- Что ты знаешь о ментальных полях? Конечно, их интенсивность падает с расстоянием, но тяготеющие массы не создают им препятствия. И что ты знаешь о самом себе? Ты изменяешься, Пол, силы твои возрастают, и к этому надо привыкнуть. Сегодня ты можешь немного больше, чем вчера, завтра - больше, чем сегодня… Попробуй! Сделай шаг в ту сторону, куда ты еще не ходил. Ты можешь! Можешь!
Прислонившись к переборке, Коркоран закрыл глаза и коснулся разумов команды. Это было знакомое ощущение, сродни тому, когда глядишь на яркие огни, горящие поблизости, почти что рядом, так, что чувствуется их тепло и слышен треск пылающего хвороста. За этим кольцом привычной и прочной связи лежала тьма, которую он привык считать ментальным барьером или чем-то таким, что ограничивало его возможности; он иногда пытался проникнуть в этот мрак, но безуспешно - мысль вязла в нем, как мошка в застывающем янтаре. Он понимал, что темнота - иллюзия, что где-то в ней горят другие разумы-огни, но дотянуться к ним казалось задачей непосильной. Однако… Сделай шаг в ту сторону, куда ты еще не ходил! Ты можешь! Можешь!
Ему почудилось, что там, в космической дали, таится нечто гигантское, похожее на паутину из тонких пересекающихся нитей, темное и в то же время отличное от окружающей темноты. Коркоран потянулся к этому разуму изо всех сил, и узлы паутины внезапно вспыхнули, но не ярким, чистым пламенем, а как багровеющие, присыпанные пеплом угли. Тысячи образов закружились в его голове: он словно бы вел космический транспорт сквозь атмосферу огромной планеты, наполняя резервуары газами, врубался в неподатливые скалы астероида, перетирая горную породу в пыль, командовал полуразумными машинами, странным симбиозом человеческих созданий и псевдоплоти из кремнийорганики, следил неисчислимым множеством глаз за мириадами других устройств и агрегатов, таких же странных, соединявших людей с искусственными мышцами, лучами лазеров, сенсорами, регенераторами, производившими пищу и воздух, зародышами, которые росли, усложняли структуру и превращались в некие подобия знакомых приборов. Каким-то непонятным образом он догадался, что существо, обитавшее по ту сторону темноты, его не замечает - оттого ли, что занято собственным делом, или по другой причине. Кажется, несмотря на всю свою огромность и мощь, оно не могло проникнуть сквозь барьеры мрака, отгородившие земной фрегат и его экипаж.
Резко выдохнув воздух, Коркоран прервал контакт и открыл глаза. Лицо Зибеля маячило белесым пятном, зрение восстановилось не сразу, и несколько секунд стены каюты, койка и стол с голопроекторами и книгами раскачивались, словно на попавшем в бурю древнем паруснике. Вскоре эта пляска прекратилась и мир корабля, привычный и устойчивый, сомкнулся вокруг Коркорана.
Зибель протянул руку и стиснул его запястье, то ли успокаивая, то ли считая пульс.
- Вначале это тяжело, но с каждым разом будет легче… все легче и легче, и ты научишься гасить ментальный резонанс… а сейчас думай о приятном… думай о Вере и девочках, представь ваш сад в Холмах, цветущие вишни и сливы, розовый куст у крыльца… это реальность, Пол, твоя реальность… вернись, войди в нее…
- Там тоже реальность. - Коркоран кивнул в сторону люка, будто за ним плыла в темноте и холоде мрачная глыба Обскуруса. - Я в порядке, Клаус. Это… это было поучительно. Не знал, что способен на такое!
- Способен, - сказал Зибель. Произнес твердо, словно гвоздь в доску заколотил. Затем поинтересовался: - Ну, услышал ты его? Какие впечатления?
- Дьявольская штука! Ты уверен, что там одно… только одно существо?
- Да. Одного пока достаточно, но когда корабли будут готовы, в каждом поселится такая тварь. Мы… я хочу сказать, мой народ… мы редко сталкивались с ними, но знаем, что фаата их выращивают. Тут, в Новых Мирах, тоже есть питомник, на Рооне или Т'харе. Скорее, на Рооне - эти создания любят тепло и им нужна вода. Много воды.
