Зибель пошевелился в тесном объятии кокона.
- И что отсюда следует?
- Там можно летать, - буркнул Серый. - Не опускаться слишком глубоко, но наверху - без всяких проблем и риска. Запросто!
- Можно летать, - повторил Зибель. - Водород, метан, гелий, ацетилен, даже вода, огромные ресурсы, плюс минералы на сателлитах, все источники для химического синтеза… И - можно летать! Это наводит на некую мысль.
- Думаешь, здесь фабрика с транспортной сетью? - предположил Коркоран. - Черпают сырье из атмосферы, металл берут на спутниках, тащат на Обскурус и выпускают какую-то продукцию?
- Например, вакуумные унитазы, - подсказал пилот.
- Посмотрим. - Зибель неопределенно усмехнулся. - Углеводороды - отличная штука, Егор, что угодно можно из них сотворить - конечно, при известном умении. Пищу, ткани, пластик… А если добавить минеральное сырье, спектр значительно расширится. В принципе до всех излишеств и благ, какие нам известны на Земле.
- Транспортная сеть нуждается в связи. Диспетчеризация перевозок, команды пилотам, опознавательные сигналы и все такое. А мы, - Туманов покосился на молчавший интерком, - мы не слышим ровным счетом ничего - ни переговоров, ни других осмысленных сигналов. Хотя на таком небольшом расстоянии и при нашей аппаратуре…
В рубке воцарилась тишина. Коркоран, поглядывая то на дисплеи, то на свой капитанский пульт с темной выемкой пентальона, припоминал, какие средства связи имелись у пришельцев. Дядя Павел говорил о каффе, телепатическом усилителе, а радиоприборы вроде бы ему не попадались. Что касается экспертов, изучавших звездолет фаата, то они нашли обычные системы, ориентированные на радиоконтакт с Землей и прослушивание теле- и радиостанций. В боевых модулях не было ничего подобного, и вопрос, как корабль поддерживал связь с их пилотами, оставался открытым. Ясно, что не с помощью тех средств, какие приняты в Солнечной системе. Ни радио, ни лазерных пучков и никакого иного излучения в известном диапазоне… Ментальная техника? Возможно. Клаус должен был бы это знать…
Он попытался прикоснуться к разуму Зибеля, наткнувшись, как всегда, на прочный барьер. Впрочем, пара мыслей сквозь эту преграду просочилась: жди, мой друг, не торопись.
В напряженной тишине, изредка прерываемой репликами Зибеля и Селины Праа, прошло около часа. Пилот и навигатор молча трудились, маневрируя над планетарной атмосферой и стараясь подогнать фрегат к какому-нибудь небольшому сателлиту, что помогло бы скрыться понадежнее. Наконец Серый с облегчением вздохнул, потянулся, насколько позволяли покровы кокона, и доложил:
- Мы на орбите, капитан. Пятьсот двадцать мегаметров от центра этой ублюдочной звезды. Период обращения - восемнадцать и три десятых часа.
- Объект по другую сторону планеты и постепенно догоняет нас, но скорость сближения невелика, - добавил Туманов. - Трое суток можем ни о чем не беспокоиться.
- Более чем достаточно, - произнес Коркоран. - Селина, зонд готов?
- Да, сэр.
- Сантини, что у тебя?
- Я в полной боевой. Даже палец на клавише чешется, - послышалось из интеркома.
- Пускай разведчиков.
"Коммодор Литвин" чуть заметно вздрогнул. Два небольших цилиндра вырвались из стартовых обойм, развернули парные антенны, в самом деле став похожими на филинов с большими круглыми глазами, и стремительно скрылись в темноте. Праа тут же переключила изображение: теперь огромный диск планеты заполнил левый боковой экран, а на обзорном и правом, куда выводились сигналы МАРов, сияли звезды и траурной лентой тянулся Провал меж галактическими рукавами. Гравитационные движки, разгонявшие "филинов", одновременно снабжали энергией следящую аппаратуру и крохотный импульсный передатчик. Считалось, что засечь его невозможно - поток сигналов был остронаправленным, импульсы шли с низкой частотой, а промежуточную картину дорисовывал интерполирующий программный блок корабельного компьютера.
