- Ты по делу, мой мальчик? Почему тогда?.. - Алтын указал глазами на широкую спину капитана, подошедшего к постаменту ближе, чтобы лучше рассмотреть символ богатства и независимости, вознесённый над крепостными кирпичными стенами.
- У него, - ответил полушёпотом Гарик.
- А почему же ты не?.. - осведомился, не повышая голоса, меняла. Лампу держал на отлёте, чтоб не мешала, присунулся так близко, будто собирался боднуть.
- Зачем? - сатир ухмыльнулся. - Телёнок дойный. Афине молится.
Алтын отступил на шаг, в глазах его сверкнули искорки понимания, а может быть, в них просто отразился мятущийся огонёк лампы.
- Саша! - позвал Гарик. - Хорош быку молиться, дело не ждёт.
Волков вернулся, отметив про себя: "Нехороший взгляд у хозяина заведения, оценивающий. С головы до пят меряет, как будто собирается в заклад принять".
- Я могу называть вас Александром? - почтительно поклонившись клиенту, спросил Алтын Бугаев, занавесив глаза веками.
- Можно просто Сашей.
- Так вот что я хотел вам сказать, Александр, - проговорил меняла, игнорируя разрешение фамильярничать с уважаемым клиентом, - умнее всего возносить молитвы тельцу в задней комнате моего банка. Или вы не знаете, как молятся Босу?
- In gold we trust, - глубокомысленно изрёк Волков, внимательно следя за выражением лица быколюбивого банкира. Хотелось одновременно не упускать из виду сатира, но реакция менялы казалась важнее.
- О-хо-хо! - расхохотался тот. Пламя затрепетало на фитиле лампы, Сашу обдало сладковатым запахом нефтяной копоти. Меняла оценил шутку по достоинству:
- О-о-о, молодой человек, вы знаете толк в забытых верованиях. Но! - Бугаев погрозил пальцем: - Не тому идолу поклоняетесь, иначе не вклеили бы от себя лишнюю букву.
- Теперь уже не разберёшь: я вклеил букву или кто-то её потерял, - парировал Волков, думая при этом: "С тобой всё понятно, ты знаешь о прошлом кое-что, а Матвей…"
- О чем вы, забери вас Момус?! - обозлился Матвей. - Бросьте ваши нечестивые штучки! По-русски говорить разучились, что ли? Не до шуток сейчас, неровён час дракон заявится.
- Он думает, это ему шутки! - пыхтел Алтын, кивая Волкову. - Но он таки прав, делу время, а смеяться нужно в последнюю очередь. Прошу.
Он переложил лампу в другую руку и сделал приглашающий жест, бормоча себе под нос: "Дракона можете не опасаться, был уже, ровнёхонько в Драконов День пожаловал. В канун Купалы не заявится точно, вот позже…" Саша последовал приглашению, о драконе же благоразумно решил не расспрашивать.
Низкое каменное крыльцо, неприметная дверца у самого жерла подворотни - стальная, тяжёлая, но повернулась легко и беззвучно на смазанных петлях. Широкоплечая тень Волкова скользнула по кирпичной стене, потерялась в темноте бокового коридора, потом снова нашлась и тут же сломалась на крутой лестнице, ведущей на второй этаж.
- Поднимайтесь-поднимайтесь, - понукал хозяин дома, а Матвей подкрепил просьбу, легонько подталкивая в спину. Но Саша пропустил сатира вперёд, для чего пришлось прижаться к стене (уж очень прихожая узкая), и удостоверился, что дверь запирается изнутри на обычный засов и больше никаких хитростей в ней нет. "Не то, что ворота, - думал он. - Скрежетали, шипели. Какой-то варварский механизм. Гидравлика или пневматика? Чёрт их разберёт. Матвей еретических разговоров не любит, однако не худо бы разузнать, как отсюда в случае чего выбраться. Я-то что - включил режим левитации и был таков, а вот медведя наружу тащить как? С весом его "Афина", конечно, справится, но не повредить бы машину. Впрочем, сатира, кажется, это не тревожит - вон как скачет по лестнице. Ладно, будем беспечными, сыграем доверчивого простачка, раз этим двоим так хочется видеть во мне телёнка. Зря раньше времени с шуткой своей влез. Слава небесам, Матвей не понял, о чём речь".