- Питомник… - задумчиво протянул Коркоран. - Йо с Т'хара, и она мне об этом не рассказывала… Ты, очевидно, прав: питомник на Рооне. Полагаю, что мне его нужно найти в первую очередь.
- Нам нужно, - откликнулся Зибель, подчеркивая первое слово. - Нам! Неужели ты думаешь, что я останусь здесь, а не пойду с тобой? Что я отпущу тебя одного? Что я скажу твоей матери, если ты не вернешься? Что скажу жене и дочкам? - Его лицо вдруг начало меняться, волосы и глаза потемнели, подбородок и скулы сузились, череп вытянулся, кожа стала отливать молочной белизной. - Фаата м'реги? - произнес он с вопросительной интонацией и попытался изобразить улыбку крохотным ртом. - Разве я не фаата? И разве мы не прекрасная пара? Повелитель и его верный джинн, готовый унести хозяина на край света, если возникнет опасность…
Коркоран, следивший за этой метаморфозой с удивлением и восторгом, развеселился.
- Предлагаешь себя в качестве транспорта? В самом деле, я не подумал… Живой телепортатор! Что может быть надежнее! Еще боевого робота с собой возьмем. Ты нас возишь, мы тебя защищаем.
- Это лишнее. Я не беззащитен.
- Но у тебя нет сигги! И ментоусилителя тоже нет! Или что-то сохранилось за прошедшие века?
- Что сохранилось, то сохранилось, - с достоинством сказал Зибель, принимая свой обычный вид. - Могло, впрочем, и новое появиться. Прогресс все-таки движется, Пол, на Земле и в других мирах, и его результаты бывают так удивительны…
Он посмотрел на маленький предмет, накрытый темным пластиком, и усмехнулся.
Глава 6
Дайт, Держатель Связи
После забвения в т'хами он всегда испытывал прилив энергии. Неудивительно - он находился уже в возрасте зрелости, так как увидел свет не в Новых Мирах, а по ту сторону Провала, на Айндоо, одной из колоний, заселенных еще в начале Третьей Фазы. Он был не так стар, как Уайра или Фойн, но все же его плоть уже ощущала давящую тяжесть времени и омолаживающие процедуры, заодно снимавшие напряжение туахха, были отнюдь не лишними.
Покинув камеру т'хами, он долго стоял посреди своего подземного жилища, изучая свой голографический облик, сотканный нитями света. Признаки старости еще не замечались: в темных блестящих волосах не проглядывала зелень, кожа была гладкой, без следа морщин, губы - упругими, фигура - тонкой и изящной, как у всех фаата высшей касты. По земному счету времени он прожил триста двадцать лет и мог протянуть еще столько же или больше, особенно на благодатном, теплом Рооне. Роон был лучшим из Новых Миров, истинной драгоценностью, найденной среди звезд Кораблем Уайры, первым и пока единственным, который пересек Провал. Корабль отправился дальше с Йатой, другим Столпом Порядка, ибо Корабли должны летать, расширяя владения расы, а Уайра, по праву старейшего, занял лучший континент Роона. Теперь Связка Уайры правила этим материком, и никто из нее не ушел, кроме Посредника Айве - ни Йан, Хранитель Небес, ни Следящие Туйма и Уйгги. Он, Дайт, Держатель Связи, тоже остался, отправив с Йатой и Айве свое семя и своего потомка. Пусть летят! И пусть никогда не увидят Затмения!
