– Нет. Я спасу Храм. Храм обречен, отец Сумбаву. И вы знаете об этом не хуже меня. – Маккинни указал в сторону окна. – Город падет, не пройдет и года. Я видел опустевшие причалы и слышал, что порт настроен против вас. Я видел людей, которые спят на улицах, пока кочевники собирают их урожай. Вам не прогнать отсюда врага, пока он опустошит ваши поля. Припасов у них больше, чем у вас. Храм обречен, если только вы не прогоните врага, и чем быстрее, тем лучше.
Сумбаву пожал плечами, внешне сохраняя ледяное спокойствие – только руки на столе беспокойно двигались.
– И только вы один можете спасти нас? Вы что же, богоизбранный? Мы правили этим городом пять сотен лет. А чем славны ваши предки? Жили в землянках?
– Что я сделал в прошлом, неважно. Важнее то, что нам удастся сделать.
– И сколько мы должны будем вам за спасение города? Какова ваша цена?
– Нет цены, которую можно требовать за сохранение единственного источника мудрости на Макассаре. Я попрошу только то, что мне действительно необходимо. Оружие. Пики и щиты. Право набрать людей. Кроме того, я должен осмотреть солдат-храмовников, поговорить с конными рыцарями. Мне понадобится плац, где я буду вести обучение. Подати Храма следует направить на то, чтобы вооружить горожан. Я не потребую платы, но сделать нужно будет многое. Мы сможем спасти этот город и Храм, только если вы будете слушать меня.
Священник развел руки и напряженно вгляделся в свои ладони.
– Возможно, это воля Господня. Другого плана у нас нет. И большого вреда от того, что вы станете муштровать сброд, не будет, поскольку наш договор останется в силе только до тех пор, пока их всех не перебьют – и вас в том числе. Я прикажу, чтобы вас обеспечили всем необходимым.
Постепенно на парадном плацу перед Храмом выстраивалась армия. Она не слишком напоминала армию в привычном смысле. В первую неделю людей приходилось тащить на насильно; горожане не умели маршировать и спотыкались, неспособные понять приказы и не желающие учиться. Но когда раздали оружие и обучение продолжилось, в разношерстной толпе возникло и возобладало новое чувство – самоуважение. Люди, успевшие опуститься до состояния нищих, стояли бок о бок с крепышами-крестьянами из-за городских стен, а в их ряды затесались юные отпрыски из разорившихся купеческих семейств города. Прислушиваясь к уговорам Маккинни и приказам Старка, новобранцы выше держали голову, учились вгонять пики в чучела-мишени, издавать боевой клич. На третью неделю обучения, Маккинни созвал совет.
– Времени у нас немного, – сказал он своим военачальникам. – Сумбаву очень хочет посмотреть, на что мы способны, и я обязан доложить ему. Вам следует быть очень внимательными с этим человеком. Он опасней, чем кажется на первый взгляд, и не тот, кем кажется. Каково состояние армии?
– Пехота – так себе, – отрапортовал Хэл. – Храмовники молодцы, но не понимают, что от них требуется, и потом, они настолько уверены в себе, что не хотят учиться ничему новому. Ополченцы научились нести пики и смыкать щиты, но только не надолго. Большинство – дохляки. А выбрать лучников из этой толпы почти невозможно. У храмовников порядочно арбалетчиков, но этого мало.
– Смогут они отразить атаку легкой кавалерии? – спросил Маккинни.
– Не знаю, сэр. Они еще никогда не участвовали в деле, но если заставить их поверить в себя, то против кочевников они продержатся. А вот веры в себя у них как раз и нет, полковник.
Маккинни заметил, что у Лонгвея, услышавшего оговорку Хэла, округлились глаза.
– А что кавалерия? – спросил он Бретта. – Смогут всадники сражаться в строю? Вы уже выбили из них самонадеянность, и они будут держаться вместе или бросятся в атаку каждый сам по себе, едва завидев врага?
– Мы с Ванъянком говорили с ними, торговец, – ответил Бретт. – Честь – все, что у них осталось. Среди них есть такие, кто уже побывал на поля боя и узнал вкус поражения… к тому наш враг – попросту варвары… Однако будет трудно отлучить их от скорой победы.