- Самое смешное, Александр, - вещал меняла, бодренько взбираясь следом за Сашей по лестнице, - что вы слово в слово повторили бородатую шутку одного моего старинного приятеля. Ароном его зовут, Коэн фамилия. Вы ему не родственник?
- Нет. Но мы знакомы. Совершенно случайно.
- А-а! Тогда понятно, - протянул Бугаев и неожиданно хрюкнул, должно быть, выражая удовлетворение.
"Ничего тебе не понятно, поросёночек, - мысленно ответил ему хитроумный капитан "Улисса", эмиссар Внешнего Сообщества Александр Волков. Хозяина дома мучила одышка; хоть и не слишком длинна была лестница, натужно пыхтел за спиной. Наверху, где метались тени от керосиновой лампы, тоже мерно сипели и вздыхали. "Не замечал раньше, чтобы Матвей страдал одышкой", - подумал Волков, поднял глаза и удостоверился - нет, это не сатира дыхание. Тот ждёт на верхней площадке, скрестив руки на груди и признаков усталости не проявляет, а звуки…
Саша первым делом глянул влево, откуда и слышались ритмичные мощные вздохи. В глубокой нише стены - раздутое чёрное брюхо на толстой тумбе верхом, а в тумбе квадратная дверца. Сквозь щели сочится багровый мерцающий свет и пахнет отчётливо гарью. И дышит пузатое чудище жаром, уютно сипит и вздыхает во тьму.
- Пусти-ка, - одышливо простонал меняла и протиснулся в нишу.
- Подбросить немного? - спросил он у чудища, потом поставил, не дожидаясь ответа, лампу на пол, рядом с ведром, в котором чёрные мелкие камешки до верху, с горкой. Добыл откуда-то лопатку на длинной ручке и варежку, в которую сунул левую руку, потом храбро ухватился за дверцу и открыл её. "Да это же уголь!" - понял Саша, следивший за действиями хозяина дома с чувством, похожим на суеверный ужас. Меняла шурхнул лопаткой в уголь, отправил подачку в отверстую огнепасть, помедлил немного, потом добавил ещё одну порцию топлива, стукнул дверцей и багровые блики погасли на его лоснящихся от пота щеках. Потом он подхватил с пола свою керосинку и ошеломлённый капитан "Улисса" смог рассмотреть верхнюю часть огнедышащего монстра: стальной лоб, из которого трубы, трубы, трубы в стену уходят, а на самой макушке вертится, тонко посвистывая… "Небеса чёрные и красные! Регулятор Уатта собственной персоной!" - узнал старого, школьного ещё, знакомца капитан. "Пс-с-сиу!" - поприветствовал его регулятор, из патрубка выбросив струйку пара, и сбавил обороты, опустив серые шарики грузов.
- Слышь, Алтын, как тебя ещё не распяли за стража твоего? - спросил с издевательской ухмылкой Матвей у менялы, придирчиво разглядывавшего регулятор котла паровой машины то правым, то левым глазом. "Страж? - удивился Саша. - А, так вот кто нам дверь открыл с таким шипеньем и скрежетом!"
- Тебе самому ещё не нудно слушать свои подколки? Сто раз тебе говорил уже, освящённый он, - с досадой окоротил ехидного гостя хозяин дома. - Кто меня распнёт? Окружной? Сам знаешь, кто здесь бывает на Драконов День. Нет, вы только послушайте, что он говорит - меня распнут за стража! Ну хорошо, я согласен, пусть. Меня распять, стража на свалку. Но позволь спросить, кто тогда откроет твоему окружному дверь банка?
- У-и-и-с-с-с? - вопросительно визгнул регулятор и завертелся быстрее, шарики поползли вверх.
- Кто, я извиняюсь, отслюнит ему рублей в счёт жалованья? - не унимался задетый за живое Бугаев. - Кто купит у него…
- Остынь, Бугай! - предостерёг сатир, прервав очередное признание. - А то и освящение тебе не поможет.
- Пс-с-сиу! - поддержал его регулятор, сбросив пар.
- Нда-а - протянул опомнившийся меняла и коротко глянул на Волкова. Саша поторопился изобразить на лице скуку, а про себя подумал: "Жаль. Чуть было не проговорился. Но и так понятно, что окружного комиссара вполне устраивает наличие в меняльной лавке паровой машины: во-первых, дверь открывают быстро, во-вторых, тепло здесь, и в-третьих, всегда есть повод распять банкира, если станет неудобен или строптив сверх меры. Интересно бы узнать, кто здесь у него бывает на Драконов День. И выяснить заодно, что или кого они называют драконом".
