Сверхдержава, в которую превратилась вся Европа…
Технический прорыв, превосходящий человеческое разумение…
Литература и искусство, ставшие игрушками для избранных.
Политические интриги и заговоры поистине макиавеллиевского масштаба.
Андроиды - новые рабы человечества.
Глобальное потепление уже почти невозможно остановить.
Но жизнь продолжается - и корабли Сверхдержавы отправляются в космос на поиски иных цивилизаций!
От некоторых Непотопляемых (мы надеемся) - призраку Стэнли Кубрика и пребывающему в мире живых Яну Харлану.
Какое чудо природы человек!
Как благородно рассуждает!
С какими безграничными способностями!
Как точен и поразителен по складу и движеньям!
Поступками как близок к ангелам!
Почти равен богу - разуменьем!
Краса вселенной!
Венец всего живущего!
Гамлет
Кто-то следует по духовному пути, а я люблю путешествовать на машине.
Кому-то нравится встречать рассветы, я же жду вечерней звезды.
Кто-то пьёт кофе с молоком, но я предпочитаю чёрный.
Грозовые тучи, разряжаясь вспышками молний, обложили холмы с севера. Сама же долина в тот радостный день была залита солнечным светом, словно чашка со взбитыми сливками.
Гости съезжались с самого утра. Многие прибывали на комфортабельных паромах из ближайшего населённого пункта. По этому случаю оборудовали большой причал. Люди сходили по трапам, толпились на причале под украшенной цветами сводчатой аркой. Их приветствовал оркестр, исполнявший энергичные мелодии вроде "Some Enchanted Evening" и "Cow-Cow-Boogie".
Кое-кого доставили в коттеджный поселок на берегу шикарного пляжа по новой дороге, проложенной поверх старой.
Некоторые из гостей приехали на автомобиле. Прочих привилегированных лиц доставляли самолётами, приземлявшимися на новую взлётно-посадочную полосу, светившуюся огнями и прочей волшебной иллюминацией. Самые претенциозные гости предпочли личные вертолёты.
Именно таким способом в первых рядах прибыла команда президента Дё Бурсея на двух вертолётах. Их незамедлительно сопроводили в павильон Вечного Мира, возведённый в восточном стиле, где президент удалился на отдых и не появлялся в течение последующих нескольких часов.
После Дё Бурсея прибыл Гонзалес Клайман с группой. Выйдя из вертолёта, они сели в длинный лимузин и с ветерком прокатились по дороге вокруг аэродрома. Затем отправились в ротонду Королевского Отдыха, из окон которой открывался прекрасный вид на павильон Вечного Мира.
Романистка Роза Байуотер появилась со спонсором и любовником, щеголеватым Джеком Хэррингтоном, и поклонником, генералом Гэри Фэйерстепсом. Они сели в принадлежащий даме вертолёт, размалёванный жёлто-чёрными полосами, будто оса, и без промедления отбыли в один из множества разноцветных маленьких отелей. Там Роза погрузилась в горячую ванну и предалась радужным мечтам.
Нервная пожилая дама Лаура Най в окружении друзей, среди которых оказалась и молчаливая Франсин Сквайр, сошла на причал с парома "Con Amore" . Прибывшие требовали разместить их в отеле, где тотчас заказали шампанского и "чего-нибудь от головной боли".
Затянутый ремнями молодой певец и шоумен Олдувай Поттс прилетел на самолёте. Его встречал главный распорядитель церемонии, безупречно одетый Уэйн Барган. Олдувай на его фоне выглядел довольно небрежно. Крупное нагловатое лицо "звезды" оставалось непроницаемым, даже когда его приветствовали аплодисментами.
Чуть позже певца уговорили исполнить один из последних хитов, "Once a Fabulous Holiday". Зрители восторженно аплодировали. У него брали интервью ничуть не меньше, чем у Вольфганга Франкеля, франтоватого медиамагната. В этот раз на плече у Франкеля восседал хохлатый ястреб.
- И птичка тоже заслуживает незабываемого праздника, - язвительно заметил Франкель. Олдувай кивнул, но не улыбнулся.
