– Цель нашей вылазки – поднять боевой дух войск, оставшихся в городе. Если мы выйдем наружу и сразу вернемся, толку не будет. Нам нужна убедительная победа.
– Я все еще не понимаю, чего мы добиваемся, – подал голос Лонгвей. – Предположим, вы докажете, что можете выстоять против кочевников и передвигаться по равнине в строю, который они не смогут нарушить. Но они будут уклоняться от боя, и вы ничего не достигните.
– Мы обсудим это позднее, – пробормотал Маккинни. – Вот и они, Хэл! Прикажи приготовиться.
К ним по равнине галопом неслась вражеская орда.
– Их тысячи, тысячи! – крикнул кто-то в рядах. – Нам никогда не остановить их!
– Тихо в строю! – скомандовал Старк. – Барабанщики, бейте "К оружию!"
Над небольшим отрядом разнеслась тревожная дробь. Щитоносцы снова стали на одно колено; на сей раз весь периметр опустился ниже, и копейщики выставили пики над плечами передних. Резервные копейщики стояли в каждом углу клина, в центре гарцевала кавалерия Бретта. Стрелки дали залп по атакующим марис, позади них повара и маркитанты перезаряжали и подавали арбалеты. Все до одной стрелы угодили в цель, выбив всадников из седел; бесхозные лошади заметались, внеся сумятицу в ряды врага.
– У них отсутствует то, что можно было бы называть строем, – спокойно заметил Старк. – Если бы они нападали все одновременно, а не маленькими отрядами, то добились бы лучшего результата.
– Дисциплина слабовата, – заметил Лонгвей. – Они организованы лучше, чем можно было бы ожидать от такого мира, но все же дисциплина хромает.
Барабаны отчаянно загрохотали, и атака началась. Кочевники налетали и откатывались со всех сторон клина, неспособные проникнуть внутрь, метались перед стеной щитов и частоколом копий, прямо под огнем арбалетчиков.
– Мечники! Мечников сюда! – закричал Маклин из тыловой части клина, где он был командиром. По его команде дюжина солдат с мечами и небольшими круглыми щитами бросились закрывать прореху в строю щитоносцев и быстро выбросили пятерых спешившихся марис в кучу-малу за рядом щитов. Несколько копейщиков выстроилось, чтобы закрыть прореху, и строй вновь сомкнулся, прямо над телами пятерых щитоносцев, погибших после того, как один из их товарищей не выдержал и бежал.
Марис созвали своих, отступили и снова приготовились ударить в найденное слабое место.
– Они хотят нанести мощный удар по участку Маклина, – доложил Старк. – Становится трудновато держаться.
– Приготовь кавалерию, – тихо приказал Маккинни. – Пойду поддержу Маклина.
Маккинни бегом преодолел тридцать ярдов, отделявших острие клина от основания.
– Приготовьтесь открыть ряды, Маклин!
– Слушаю, полковник. Барабанщики, играй "Тов-сь!"
Ритм барабанов изменился.
– Старшины, отводите людей!
Зычный голос моряка разносился над шумом сражения, и было слышно, как его приказы повторяют в рядах. Маккинни спокойно следил за развитием событий.
– Давайте, мистер Маклин.
– Раскрыть ряды!
Щитоносцы расступились, зашли за спины друг другу, открыв в центре небольшой проход. Со стороны неприятеля донеслись торжествующие крики, и всадники-марис бросились в атаку.
Из центра клина взлетел пронзительный голос трубы. Медленно набирая скорость, тяжелая кавалерия двинулась вперед со своей позиции в острие клина.
Выставив копья, рыцари стремительно ударили по летящему навстречу врагу, используя встречный момент марис для того, чтобы усилить свой напор, сметая все на своем пути, повергая врага под копыта своих лошадей. Бретт и Ванъянк, скачущие каждый со своей стороны рыцарского кулака, разразились воинственными криками. Тяжелая броня железнобоких оказалась чересчур прочной для легковооруженных кочевников. Они бросились врассыпную. В возникшие бреши в их строю хлынули мечники, устремившиеся в атаку вслед за кавалерией, и принялись рубить варваров. Удар был невероятно мощным, рыцари уже преследовали врага. Кулак атаки медленно рассыпался, а марис отступали, собирая силы и готовясь к нападению.
