Кертис скрещивает пальцы. Он держит их скрещенными, пока Бетти не говорит "да" через два дня.
Свадьба запланирована на последнюю неделю августа, через две недели после того, как Лиз отметила бы свой двадцать второй день рождения.
Бетти просит Лиз быть подружкой невесты. Тэнди - другая подружка невесты, и обе девочки одеты в одинаковые платья из глубокого золотого шелка, которые Бетти сшила сама.
Свадьба проходит в саду Бетти. По ее просьбе ни один цветок не пострадал.
Бетти плачет, и Кертис плачет, и Оуэн плачет, и Тэнди плачет, и Сэди плачет, и Джен плачет, и Олдос Гент плачет. Но Лиз не плачет. Она слишком счастлива, чтобы плакать. Двое ее любимых людей в этом мире женятся, а это случается не каждый день.
После того как церемония закончилась, Кертис поет песню, которую написал для Бетти, когда Лиз восстанавливалась.
Лиз идет к Тэнди, которая ест огромный кусок свадебного торта.
- Когда я увидела тебя в первый раз, я подумала, что ты выглядишь как королева, - говорит Лиз Тэнди.
- Однако это не помешало тебе меня разбудить, - отвечает Тэнди.
- Ты помнишь? - спрашивает Лиз. - Ты была едва ли проснувшейся в то время.
- Я мало что забываю, Лиз. У меня длинная, длинная память, - улыбается Тэнди, показывая два недостающих передних зуба.
- Что случилось с твоими зубами? - спрашивает Лиз.
Тэнди пожимает плечами:
- Выпали. Мы не становимся старше.
- Разве девять лет не слишком рано, чтобы терять взрослые зубы?
- Мои выпали поздно в первый раз, - отвечает Тэнди.
Лиз кивает:
- Становиться моложе странно, не так ли?
- Не совсем. Просто чувствуешь, как все несущественные вещи уходят прочь. Как змея сбрасывает свою кожу. - Тэнди берет другой кусок торта. - На самом деле тяжело быть взрослой. Я чувствую себя легче с каждым днем. Иногда мне кажется, что я могла бы улететь.
- Тебе никогда не казалось, что это сон? - спрашивает Лиз.
- О, нет! - трясет головой Тэнди. - Мы ведь не начинаем снова?
Лиз смеется. Кертис Джест начинает петь старую песню Machine.
- Я люблю эту песню, - говорит Лиз. - Я собираюсь попросить Оуэна потанцевать со мной.
- Сделай это, мечтательная девушка, - улыбается Тэнди и берет еще кусок торта.
Лиз быстро находит Оэуна.
- Я искал тебя, - говорит он.
- Пойдем танцевать, - произносит она, утягивая Оуэна на самодельную танцплощадку в середине сада Бетти. На другом конце Бетти поднимает бокал шампанского.
- Мазел тов, - говорит ей Лиз.
- Ты выглядишь мило сегодня, - шепчет Оуэн Лиз на ушко. - Мне нравится твое платье.
Лиз пожимает плечами:
- Это просто платье.
- Ну, оно определенно лучше, чем твой гидрокостюм.
Лиз смеется. Она закрывает глаза. Она слушает музыку и вдыхает сладкий аромат сада Бетти. Прохладный веторок обдувает платье подружки невесты вокруг ее ног, унося лето прочь.
"К лучшему или худшему, это моя жизнь", - думает она.
Это моя жизнь.
Моя жизнь.
Глава 25
Изменение
В год, когда Лиз исполняется восемь, Сэди снова превращается в щенка. За несколько месяцев, предшествующих ее возвращению, она уменьшается, ее шерсть становится мягче, дыхание слаще, а глаза яснее. Она говорит все меньше и меньше до тех пор, пока совсем не прекращает. Перед тем как ее зубы выпадают, она сгрызает несколько книг Лиз. Хотя большую часть времени Сэди дремлет в саду Бетти, иногда у нее случаются странные всплески маниакальной активности, когда все, что она хочет делать, - это бороться с Пако и Джен. Обе старшие собаки переносят порывы Сэди со значительным хладнокровием.