Сам Дайт не испытывал тяги к перемене мест, а тем более к далеким странствиям. Айндоо, его родина, являлась холодной и скудной землей, небогатой жизнью и природными ресурсами; главной заботой ее обитателей было обогащение атмосферы кислородом и бурение скважин, необходимых, чтобы добраться до подземных вод. Там выращивали только малые мозги, туповатые, способные регулировать водный баланс либо управляться с парой тысяч тхо, занятых на атмосферной фабрике. В ближайшее тысячелетие Айндоо не мог снарядить свой Корабль, так как для этого требовался квазиразум более высокого порядка, нуждавшийся в процессе созревания в тепле и обилии воды, насыщенной минералами. Для Дайта, чей ментальный дар проявился рано и с необычайной силой, родная планета была тупиком. Дайт, возможно, являлся лучшим Держателем Третьей Фазы и наверняка одним из лучших в текущую эпоху; что такому делать в засушливом и бедном мире, будь он хоть трижды родиной? И потому он согласился с предложением Уайры, когда Корабль по пути к Провалу достиг Айндоо и Столп Порядка начал добирать экипаж. Делалось это согласно давней традиции: уходящий в странствие Корабль должен был взять тхо и полностью разумных со многих планет, чтобы новым поселенцам не грозило генетическое оскудение. Кроме того, пополнялся банк спермы, служившей для осеменения производительниц-кса.
После Айндоо Роон казался счастливой обителью: три больших материка, равнины, покрытые травой и мхами, неиссякаемым источником клетчатки, отсутствие опасной фауны, экологический цикл, привычный для растений, что культивировались с древности, щедрое солнце, соленый океан и масса пресных вод. В системе Роона была еще одна планета, Т'хар, пригодная для заселения, а у соседней звезды - Эзат, тоже не худший из миров, в каких доводилось селиться фаата. Еще тут имелся газовый гигант со свитой спутников, источником сырья для Кораблей, что строились повсюду, где позволяли обстоятельства. Пожалуй, единственным ценным ресурсом, которого здесь не нашлось, были разумные создания, пригодные для службы и работы, и поэтому Айве, Посредник, Говорящий С Бино Тегари, то есть с чужаками, на Рооне не остался, а отправился с Йатой в новый полет. Здесь говорить ему было не с кем.
Корабль ушел, когда выросло первое поколение тхо, заменившее умерших пилотов, олков, кса и рабочие касты. В принципе каждый новый колонизированный мир должен был отправить в странствие свой материнский Корабль и снарядить еще один, чтобы экспансия не прерывалась и чтобы другие расы, дроми и п'ата, хапторы и лльяно, кни'лина и шада, испытывали ужас перед мощью Третьей Фазы. Корабль строился долго и с напряжением сил, но Уайра, Фойн и Йасс, Столпы Порядка с трех материков, заложили сразу целую флотилию, ибо плацдарм в этой ветви Галактики нуждался в быстром расширении. Что за опасности таились здесь? Какие расы обитали? Этого не знал никто. Даскины отметили ближний сектор как лишенный разума, но доверять их древней карте было бы нелепостью - ее составляли в те времена, когда обросшие шерстью предки фаата еще не лишились хвостов. За миллионы лет сюда могли проникнуть воинственные расы, те же дроми или хапторы.
"Флот из трех Кораблей, большая работа, долгие, долгие усилия…" - размышлял Дайт, всматриваясь в свое изображение посреди сумрачного зала. Целых три Корабля! Мысленным усилием он выключил проектор и стал натягивать одежду. Для одного квазиразум уже выращен и отправлен к внешней планете с парой его собственных потомков, не таких даровитых, как ушедший с Йатой Тийч, перворожденный от его семени, но уже умевших поддерживать стабильность гигантского мозга. Два других зреют в теплых водах М'ар'нехади, и даже здесь, на расстоянии трети планетарного диаметра, он ощущал их сонное довольство. Еще не совсем разумные, но уже не безмозглая масса нейронных клеток и кремнийорганических тканей… Скоро их индивидуальность пробудится. Наверняка раньше, чем волосы его позеленеют, а кожу избороздят морщины.
Дайт шагнул к гравитационной шахте, ведущей на поверхность, и разблокировал входную мембрану. Осталось лишь переступить порог и подняться к свету и солнцу в струе теплого воздуха, взмыть к зелени трав и деревьев, вернуться к миру, который за многие циклы, проведенные им в забытьи, сделал крохотный шажок вперед. Он прикоснулся к мембране, всмотрелся в ее радужные переливы и вдруг застыл, пытаясь воскресить в сознании нечто важное. Какую-то мысль или дело, забытые в т'хами? Это вряд ли: транс, прерванный в нужный момент аппаратурой пробуждения, не тормозил работу мозга. Непорядок в жилище? Тоже сомнительно: его защита была совершенной и никаких тревожных сигналов не отмечалось. Что-то с его внешностью? Какой-то штрих, деталь, которую он не заметил?..