– Трубите отбой, – приказал Маккинни. Снова запела труба, на этот раз спокойней, ровнее. – Трубите еще раз. – Натан повернулся к Старку. – Это решающий момент, Хэл. Если Ванъянк и Бретт не смогут управлять этими безмозглыми храбрецами, мы пропали.
Он видел, как его офицеры кричат на рыцарей. Люди медленно стали поворачивать назад, сначала один, потом другой – и вот уже все двинулись обратно. Маккинни заметил, как Бретт ровняет шеренги, и обратно рыцари поскакали, с достоинством, гордо, в отличном строю, с флажками, развевающимися на пиках. Они проехали за стену щитов, сомкнувшуюся за ними, оставив на поле боя сотни врагов.
Не теряя времени, Маккинни повел свой отряд по равнине к ближайшему лагерю кочевников. Марис нападали на них еще дважды, и клину пришлось останавливаться, чтобы выставить перед собой частокол из копий. Вторая атака оказалась самой мощной, и полковнику пришлось снова выпустить кавалерию. Закованные в латы рыцари прошли через средоточие врага, как раскаленный нож сквозь масло, и вернулись под защиту клина, прежде чем кочевники перестроились и смогли начать новую атаку. После каждого нападения на поле боя оставались горы трупов; их топтали сапоги пехоты и давили колеса повозок, как только колонна трогалась в дальнейший путь.
Они добрались до лагеря кочевников – немногочисленных кожаных шатров, растянутых на деревянных каркасах, и дюжины повозок, которые кочевники успели угнать прочь до прибытия отряда. На их защиту встала пара рядов воинов с легкими щитами. Бретт и Ванъянк подъехали к Маккинни.
– Мы сотрем их в порошок одним ударом! – выкрикнул Бретт. – Откройте клин.
– Нет. Я не стану рисковать кавалерией, выпуская ее в атаку из-за стены щитов. У нас слишком мало людей, и если что-то пойдет не так, нам никогда не вернуться в город. Мы пойдем вперед вместе и вместе умрем. Рыцари надумали бросить нас?
– Мы не оставим вас одних среди тысяч врагов, – тихо ответил Ванъянк. – Я поговорил с рыцарями. Никто из нас никогда не видел такого боя, как сегодня. Мы уже истребили больше врагов, чем нас самих. Прежде, когда мы нападали на них, первая наша атака каждый раз разносила их в клочья, но потом они бросались на нас всей силой и побеждали. Мы останемся с вами.
Отряд двинулся вперед, осторожно, но неудержимо, барабаны задавали маршевый ритм наступающей пехоте. Маккинни развернул клин так, чтобы его острие смотрело точно на врага, и собрал резервных копейщиков перед авангардом. Лучники пока молчали – запас стрел почти иссяк. Маккинни переговорил с офицером-храмовником, который командовал стрелками.
– Я хочу, чтобы вы дали сильный залп по правому флангу от острия клина. Необходимо, чтобы там в строю марис образовалась прореха. Они не умеют сражаться как пехота, не обучены и не любят. Мы прорвемся через их строй и сомнем фланги.
Когда кочевники оказался совсем рядом, Маккинни дал сигнал. Лучники дали залп, и мечники под командованием Тодда бросились вперед, чтобы метнуть во врага дротики, а затем вернуться под защиту пик. Острие колонны ударило по врагу почти сразу вслед за дротиками, прорвало тонкий строй за счет своего момента движения, и в тот же миг передние копейщики рухнули в яму-ловушку, скрытую позади марис. Оттуда донеслись крики боли.
– Вот что ожидало ваших рыцарей, – тихо сказал Маккинни Бретту. – Глядя на действия варваров, я понимал, что для них должна быть какая-то причина. Они надеялись, что мы выпустим вперед всадников.