За несколько недель до возвращения Сэди становится такой маленькой, что ее едва ли можно назвать щенком. Ее можно принять за большую мышь. Ее глазки закрываются, и Лиз приходится кормить ее каплями молока с мизинца. Сэди, кажется, до сих пор признает свое имя, когда Лиз произносит его. На рассвете в день возвращения Лиз и Оуэн отвозят Сэди к Реке. Это первое возвращение, на котором присутствует Лиз после своей неудачной попытки шесть лет назад.
На рассвете начинает дуть ветер. Течение все быстрее и быстрее несет младенцев вниз по Реке на Землю. Лиз наблюдает за Сэди так долго, как это возможно. Сэди превращается в точку, затем в крупицу, а затем в ничто.
По пути домой Оуэн замечает, что Лиз необычайно спокойна.
- Тебе грустно из-за Сэди, - произносит он.
Лиз качает головой. Она не плакала и не чувствует себя по-настоящему печальной. Но и счастливой она себя не чувствует. По правде говоря, она не чувствует ничего, за исключением напряженности в животе, как будто ее желудок сжался в кулак.
- Нет, - отвечает Лиз, - не совсем грустно.
- Что тогда? - спрашивает Оуэн.
- Я не слишком грущу, - говорит Лиз, - потому что Сэди уже некоторое время не была собой, и я знала, что в конце концов это произойдет. - Лиз делает паузу, пытаясь точно сформулировать свои чувства. - Я испугана, счастлива и возбуждена в какой-то степени.
- Все сразу? - спрашивает Оуэн.
- Да. Я счастлива и возбуждена, потому что приятно думать, что мой друг где-то на Земле. Мне нравится думать о собаке, которая не будет зваться Сэди, но в то же время будет моей Сэди.
- Ты сказала, что также напугана.
- Я беспокоюсь о людях, которые будут заботиться о ней на Земле. Надеюсь, они будут добры к ней и станут относиться к ней с юмором и любовью, расчесывать ее шерсть и кормить ее другими вещами кроме собачьего корма, потому что ей надоедает есть одно и то же. - Лиз вздыхает. - Если подумать, быть младенцем ужасно опасно. Так многое может пойти не так.
Оуэн нежно целует Лиз в лоб.
- С Сэди все будет в порядке.
- Ты этого не знаешь! - протестует Лиз. - Сэди может оказаться с людьми, которые будут держать ее взаперти весь день или тушить окурки об ее шерсть.
Глаза Лиз наполняются слезами при мысли об этом.
- Я знаю, что с Сэди все будет в порядке, - спокойно говорит Оуэн.
- Но как ты можешь знать?
- Я знаю, - произносит он, - потому что выбираю верить в это.
Лиз закатывает глаза:
- Иногда, Оуэн, ты говоришь такую чепуху.
Чувства Оуэна задеты. Он не разговаривает с Лиз остаток пути домой.
***
Позже этой ночью Лиз плачет по Сэди. Она плачет так громко, что будет Бетти.
- Ох, куколка, - говорит Бетти, - ты можешь взять другую собаку, если хочешь. Я знаю, что это не будет Сэди, но…
- Нет, - отвечает Лиз сквозь слезы, - я не могу, я просто не могу.
- Ты уверена?
- У меня никогда не будет другой собаки, - твердо говорит Лиз, - и, пожалуйста, никогда, никогда, никогда не говорит мне об этом снова.
***
Месяц спустя Лиз меняет свое мнение, когда на Другую сторону прибывает пожилой мопс по имени Люси. В тринадцать лет Люси наконец-то мирно умерла во сне в детской комнате Лиз (имущество Лиз было упаковано в коробки много лет назад, но Люси никогда не прекращала спать там).
С берега Лиз наблюдает, как Люси, немного страдающая артритом и с поседевшей мордой, вперевалку ковыляет по дощатому настилу. Она ковыляет прямо к Лиз и три раза машет своим слабо закрученным хвостом. Она наклоняет голову, щурясь на Лиз своими выпученными карими глазами.
