Арас почувствовал себя уязвленным. Она - единственный человек, который мог понять, почему с этим ужасным, отвратительным почти невозможно жить. Любой вес'хар понял бы. Именно поэтому Арас никогда не рассказал бы всего этого вес'хар.
Он взглянул на хронометр шебы. Он говорил непрерывно без малого два часа.
- У тебя не было другого выбора, - сказала Шан. Нет, ни капли отвращения. Она необыкновенная, исключительная, но все инстинкты в ней - от гефес. - Ты не убил, чтобы съесть, и ты не выдал исенджи информацию. Тебе нечего стыдиться. - Она поставила банку на стол и взяла его руки в свои. - Что ты хочешь услышать, Арас?
- Я не понимаю тебя.
- Что бы ты хотел сейчас услышать? От каких слов - искренне сказанных - тебе бы полегчало?
Он задумчиво пожевал губами. В памяти возник образ Бена Гаррода, предка Джоша. Он говорил о "грехе", "раскаянии" и "прощении". Он говорил, что Арасу нужно раскаяться за содеянное в Мджате, но Арас вспоминал о безери - и не находил в себе раскаяния. А теперь он ощущал отчетливый привкус мяса неведомого существа, которое запихнули ему в рот.
- Я хочу получить прощение. Бен Гаррод сказал, что его Бог может меня простить.
- Не думаю, что его Бог сможет явиться тебе в ближайшее время, - тихо проговорила Шан. - Но, если позволишь, я сделаю это за него. Я прощаю тебя, Арас Сар Июссан. Отпусти это. - Она убрала с его лица несколько прядей, выбившихся из косы. - Там, откуда я родом, тебя бы считали героем.
- Невозможность умереть - это не героизм. И я не знал того, чего требовали от меня исенджи, нет в этом моей заслуги. - Но Арас все-таки почувствовал себя лучше. - Во всяком случае, ты можешь сказать, что они сделали меня сильным. Они пытались меня утопить, но с'наатат помог мне адаптироваться, и теперь я могу навещать безери под водой.
- А твои собратья пытались тебя спасти?
- Нет. Исенджи часто и с удовольствием об этом напоминали.
Это откровение поразило Шан. Ее зрачки расширились и потемнели.
- Боже… Твой народ поистине беспощаден. Даже по моим меркам.
- Возможно, теперь ты поймешь, почему я не хотел, чтобы матриархи добрались до тебя. Они тебя используют.
- Эй, погоди, я ведь работала на правительство. Все политики - перворазрядные лжецы с манией величия. И ты думаешь, что твои матриархи их переплюнут? Брось…
- Нет. Знаю, ты не любишь, когда тебе говорят, что ты чего-то не понимаешь, но ты действительно не понимаешь. Возможно, когда у тебя в памяти всплывет побольше моих воспоминаний, ты пожалеешь, что пошла к ним в рабство.
На лице Шан застыло то выражение боли и терпения, которое он видел у нее, когда Линдсей Невилл допускала ошибки.
- А когда у тебя, Арас, всплывет еще больше картинок из моей памяти, ты поймешь, что двигало мной, и почему у меня не было другого выбора. - Она замолчала. По скулам ходили желваки, как будто она не хотела, чтобы слова сорвались с языка. - И дело не только в том, что я связана с тобой, хотя одному Богу известно, что стало первопричиной. Я несу ответственность. Не могу просто развернуться и уйти, зная, что могу что-то сделать, потому что потом изгрызу себя за это. У меня и вправду часто нет выбора.
Да, Арас это уже уяснил, и гораздо раньше, чем с'наатат смешал их кровь, мозг и кости. Он знал, что она очень, очень старается быть совершенной и исправить для кого-то мир. Для кого? Он не знал.
От нее славно пахло. Что будет, если она сделает мир лучше для него? Она умрет без своей невыполнимой цели или же будет наслаждаться жизнью, никуда не спешить и жить настоящим? Нет. Нельзя об этом думать.
- Это удручает, - заметил он и поднялся. - Закончи это дело, так вы говорите?
