Троица продолжала идти строевым пружинистым шагом, намеренно отворачивая взгляд от манящих чем-то пустых городских улиц. И что же в них было привлекательного? Пустота?
Вскоре курган остался позади, а не в очень далёком далеке из дымки, повисшей над равниной, стала проявляться огромная плотина. Вот то место, куда должна была прийти команда. С нагорья почему-то плотина не просматривалась, зато здесь, поблизости, встала на пути могучей стеной, вызывающей невольное уважение. Ведь кто-то же её возводил и где! Действительно, в те далёкие времена это, очевидно, была стройка века. Почему она оказалась не доведённой до конца - это уже другой вопрос. Но если плотина до сих пор не разрушена, до сих пор готова к завершению начатого когда-то, значит, вопрос времени отпадает сразу. Одна земная или же внеземная сила мечтает задействовать всю мощь плотины, другая - наоборот. Кто из них прав, не поймёт ни один живущий на земле человек, ибо многажды истина заменялась ложью в этом мире и наоборот.
Человек сможет понять назначение и смысл плотины только тогда, когда она либо заработает, либо рухнет. Но тогда уже поздно будет что-либо исправлять. Валлиса, соглашаясь на задание, долго продумывала последствия. Пыталась подъехать к существующей проблеме с разных сторон и взглянуть на проблему под различными ракурсами. Результат мог оказаться любой.
Всё решило женское чутьё. Валлиса частенько в, казалось бы, совершенно безвыходных ситуациях полагалась на женскую интуицию, и это никогда не подводило! Может быть, каждой женщине дан такой талант от Творца, но если это не подводит, приводит к положительному решению проблем, то почему бы не послушать интуицию ещё разок? А согласившись исполнить операцию, назад никакого отступления не предвиделось, все корабли уже сгорели.
Постоянный страх оказаться вне
досягаемости земли.
И поэтому снова не спится мне,
если рядом жгут корабли,
если душу тревожит забытый хмель
кружевных продувных морей,
если снова поёт беззаботный Лель
у закрытых чужих дверей.
Не стареющий странноприимный дом,
что на Млечном стоит пути,
где родилась, жила и умру шутом,
где спасения не найти,
где ухватит за полу малины куст,
мол, куда ты идешь? Постой!
Воздух сумерек снова и прян, и густ -
старорусский крутой настой.
С той ли, с этой ли стороны
ожидается дым-пожар,
иль не молишься ты за ны,
куренной монах Кудеяр?
Ярость века сгорит в огне,
ляжет копотью в полземли,
и поэтому снова не спится мне,
если рядом жгут корабли.
Надо же, вспомнилось! Ещё в детстве когда-то, можно сказать, в другой жизни Валлиса увлекалась сочинительством. А виновата во всём была бабушка, приучив девочку с детства к интуитивному чутью, которое и повлияло на сознание девочки в пользу сочинительства. А бабушка как счастлива была! Ведь песня про разбойника Кудеяра, ставшего монахом, была для бабушки чем-то светозарным. Ох, не понять нам стариков, да им тоже нас не понять. У каждого своя жизнь, свои заботы. Может быть, в этом и заложен принцип существования?
От посетивших не вовремя воспоминаний о тенетворческой молодости вернул её взволнованный громкий шёпот Макшерипа:
- Ребята, гляньте-ка!
Ему было удобнее просматривать окрестности, так как здоровяк возвышался сразу на две головы и первый заметил, как в центре плотины высветилась широкая мраморная лестница наверх. Но на самом верху к перилам был прилажен флагшток со слабо развевающимся вымпелом.
- Нас уже ждут, - отреагировала Валлиса. - Макшерип, ты влево. Ефрем, ты направо. По краям плотины два каменных пилона.
- Видим.
- Под каждым - ниша. По мешку туда, включить детонаторы и сваливать. Вправо и влево.
- А ты?