– Но вы должны это сделать, – сказал Маккинни. – Это наш последний шанс. Нужно выучить рыцарей атаковать по команде и возвращаться, восстанавливая построение, под защиту стены щитов. Любой их них, кто осмелится действовать самостоятельно, желая покрасоваться, будет брошен на поле боя на погибель. Постарайтесь вколотить эти простейшие мысли в их головы. А также объясните, что если их убьют, город падет, и от чести, которой они так гордятся, не останется и следа. Поэтому они должны сражаться – чтобы ее сохранить.
– Да, но отступать для них означает покрыть себя позором, – ответил Ванъянк. – Хотя, когда я толкую с ними, они слушают меня внимательно, и я постараюсь убедить их в том, о чем вы просите. Сам я уже поверил. Но для других рыцарей это звучит странно.
Маккинни кивнул.
– Странно или нет, а учиться им придется. Что у нас с обозом?
Мэри Грэхем с гордостью улыбнулась.
– Полный порядок, – доложила она. – Теперь у нас достаточно повозок.
– Мне казалось, тягловой силы у нас маловато, – сказал Маккинни.
– Да, лошадей немного, к тому же упряжь была неправильная, – кивнула Грэхем. – Здесь используют кожаные поводья. Я объяснила плотникам, как сделать деревянные хомуты, и теперь животные устают меньше. У нас по-прежнему мало лошадей, но теперь каждая способна нести больший груз.
– Отлично.
– У нас есть повозки, но мало зерна, – продолжила Мэри. – Если вы беретесь охранять обоз, мы обеспечим вашим людям припасы на несколько дней. Еды все равно не много, но это лучше, чем ничего. После этого нам придется отыскивать провиант за крепостными стенами. Если мы сможем защитить фермеров, то попытаемся даже собрать часть урожая зерна.
– Итак, у нас имеется малообученная пехота, скромная кавалерия, от которой польза то ли будет, то ли нет, немного стрелков-храмовников и мечников-храмовников, наших лучших бойцов, которые, увы, не понимают, что им делать, и чертово море кочевников за стенами. Интересная ситуация. – Маккинни на секунду задумался, глядя на копию карты Сумбаву, терпеливо сделанную молодым Тоддом, потом подвел итог. – Нужна демонстрация силы. За неделю мы выберем лучших из наших людей – солдат, умеющих думать, которые не струсят, не побегут и будут подчиняться приказам. Еще мне нужен провиант на два дня для двойного числа бойцов и отряд самых дисциплинированных поваров и квартирьеров, – сказал он Мэри. – Мы покажем, на что способны, в стычке с врагом. Но главная наша цель – убедить наши войска в том, что кочевников можно разбить. – Маккинни поднялся, тем самым предлагая всем разойтись. – Хэл, задержитесь на минутку.
Когда все вышли, Старк сказал:
– Извините, что проговорился, полковник. Но очень похоже на войну, а я не привык быть шпионом.
– Пробьемся. Ты уже подобрал командиров?
– Да, сэр. Войска, которые мы привезли с собой, я использую для поддержания порядка, нам есть на кого опереться. Мне кажется, они готовы драться и с храмовниками, если будет надежда на победу. В любом случае мы можем управлять войсками. Если вы поведете их к победе, войска будут верны нам до конца.
– Отлично. Но группа командиров нужна обязательно. Иначе, когда все закончится, солдаты потеряют всякую цель. Хорошо, сержант, можете идти.
Хэл поднялся, улыбнулся, потом отдал честь.
– Как в старые времена, полковник. Волки другие, но времена прежние.
Перед визитом к Сумбаву Маккинни тщательно вооружился. Он надел кольчугу, набросил на плечи яркий пурпурный плащ, надел золотые браслеты и цепь, застегнул стихарь булавкой с драгоценным камнем, и наконец повесил на пояс меч, сделанный на мире Принца Самуила. Кольчуга и меч выглядели точно так же, как те, что производили на Макассаре, но были гораздо лучшего качества. Подобное оружие поддерживало статус отряда полковника. Маккинни, которого привела охрана, встретил Сумбаву на зубчатой стене над своей кельей.