Скорость этих миниатюрных разведчиков была чудовищной: двигаясь по орбите "Литвина" и шестикилометровой каменной глыбы, прятавшей фрегат, они отыгрывали у Обскуруса десять мегаметров за каждую минуту. Расстояние, однако, было не маленькое; прошло с полчаса, прежде чем Сантини доложил:
- "Филин"-А тормозится. Еще немного, и я его подвешу.
Этому МАРу предназначалась роль ретранслятора. Его компаньон "филин"-Б резво умчался дальше, скрывшись за диском планеты, но кадр на обзорном экране был по-прежнему устойчивым. С интервалом в несколько минут промелькнули два малых спутника и один побольше, бесформенные обломки, изъязвленные ударами микрометеоритов; потом возникла череда каких-то удлиненных, блестящих на солнце пузырей, всплывавших из глубин планетной атмосферы, и, наконец, темная точка, маячившая впереди, стала разрастаться, превращаясь в грубое подобие треугольной пирамиды с отбитыми вершинами. "Филин" резко затормозил, изображение на экране начало скакать, но это длилось не дольше секунды; затем картина застыла и сделалась резче.
- Обскурус, капитан, - раздался голос Бо Сантини. - Сорок семь километров до поверхности.
Туманов довольно засопел.
- С такого расстояния мы муху разглядим!
- Но сначала - общий план, - сказала Праа. - Идет запись в память зонда. Сними, Бо, общий план с трех-четырех позиций, сформируем голограмму.
- Слушаюсь, мэм. Рад стараться, мэм. Ради ваших жгучих глаз и алых губ. - Бо, он же Бонифаций Антонио Серджи Гектор Сантини был весельчак и балагур, но пилот от Бога. Все, что плавало, ездило, ныряло или летало, покорялось ему с особой охотой - быть может, потому, что шесть имплантов, вживленных в тело Бо, делали его отчасти родичем всякой штуковины с дюзами, винтом или колесами.
MAP начал двигаться, выбирая лучшую точку обзора, и казалось, что глыба Обскуруса поворачивается, словно желая продемонстрировать все свои тайны и секреты. Горная цепь, бывшая ребром тетраэдра, плавно сползла за обрез экрана, за ней распахнулась темная, мрачная поверхность, иссеченная тенями, изрезанная трещинами, змеившимися, точно черное кружево на фоне умбры и пепла. Но черно-серо-бурое оказалось не единственным оттенком этой равнины - в самом ее центре слабо светился синеватый овальный купол, и в глубине, под его эфемерной защитой, сияли яркие огни. Три одинаковых круга, оконтуренных ими, были видны отчетливо и ясно.
- Посадочные площадки? - задумчиво произнес Туманов. - Как думаешь, Егор?
- Нет, скорее…
В рубке вдруг повисло молчание. Коркоран заметил, что его помощник замерла, приоткрыв в изумлении рот.
- Командуй, Селина. Что там с общим планом? Отсняли?
Праа вздрогнула.
- Да, капитан. Бо, покажи нам теперь это поближе. Не вертикально, а под углом градусов сорок-пятьдесят. Мне кажется, там пустота… там, за этими огнями…
Картина сместилась и приблизилась. Синеватое марево затопило обзорный экран, но наблюдать эта дымка не мешала, даже наоборот: в ее мягком ровном сиянии и свете огней угадывалась огромная пропасть, шахта или природная каверна эллиптического сечения и три погруженных в нее цилиндрических корпуса. Огни горели на их торцах, а вниз тянулись гладкие блестящие поверхности, охваченные где-то в глубине провала системой гигантских колец, соединенных друг с другом и со стенами шахты балками, кабелями и переходами. Там, среди этих решетчатых и трубчатых конструкций, что-то двигалось, ползало туда-сюда, то появлялось, то исчезало в круглых отверстиях, усеивающих стены; там ритмичными вспышками посверкивали пламенные языки, рассыпались фонтаны жарких оранжевых искр, тянулись полупрозрачные отростки, то длинные и тонкие, то вдруг вспухавшие пенистой белесой массой. В этой суете, на первый взгляд хаотичной, беспорядочной, все же ощущались некие смысл и цель, будто в странной дисгармоничной симфонии, которая, несмотря на вопли труб и грохот литавр, продвигается согласно замыслу ее творца.