Машинально прозвучавший вопрос вызвал такой откровенный взгляд, что у Макшерипа волной прокатились по спине холодные мурашки. Троица, не сбавляя хода, разделилась на три части. Валлиса оставила за собой центр нападения и спокойно принялась подниматься наверх. Лестница заканчивалась наверху у такого же каменного пилона. Валлиса, поднявшись наверх, замешкалась перед входом на площадку. Она не знала, что её ожидает, и надо было дать хоть немного времени на бегство напарникам. Но ступив на площадку, Валлиса почувствовала пробегающие по жилам холодные струйки закипающей крови. Именно тогда ей стало понятно без объяснений, что значит выражение "горячий снег".
Так, это удар ниже пояса, как говорят мужики. Только бы успеть! А ей всего-то надо было вставить наперсный крест в отверстие на верхней части пилона и трижды повернуть по часовой стрелке. "Не успеть!" - пронеслось у неё в замерзающей на ходу голове. Ещё шаг! Какое солнце сейчас на юге! И как просто завладеть огромным счастьем - упасть раздетой под жаркие солнечные лучи! Крест, надо достать крест! Вот он! Надо было раньше снять его с шеи! Как бывает тепло у обычной деревенской печки! Память детства оставила это отогревающее состояние. Ещё шаг. Остался последний… почему рука так плохо вверх поднимается?! Ведь в том же детстве Валлиса полезла чинить электрическую розетку. Было тепло от короткого замыкания… вставить крест… даже жарко было… словно от взрыва шаровой молнии… когда же она взорвалась?..
Вдруг словно порыв ветра в крещенский мороз подхватил Валлису, но она успела в этот момент повернуть распятие по часовой стрелке в третий раз.
Ветер нёс её куда-то вниз. Ветер… почему у ветра такие сильные руки… как у Макшерипа… И тут прозвучал взрыв! Мулат скатился в подвернувшуюся канавку, подмяв под себя Валлису. Это её и спасло.
Но как выбирались они оттуда, девушка не помнила, а её напарники не вспоминали, будто ничего не было. Не было? Но ведь именно после этого на земле появились четырнадцать зон. Во что же вылилась их диверсия: конец света или начало новой жизни?
Глава 8
Образцы на лабораторном столе были отодвинуты в сторону, а центральное место занял целлофановый пакетик с замкнутым в его безвоздушном пространстве металлическим орудием убийства. Валлиса откинулась на спинку кресла. Необходимо было собраться. Во-первых, надо успеть исследовать "железку" до того, как шеф разберётся в первичных анкетных и пробных анализах. Значит, времени не больше пятнадцати минут. Но этого достаточно. Почему исследование надо было провести именно сейчас, немедленно - Валлиса не знала. Но точно знала - надо! Вероятно, виной всему была неумирающая женская интуиция. Во-вторых, пойманная девушка - первая из обитателей зон, с которыми все так мечтают познакомиться. Не отдавать же её шефу в безвозмездное пользование только из-за того, что он шеф. Обойдётся. И ещё одно: ум у Рады необыкновенный, чувственный и… и…
В общем, не очень-то хорошо будет, если Станислав Сигизмундович докопается до умственных способностей пациентки. Ну как ему взбредёт в голову сделать девушке пункцию мозга? С него станется. А она никакой не циклоп. И если всё-таки циклоп, то одна она стоит сотни, если не тысячи таких, как шеф. У него смысл жизни слишком прямолинеен: здесь - белое, а вот здесь - красное. И не может быть иначе!
Почему не может? Вполне вероятно, что он совсем скоро вспомнит и станет применять исторический постулат: шаг влево, шаг вправо, прыжок вверх - считается побегом, стреляем без предупреждения?! С него станется! Значит? Значит, не рекомендуется его оставлять надолго наедине с девушкой. Правда там, в соседней лаборатории, ещё суетятся зачем-то двое санитаров, но, если придётся отвоёвывать девушку хотя бы только для своих лабораторных заключений, то чем они смогут помочь? Исключительное пушечное мясо.