– Вот теперь вы одеты в свои подлинные цвета, торговец, – проговорил священник. – Вы ведь более солдат, чем торговец, не так ли?
– На юге, святой отец, торговцы и солдаты – это часто одно и то же. По крайней мере, те из торговцев, кто выжил. В наших краях мир редкий гость.
– Здесь также. Но раньше было иначе.
Священник-военачальник оглядел бескрайнюю равнину, раскинувшуюся за стенами города.
– Сегодня кочевников стало еще больше. Зерно уже созрело, и они выстраивают заслоны, чтобы защитить урожай от наших огневых отрядов. Мы сможем сжечь урожай, но только ценой жизней наших рыцарей. Не думаю, что кто-нибудь вернется оттуда живым.
– Святой отец, есть способ, – сказал Маккинни.
Священник бросил на него быстрый взгляд, и Натан продолжил:
– Я хочу просить разрешения выйти с небольшим отрядом за стены города. Мы не собираемся отходить далеко.
– Можете использовать ваших бесполезных ополченцев, если угодно. Вы заставили их ходить с гордо поднятой головой, но это не солдаты. И никогда не будут солдатами.
– Мне нужны не только ополченцы, – ответил Маккинни. – Мне потребуется пятьдесят стрелков-храмовников и пятьдесят всадников.
– Четверть всех стрелков? И почти все рыцари? Нет.
– Но, святой отец, это стоит того. Мы покажем вам, что кочевников можно победить. И не станем удаляться от стен. Арбалетчики и рыцари могут вернуться в крепость, если мои люди не выстоят – и не запятнают свою честь, поскольку возвратятся оттого, что пехота не смогла поддержать их.
– А вы тоже пойдете?
– В авангарде с копейщиками.
– И рискнете жизнью, лишь бы доказать мне, что эти люди способны сражаться? Значит, вы уверены. Странно.
Маккинни взглянул на равнину и заметил, что к городским стенам направляется новый отряд кочевников. В одном только этом отряде было несколько сотен варваров.
– Значит, вы сами поведете своих людей, – повторил Сумбаву. – Вы не вернетесь.
– А если вернемся? Это поднимет дух остальных. Учтите, если мы будем сидеть сложа руки, Храм падет.
– А если вы истребите моих стрелков и рыцарей, развязка наступит еще быстрее…
Священник пытливо взглянул на лагерь кочевников внизу. Отряды всадников бросались к стенам – и поворачивали обратно точно на расстоянии полета стрелы. Он прикоснулся к своему знаку, золотому изображению храма с эбеново-черным крестом посередине, и внезапно обернулся к Маккинни.
– Поступайте как знаете. Вы безумны, но кое-кто верит, что безумие – благодать, ниспосланная Богом. Которой у меня уж точно нет.
Сумбаву отвернулся и, тяжело ступая, пошел прочь, по-стариковски сутулясь.
Глава 16
Марширующая стена
Прежде чем устроить вылазку, Маккинни неделю муштровал копейщиков. Наконец Хэл доложил, что солдаты подготовлены настолько, насколько возможно за такой небольшой срок, и части были построены в маршевом порядке перед воротами. Перед выступлением Натан в красном плаще, развевающемся за плечами, поднялся на невысокий помост перед воротами и обратился к солдатам.
– Сегодня мы одержим победу, какой еще не видывали на этом мире, – крикнул он. Об этом дне сложат песни, и им не будет конца. Вы спасете свои дома и покроете себя славой. Кроме того, что за жизнь сидеть тут, укрывшись за стенами? Разве мужчина тот, кто прячется от врага, когда можно сразиться с ним и разгромить его? Сегодня вы – те, кто победит. Никогда больше вы не будете рабами.
Раздались слабые ответные крики, организованные стражниками Хэла, рассеянными в рядах.