- Где ты была? - спрашивает Люси.
- Я умерла, - отвечает Лиз на собачьем.
- Ах да, я старалась не думать об этом слишком много. Я просто притворялась, что ты рано пошла в колледж и не часто нас навещаешь. - Люси кивает своей милой морщинистой головой. - Мы так скучали по тебе. Элви, Оливия, Артур и я.
- Я тоже по вам скучала, ребята.
Лиз поднимает Люси с земли и держит тяжелую маленькую комнатную собачку в руках.
- Ты прибавила в весе, - дразнится Лиз.
- Только фунт, или два, или три, но не более, - отвечает Люси. - Лично я думаю, что выгляжу лучше с небольшим весом.
- Multum in parvo, - шутит Лиз. Это латынь, означает "многое в малом". Это девиз мопса и любимая шутка семьи Лиз из-за склонности Люси набирать вес.
- Лиз, - спрашивает Люси, щурясь на небо, - мы наверху? Это… рай?
- Я не знаю, - отвечает Лиз.
- Но ведь это не внизу, не так ли?
- Думаю, точно нет, - смеется Лиз.
Собака осторожно нюхает воздух.
- Ну, пахнет очень похоже на Землю, - заключает она, - только немного более соленый воздух. Здорово, что ты можешь так хорошо говорить сейчас, - шепчет Люси на ухо Лиз. - Мне так много надо рассказать тебе обо всем и обо всех.
Лиз улыбается:
- Не могу дождаться.
- Но сперва дайте мне что-нибудь поесть, а затем вздремнуть. А потом ванну и еще раз вздремнуть. Потом еще что-нибудь съесть и, может, погулять. Но затем надо безусловно что-нибудь поесть.
Лиз опускает Люси на землю, и они вдвоем идут домой, болтая по пути.
Глава 26
Амаду
В день, когда Лиз увольняется из Отдела домашних животных, к ней в кабинет заходит человек, которого она хорошо знает, но никогда до этого не встречала. При близком рассмотрении мужчина выглядит иначе, чем через бинокль. Его взгляд мягче, но линии между бровей более выражены.
- Я Амаду Бонами, - говорит он правильно, с небольшим французско-гаитянским акцентом.
Лиз делает глубокий вдох, прежде чем ответить:
- Я знаю, кто вы.
Амаду замечает воздушные шары с увольнительной вечеринки Лиз.
- У вас вечеринка. Я зайду позже, - произносит он.
- Это вечеринка в честь моего выхода на пенсию. Если вы вернетесь позже, то не найдете меня. Пожалуйста, заходите.
Амаду кивает.
- Я недавно умер от рака, - говорит он. - Это был рак легких. Я не курил, но курил мой отец.
Лиз кивает.
- Я уже давно не водил такси. Я закончил вечерний колледж и стал учителем.
Лиз снова кивает.
- Вы даже не представляете, какое отчаяние я испытывал все эти годы. Я сбил вас своей машиной и не остановился.
- Вы позвонили в больницу с телефона-автомата, верно? - спрашивает Лиз.
Амаду кивает. Он смотрит на свои ботинки.
- Я думала об этом больше, чем кто-либо еще, полагаю. Я думала об этом, и остановка, вероятно, ничего бы не изменила, - говорит Лиз, положив руку на плечо Амаду.
В глазах Амаду слезы.
- Я продолжал желать, чтобы меня поймали.
- Вы не виноваты, - произносит Лиз. - Я не посмотрела по сторонам.
- Вы должны сказать мне честно. Ваша жизнь здесь была очень плохой?
Лиз думает о вопросе Амаду, прежде чем ответить.
- Нет. На самом деле моя жизнь была очень хорошей.
- Но вы, должно быть, по многому скучали?
- Я начала понимать, что моя жизнь все равно прошла бы либо здесь, либо где-нибудь еще, - отвечает Лиз.
- Это шутка? - спрашивает Амаду.