Вернее, лабораторное. А… какая разница! Мясо - оно и в Африке мясо.
Приняв для себя окончательное решение, Валлиса принялась раздирать пакетик, в котором хранился инструмент убийства. Пластик уже привычно прилип к предмету, покрытому сгустками крови…
Надо же, совсем как кинжал! Девушка принялась протирать орудие убийства салфетками, смоченными спиртом, и скоро держала в руках настоящий кинжал с оригинальной красивой ручкой. Рукоять кинжальчика очень смахивала на застывшую картину в зеркале - будто зеркальная ручка отражала пляшущие языки пламени, а те так и застыли внутри, боясь нарушить кульминацию своей пляски. Четырёхгранное лезвие было покрыто какими-то пробегающими по клинку сине-белыми узорами, а две из граней настолько остры, что могут, наверное, разрубить не только дерево, но и броневой металлопластик.
Валлиса воровато оглянулась на дверь в соседнюю лабораторию, где глумился над сделанными ей анализами шеф, и попыталась кинжалом снять пластиковую стружку со стола. Тот безропотно подчинился.
- Надо же! - вслух сказала девушка. - Надо же! Режет, как булочку! После этого трудненько поверить, что стол выдерживал даже концентрированную азотную кислоту! От той лужицы совсем не осталось следа, а здесь?.. Неудивительно, что такой инструмент довёл неубиваемого Макшерипа до моментальной смерти.
Кстати, Станислав Сигизмундович высказывал предположение, что владеющие таким инструментом, умеющие его применять, не простые циклопы. Кто же они, нынешние жители зон? И все вооружены такими вот безделушками?
- Стоп! - снова произнесла Валлиса. - Где-то я его уже видела!
Рукоятка, изображающая застывшую пляску пламени, снова приковала её внимание.
- Откуда же? Ч-чёрт! - ругнулась девушка и кулачком ударила несколько раз себя по лбу. - А ведь где-то совсем недавно!
Память ещё никогда не подводила Валлису. Во всяком случае, так ей казалось. А сейчас уже не кажется. Но не оставившая хозяйку интуиция разгорелась снова и подсказала, что где-то в зоне была допущена непростительная ошибка. Память! Как она иногда подводит! Поневоле начинаешь завидовать разным там роботам или же компьютерам.
- Ч-чёрт! - ещё раз ругнулась она и ещё раз стукнула себя в лоб. - Надо же, как назло!
Потом взяла в руки кинжал и снова принялась рассматривать его уже более внимательно и скрупулезно. Всё же, как она не заметила торчащий из раны на шее Макшерипа этот уникальный инструмент убийства? А изменилось бы что-то тогда? И всё же, память, как она, подлая, неверна! Если не постараться вспомнить невспоминаемое прямо сейчас, то будет не просто поздно, а, скорее, невозвратимо. И память, устыдившись, вероятно, перед хозяйкой за свою безалаберность вдруг выдала момент обнаружения девушки-найдёныша.
Макшерип с усилием отдирает слабенькую, казалось бы, девушку от обломка скалы. С её руки срывается браслет, а из волос… Да! Это та самая заколка! В следующую секунду Валлиса схватила со стола четырёхгранный кинжал, подержала его в руках, как бы примеряя к руке, и решительно сделала несколько шагов в соседний кабинет. Но, взявшись за ручку двери, вдруг остановилась, опустила голову. Потом снова попыталась ударить себя в лоб, но, к счастью, вовремя одумалась, поскольку в руке остался зажат кинжал, и ничего не стоило поранить себя, тем более, что лезвие было необыкновенно острым.
- Расскажи мне, как всё же ты попала в зону? Ведь не можешь же ничего не помнить? - Валлиса собирала пробирки с анализами и нарушила повисшее молчание дежурным вопросом, который всё равно всплыл бы в беседах при разборке сделанного и даже без них.
- Вы очень много уделяете мне внимания, - Рада посмотрела на собеседницу открытым взглядом. - Я благодарна за это хотя бы потому, что встретила человека, понимающего меня. Но ответить честно на вопрос не могу. Сейчас не могу. Просто не хочу врать.