Включив проектор, Дайт снова осмотрел своего голографического двойника - на этот раз в обтягивающем светло-зеленом одеянии. Ничего! Растянув губы, что было знаком раздражения, он вызвал летательный модуль и с решительным видом направился к гравилифту. Ускользнувшее сейчас не исчезнет, вспомнится в момент контакта с квазиразумом, в миг кристальной, пронзительной ясности, дарующей власть над прошлым и будущим. Большую власть, чем та, которой обладали все Столпы Порядка на Рооне, владыки настоящего.
Наверху, в прозрачном фиолетовом небе, висел у горизонта огромный солнечный диск, расплескавший оранжевое зарево над сине-зеленой равниной. Она проглядывала между бугристых древесных стволов и плавно катилась от холмистой гряды к реке, сверкавшей в утренних лучах изумрудными блестками. Деревья хтаа стояли широким неровным кольцом на вершине холма, обступив своего гиганта-прародителя, из чьих семян, рассеянных ветром в сезоны плодоношения, поднялась и эта роща, и все другие в округе, венчавшие холмы плоскими зелеными шапками. На речном берегу белели острые кровли зданий, в которых трудились и жили местные тхо. За них отвечал Надсмотрщик Хайза, несостоявшийся Держатель Связи, способный, впрочем, общаться с малым региональным мозгом. Мозг контролировал тхо и механизмы, что извлекали из мхов, листвы и трав питательные вещества, но для фаата высшей касты, живших в холмах, это являлось побочной и не самой главной его функцией. Важнее было ментальное поле, которое квазиразумный поддерживал в округе; оно позволяло общаться и отдавать команды мысленно, не прибегая к каффу и контактной пленке.
Под деревьями хтаа, там, где холм начинал понижаться к равнине, развалились в траве четверо плотных мускулистых стражей-олков. Их гладкая кожа и безволосые черепа поблескивали на солнце, браслеты-усилители охватывали мощные предплечья, широкоскулые лица казались спокойными. Дайт, однако, знал, как обманчива их безмятежность, - олки были постоянно готовы к действию, и ничто, кроме смерти или нового приказа, остановить их не могло.
Олки берегли его покой (случалось, что работники с речного берега, не подключенные к квазимозгу, забредали в холмы), но он не испытывал симпатий к стражам, как и к прочим тхо. Ни симпатий, ни неприязни, ни сочувствия, только равнодушие и легкую брезгливость. Тхо, разумеется, были необходимой частью цивилизации, ее расходным материалом, который быстро изнашивался и быстро возобновлялся, но к истинно разумным существам они уже не относились. Тысячелетняя селекция превратила их в придатки механизмов или в бездумных исполнителей, зато обеспечила стабильность: Третья Фаза не знала противоборства мнений, массового недовольства, мятежей и войн, что привели к упадку прежние культуры.
Когда-то было иначе, но те времена миновали, подумал Дайт, окинув стражей безразличным взглядом. Он все еще чувствовал раздражение - мысль о чем-то случившемся, но позабытом, мучила его.
Летательный модуль ждал на склоне холма, обращенном к реке. Мягкий пол кабины вспучился бугром, образуя сиденье, стены подернулись дымкой, потом стали прозрачными, и сквозь одну из них Дайт разглядел длинную цепочку заваленных травой платформ, неторопливо скользивших к зданиям на речном берегу. Он никогда там не был и не общался с Хайзой, местным Надсмотрщиком. Их ранги были несопоставимы: Хайза командовал сотней-другой работников-тхо, Дайт, входивший в Связку, являлся одним из повелителей планеты.