- Если это вас забавляет, то конечно, - посмеивается Лиз. - Так могу я спросить вас, Амаду, почему вы не остановились в тот день? Мне всегда хотелось это знать.
- Это не оправдание, но мой маленький сын был очень болен. Медицинские счета были головокружительными. Если бы я потерял свое такси или ваши родители потребовали бы денег, я не знаю, что случилось бы со мной или моей семьей. Я был в отчаянии. Конечно, это не оправдание, - качает головой Амаду. - Сможете ли вы простить меня?
- Я давным-давно простила вас, - отвечает Лиз.
- Но вы были так молоды, - произносит Амаду. - Я украл у вас много хороших лет.
- Жизнь не измеряется в часах и минутах. Дело в качестве, а не в продолжительности. Учитывая все обстоятельства, я была удачливее многих. Почти шестнадцать хороших лет на Земле, и уже восемь хороших здесь. Я ожидаю еще восемь, прежде чем все будет сказано и сделано. В сумме почти тридцать два года, это не так уж и плохо.
- Вам сейчас семь лет? Вы кажетесь очень зрелой.
- Мне семь-восемь, а это не то же самое, что просто семь. Мне было бы двадцать четыре, - говорит Лиз. - Иногда я и правда чувствую, что становлюсь моложе.
- На что это похоже? - спрашивает Амаду.
Лиз думает мгновенье, прежде чем ответить.
- Как будто засыпаешь в одну минуту, а просыпаешься в следующую. Иногда я забываю. Иногда беспокоюсь о том, что забуду. - Лиз смеется. - Я помню первый день, когда почувствовала себя по-настоящему маленькой. Это было, когда моему брату Элви исполнилось двенадцать. Мне в тот же год исполнилось одиннадцать.
- Это, должно быть, странно, - говорит Амаду, - становиться моложе.
Лиз пожимает плечами.
- Ты становишься старше, ты становишься моложе, я не уверена, что между ними есть такая разница, как я когда-то думала. Хотите воздушный шар для вашего сына?
- Спасибо, - говорит Амаду, выбирая красный из большого букета воздушных шаров на столе Лиз. - Откуда вы знаете, что мой сын здесь? - спрашивает он.
- Я наблюдала за вами в течение многих лет, - признается Лиз. - Я знаю, что он хороший мальчик, и знаю, что вы хороший человек.
Глава 27
Детство
Оуэну шесть, а Лиз четыре.
Когда погода хорошая, они проводят послеобеденное время в саду Бетти. Он носит бумажную корону, она - розовую балетную пачку. В последние две недели погожих деньков Лиз располагает на коленях у Оуэна книгу "Вечный Тук".
- Что это? - спрашивает Оуэн.
- Сказка? - мило улыбается Лиз, показывая новые детские молочные зубы.
- Я не хочу читать твою глупую девчачью книгу, - говорит Оуэн, - читай сама.
Лиз решает воспользоваться советом Оуэна. Она поднимает книгу и держит ее перед собой. А затем происходит нечто очень странное. Лиз понимает, что не может читать. "Может быть, что-то с моими глазами?" - думает она. Она щурится на текст, но ничего не меняется.
- Оуэн, - говорит Лиз, - с этой книгой что-то не так.
- Дай мне взглянуть. - Он открывает книгу, проверяет ее и возвращает Лиз. - С книгой все в порядке, - заключает он.
Лиз подносит книгу как можно ближе к глазам, затем отодвигает на расстояние вытянутой руки. Она смеется, хотя и сама не понимает почему. Она протягивает книгу Оуэну.
- Читай ты, - командует она.
- Ну хорошо, - произносит Оуэн. - Честно, Лиз, ты такая зануда.
Он убирает закладку и без всякого выражения начинает читать "Бессмертный Тук":
- "Па считает, что родник остался от… ну, от какого-то другого плана, по которому должен был устроиться мир, - пояснил Джесс. - Плана, который толком не сработал. И тогда все пошло иначе. Кроме этого родника. Он каким-то образом уцелел. Может, па и прав. Не знаю… Видишь ли…"
- Оуэн, - перебивает его Лиз
Расстроенный Оуэн бросает книгу в сторону.