- Этот купол… - вымолвила Праа. - Силовое поле? Экран, который удерживает воздух?
- Безусловно, так, - согласился Туманов. - Удерживает атмосферу и защищает от метеоритов. С этой технологией фаата мы знакомы, ее уже используют в марсианских городах. Чтобы прикрыть поселение таким экраном, нужно…
- Не поселение, - раздался сзади негромкий голос Зибеля. - Не поселение, Николай, а верфь. Или, если угодно, док. Огромный док, где собирают три межзвездных корабля. Таких же, как прилетевший к нам.
- Клянусь Владыкой Пустоты!.. - пробормотал Серый и заворочался в кресле, оглядываясь на Коркорана. - Три такие штуки разнесут нас в пыль и прах! Все разнесут, от Плутона до Меркурия! Подойти бы ближе, капитан, пока там дело не закончено, и врезать на полную мощность из всех стволов!
- Это решит коммодор. Мы только наблюдатели.
Коркоран подался к дисплею, всматриваясь в глубь чудовищной пропасти под силовым колпаком. Ему доводилось бывать на заатмосфсрных верфях - и тех, что вблизи Земли, и тех, что воздвигли в последние десятилетия на Церере и Палладе, - но нынешнее зрелище потрясало. Он понимал, что видит лишь вершину айсберга: наверняка Обскурус был источен ходами и пещерами вдоль и поперек и в его недрах таились гигантские промышленные комплексы. Они, очевидно, перерабатывали сырье, взятое из атмосферы планеты и с ее спутников, в миллионы тонн металла, керамики, пластмасс, всего, что нужно для наружной обшивки, для переборок и палуб, для разгонных шахт и гравитационных двигателей, для тысяч боевых модулей, для тонких и сложных приборов, механизмов, оружия, генераторов поля… И, разумеется, этим хозяйством надо было управлять, координировать усилия работников всех производственных звеньев.
- Дюпресси, - позвал Коркоран, - что у нас слышно, Дюпресси?
- Тишина, сэр. Ничего такого, что похоже на закодированные сигналы. Корабль в зоне радиомолчания, но антенны "филина" ориентированы прямо на объект. Если бы там говорили, я поймал бы передачу.
- Что-нибудь похожее на луч локатора не видишь?
- Нет, сэр. Никаких средств обнаружения. Кажется, они не контролируют пространство.
- Ясно. Поиски не прекращать.
Между тем Селина давала инструкции Бо, и в результате изображение на экране стало укрупняться - Сантини выжимал максимум из чувствительной оптики МАРа. Теперь Коркоран разглядел, что среди сплетения кабелей и балок ползают механизмы, похожие на многолучевую морскую звезду с множеством гибких отростков. Они были очень велики - над центральной частью каждого, полупрозрачной и зыбкой, торчала крохотная человеческая голова, не больше гречишного зернышка на блюдце. Тела операторов слабо просвечивали сквозь субстанцию машин и казались неподвижными, но сами машины трудились не покладая рук - или, точнее, щупальцев. Их гибкие манипуляторы были в непрестанном движении, вытягивались и сокращались, подтаскивая какие-то детали или узлы, пристраивали их на место, потом заливали пеной или вязкой белесой жидкостью, обдавая ее фейерверками огня. Монтажные агрегаты, подумал Коркоран. Их было тут как термитов в термитнике - тысячи, десятки тысяч, но он сосредоточился на фигурках работников. Первые живые фаата, которых он наблюдал, не считая, конечно, Йо… Но Йо была красавицей, а эти, похоже, приятной внешностью не отличались. Их лиц он не мог разглядеть даже при максимальном увеличении, но казалось, что черепа их безволосы и странно деформированы - не купол, вмещающий мозг и разум, а нечто приплюснутое, плоское.
- Глядите, глядите! - вдруг возбужденно выкрикнул Туманов. - Транспорты! Может, контейнеры с сырьем… Но как они ими управляют? Камилл, ты что-нибудь слышишь?