- А разве надо? - подняла бровь Валлиса.
- Нет, конечно. А вот вы видите сны?
- Причём здесь сны? - пожала Валлиса плечами. - Ну, допустим, вижу. Что с того?
- А то, - улыбнулась Рада и даже села на медицинской кушетке, предоставленной ей как личное ложе, подвернув под себя ноги и накинув сверху простыню. - Если вы во сне когда-нибудь, скажем, танцевали или летали, то поймёте.
- Ну, летала. А причём здесь это? - нахмурилась Валлиса, оглянулась на собеседницу и даже оставила на время свои разномастные пробирки.
- Притом, что я помню жизнь в зоне, будто бы приснившуюся во сне. Я там и танцевала, и летала, и грелась на солнце. А вы видели где-нибудь в зоне солнце? И не пробовали полетать в оке тайфуна? Вот видите! А у меня в памяти это сохранилось, как будто действительно всё происходило со мной. Откуда же тогда у меня браслет и эта заколка? - Рада ловко вытащила из причёски кинжал, тускло блеснувший под лампочками.
- А зачем они тебе? - непроизвольно спросила Валлиса. - Ну, браслет - понятно. Тем более, украшен красивыми камушками.
- Это изумруды и сапфиры.
- Даже так? - хмыкнула Валлиса. - Хорошо. Но зачем такая заколка? И заколка ли? Не хочешь ли сама себе в горло воткнуть? А может, заколоть кого-нибудь?..
- Точно! Он так и сказал! - перебила её Рада.
- Кто? Кто и что тебе сказал?!
- Мне приснился очень красивый мужчина, - принялась объяснять пациентка. - Он приходил во сне, учил танцевать, летать - всего не упомнишь. Но однажды он подарил мне этот браслет и заколку. Сказал, что меня посвятили в жрицы богини Ашторет и что всё время эти две вещи должны быть со мной. Потом я проснулась. Никакого мужчины рядом не было, а два этих украшения… вот они! И до сих пор я не знаю, что было, чего не было и чем сердце успокоится, но эти безделки мне нравятся.
- Безделки! - память наконец-то решилась преподнести воспоминание Валлисе в виде подарка. - Ничего себе - безделочка!
Девушка вернулась к столу, завернула кинжал в чистую салфетку и отправилась в соседнюю лабораторию. Там шеф всё ещё колдовал у стола над привезёнными ему медицинскими заключениями. Он часто отдувался, вытирал шею клетчатым синим платком, но был очень увлечён работой и не обратил на вошедшую никакого внимания.
Валлиса подошла к новой знакомой. Та всё так же лежала на операционной каталке, безучастно уставившись в потолок. Её, казалось, ничего не интересует. Хотя нет. Заметив Валлису, она улыбнулась и скосила глаза в её сторону. Под головой у неё не было подушечки, и волосы вольготно рассыпались по кушетке, обтянутой белой простынёй.
- Не соскучилась? - Валлиса попыталась придать голосу безразличие.
- Нет. Я вас ждала, - снова улыбнулась Рада.
- Слушай, - Валлиса снизила голос, чтобы до времени не отвлекать шефа от работы. - Ты мне ещё в зоне говорила, что нравятся цацки, подаренные сказочным принцем из сна. А где они? Браслет вижу, а оригинальную заколку для волос ты уже потеряла?
- Как потеряла?! - глаза у Рады даже округлились. - Ничего я не теряла. А она не у вас разве? Ведь Макшерип при вас же у меня забрал её, чтоб не мешалась, и сказал потом, что отдал вам на хранение.
- Когда это было? Что ты сочиняешь! - вскричала Валлиса.