Они вышли на террасу, чтобы осмотреть наполовину готовый диван. Шан развернула отрез синей материи и ахнула, пораженная глубиной цвета.
- Чудесно. Синий, как переливы на павлиньем хвосте. - Обычный человек увидел бы просто белую ткань. - Дрены делают из такого же материала?
- Нет, эта ткань не может принимать нужную форму или самоочищаться.
- Вот что самое лучшее в генах вес'хар. Каждый оттенок синего кажется гораздо насыщеннее. - Она улыбнулась той улыбкой, которая говорила, что Шан в этот момент сожалеет о чем-то. - Да, я чуть не взорвалась от бешенства, когда заметила, что вижу по-другому. Помнишь? Мне вправду жаль, что я на тебя сорвалась.
- Мне самому стоило сказать тебе, что я тебя заразил, а не предоставить тебе сделать это открытие лично.
- Теперь все это неважно. Даже и вспоминать не стоит. Они вместе трудились над диваном. Диван вообще-то
очень не вес'харская вещь, но Шан заявила, что согласна на что угодно, кроме их мебели. Следующим пунктом в ее списке значился матрац. Они туго натянули ткань на несколько слоев сек и пришпилили ее к каркасу. Шан отступила, чтобы полюбоваться своим произведением.
- Чиппендейл отдыхает. Но все-таки судить о качестве будет моя задница… - Она плюхнулась на мягкое сиденье и откинулась на спинку с закрытыми глазами. Будто бы и не было разговора про пытки и ночных кошмаров. - О, блаженство. Еще бы чашку чая и хорошее кино… Рай.
Арас не знал, где достать хорошее кино.
Они сидели бок о бок, смотрели на Ф'нар, сверкающий жемчужными крышами и золотыми стенами. В каналах журчала вода.
- Красиво, - сказа Шан и взяла его под руку.
- Красиво, - отозвался Арас. Интересно, каково это - есть других существ и не мучиться этим…
Глава восьмая
Почему люди бросили наших товарищей и исенджи на корабле "Фетида"? Они не признают этого, но мы знаем наверняка. Мы боимся, что они замышляют зло против нас. Стоит ли нам обратиться к матриархам? И если они не смогут справиться с людьми, должны ли мы попросить о помощи Прежний Мир? Людям предстоит узнать, что, если они причиняют вред одному юссисси, они вредят всем нам, и мы будем сражаться.
Калитиссати, переводчик в консульстве Джедено
Из обращения к колонии юссисси во Ф'наре
Дверь в каюту открылась, и листы смартбумаги, которые Линдсей пришпилила к переборке, затрепетали. Слава богу, она сидела достаточно близко и успела нажать на значок секретности, прежде чем Натали Чо увидела бы, что там написано. Почему-то никто не радуется, увидев у своего соседа по каюте расписанные варианты преднамеренного убийства.
- Я не помешала? - спросила Чо.
- Нет, ни в коем случае, - отозвалась Линдсей и подумала, что такими вещами лучше всего заниматься в одной из вахтенных кабинок. Но если сейчас схватить бумаги и умчаться с ними, это будет выглядеть более чем странно. Линдсей выдавила из себя улыбку и продолжила рассматривать коряво записанные мысли, которые ползли по бумаге. Видеть их могла она одна: смартбумага сканировала сетчатку глаза смотрящего и активировала пиксели только в пределах прямой видимости Линдсей. Если бы Чо захотела взглянуть на записи, ей пришлось бы встать прямо за спиной у Линдсей.
- Ты в порядке? - спросила Чо. - Прости за любопытство, но если тебе нужно с кем-то поговорить…
Линдсей хотела заорать, что не нуждается в советах и сочувствии, но подумала, что бы сделала в подобной ситуации Шан. А Шан бы не стала портить отношения с человеком, через которого можно получить доступ к ценному оборудованию.
- Спасибо за заботу. Со мной все будет в порядке.