Архиепископ Байрон Арнольд Джонс-Симмс прилетел за полчаса до начала церемонии, дабы с достоинством пройтись вдоль толпы встречающих, каждые шесть метров разрешая страждущим прикоснуться губами к руке. Он даже позволил себе обмолвиться парой словечек с Вольфгангом Франкелем о том, что нас, как и прежде, "манит суеты избитый путь" , и потому нужно постараться получить для поселения лучшую землю, создать идеальный мир.
Всё ещё светило солнце, чёрные тучи по-прежнему клубились над северными холмами. Оркестр так же играл на пристани, классический квартет - в просторном зале приёмов, а поп-группа выступала на Церемониальной площади. Били фонтаны. В кинотеатре, возведённом по случаю праздника, шёл фильм "Безмятежность и спасательный круг" - последний шедевр, снятый по роману Розы Байуотер.
Растущий людской поток растекался по всей территории, не обделяя вниманием небольшие бары, где потчевали дарами моря и шампанским. Гости приостанавливались у небольших сувенирных ларьков и каруселей, встречавшихся на пути. Некоторые непринуждённо общались, разбившись на отдельные группки, и порой издавали возгласы притворного восторга при появлении знакомых личностей. Воздух наполнялся звоном голосов и бокалов.
Высокий, хорошо сложенный мужчина, известный под псевдонимом Габбо, стоял у столика ротонды Королевского Отдыха в костюме белого цвета, щедро украшенном золотыми нашивками и звездой МЗПЕС - Международного Золотого Порядка Евросоюза. Он был одним из самых выдающихся гостей. Лаборатории Габбо разработали первую в мире связующую коммуникационную систему - "Эмбиент"
Уроженец маленького городка Нижней Саксонии со скромным именем Мартин Рихтер стал настолько богат, что признавал только абсурдное прозвище Габбо и, как отметил один комментатор, нынче мог позволить себе купить Лувр с "Моной Лизой" в придачу. Ради развлечения он финансировал посредственные киноленты вроде фильма "Любовное томление в Великий Пост", на той неделе собравшего самые неблагоприятные критические отзывы. Габбо нашёл и партнёра себе под стать - Касима Дюрандо, режиссёра вышеназванной картины, о ком отзывались как о рептилии, по сравнению с которой драконы острова Коммодо вообще теряют статус.
Габбо сидел настолько ровно и изящно, что казался продолжением спинки стула. Его приглаженные чёрные волосы блестели. Рядом был неразлучный спутник, Оббаги - высокий безликий робот-андроид, которого Габбо именовал термином "рандроид". Оббаги, по общему мнению, обладал высоким интеллектом. Он имел привычку говорить за Габбо и на этот раз беседовал с обаятельным Вольфгангом Франкелем, который пил шампанское. Перед Оббаги тоже стоял бокал, но он к нему не притрагивался.
- Супружество должно длиться долго, - говорил Оббаги голосом, доносящимся откуда-то изнутри. Рот при этом был неподвижен. - Долговечность, конечно, волшебное удовольствие. Несмотря на все тяготы. Мне, к счастью, удовольствия ни к чему.
У Вольфганга вырвался резкий смешок, и ястреб заёрзал на его плече. На сегодняшнее мероприятие звезда немецких СМИ появился в атласном серебристом костюме - пародии на одежду XVIII века.
- Удовольствие определённо помогает проводить время.
- Мне неведомо течение времени, - изменил модуляцию голоса рандроид.
Габбо, до того не проронивший ни слова, вмешался в разговор:
- Пока хоть кто-то отдаёт себе отчёт в том, что он живёт на криминализированной планете, удовольствие - скорее ограниченный вид деятельности. Согласен, Оббаги?
- Кое-кто только и видит повсюду поводы для удовольствия.
- Прекратите ныть, вы оба! - воскликнул Вольфганг. - Уныние не в моде в нашей добропорядочной Державе. Я лично беседовал с чертовски умным Паулюсом Стромайером, который даже сейчас, если я правильно его понял, разрабатывает новую математическую формулу, благодаря которой можно будет уравнять богатых и бедных.
- Он лишь придумывает правила. Стромайер подобен андроиду, - просто, как обычно, ответил Оббаги. - Подозреваю, один из андроидов серии ALF-21, запущенных на рынок умышленно глупыми, дабы польстить человеческому самолюбию. Я, как и Габбо, считаю людей ничтожествами.