- Не пора ли делом заняться? - напомнил капитан "Улисса", чтобы вывести из затруднения замявшегося Бугаева.
- Вы правы, Александр, - ответил тот. - Пойдёмте, как говорится, в закрома.
"Откуда это он? - попытался вспомнить Волков. - Пойдёмте в закрома. Нет, не помню. То ли он переврал, то ли у меня уже голова кругом. Но ясно, не сам придумал. Читал где-то. Или от Арона услышал? Не худо бы понять, каким образом он связан с Коэном, и как стал банкиром".
Меняла тем временем совершил несколько действий: прогнал жестом Матвея от двери, на которую тот опирался задом, извлёк из кармана солидную связку ключей на толстом кольце, мигом выбрал нужный, всадил в замок, провернул со скрежетом и толкнул дверь плечом, обдав Сашу нефтяным перегаром из склонённой нечаянно лампы. Казалось, сейчас грохнет склянкой о косяк, но удержал, пронёс внутрь, вызвав на белёных стенах комнатушки танец теней, и водрузил в самый центр небольшого квадратного столика. Можно было осмотреть заднюю комнату банка, которая, если верить банкиру, приспособлена к службе тельцу наилучшим образом.
Зарешеченное окошко, подоконник чуть не вровень с полом. Какие-то ребристые устройства, похожие на теплообменники учебного ядерного реактора, к ним ведут трубы. В трубах урчит. Волков подошёл к окошку, будто бы желая выглянуть наружу, притронулся к трубе и тут же отдёрнул руку. "Действительно радиаторы, - с некоторым удивлением отметил он. - Значит, у него тут реактор? Зачем же тогда паровая машина?"
- А-р-р! - зарычал Матвей, с наслаждением лапая соседний теплообменник и прижимаясь к нему коленями. - По фигу, освящённый или не освящённый… О-о-о! Я воткну сейчас.
Но он не стал ничего никуда втыкать. Повернулся и прижался к нагретым стальным рёбрам задом и застыл, прикрыв глаза. И заурчал громче чем вода в трубах.
- Что, нравится? - спросил польщённый хозяин, отодвигая для себя стул. - В самый раз я сегодня натопил, как знал, что будут гости. Э! Гарик! Ты втыкать втыкай, а рубильник не трогай. Ворота откроешь - сам потом будешь блохастых наружу гнать
"Натопил. Это у него радиаторы отопления. А рубильник? Вон та ручка, что на трубе торчит, как кол, кверху. Клапан на трубе от того же котла. Стало быть, никакого реактора нет. Ворота открываются паром. Дьявольская механика, восемнадцатый век. Или семнадцатый? Зато освящённая. Он что, и живёт здесь тоже? У стены кровать. И шкафы какие-то сверху донизу. Ну-ка…"
Саша, пройдясь вдоль строя шкафов, стукнул по дверце, та ответила басовитым стальным голосом.
- Проверяете на прочность мой сейф? - меняла фыркнул. - Не трудитесь, Александр, вам с ним не справиться.
"Нужен он мне очень", - подумал Саша и решительно направился к столу. Всё было ясно с кельей быколюбивого затворника.
- Гарик, слезь с батареи, - посоветовал Бугаев. - Пережаришь филей.
- О-хо-хо! - заохал сатир, с видимой неохотой отлепившись от нагретой паром стали. - Хорошо тебе шутки шутить, а нам через каких-нибудь полчаса ехать. Опять доверять свои благородные задницы жёстким холодным сиденьям. Ты вот если жалеешь филей, хозяину его рюмашку налей.
Он сел против менялы и глянул на него выжидательно. Разговоры о рюмашке продолжения не получили, вместо того, чтобы налить сатиру спрошенное, или хотя бы достойно отшутиться, Бугаев коротко предложил:
- Предъявляй.
- Говорю же - у него, - буркнул тот и мотнул головой в Сашину сторону.
- Что? - спросил меняла и подарил Волкова взглядом невиданной остроты.
- Что?! - капитан растерялся, потом взял себя в руки и ответил:
- Иолант.