– Придется пойти на это, – говорил Натан сержанту. – Они не почувствуют воодушевления, пока не увидят, как можно бить врага. Вопрос в том, выстоят ли они до тех пор, пока это станет очевидно?
– Не знаю, полковник, – ответил Старк. – Я выучил их всему, чему только мог, но у большинства дух был сломлен задолго до того, как мы пришли сюда. Так что не скажу ничего.
– Но они знают, что от них требуется, – ответил Маккинни. – Теперь нужно заставить их драться, а это зависит от нас. Откройте ворота и ведите войска наружу.
– Слушаю, сэр.
Армию выстроили клином: копейщики со щитами по краям, кавалерия, лучники и повозки с провизией посередине. Копейщики стояли и в острие строя, суженного до ширины ворот. Отряду предстояло выйти колонной, края которой за воротами расходились в стороны, наискось, образуя треугольный строй, что не раз было отработано на плацу Храма. Алая форма лучников-храмовников и яркие доспехи рыцарей составляли заметный контраст с темной кожаной одеждой копейщиков, дожидающихся, когда ворота откроются. Все кто мог облачились в стальные нагрудники, шлемы и наколенники, но для многих снаряжения не хватило. У некоторых были только копья, щиты и небольшие кинжалы за поясом.
Маккинни в последний раз перед выходом оглядел свое войско. Проглотив комок, который всегда поднимался у него в горле перед делом, он задумался, как остальные солдаты справляются с таким напряжением. Потом махнул рукой, и ворота открылись.
– Вперед! – рявкнул Старк. – Держать строй! Так же, как на плацу. Вперед марш.
Пока войска выходили из ворот, молодые барабанщики, стоя на повозках, отбивали ритм. Когда за воротами оказалось довольно копейщиков, чтобы выстроить защитную стену, Маккинни выпустил кавалерию и вышел вместе с рыцарями, чтобы занять свое место в острие клина.
Под прикрытием стрелков, выставленных на стенах, войско выстроилось в боевом порядке. Несколько варваров бросились в атаку, но были сражены стрелами прежде, чем успели добраться до отряда. Большинство варваров стояло на безопасном расстоянии от войска, наблюдая, и тысячи всадников съезжались со всей степи.
– Ишь, какая орава, – заметил Старк. – Похоже, там все их силы. Зря мы не поставили второй отряд у других ворот.
– Людей мало, – пробормотал Маккинни. Он мрачно наблюдал за тем, как последние ряды пехоты выходят из ворот, чтобы образовать тыл клина. – Так, Хэл, теперь вперед. Командуй.
Старк махнул барабанщикам. Дробь изменилась, с разных сторон строя другие барабаны подхватили ритм. Отряд тронулся с места и медленно двинулся вперед. Солдаты несли щиты на уровне груди и держали копья горизонтально. Позади каждого солдата со щитом было еще два ряда копейщиков. Клин устремился по невысоким всхолмьям равнины в сторону ближайшего неприятельского стана, напряженно глядя только вперед и сознавая, что прикрытие осталось позади, на стенах города.
Марис кружили рядом, неизменно держась на расстоянии, заманивая подальше от стен. Время от времени отдельные кочевники галопом бросались к строю копий, резко поворачивали и скакали обратно, презрительно хлопая себя по ягодицам.
Отдельных всадников сменили небольшие группы. Потом на расстоянии полета стрелы собрался большой отряд. Кочевники медленно двинулись в сторону Маккинни.
– Первая атака! – крикнул Старк. – Они собираются ударить во фланг, там командует молодой Тодд. Отдать команду арбалетчикам?
– Два залпа, Хэл. Другие пусть стреляют под высоким углом, чтобы отогнать остальных. С этими кочевниками разберутся ребята Тодда.
– Слушаю, сэр.
После залпа храмовников часть неприятелей поп?дала из деревянных седел на землю. Сразу вслед за этим первые кочевники подлетели к линии щитов – не единой волной, а разрозненными группами.
Прежде чем произошло столкновение, Тодд отдал приказ. Барабаны изменили ритм, солдаты на передней линии опустились на одно колено, уперев копья в землю, копейщики за их спинами выставили вперед свои пики прямо над головами переднего ряда. Марис уже подлетали галопом, с криками и руганью.
