, ты тоже в этом всем примешь самое непосредственное участие, вот посмотри. - И я открыл ему свой разум.
По его мгновенной реакции я понял, как ему не нравится все то, что я задумал. Но иного выхода просто не существовало, и он это, так же как и я, хорошо понимал. Оба мы понимали, что то решение, которое я предлагал, не было на стопроцентно верным, но оно было единственно возможным, и это тоже понимали мы оба.
- Хорошо, - согласился со мной Лео, - кажется ты прав. Но риск очень большой, тебе не кажется?
- Согласен, риск большой, очень большой. Но иного выхода просто не существует, и мне кажется, что наши наставники это тоже хорошо понимают. И знаешь, Лео, если я смогу справиться с этим делом, то уже одно это оправдывает мое знакомство с ОП. Если я даже ничего больше не смогу сделать, то и этого будет уже достаточно. Но я смотрю на все это более оптимистично и считаю, что процент удачи достаточно велик. И поэтому отправляемся.
Неуловимое мгновение - и мы в космосе. Вокруг нас почти пустое пространство, редкие звезды тускло мерцают в отдалении, рядом висит окутанная голубым сиянием громада станции, а впереди - наша цель, огромное туманное пятно непонятного мира Идиота.
- Лео, давай осторожно приблизимся к границе. Но только очень осторожно, сдается мне, что он уже знает о нашем присутствии, черт бы побрал мою дурацкую выходку. Ты прав, надо было действовать осторожно. Но что сделано, то сделано. Давай.
И вот мы рядом.
И то, что мы увидели, просто поразило нас. Перед нами протянулось вниз и нависло над нами, закрывая звезды, бесконечное колеблющееся серебристое марево, по всему периметру которого то и дело пробегали сполохи защитных полей. И конца ему не было, я даже примерно не мог сказать, на сколько световых лет протянулись его границы. И нельзя было что-либо рассмотреть внутри него, все мои чувства глохли, как будто вязли в чем-то. Я попытался, используя все мои способности, проникнуть внутрь, но, увы, все мои попытки были тщетны. Идиот-то он идиот, да вот только, так же как и я, примерял на своей голове ОП, а отсюда можно делать и все остальные выводы.
- Лео, - я обернулся к своему другу, - как не хочется мне, но придется забраться туда внутрь. - И я махнул рукой в сторону нависающей над нами стены. - Другого выхода просто нет. Я не могу отсюда проникнуть внутрь, все глохнет.
- А зачем тебе это? Это так для тебя важно? - поинтересовался Лео.
- Я думаю, что все то, что скрывается за этой завесой, поможет мне хоть немного понять его. И тогда будет легче справиться с ним. - Я опять посмотрел на туманную стену, словно делящую пространство перед нами на две части, и ощутил страх, смешанный с восторгом, перед такой мощью. Да, это будет достойный противник. Но как же мне не хотелось видеть в нем противника, а хотелось просто вот так посидеть за одним столом с бокалом старого вина в руке и поговорить по душам о том, о сем. Но некто распорядился совсем иначе, и теперь мне предстояло исправить его страшную ошибку. Я опять почувствовал злость к тому, кто, как игрушкой, так легко распорядился нашими судьбами, сделал из нас то, что мы есть, а потом вот так заставил стоять по разные стороны стены. - Ну, хорошо, Лео, ты готов? Давай потихоньку, как можно более незаметно, он начеку.
Мы стали осторожно приближаться к стене, все время чутко вслушиваясь и всматриваясь в окружающее нас пространство. Естественно, и я, и Лео были наглухо закрыты собственной защитой, но, как мне казалось, осторожность никогда никому еще не мешала. Мы вплотную приблизились к туманному мареву, и я, осторожно протянув руку вперед, коснулся его. Ничего не произошло, если не считать тревожных сполохов защитного поля, но его мы запросто нейтрализовали. Рука моя не встретила никакого сопротивления и спокойно погрузилась внутрь. Тогда и мы с Лео медленно, осторожно двинулись вперед.
По-прежнему не ощущая никакого сопротивления, мы пересекли какую-то тонкую, радужную интерференционную пленку и оказались внутри отсеченного пространства. И здесь я пережил еще одно потрясение. Все внутреннее пространство заполняли какие-то безразмерные, сверкающие, перетекающие одна в одну стальные плоскости. И не было им конца. На сколько хватало глаз, простирались сверкающие стальные поля, изгибающиеся и переходящие друг в друга в немыслимых комбинациях, не было и в помине никакой паутины, которую я видел в передачах Лидинга. И, по-моему, это было лучше.
- Что за черт, Лео? Он что, увлекся выплавкой металла и никак не может остановиться?
Я приблизился к ближайшему стальному зеркалу и осторожно дотронулся до него рукой. Поверхность была гладкой и твердой на ощупь, и отзывалась на стук легким звоном. Чистота и тщательность обработки просто поражали воображение.
- Металл, - я обернулся к Лео, - и сдается мне, что его даже твои когти-лезвия не возьмут. Что скажешь?
- Думаешь, это что-то значит? - отозвался в ответ Лео.
- Не знаю. Может быть, это результаты его новых экспериментов или игр, кто знает.
- Что будем делать?
- Двинемся потихоньку вглубь, посмотрим, что и как там.
И только мы сделали движение вперед, как из ближайшей металлической зеркальной поверхности совершенно беззвучно проступили какие-то непонятные округлые части. Они становились все более отчетливыми, по мере своего неудержимого плавного выдвижения. И вот перед нами возник весь поросший в своей нижней части, нос огромной, совершенно земной атомной подводной лодки, затем выдвинулась и она вся сама. Хищная, безмолвная, с мертвыми, неработающими гребными винтами и наглухо задраенными люками. Неудержимо продолжила свое движение вперед, беззвучно и плавно вошла в другую металлическую плоскость и исчезла.
- Бред какой-то, земная субмарина. К чему она здесь? - Прокомментировал увиденное я. - Или не бред? Тогда что это? Надо ли искать во всем этом смысл или это все совершенно бессмысленно, ты как думаешь?
- Не знаю, - отозвался Лео. - Но уже можно предположить две вещи: или он твой земляк, такой же человек с планеты Земля, как и ты, или, что он здорово покопался в твоей голове, пока ты с ним был в контакте. Ты случайно не служил во флоте?
- Да нет, не служил. Чертовщина какая-то.
В это время где-то далеко впереди опять возникло какое-то движение, и мы с Лео осторожно огибая острейшие кромки металлических плоскостей, устремились туда. Прибегать к моментальному перемещению мы побоялись, нас бы моментально засекли, это я почему-то знал совершенно точно.