- Никогда не видел ни одного нормального человека, менее похожего на андроида, чем Стромайер, - ответил Вольфганг и, допив шампанское, учтиво кивнул Габбо и вышел.
- Он выглядит странно, - проговорил безликий рандроид.
- Это относится и к его птице, - согласился Габбо.
- Забавно! Как же они собираются всё это осилить, когда их развод не за горами? - обратилась к своему мужу Стефани Бёрнелл.
Карл Лейбрехт, прогуливающийся вместе с супругами, парировал:
- Развод - величайшее из удовольствий со времён возведения дворца Кубла Ханом .
- Представьте себе, насколько прекрасной была эта долина, пока её не испортил Дё Бурсей, - сказал Рой Бёрнелл.
- Не будь таким занудой, - ответила Стефани, смеясь и беря его за руку. Ей было не до него - она рассматривала ошеломляющие наряды окружающих дам. Ведь каждая стремилась выглядеть на все сто.
- С другой стороны, - продолжил Карл, - эта долина - явление временное. Земля - театр перемен, в котором роли исполняют не только континенты, но и разрушительные метеориты из космоса.
- Давайте же надеяться на то, что этого не случится прямо сейчас, - беззаботно прощебетала Стефани.
- Вся история Земли насчитывает пять случаев массового вымирания видов, - пренебрежительно сказал Карл, явно раздражаясь поверхностностью суждений. - Самое раннее случилось в ордовикском периоде, четыреста миллионов лет назад.
- Ну и скучный же ты! - воскликнула Стефани. - Только посмотри на это чудесное платье! Кто эта женщина? Мне так нравится, что викторианский стиль снова в моде.
- Полагаю, это писательница, Роза… фамилии не помню.
Они потягивали шампанское. Карл решил, что самое время сменить тему:
- Видите вон того рослого парня с устрашающего вида андроидом в главной зале? Это Габбо!
- Бог мой, Габбо! А он-то что здесь делает? - удивилась Стефани.
- Думаю, он - спонсор этого мероприятия. А вовсе не Дё Бурсей. Говорят, что его хобби - наблюдение за особенностями поведения людей.
- Уж на нас-то в таком случае глядеть незачем!
- О чём думаешь, Франсин? - спросила Энн Сквайр свою обворожительную дочь. Она считала своим долгом добиться от девушки хоть слова.
- Примерно о том же, - ответила та.
- Видишь ли, им наконец-то удалось в реальности создать тот мир, о котором ты пишешь в своих романах: юность, красота, мир, изобилие… - произнёс генерал Гэри Фэйерстепс, оценивающе глядя на Розу Байуотер, только что вышедшую из-под душа в их коттедже персикового цвета.
- О да, я люблю изобилие, именно в этом наше богатство! - ответила она, оборачиваясь большим розовым полотенцем. - Мне это чрезвычайно нравится. А что думаешь ты?
Генерал, внешне производивший довольно неприятное впечатление и не отличавшийся хорошими манерами, щегольски разгладил усы:
- Зависит от того, что ты получаешь.
Хотя он и восхищался Розой, но эта безмозглая кукла была слишком легкомысленна в своих суждениях.
- Наследственность играет большую роль, Роза. Богатая родословная никому не помешает! Вот ты откуда родом?
- Да ничего особенного, Гэри. Хотя моя бабка со стороны отца была фавориткой датского короля Хенгиста, мы уже давно забыли о тех днях славы…
- По крайней мере, вам было откуда падать! - проворчал Фэйерстепс. Он пытался снять ботинки, и его лицо приобретало всё более пурпурный оттенок.
- Вот мой прапрадед пал смертью храбрых в сражении Даменбинден-на-Майне и даже написал эссе о своём конном полку: "Двенадцатая лошадь Пржевальского. Важность наследственности". По-моему, я как-то упоминал об этом.
- Мы, Фэйерстепсы, из военной элиты. Наш семейный девиз гласит: "Если ты, то и я". Это у нас в крови!
- Ты на что-то намекаешь? - поинтересовалась Роза.
- Похоже, над холмами сгущаются тучи, - осторожно вмешался Джек Хэррингтон.
- Но только для того, чтобы напомнить нам о нашем привилегированном положении в столь погожий денёк.
- Не пойму только, почему они пригласили меня, - перебил его Фэйерстепс. - Я не большой любитель вечеринок.