- Один момент, - Алтына Бугаева унесло к одному из шкафов, потом бросило обратно за стол но не с пустыми руками, а с чёрной объёмистой коробкой. Под траурной крышкой её на чёрном бархате - смешные рычажные весы с чашками, гирьки и оптическое приспособление, которое банкир незамедлительно сунул в правый глаз.
- Камень-то у вас, Александр, надо думать, крохотный… Ну же! Чего вы ждёте, иолантовый мой?
На капитана Волкова уставился увеличенный линзой глаз.
- Каждый норовитназвать чужой иолант крохотным, - проговорил капитан, нарочито неторопливо вытаскивая из кармана футляр. Сатир фыркнул. Саша глянул на него мельком - следит хищно, как мальчишка за руками фокусника, - открыл крышку, поводил пальцем над девятью бутонами желтоватых искр, подхватил, выложил на стол и захлопнул карбофлексовую раковину. Странный звук заставил Волкова посмотреть на Матвея ещё раз: показалось, тот подавился, но выяснилось - нет, просто сглотнул слюну, провожая футляр, и даже когда коробочка очутилась, где и была раньше, - в кармане еретического комбинезона, в точности под эмблемой Сектора Планетологии, даже тогда сатир оказался не в силах отвести безумный взгляд. "Да что ж с ними такое с обоими?" - изумился Саша, и счёл своим долгом напомнить:
- Вот камень.
Однако потребовалось повторить это ещё раз, громче, и поднести камень на ладони чуть не к самому окуляру, чтобы вывести банкира из ступора. "Не зря ребята корпели над огранкой, - удовлетворённо заметил про себя действительный член Союза Исследователей Александр Владимирович Волков. - Удалась. Видишь, Сашка, как они челюсти отвесили? Говорил же я кристаллографам, пилите, ребята, пилите, будет из этого толк. И вот результат".
- Это подделка, - прохрипел Алтын Бугаев, протягивая трясущиеся пальцы к увенчанному короной золотых искр сверкающему яичку. Но взять не решился, пришлось его уговаривать.
- Да возьмите же! Какая ещё подделка? Зачем его подделывать - обычный иолант.
- Обычный иолант, - повторил механически Матвей, всё ещё не нашедший в себе сил справиться с лицом. Саша отметил: на камень не смотрит, разглядывает эмблему на кармане комбинезона.
- Вот именно. Ну, чуть крупнее обычного, так что же? Иолант как иолант, ни к чему его подделывать. Ну посудите сами, стал бы я тащиться сюда к вам с "Грави айленд" из-за поддельного иоланта? Ведь не сумасшедший же я!
- Сумасшедший, - заявил меняла, придирчиво разглядывавший камень в лупу. Пальцы его при этом похожи были на когти диковинной птицы. - Гарик, а камень-то настоящий. Только ненормальный и мог притащить его… - Откуда вы говорите? С какого острова? - сюда ко мне его приволочь, ожидая получить деньги. Ты слышал, Гарик? Подфартило вам явиться сразу после Драконова Дня. Бабок у меня хватит. Но если б приехал ко мне сегодня, как собирался, окружной, ничего бы вам не осталось кроме как векселями взять. Да, но я обещал отслюнить окружному денег! Как с этим быть, а? Что скажешь, Гарик? Возьмите векселями. Когда доберётесь до Кий-города…
- Чего жмёшься? - наседал Джокер, пытаясь вытянуть из рук у менялы камень. - К Неназываемому в задницу твои векселя. Денег давай!
- Но как же окружной?
- В Эребе окружной, понял? Завалили его у Хряка в кабаке, понял? Не приедет он.
- Тц-тц-тц, - цокал языком Бугаев, отталкивая сатирову руку. - Завалили! Какая потеря! И ты, конечно, при этом присутствовал лично.
- Не твоё собачье дело, - огрызнулся Джокер, незаметно подмигивая Саше. - Камень на стол выложи. И бабки против него.
- Ну да, ну да, - с пониманием покивал банкир, - вы же торопитесь.
- Нет, - неожиданно заявил Джокер, откинувшись от стола и скрещивая на груди руки. - Теперь нам спешить некуда.
"Что за притча? - встревожился Саша - Сначала он через слово: давай-давай, быстрей-быстрей и вдруг - на тебе! - не торопимся. Что-то ты Джокер темнишь… Или это блеф?"
- Некуда? Ну хорошо, - согласился Бугаев, глядя сатиру прямо в глаза. Стукнул по столу камнем, оставил его там, поднялся и пошёл к шкафам, на ходу таща из кармана связку ключей.