- Что теперь? Нельзя просить человека почитать, только чтобы перебивать.
- Оуэн, - продолжает Лиз, - помнишь эту игру?
- Какую игру?
- Мы были большими, - говорит Лиз. - Я была тако-о-ой большой, больше каждый день, и наши лица все время были такими. - Лиз морщится и преувеличенно хмурит брови. - И там был дом и школа. И машина, и работа, и собака. И я была старой! Я была намного старше, чем ты! И все было быстро-быстро, стремительно, тяжело, так тяжело. - Лиз начинает смеяться, фыркая, как маленькая птичка от смеха.
Через мгновенье Оуэн отвечает:
- Я помню.
- Мне интересно, - произносит Лиз, - мне интересно, что было таким… тяжелым?
- Это была просто глупая игра, Лиз.
- Это была глупая игра, - соглашается Лиз, - давай не будем больше в нее играть.
Оуэн кивает:
- Не будем.
- Я думаю, я… думаю я… я умерла, - начинает плакать Лиз.
Оуэн не может видеть Лиз плачущей. Он берет Лиз на руки. Она сейчас такая маленькая. "Когда это могло случиться?" - думает он.
- Не бойся, Лиз, - говорит он, - это просто игра, помнишь?
- Ах, да, - произносит она, - я забыла.
- Могу я продолжить твою сказку? - спрашивает Оуэн, поднимая книгу.
Лиз кивает, и Оуэн снова начинает читать:
- "Видишь ли, Винни Фостер, когда я сказал, что мне сто четыре года, я не соврал. Но на самом деле мне всего семнадцать. И думаю, семнадцать и будет - до скончания веков".
Оуэн опускает книгу:
- Это конец главы. Читать следующую?
- Пожалуйста, - просит Лиз, счастливо обсасывая палец во рту.
Оуэн вздыхает и продолжает читать:
- "Винни не верила сказкам. Она никогда не мечтала о волшебной палочке, не хотела выйти замуж за принца, а над бабушкиными рассказами об эльфах только посмеивалась. И сейчас она сидела разинув рот и вытаращив глаза, недоумевая, как же отнестись к этой невероятной истории. Этого не может быть, просто не может быть! И все же…"
Лиз закрывает глаза и совсем скоро проваливается в сладкий безмятежный сон.
Глава 28
Рождение
Тихим январским утром прямо перед рассветом Бетти передает Лиз отправляющей медсестре.
- Вы выглядите знакомой, - говорит медсестра, осторожно забирая ребенка у Бетти. - Я могу вас откуда-нибудь знать?
Бетти отрицательно качает головой.
- Малышка, она тоже выглядит знакомой. - Медсестра поднимает Лиз, чтобы рассмотреть получше. - Она похожа на вас, я уверена.
- Да, - произносит Бетти, - да.
Долли щекочет Лиз под подбородком.
- Красавица, - воркует она, потом кладет Лиз на стол и начинает пеленать.
- Пожалуйста. - Бетти накрывает ладонью руку медсестры. - Только не слишком туго.
- Не волнуйтесь, - весело говорит Долли, - я делала это раньше.
Во время второго возвращения Лиз сопровождают гораздо больше людей, чем в первое.
Кроме Бетти пришел Олдос Гент, который выглядит почти так же, как когда Лиз встретила его в первый раз.
Только теперь у него больше волос.
И Шелли несет Тэнди в колыбели. Очень скоро Тэнди предстоит собственное путешествие. У нее, конечно, сейчас меньше волос.
И Кертис в темном костюме, несмотря на обычай надевать белое на рождения.
И, конечно, Оуэн тоже здесь. Его сопровождает Эмили Рейли (в прошлом Уэллс), которая теперь время от времени бывает его няней. Она пытается заинтересовать Оуэна происходящим, но он предпочитает играть с игрушечной лодкой в луже.
- Не убегай, О, - говорит Эмили, прежде чем присоединиться к другим наблюдающим за возвращением.