- Но вы важная персона, Гэри. Не то что я.
- Пожалуй, вы правы, - согласился Фэйерстепс. - Чёрт бы подрал эти ботинки!
- А я как раз подхожу для долины. Долины были придуманы для таких, как я! - продолжила препирания со своим компаньоном Роза.
Безусловно, Джек был до безобразия скучным человеком.
- А ты - старый прохвост! Ты рождён для покорения гор! - кинула она Фэйерстепсу.
- Если только в каком-нибудь забытом богом местечке вроде Тайбару, - ответил генерал со смехом, будто радуясь чьей-то остроумной шутке.
За столиком в одном из баров сидела Джейн Сквайр, вернувшая свою девичью фамилию после развода. Она разглядывала большую картину из креветок и омаров, выложенную на прилавке, имитирующую шедевры голландской школы живописи. Джейн была в центре весёлой компании, а рядом - стройная молодая девушка небесной красоты, с которой мужчины не сводили восхищённых глаз. Франсин Сквайр, дочь Энн Сквайр и Кевина Кростадта, подающая надежды восходящая звезда фильмов Габбо, стала уже достаточно известна для того, чтобы участвовать в общих беседах. Но сейчас перед ней стоял нетронутый эспрессо, девушка просто спокойно сидела и блистала.
Элегантная Джейн была очень воодушевлена происходящим и болтала без умолку. Она уже сменила свою привычную деревенскую одежду на подобранное со вкусом необычайно изящное одеяние, более подходящее по случаю. К своим сорока годам немного набрала в весе, стала окрашивать волосы в чёрный цвет, но её милый облик и мягкий характер по-прежнему очень привлекали мужчин постарше.
К этой категории относился и её друг, Кевин Кростадт. Заказав бокал белого вина, он наклонился к ней и добродушно поинтересовался:
- Ты не испытываешь чувства голода, глядя на эту картину? По-моему, её основная цель - вызывать аппетит.
- Не столь голодна, сколь скупа, - последовал ответ.
- Откровенно говоря, вся эта свадебная церемония - просто праздник скупости, - прошептал он ей на ухо.
- Может ли искусство вызывать скупость? Или священный трепет? Или сожаление?
- Всё зависит от творца.
Энн Сквайр, младшая из сестёр, поняла: теперь настала и её очередь принять участие в обсуждении.
- Нужно учитывать влияние моды. Всё, что выходит из моды, будь то картина, книга или песня, перестаёт интересовать, ведь так?
- А мне может и понравиться. Не думаю о моде, когда что-то по душе. Дайте, пожалуйста, немного креветок, - легкомысленно проговорила Джейн.
Порывшись в сумочке, она извлекла оттуда кредитную карточку, однако Кевин напомнил ей, что на вечеринке всё бесплатно.
- Так неудобно! Похоже, мы должны быть признательны Дё Бурсею всю оставшуюся жизнь, - заволновалась Джейн.
- Что значит "признательны"? - спросила Беттина, дочь Джейн. Но её вопрос проигнорировали.
Юная Беттина чувствовала себя не в своей тарелке рядом со своей кузиной Франсин, что её удручало. Но пока ещё она была подростком, носила длинную до бровей чёлку, рассчитывая этим не только привлечь молодых людей, но и раздражать мать. Уловка действовала: молодой человек за соседним столиком был крайне заинтересован. И она знала об этом.
- Я уже очень признательна, - сказала Энн Сквайр.
- Хорошее начало пути к вершине, - рассмеялась Лаура Най.
В семье знали: Энн получила роль в нашумевшем фильме Габбо "Любовное томление в Великий Пост" благодаря связи с Виктором Дё Бурсей.
Здоровье стареющей, страдающей от артрита Лауры было расшатано, однако, сидя на табурете, она держала спину ровно, поддерживая имидж знатной дамы.
- Ну, а у меня тост за нынешнее мероприятие! - провозгласил Кевин, поднимая бокал с шампанским.
- А правда ли, что королева Швеции приглашена? - спросила Франсин. Для неё это была достаточно длинная фраза.
- В Швеции уже нет королевы! Это пережиток прошлого! - воскликнула Лаура. - Хотя я не уверена, что я тоже не анахронизм…