- Все бабки на стол, какие есть в твоей паршивой лавчонке! - командовал обнаглевший при виде иоланта Джокер.
"Ва-банк, - припомнилось откуда-то Волкову. - Он блефует. Почему перестал бояться погони?"
- Матвей, - спросил он потихоньку у провожатого, - почему нам спешить некуда? А если облава?
- По фигу мороз, - прошептал Джокер под прикрытием ладони. - С такими бабками можно десять облав купить.
- Купить?
- Ш-ш-ш! - зашипел сатир и добавил громко:
- Ну что ты там звенишь желудями, сказал же я тебе, всё тащи! Считает он!
- Ничего-ничего, четырнадцать, пятнадцать, - прогудел из недр шкафа Алтын. - Тебе же всё равно - семнадцать, восемнадцать, - спешить некуда, а бабкам тем более. Двадцать два, двадцать три. Они у меня нежные, любят, когда их, двадцать шесть, двадцать семь, гладят и стопками складывают. Тридцать! И потом, ты же захочешь, чтоб Алтын Бугаев дал тебе чемодан.
- Только если за счёт заведения.
- Конечно-конечно, - с фальшивым оживлением подтвердил банкир, выпрямился, покряхтывая, потёр поясницу, вернулся к столу и выложил на него чёрный плоский чемоданчик.
- Всё принёс? - прищурившись, спросил его Джокер.
- Посмотри там, может что-нибудь завалялось, - съязвил Бугаев, показывая через плечо большим пальцем на распахнутую настежь дверцу шкафа.
- Знаю я тебя, - проворчал Джокер, раскрыл чемодан (внутри оказались аккуратные стопки пёстрых бумажек, перекрещенные полосатыми бандеролями). Пошевелив над деньгами носом, он захлопнул крышку и сказал: "Прелестно", - как будто обоняние помогло ему установить точную сумму денег в чемодане.
"Не стал считать. Не похоже на него", - отметил Саша, взял со стола чемодан (увесистый!) и поставил его рядом со своей ногой на пол.
- Ага, - осклабился Алтын, скогтил со стола камень и сунул его в карман. - Вы теперь богатый человек, Александр.
- Это надо обмыть! - внёс предложение повеселевший по непонятной причине сатир.
"Прямо сияет он, как будто получил Нортоновскую премию, - заметил Волков. - Почему? Ведь ничего же ему не досталось! Или рассчитывает стребовать с меня свою десятину? Я отдам конечно, но он даже не попытался договориться заранее. Очень странно себя ведёт, ненатурально очень. Опять что-то задумал. И служитель культа тельца тоже".
- Ты полагаешь, надо? - спросил Бугаев, наклонив голову к плечу и щуря один глаз.
- Приход такая штука, - разглагольствовал Джокер, расточая улыбки теплоты невероятной, - что если его не обмыть, сразу станет расходом. Богатый человек, как вот Саша, к примеру, может уже никуда не торопиться и отведать с добрыми друзьями Дионисовых слёз.
- Он прав, он прав, - прочистив горло, пропел меняла и снова полез в шкаф.
- Осталось у тебя ещё с прошлого раза? - небрежно осведомился сатир.
- Обижаешь! - пропыхтел согнувшийся в три погибели возле шкафа Бугаев. - Для дорогих гостей не жалко откупорить новую бутылку с пятью кругами на горлышке.
- Ты не понял, - высокомерно бросил, обернувшись через плечо, сатир.
- Всё я понял, Гарик, - ответил Алтын, умильно улыбаясь поверх бутылочного горлышка. К столу он вернулся, держа в руках поднос, на котором запылённая бутылка из тёмно-рыжей глины, три рюмки и блюдце с лимонными дольками. Он ловко расставил рюмки, налил всем троим золотистой жидкости и пристроил поднос на край стола. Волков понюхал ("слёзы Диониса" пахли виноградным соком) и подумал, держа на весу рюмку: "Себе он тоже налил, вряд ли это отрава. Посмотрим, выпьет ли и тогда уж… В первый раз вижу, чтобы к виноградному соку подавали лимон. По-моему, он лишний".
- За истинные ценности! - торжественно провозгласил Бугаев, выпил залпом, не дожидаясь реакции аудитории на весьма неожиданный тост, стукнул донышком и сунул в золотозубую пасть дольку лимона.