Строй кочевников разрушился, они бросились врассыпную, забрались на лошадей, спрятанных за шатрами, и галопом унеслись прочь. Команда Мэри Грэхем вытащила раненых из ямы, оставив там пятерых воинов, тела которых были проткнуты кольями. Побледнев, Мэри стояла у ужасного рва и смотрела вниз, но у Натана не было времени сопереживать.
– Похороните их здесь, – приказал Маккинни. – Это достаточно почетная могила для воинов. Пришлите капеллана.
Он выстроил людей в линию, ровняя щиты по периметру.
Небольшой отряд разведчиков обошел захваченный лагерь. Их доклад по возвращении был восторженным донельзя.
– Здесь полно еды. Но входить в шатры нужно очень осторожно, внутри на стенах и на растяжках кочевники держат скорпиасов на кожаных поводках.
Скорпиасами звались местные создания, теплокровные, хоть и похожие на ящериц, длиной от восьми до двенадцати сантиметров. Эти "ящерицы" отдаленно напоминали земных скорпионов, но их укусы были во много раз опасней.
– Разобьем лагерь в стороне от шатров, – приказал Маккинни. – Добавьте их растяжки к нашим кольям, да ставьте колья как положено – марис могут напасть ночью. Принесите как можно больше еды для города.
Под командованием Старка отряд выстроил укрепленный лагерь, выкопав по периметру ров, набросав земли и установив на получившемся бруствере колья. Работали посменно, один копает, другой стоит и держит щит и оружие, свое и копающего, но кочевники не предпринимали новых атак. Марис безостановочно кружили около лагеря за пределами полета стрелы, время от времени трусливо выпуская стрелу и торопливо ретируясь, пока не открыли ответный огонь. Маккинни приказал лучникам не обращать внимания на эти выходки.
– Они попытаются напасть, когда стемнеет, – объяснил он командирам. – А с такого расстояния, как теперь, они не причинят нам вреда. Атаку предпримут позже.
Костры для приготовления пищи разожгли только в темноте, но Маккинни запретил отдыхать до тех пор, пока укрепление не будет завершено. Когда был вбит последний кол, солнце село, и сплошная облачность скрыла луны. С командного поста на повозке Мэри Грэхем Маккинни было видно, что равнина усеяна дюжинами костров; это были станы кочевников, в каждом отряде по несколько сотен человек.
– Да, у них полно народу, – проговорил он.
– Не понимаю, как можно одолеть такое скопище? – спросила Мэри Грэхем. – Мы можем убить много, но придет еще больше.
– Не придет, если тут нечего будет есть. Кочевники уничтожили почти весь провиант в округе. Сейчас они надеются только на урожай зерна. Если зерна не останется, им придется вернуться в глубь материка. Так мы сумеем их прогнать.
– Значит, вы в самом деле полковник? – спросила Мэри. – С того самого дня, как я увидела вас, я знала, что вы не просто торговец, и потому ничуть не удивилась, когда ваш человек проговорился.
– Вы наверняка слышали обо мне, – ответил он.
На равнине за укреплениями началось какое-то движение. На миг что-то заслонило огонек одного костра кочевников, потом другого.
– Вас зовут Маккинни? Постойте-ка… – На ее лице появилось удивление. – Железный Маккинни? Полковник орлеанских войск? Значит, я должна ненавидеть вас.
– Почему?
– Мой жених был при Блантерне. Младший офицер Пятой армии.
Маккинни с трудом спрыгнул с повозки, удивляясь тому, как он устал даже в слабой гравитации Макассара.
– В Пятой армии были отличные солдаты.
– Да. И никто не мог их победить, кроме ваших людей, верно? Со времен этой битвы каждый человек Гавани должен испытывать к вам сразу и восхищение, и ненависть.
– Это дело прошлое. Сейчас я на службе у короля Давида. Мне жаль, что так вышло.
– Не стоит сожаления. – Мэри подступила ближе, пытаясь увидеть при свете костров его лицо. – За миллион миль от мира Принца Самуила перипетии тамошней политики кажутся ничтожными. До сегодняшнего дня я вообще не была уверена, что нам удастся вернуться домой. Даже сейчас, по-моему, шанс невелик. Но если есть кто-то, кто сможет это устроить, то это вы.