Нет, не будет. И Линдсей это прекрасно знала. У меня даже нет фотографии Дэвида. Просто перед ней стояла задача, которую нужно выполнить, потому что, если у нее ничего не получится, одному Богу известно, чем все кончится. Она нарочито медленно сняла листы смартбумаги со стены, чтобы не вызвать у Чо подозрений, и отправилась на поиски убежища.
В туалете не особенно удобно заниматься планированием убийств, зато Линдсей могла поручиться, что лишних свидетелей у нее не будет. Она развесила листы по переборкам и уселась на крышку унитаза, подперев на всякий случай дверь ногой. Взгляд скользил по каракулям и стрелкам - слева направо, справа налево, сверху вниз. Она просеивали имеющуюся информацию. Что-то станет ясно: решение или же пробел, который необходимо заполнить.
Шан - ЧУМА.
Она сказала, что это болезнь. Линдсей помнила совершенно точно. Шан говорила Хагель, что это чума. Кто еще?
Чума заразна. Кто еще подхватил ее?
Может, и лгала. Нет, не лгала. Она говорила правду, уверенная в своей абсолютной власти и авторитете, и даже не позаботилась сочинить какую-нибудь ложь. Значит, заразилась чем-то где-то между Константином, родной планетой вес'хар и вес'харским гарнизоном, Временным городом.
Кто-то вошел в соседнюю кабинку, с шумом захлопнул дверь и закашлялся. Линдсей не сводила взгляда со смартбумаги.
Чума.
Нет, не имеет значения, где Шан подхватила заразу и даже что это за зараза. Важно лишь найти ее и уничтожить. Все на "Актеоне" считают ее носителем инопланетной биотехнологии и источником будущих благ для себя, поэтому ее и преследуют. Задача Линдсей - подобраться к Шан как можно ближе и желательно там, где можно будет использовать оружие настолько мощное, что оно ее убьет.
Где она?
Вопрос о Вес'едже не рассматривается. Никто не располагает информацией о местности, достаточной для планирования операции по захвату, не говоря уже о том, что на "Актеоне" не хватит мощи, чтобы бросить вызов матриархам. Тем не менее на Безер'едже у них есть шансы, особенно на острове, где расположен Константин.
А если Шан не там, придется ее туда заманить.
Для дальнейшего планирования не хватало данных. Линдсей вытащила перо и накарябала на одном из листов: "Предпосылки". Она проследит развитие событий. Вернется к началу, к формированию миссии "Константин", проверит их сведения и то, что удастся вытянуть из исенджи. Пригодится и Эдди. Он нравится исенджи и даже Шан.
- И долго вы собираетесь тут сидеть? - спросил голос над головой Линдсей.
Она подскочила, чисто инстинктивно. Перо покатилось по полу.
- Ах ты ублюдок…
Райат перегнулся через переборку между кабинками и пялился на нее с довольной ухмылкой. Однако выглядело это отнюдь не смешно.
- Одна голова хорошо, а две лучше. Может, вместе обмозгуем проблемку?
Линдсей торопливо сдирала листы с переборок и двери. Щеки ее пылали.
- Если это повторится, клянусь, я убью тебя. Убирайся.
- Почему ты не бросишь эти жалкие попытки подражать Франкленд и не поговоришь со мной серьезно? У меня есть что тебе сказать.
- Пошел к черту.
- Нет, ты все равно послушай. Я знаю кое-что, что тебе очень пригодится в этом вояжике.
У Линдсей свело желудок от ужаса.
- Каком еще вояжике?
- Будь добра, не пудри мне мозги. Как там говорила наша властная госпожа? Монополии на информацию не существует. Подготовка высадки на планету имеет свойство становиться общеизвестным фактом.
- Мои морпехи не обсуждают операции со штатскими.
- Твои морпехи позаимствовали инвентарь на складе. Снабженцы не так хорошо держат язык за зубами. Еще хуже это удается инвентарным биркам, которые используют, чтобы следить за перемещением вещей.
- Жалко, что ты не стоял на месте Гальвин, когда началась перестрелка.
- Что ты имеешь в виду? Что мне теперь за пятьдесят метров обходить твоих пехотинцев?