Первая лошадь с лету напоролась на острия, пронзительно заржала и повалилась на землю; остальные скакуны попытались отвернуть от частокола копий, топча всадников, летящих следом. Перед остриями пик началась кутерьма, и в отряде кочевников перед правым флангом клина Маккинни произошла свалка. Арбалетчики открыли огонь по мешанине людей и животных. Враги выкрикивали проклятия, вновь и вновь пытаясь штурмовать стену щитов. Раздались крики:
– Они бегут, бегут!
– За ними! – явно различил Маккинни.
– Держать позицию! – выкрикнул он. – Ради вашего Бога и вашего Храма, иначе я прикажу стрелкам сбить с коня первого, кто оставит строй! Бретт, утихомирь своих проклятых рыцарей!
– Есть, сэр! – услышал Натан четкий ответ откуда-то из центра кавалерийского строя. Конные храмовники горячили коней, намереваясь пуститься в погоню за бегущим врагом. Марис уже прекратили атаку, отъехали, вновь осыпали врага проклятиями – и уехали совсем; за ними никто не погнался.
Когда спокойствие было восстановлено, Маккинни забрался на повозку.
– Только что мы отогнали маленький отряд. Это нельзя назвать сражением, но вы поняли, что мы можем устоять. Не позволяйте им дурачить вас. Как только вы сломаете строй или выйдете за линию щитов, они ударят по вас всей силой. Держитесь в строю, и мы покончим с ними. Запомните, жизнь каждого зависит от товарищей. Никто не должен оставлять строй, не должен трусить или поддаваться соблазну дешевой славы. Во славу Господа, ура!
На этот раз откликнулись все. Спускаясь с повозки, Маккинни впервые обратил внимание на возницу: небольшого роста, в кольчуге, тот кричал во все горло.
– Фриледи! – потрясенно произнес он. – Вам не место здесь.
– Вы приказали мне организовать обоз, полковник. Я должна была исполнить приказ. Командовать этой разношерстной толпой кроме меня некому, а я не хочу, чтобы все испортили неучи. Ваш сержант сам прогнал этого выскочку из Храма, который обращался с моими людьми как с рабами.
Глядя на Мэри, Натан вспомнил другую фриледи, не менее упрямую, но тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Лаура с Мэри не были похожи как две капли воды. Невозможно было представить Лауру в доспехах – хотя она вполне могла носить меч. Меч Грэхем лежал на ящике рядом с ней. Пока Натан рассматривал свою подопечную, к ним подошел один из обозных. Это был повар, щупающий большим пальцем огромный топор.
– Оставили бы вы леди в покое, – сказал здоровяк. – Она святая с небес. Только троньте ее – и командир вы там или кто, а не сносить вам головы.
– Сумба, спасибо, но мне не нужна защита, – весело ответила Мэри. – По крайней мере от него.
– Хорошо, леди. Мы и за остальными присмотрим, – отозвался плечистый повар. Маккинни пожал плечами и вернулся к командованию сражением.
Отряд снова двинулся вперед, барабаны отмеряли четкий ритм. Время от времени мелкие группы кочевников бросались в их сторону, выпускали стрелы и поспешно бежали из-под огня стрелков Храма. Плохие луки кочевников не могли пробить с большого расстояния даже кожаные доспехи пехоты, а подходить близко кочевники не решались.
– Они перестраиваются и хотят напасть снова, – тихо проговорил Маккинни. – На этот раз нападут большой силой, всей, какая у них есть.
Старк кивнул.
– У людей уже появилась уверенность, полковник. Думаю, мы выстоим. Нам повезло, что сначала марис пытались напасть небольшим отрядом.
– Соперничество между кланами, – сказал позади Лонгвей. – Я уже видел такое на Южном материке. Каждый клан хочет первым отплатить нам за оскорбление, которое мы наносим своим присутствием здесь. Они нападут снова.
– Ночь, вот что меня беспокоит, – сказал Старк. – Мы останемся здесь на ночь?
Маккинни кивнул.