- Нет, сэр, - виноватым тоном ответил Дюпресси.
Над горной грядой, что ограничивала равнину, возникли удлиненные пузыри, виденные ими раньше. Теперь уже не было сомнений ни в их искусственном происхождении, ни в том, что они напоминают боевые модули фаата, только побольше размером и не такие угловатые. Каждый аппарат описывал изящную кривую над темными пиками гор и исчезал у края защитного поля, словно погружаясь в почву. Там, вероятно, был приемный шлюз, но мнилось, что сама поверхность Обскуруса стремительно и жадно заглатывает транспортные корабли вместе с их грузом. Они тянулись бесконечной чередой - минуту, пять минут, десять, пятнадцать, словно пространство выстреливало их из какого-то неиссякаемого хранилища.
Поток прекратился на семнадцатой минуте.
- Сколько же их? - в растерянности прошептал Туманов. - Тысяча? Больше?
- Праа, точное число, - потребовал Коркоран.
- Восемьсот тридцать два, сэр. - Ее голос дрогнул. - Флот всех земных компаний включает больше транспортных судов, но эти такие огромные! До полукилометра по предварительной оценке.
Коркоран кивнул, соображая, что здесь возможны любые сюрпризы, и значит, неплохо бы еще понаблюдать за верфью. Ценность этих наблюдений увеличивалась с ростом длительности и детальности, и, если фаата не контролируют ближний космос, он мог провисеть у прикрывавшей их скалы хоть целую неделю. Затем ему подумалось, что сюрпризы бывают всякие, в том числе фатальные, и лучше бы на этот счет подстраховаться - тем более что на борту полдюжины информзондов и жалеть их нечего.
- Отбой "зеленой тревоги", - произнес он, расстегивая кокон. - Все, кроме вахтенных, могут отдыхать. Бо, "филинов" переведи на автоматику. Селина, что у нас с информзондом? Загружен?
- Да, капитан.
- Сделай комментарий к видеозаписям и сообщи, что мы пробудем здесь двое суток. Отправь первый зонд, а через сорок восемь часов пошлем второй, с результатами последующих наблюдений.
- Можно было бы выслать все одним пакетом, - сказала Селина. - Я имею в виду через двое суток.
- Нет. Информация не должна потеряться, а что будет с нами через два дня, о том известно лишь Владыке Пустоты, - сказал Коркоран и покинул рубку.
* * *
В каюте Зибеля ничего не изменилось, только колпак с похожей на осьминога безделушкой был накрыт пакетом из непрозрачного пластика. Тем не менее он притягивал Коркорана словно магнитом; ему приходилось делать усилие, чтобы отвести глаза и не потянуться к странной штуковине руками. Ее смутный образ - гроздь цветных пятен, едва различимых под матовой поверхностью колпака, - прочно засел в подсознании.
- Верфь, - сказал Клаус, - верфь и эти строящиеся корабли… В своих Снах ты видел что-нибудь подобное?
Коркоран помотал головой:
- Определенно нет. Ты ведь знаком со всеми моими Снами, я их тебе рассказываю… Такие сюжеты в них пока не попадались. - Он сдвинул брови и уставился в пол, чтобы не глядеть на черный пакет из пластика. - Должно быть, среди моих предков по линии фаата астронавтов не было.
- Наверняка были. Наша служба полагает, что ты происходишь не от работника-тхо, а от бино фаата, человека высшей касты. Все они потомки звездных странников, вернувшихся домой в период Второго Затмения… Впрочем, одно дело - летать на корабле и совсем другое - его строить. Я думаю, что на этой верфи очень мало полностью разумных - двое-трое, не больше, и все они Держатели Связи.
- Держатели Связи? - Коркоран нахмурился. - То есть специалисты по ментальному контакту с квазиразумом? Те, кто поддерживает его психическую стабильность? Не инженеры, не конструкторы, не технологи? Это маловероятно, Клаус. Тут десятки, если не сотни тысяч работников, сложные механизмы, транспортная сеть и мощное, а потому опасное оружие… Кто же тогда руководит строительством? И, кстати, как это происходит? Мы ведь не обнаружили радиосигналов, а такой гигантский комплекс нуждается в управлении.