Натан рассмеялся.
– Послушать вас, так начинает казаться, что это Хэл разговаривает с рекрутами, Мэри. Вы бы лучше накормили людей. У нас очень мало времени, скоро кочевники попробуют напасть снова, под прикрытием темноты. Чтобы нормально охранять периметр, я выставлю войска по сменам, и те, кто останется в лагере, поедят последними. Сегодня ночью нужно позаботиться о ребятах-щитоносцах и копейщиках.
– А когда кормить рыцарей?
– После того как они накормят своих лошадей, как всякие хорошие кавалеристы. Прошу прощения, фриледи, но мне нужно переговорить со своими людьми.
Ночь двигалась к рассвету. Маккинни радовался тому, что атака все не начиналась и ему удалось накормить солдат на периметре, но он не успокоился до тех пор, пока все не поели и не легли, кто мог, отдыхать, примостив рядом свое оружие. Мечники же стояли на страже, внимательно вглядываясь в темноту.
– Они готовятся, – сказал Маккинни Старку. – Я видел, как они копошатся там, и чую их. Ты тоже, верно?
– Да, сэр. Как вы правильно сказали, там, за периметром, какая-то суета. Они нападут еще до рассвета.
Было около полуночи, когда донесся предупреждающий крик часового, мгновенно смятого волной атакующих пеших кочевников, толпа которых затопила бруствер и частокол.
– Труба! – крикнул Маккинни. – Трубить тревогу! Вставайте, к оружию!
Он увидел, как отряд копейщиков, стоящих на страже в центральном резерве, уже бежит к месту прорыва.
– Ко мне! Ко мне! – слышал он призывы Ванъянка. – Бросайте лошадей, бегите ко мне!
Во главе отряда рыцарей, размахивая мечом над головой, Ванъянк бросился к периметру, расталкивая щитоносцев, которые только поднимались на ноги. Люди выстроились на брустверах, нанося ужасающие удары по любому врагу, рискнувшему выбраться из рва или перескочить его. Прежде чем Маккинни успел выстроить стену щитов и вернуть под ее защиту рыцарей, чтобы снова поставить в резерв, ночь уже наполнили крики и звуки битвы.
– Они окружили периметр, – доложил ему Старк. – Пытаются прорваться то здесь, то там, но между ними нет надежной координации. Хотя атаки не прекращаются, полковник.
Маккинни кивнул.
– Хорошая тактика. Они хотят измотать нас и отрезать от города. Но это им дорого обойдется.
Менее чем через час схватка прекратилась, снова повисла ночная тишина, прерываемая только стонами раненых, но враг не оставил людей Маккинни в покое. Нападения продолжались всю ночь, то в одной части периметра, то в другой, время от времени над лагерем свистели стрелы, выпускаемые наудачу. Медленно рассвело. Утро осветило сотни убитых или умирающих кочевников во рву – или в траве, если им хватило сил уползти прочь. Марис не спеша объезжали лагерь, молча рассматривая стену щитов.
– Непростая ситуация, – сказал Маккинни. – Но, надеюсь, пока с них довольно. Теперь они хотят узнать, что мы будем делать дальше.
Он тщательно выстроил щитоносцев и копейщиков снаружи перед частоколом, потом вывел повозки и резервные части. Кочевники наблюдали, но не нападали, и Натан снова медленно провел клин через лагерь марис. Те сожгли все, что не смогли унести с собой. Оставив их имущество полыхать позади, отряд быстрым маршевым шагом направился к городу.
Глава 17
Битва
Когда военный министр обратился к епископам храма, его лицо полыхало яростью.
– Он доказал, что способен сражаться с варварами. Продержался вне стен города день и ночь. Перебил сотни варваров. За это спасибо. Но, повторяю, выводить на поле битвы всю армию – это настоящее безумие. Пусть совершит еще несколько набегов с отрядом, который есть у него сейчас, но я не допущу, чтобы со стен города сняли всех защитников.
Члены совета епископов одобрительно загомонили. Их голоса эхом отдавались под сводами зала.