- Как? Разве не отдавал? - растерянно пробормотала Рада. - Это было незадолго до нападения. Я точно помню. Вас удивили какие-то показатели моей крови, и вы, от всех отмахиваясь, помчались в соседний кабинет. Наверное, попробовать на вкус мою кровь? - Рада овладела собой настолько, что смогла ехидно ухмыльнуться. - Но Макшерип, погнался за вами, по-моему, отдавать вам заколку. Где она? Неужели не отдал?
Валлиса машинально развернула салфетку, обнажив лезвие, не замедлившее сверкнуть в свете неоновых глобулусов, будто приветствуя потерянную хозяйку.
- Да вот же она! - обрадовалась девушка. - Не потеряли, спасибо! Что ж вы меня разыгрывали? - Рада протянула руку к кинжалу, но Валлиса снова завернула его в салфетку:
- Сейчас не время. Да и не нужно это пока.
Она положила вещицу на операционный верстачок среди множества хирургических инструментов. Со стороны рабочего стола послышались шаги. Станислав Сигизмундович изволил заметить оживление в лаборатории с появлением помощницы и захотел присоединиться.
- Ну, так, - произнёс он своё дежурное вступление. - Я рад, Валлиса, что не ошибся. Дело сделано классно и со вкусом.
Он потряс в воздухе пачкой заключений. Потом, перелистав ещё раз результаты анализов, на мгновенье задумался, отчего скулы его заострились, а чуть выше ослепительно-белого воротничка рубашки задёргался кадык.
Валлиса с явным удивлением посмотрела на него, так как привыкла видеть начальника всегда всё знающим, имеющим ответ на любой вопрос, умеющим вырулить из любой ситуации. А тут. Тут происходило что-то явно дикое, нереальное. И не только необъяснимое поведение настораживало. Гораздо важнее было обратить внимание на то, что начальство к этой встрече нацепило другую одежду. Чёрный глухой френч был заменён смокингом, что представлялось на фоне лаборатории явлением невозможным. Станислав Сигизмундович почти никогда не одевался так даже на торжества, потому что считал все праздники бездарным изобретением лентяев. Однако всё так и было - одет по праздничному протоколу.
- Что вы так разволновались, Станислав Сигизмундович? - пожала плечами Валлиса. - Девушка с нами - вот она. Анализы, можно сказать, исключительные.
- Разволнуешься тут, - ответил он, распуская непривычно тугой галстук и расстёгивая верхнюю пуговицу на воротничке рубашки. - Как тут не волноваться, ежели кровь!
- Причём здесь кровь? - не поняла Валлиса. - И говорите, пожалуйста, потише. Наша пленница без наркоза и всё может услышать. Мы с ней тоже только что кровь вспоминали. Вы разве не обратили внимания, что я с ней разговариваю, а не с санитарами?
- Как без наркоза? Немедленно сделать! - он показал санитарам на медицинский верстак, подошёл к девушке, всё так же лежащей на каталке, посмотрел ей в глаза.
- Вы не против, дорогуша, если мы произведём сканирование вашего мозга? - Станислав Сигизмундович изобразил Раде что-то похожее на улыбку. - Это не больно, но чтобы исключить любые болезненные ощущения, а также соблюсти чистоту эксперимента, нужен наркоз.
- Я не против, - улыбнулась Рада.
- Может быть, я произнёс что-то смешное? - ворчливо осведомился Станислав Сигизмундович.
Рада отрицательно мотнула головкой, и он отошёл от каталки, тем более что санитары занялись исполнением приказа. Подойдя к Валлисе, шеф снова ослабил галстук, вероятно, эта часть мужской одежды его совсем не устраивала.
- Итак, на чём мы остановились? - пожевал губами Станислав Сигизмундович. - Ах, да, кровь. Кровь… кровь.
Он опять нервно дёрнул галстук. Валлисе захотелось избавить его от никому не нужной сейчас вещи, но она сдержалась.
- Дорогая Валлиса, вы много лет у нас работаете, а так ничего и не поняли? - Станислав Сигизмундович одарил коллегу доверительным взглядом. - Ведь кровь…
- Что я должна понять? - вопросом на вопрос ответила та.