Линдсей знала, что ей нехорошо. Знала, что несколько бессонных ночей подряд не способствуют здравому восприятию действительности и адекватному поведению. И здравый смысл, по счастью, ее покинул. Она едва не вышибла дверь кабинки и ворвалась к Райату. Вероятно, он не предполагал, что хрупкая женщина весом в пятьдесят килограмм набросится на него и стащит с наблюдательного поста. И разумеется, не ожидал, что она вдавит дуло пистолета ему в висок.
- Пристрелю, - прошипела она.
Райат застрял в крайне неудобной позиции: одна нога за канализационной трубой, другая - под опасным углом перекинута через стульчак.
- Тише… Все хорошо. Хорошо.
Линдсей ощущала, как дрожь поднимается по руке, но исходила она не от Райата. Она смотрела на свою руку, на указательный палец на курке - как на чужой. Уши едва не разрывались от гулкого буханья сердца.
- Ты знаешь, чего мне это стоит? - Она прижала дуло еще сильнее. - Знаешь?
- Прости… Давай… давай успокоимся и поговорим. Спокойно.
Шан бы спустила курок. Но Линдсей не Шан. Она не могла. А вот глаза Райата говорили, что он об этом не знает.
- Как думаешь, что мне сделают, если я проделаю в тебе дырку? Разве мне есть что терять?
- Чего ты от меня хочешь?
- Хочу, чтобы ты держался от меня подальше.
Райат поднес руку к виску - очень медленно, очень осторожно - и тихонько отвел дуло от головы средним и указательным пальцами. Линдсей позволила ему это сделать, потому что не знала, как еще разрулить ситуацию. Наверное, это отразилось на ее лице. Она все еще держала его на прицеле, но приходилось сжимать пушку двумя руками, чтобы дуло не тряслось.
- Я тебе скажу. Нo это не для ушей Окурта, ладно? Линдсей даже не кивнула. Ей не хотелось показаться сговорчивой. Она просто позволила Райату продолжать.
- Мы оба по некоторым причинам хотим заполучить Франкленд. Но одному мне до нее не добраться.
Он никогда прежде не называл ее по имени.
- А почему ты думаешь, что это моя проблема?
- И ты, и я заинтересованы в том, чтобы образцы ее тканей не попали в руки корпораций.
Райат казался очень напуганным. Ему достало смелости убрать дуло пистолета от своего виска, но говорил он тихо, заискивающе. Линдсей осенило: он не считает ее таким же крепким орешком, как Шан, но по крайней мере она для него непредсказуема. Забавно. Разыгрывать припадки безумия у нее получается лучше всего.
- Ты не дура. Знаешь, что в плохих руках эта технология очень опасна.
Линдсей позволила пистолету дрогнуть. Райат проследил взглядом за движением мушки. Она сжала руку покрепче. Он моргнул.
- А какие же руки для нее хороши?
- Хочешь, чтобы военные пустили технологию на поток?
- Если бы я была пехотинцем на передовой, я бы ответила однозначно. - Психопатка. Разыгрывай сумасшествие. Линдсей сунула пушку в карман и села на корточки настолько близко к Райату, что он едва мог вздохнуть. - Но я не представляю, как мы сможем добыть и поделить биотехнологию Шан, не поругавшись. А если за нее вступятся матриархи…
Райат прикрыл глаза и сглотнул.
- Не думаю, что это просто.
- Рано или поздно какой-нибудь идиот отправится за ней.
- Я хотел сказать… Слушай, мне кажется, есть другой источник.
- Ага. Огроменный псих-вес'хар, военный преступник, которого взять просто невозможно.
- Нет, не он. И не там.
Райат замолчал. Линдсей собиралась вытащить пушку и уточнить где, но дверь в туалет распахнулась.
- О, прошу прощения… - На них таращился один из штатских стюардов. Он явно интерпретировал увиденное в весьма оригинальном ключе. - Простите. - Стюард повернулся и выскочил из туалета.
Линдсей оторопела.