Тогда встал и заговорил Маккинни. Он вышел вперед и поднялся на трибуну перед столом совета. Подходя, он рассмотрел зал. На стенах висели гобелены; над ткаными полотнами возвышались строго взирающие вниз каменные статуи, олицетворяющие героев Империи, умерших столь давно, что само их существование превратилось в легенду. На возвышении над столом совета дремал его святейшество Виллем XI: на мгновение в его лице появился интерес к новому оратору, потом он снова стал клевать носом. Его святейшество говорил тихо, но епископы записывали за ним все сказанное, и повторяли при каждом удобном случае, кстати и некстати.
– Почтенные господа, – заговорил Маккинни. – Если будет необходимо, я поступлю так, как велит отец Сумбаву. Но наша вылазка была лишь примером. Без достаточного резерва, чтобы заменять павших в бою щитоносцев, более того, без резерва, который мог бы подменить уставших, мы ни за что не смогли бы выстоять против кочевников больше одного дня. Но с большим войском, я мог бы уничтожить их склады провизии или, вынудив врага вступить с нами в бой, уничтожил бы как можно больше, после чего остальные бежали бы, спасая свою жизнь, в дикие степи. Не пытайтесь обмануть себя, почтеннейшие. Кочевники изучают нашу тактику. Уже сейчас они пытаются придумать способы одолеть нас, способы использовать свое огромное число и быстроту перемещения. Следующее сражение решит участь города. Вступите ли вы в бой или будете дожидаться, чтобы голод превратил вас в тени? Станете ли сражаться за стенами города как мужчины или дождетесь внутри, чтобы вас превратили в рабов?
– Он хорошо говорит, Сумбаву, – заметил архидьякон и поднял светлые глаза на Маккинни. – Откуда вы знаете, что вам будет сопутствовать удача? Что вы за торговец, которому известны способы ведения войн, неведомые в этой части мира?
– Ваше святейшество, мои знания почерпнуты в гильдиях юга и запада. Нам и раньше приходилось сражаться с варварами, хотя никогда прежде их не собиралось так много. А будет ли мне сопутствовать успех… что может остановить армию Господа? Если мы выступим со всей отвагой, то победим, ибо с нами Господь.
– Он и раньше был с нами, но не спас наших воинов, – пробормотал Сумбаву. Старый священник испуганно оглянулся по сторонам, страшась обвинения в ереси.
– Вы хотите взять с собой всех рыцарей и арбалетчиков, а вместе с ними нищих, – проговорил архидьякон. – Так я понял ваш замысел, наблюдая сражение пять дней назад. Но зачем вы требуете на этот раз еще и мечников Храма? Какая от них польза в бою?
– Мечники в латах будут охранять наш лагерь ночью, – ответил Маккинни. – Они могут сражаться в темноте, когда толку от щитоносцев немного. Мечники будут драться с варварами, когда те покинут седла и нападут в пешем строю. Горожане знают только один способ воевать; это необученные солдаты. Нам понадобится отряд настоящих бойцов, когда дело дойдет до последней схватки.
– А вы, Сумбаву, что вы можете сказать в пользу того, чтобы не выпускать всю армию Храма за стены города? Какие у вас доводы? – спросил архидьякон в пурпурной мантии. – Ему удалось то, что вам никогда еще не удавалось. – Архидьякон повернулся к остальным членам совета. – Что касается меня, то в появлении этого человека я вижу промысел Господа нашего. Кто знает, какое орудие способен Всемогущий избрать для нашего спасения.
Сумбаву тщательно взвешивал слова, говорил негромко, и присутствующие подались вперед, чтобы лучше слышать.
– Я не знаю, какие привести возражения. Но все равно, мне не нравится эта затея. Есть в этом человеке что-то мне непонятное, и я считаю, что ему нельзя доверять армию Храма.
– Тогда отправляйтесь с ним и берите на себя командование нашей армией, – подытожил архидьякон. – Что же касается меня, я слышал достаточно. Пусть торговец разобьет варваров, и да пребудет с ним благословение Господне.
Сумбаву поклонился, принимая приказ, но Маккинни чувствовал, что пристальный взгляд военного министра не отпускал его, пока он не покинул зал.