Модуль бесшумно поднялся и повернул на юг, к узкому морю М'ар'нехади, что разделяло два материка. Тощий нагой пилот, обернутый контактной пленкой, висел в носу кабины, и, на мгновение соединившись с ним, Дайт приказал: выше!.. выше и быстрее! Сине-зеленая равнина стремительно понеслась назад, лотом бег трав, деревьев и холмов словно бы замедлился - аппарат взмыл в фиолетовое небо, горизонт раздвинулся, деревья и травы слились в однотонный ковер с серебристыми нитями рек и морщинками возвышенностей. Дайт снова коснулся сознания пилота. Тхо был счастлив: быстрый полет и слияние с машиной наполняли его радостным чувством свободы. Только полет, один лишь полет… Он относился к мирной транспортной касте и не умел обращаться с оружием и убивать. Пилоты-бойцы были другими - их радость питало уничтожение. Смерть ненавистных чужаков, гибель кораблей, пламя, пожирающее города… Жизнь как огненная вспышка, сменявшая транс т'хами, в котором они обычно пребывали.
Внизу, огибая равнину, поднялся окутанный облаками горный хребет. Горы были невысокими и живописными: по склонам, сбегая в ущелья, неслись водопады, в погасших кратерах синели озера, лиловые, желтые, белые скалы сменялись лугами и плоскогорьями, кое-где темнели пятна лесов, эндемичной флоры Роона, еще не вытесненной растениями-пришельцами. Эта местность нравилась фаата, хранившим память о прародине - не той обугленной, голой планете, какой она стала после Второго Затмения, а цветущей, изобильной, еще не тронутой цивилизацией. Так было когда-то, но те времена ушли и уже не вернутся, снова подумал Дайт, всматриваясь в мелькание красок и переливы оттенков. Они спустились ниже облаков и миновали водопады, скрывавшие отвесно срезанный горный склон; здесь, под защитой каменных сводов и силовых полей, располагался центр Связки, а за ним, в глубине скалистого массива, - координирующий мозг и шахты с боевыми модулями. Климат в этих местах был жаркий и влажный, часто шли дожди, и воды, стекавшие из переполненных озер на прибрежную равнину, порождали реки. Равнина, узкая и вытянутая в широтном направлении, граничила с морем, и за его спокойной гладью поднимался южный материк, принадлежавший Связке Йасса, самой немногочисленной на Рооне. Йасс был молод и честолюбив; он, вероятно, уйдет на первом же Корабле в поисках мира, где можно стать полновластным владыкой.
Летательный модуль снижался. Промелькнул огороженный силовым барьером заповедник, где разводили пхотов, потом поплыла навстречу высокая каменная терраса со сдвоенными голубыми куполами; их дальний край уходил в море, и там, у приемных шлюзов, бурлила вода.
Ментальный щуп коснулся сознания. Нойах, Держатель Связки Фойна… Прикосновение было осторожным, даже покорным - Нойах сознавал его силу. На Корабле, одолевшем мрак Провала, он ходил у Дайта в помощниках и особыми талантами не отличался. Тийч, улетевший с Йатой, обещал гораздо больше.
"Режим стабилен", - почтительно передал Нойах, сопроводив эту мысль визуальным образом: два больших бассейна с морской водой, и на дне - бугристые коричневые туши. По их мерной неторопливой пульсации Дайт понял, что за время его транса никаких происшествий не случилось. Скорее всего, Нойах не входил в контакт с квазиразумными, страшась рисковать: на стадии взросления они были очень чувствительны.
"Улетай. Ты больше мне не нужен".
Они разорвали контакт. В спектре эмоций Нойаха улавливались тщательно скрываемые неуверенность и боязнь - он никогда не выращивал крупный квазиразум. Действительно крупный мозг, такой, который способен управлять гигантским Кораблем и тысячами тхо. Дар Держателя Связи был редок, и на Рооне, Т'харе и Эзате пока не проявились ни новые таланты, ни перспективные генетические линии. Никого, кроме Тийча и двух других потомков Дайта. Это было немного, но и не так уж мало, если вспомнить о низкой плодовитости кса и законах наследственности, ограничивающих передачу ментальных способностей.