- Отлично! Только этих слухов нам не хватало… - Она встала и позволила ему подняться. - Доктор, а ты в курсе, что совсем не похож ни на фармацевта, ни на чиновника из министерства финансов?
- А я думал, ты знаешь, кто я.
- Такие, как я, не очень любят таких, как ты.
- Мы оба служим нашей стране. Просто мне не очень нравится весь этот маскарад.
- Ты мне четко объяснишь, с чем мы имеем дело, и тогда я скажу, намерена ли я тебе помогать.
Линдсей ждала. Райат обдумывал предложение, но пока ничего не спешил ей поведать. Она пожала плечами, собрала свои бумаги с пола соседней кабинки и вышла.
Любой человек в форме знает: всю правду ему не скажут. Ты получаешь какие-то приказы, выполняешь их не без задней мысли, заботишься о себе, своих товарищах и уж потом - может быть - о своей стране.
Проблема шпионов, вроде Райата, в том, что у них нет никаких товарищей.
Младший из мужей Местин, Саваор, протянул Шан пиалу аметистового стекла, явно ожидая, что она возьмет ее.
- Местин скоро придет. Выпейте это, пока будете ждать ее.
Шан взяла пиалу и заглянула в нее. В жидкости плавали какие-то мелкие коричневые частицы. В любом случае она не отравится. Значит, имеет смысл принять жест гостеприимства.
- Настой, - сказал Севаор. От него исходил тонкий древесный запах, золотистая кожа завораживающе мерцала. - Настои нравятся гефес.
- И мне тоже, - ответила Шан, а потом пожалела о своем сарказме. - Благодарю.
Она пригубила "настой". По вкусу он сильно напоминал смолу-живицу. Саваор стоял слишком близко, чтобы Шан могла чувствовать себя комфортно, и она осторожно отступила на шаг. Он опять сократил дистанцию. Шан сделала еще шаг назад.
Вес'хар произошли от норных существ, и потому они не просто терпели скученность - они ее обожали. Это свойство, да еще в сочетании с ошеломительной откровенностью, делало их не самыми приятными соседями.
Шан допила хвойный чай и стала ждать Местин. Стоя. Вес'хар не любили сидеть. Дом гудел от детских и мужских голосов. Шан поставила пиалу на опасно неровный подоконник и залюбовалась лужицами фиалкового света, которые растекались по полу. Как в Константине, подземной колонии, все помещения во Ф'наре - хотя жилища уходили вглубь земляных террас - освещались естественным образом. Шан так и не смогла понять, как они это делают.
Местин вошла в приемную вразвалочку, как самодовольный матрос. Тут, похоже, все женщины ходили именно так.
- Пойдем вниз, - без предисловий бросила она и поманила Шан за собой.
Шан проследовала за ней по коридору, который вел от пункта обмена излишков глубоко под город - еще одна экскурсия, которая, по мнению Местин, должна помочь Шан понять свои новые обязанности.
Она попробовала объяснить пристрастие вес'хар к тоннелям с точки зрения видовой принадлежности. Все становится на свои места, когда понимаешь, что человек на самом деле произошел от обезьяны. Может, она постигнет способы мышления вес'хар, если подберет верную параллель в животном мире.
Может, барсуки, размышляла Шан. Или морские собачки. Или какапо… Нет, все они очень милые. Вес'хар с эстетической точки зрения очень хороши, но симпатичны не более чем юссисси с зубами-иголками. Пауки-каменщики. Да, это уже больше похоже на правду. Скорпионы.
Она видела четкий силуэт прически Местин - спартанского шлема - на фоне слабенького света, который сочился откуда-то из тоннеля. Шан ступала за ней шаг в шаг. Они прошли через какой-то проход, и все озарилось светом, будто внезапно взошло солнце.
- Господи Иисусе… - пробормотала Шан.
У нее над головой и по обе стороны от нее, насколько хватало глаз, тянулись ниши, полки, коридоры. В некоторых стояли машины. На несколько секунд Шан потерялась в пространстве, забыла, где верх, а где низ. Тишина окутала ее плотной пеленой. Ее голос не рождал эха.