Пол под его ногами дрогнул - Селина выслала информзонд. Эта машина была побольше МАРа - двухметровый цилиндр с контурным приводом, способным зашвырнуть ее на край Вселенной, но лишь единожды: переходы в Лимб и обратно при малом объеме разгонной шахты разрушали двигатель. Фаата, похоже, с этой проблемой вообще не справились - их боевые модули с гравитягой не были рассчитаны на полеты к звездам.
- Капитан, зонд ушел, - раздался в интеркоме голос Праа.
- Благодарю. - Коркоран прикинул, что через несколько миллисекунд их донесение будет в компьютере "Европы", и снова поднял взгляд на Зибеля.
Тот улыбался, и эта улыбка делала его моложе. Или он в самом деле решил помолодеть ради Селины?.. - подумалось Коркорану.
- Хочешь знать, кто у нас в главных строителях? Даскинская тварь, кто же еще! Она на одном из кораблей, и инженеры ей не требуются, только эффекторы-тхо рабочей касты. С ними она управляется телепатически, ну а Держатели… Держатели так, на всякий случай, для контроля.
По спине Коркорана пробежал холодок. Внезапно вспомнились ему рассказы матери и дяди Павла, и он почти увидел пятиугольную тесную камеру в недрах чужого корабля, посреди которой бугрилась буро-коричневая, медленно пульсирующая масса. Потом - беззвучный взрыв, всколыхнувший воздух, и возникшая из ниоткуда фигура человека, высокого и тощего, со светлыми растрепанными волосами. Гюнтер Фосс, как он запомнился Павлу Литвину… Фосс, а у его колен - тяжелый, негромко гудящий контейнер сигги… Фосс, Изгой, Оберегающий - существо, которое тут, рядом с ним, метаморф, надевший личину Клауса Зибеля!
Сознание этой невероятной ситуации на миг пронзило Коркорана. Он наклонился к Зибелю и медленно произнес:
- Значит, здесь, на одном из кораблей, квазиразумный… Такая же тварь, какую прикончили вы с Литвиным… И ты мог бы меня к ней телепортировать?
- Нет. Надо было внимательнее слушать мою историю - тебя я могу перебросить на двадцать-тридцать тысяч километров, а до Обскуруса больше миллиона.
- Ну хорошо… я понимаю, дистанция слишком велика… А если мы приблизимся к верфи на расстояние земного диаметра? Как тогда?
- Тогда без проблем. - Зибель ухмыльнулся. - Только для чего? Хочешь уничтожить эту тварь или подчинить ее? Но у меня нет ни сигги, ни ментального усилителя! А тебе, мой друг, незачем геройствовать. Сейчас не год Вторжения, и ваши крейсера - не беззащитные скорлупки. Больше трети века миновало, у вас другие корабли, другое оружие, колонии у всех ближайших звезд… Вы - галактическая раса!
- Это ты к чему? - спросил Коркоран, глядя на своего друга с большим подозрением.
- По-прежнему к тому, что геройствовать не надо, - коммодор Врба разделается с верфью без пашей помощи. Ты уж мне поверь! Верфь не планета, а объект локальный и очень уязвимый. Внезапный удар по сателлиту - и вся эта глыба станет паром вместе с недостроенными кораблями, тысячами тхо и даскинской тварью. Ты ведь это понимаешь, не так ли?
- Разумеется. - Коркоран начал остывать. "Прав Клаус, - подумалось ему, - вчерашний подвиг не нуждается в повторении". Он сделал несколько глубоких вздохов и произнес: - Вернемся к нашей ситуации. Ты утверждаешь, что на одном из кораблей есть квазиразумный. Это предположение или точное знание?
- Можешь проверить сам.
- Как?
- Ментальным зондированием. Тебе это доступно.
- Вовсе нет, - сердито сказал Коркоран. - Я воспринимаю эмоции и мысли только вблизи, а не в космических масштабах. К тому же мы по другую сторону планеты, и она экранирует ментальные поля.
Зибель глядел на него с легкой насмешкой - так, как мудрый наставник, проживший тысячелетия, смотрит на юного ученика.