На борту "Энтерпрайза" происходит взрыв. Помощник командира Спок считает, что это диверсия, и, нарушив приказ, угоняет патрульный корабль, чтобы провести свое расследование. Звездный Флот объявляет его предателем, но капитан Кирк не оставляет попыток докопаться до истины... Опальный правитель одной из планет попадает вместе с юной дочерью на "Энтерпрайз". Он мечтает вернуть себе символ королевской власти – корону, которую он, спасаясь бегством от клингонов, спрятал на малоизученной, далекой планете. Смерть прерывает его миссию, и теперь дочь надеется с помощью команды капитана Кирка продолжить дело отца.
Содержание:
ВСТУПЛЕНИЕ 1
Глава 1 - АТАКА 1
Глава 2 - ПОИСК 6
Глава 3 - ЭНТЕРПРАЙЗ 15
Глава 4 - ЛЮБИМЕЦ 21
Глава 5 - ТРИБУНАЛ 23
Глава 6 - МИНОС 26
Глава 7 - КОРСАР 29
Глава 8 - РОМУЛ 33
Глава 9 - ДРУГ МОЙ, ВРАГ МОЙ 34
Глава 10 - ГРАНИЦА 40
Сонни Купер
Черный огонь
Теодору Старджену, моему учителю и дорогому другу
ВСТУПЛЕНИЕ
Жила-была маленькая пухленькая евреечка, которая лучше всех знала, как следует обработать рану, и варила такой жирный куриный супчик, что его невозможно было есть. Приходилось просто благодарить, даже не попробовав.
Знавал я женщину, супругу известного физика-ядерщика, которая во время долгого пребывания в Нью-Мексико проявила завидную энергию и сострадание при изучении жизни коренного населения Америки. И это стало не просто научным исследованием. Она официально усыновила маленького Пабло, впоследствии превратившегося в знаменитого вождя по прозвищу Черная Нога, и опубликовала книжку об индейцах, об их прошлом и настоящем.
Когда одна писательница взялась за свой первый в жизни роман, для начала она обратилась к издателю. Тот выдал ей неплохой аванс и целую кучу советов, о чем писать. Женщина была новичком в писательском деле, но села и чертовски быстро написала свою книжку (правда, это оказался совсем другой роман). Разные вещи случаются в издательском бизнесе, но такого еще не было. Редактор не стал забирать у писательницы деньги, но посоветовал забыть о контракте. Возмущенная, она отказалась от гонорара, который, по ее мнению, не заработала, и вновь засела за пишущую машинку, переписав свою первую книжку от начала до конца.
Настоящие богини встречаются в Голливуде на каждом шагу. Однажды мне пришло в голову, что о подавляющем большинстве из них мы бы никогда не услышали, если бы не окружающие их десятки, а иногда и сотни поклонников, или хотя бы просто зевак. Я понял это после встречи с одной из актрис, снявшейся во многих фильмах. Впрочем, вы и сами частенько видели ее.
Мы все знакомы с таким явлением как фанклубы. Их множество: бейсбольные и футбольные, клубы любителей велосипедного туризма и научной фантастики, и т.д, и т. п. Вы в курсе, что понятие "фан" происходит от слова "фанатик"? Но все остальные фанаты – ничто по сравнению с Трекки. Той самой Трекки, которая уже тринадцать лет организует по всему миру клубы любителей "STAR ТRЕК". Подобного еще не случалось ни с одним телевизионным шоу в мире. Я знаю, что Трекки настолько помешана на этом, что записала на пленку 73 серии фильма. Она может в один момент связаться бог знает с каким количеством фанклубов. Персональный менеджер капитана Джеймса Т. Кирка – это и есть Трекки (сам капитан еще известен под именем Уильяма Шаттнера).
В районе Мексиканского залива у меня живет приятель. У него дома есть ванна. Может быть, у вас она тоже есть, но сомневаюсь, что ваша сравнится с его. Та ванна установлена на пьедестале как алтарь, она черная и настолько огромная, что четыре человека свободно поместятся в ней. Два крана (для нее и него, как считают некоторые), сделаны из золота, а вместо подставки для душа используется ветка дерева.
Вы уже, наверное, догадались, что все выше изложенное относится к одному человеку, автору этой книги. Эта маленькая, кажущаяся робкой женщина с тонким девичьим голоском на самом деле обладает энергией динамо-машины. Ей просто невозможно противостоять. Бывали в ее жизни периоды безделья, и тогда она заболевала и, между прочим, очень серьезно. Единственным лекарством для нее становилась работа. И чем больше – тем лучше.
С самых первых страниц интрига этой книги закручивается лихо. Все начинается со взрыва, затем нить сюжета приводит в центр заговора. Ситуация кажется, на первый взгляд, неразрешимой, но в итоге все заканчивается на удивление благополучно. Автор весьма вольно трактует некоторые законы Вселенной, но это характерно и для экранного варианта "Стар Трек", и для самой Сонни Купер в реальной жизни. Если какие-то законы мешают ее задумке, писательница просто делает реверанс в их сторону (ее нельзя назвать невежливой) и продолжает гнуть свою линию. Самое главное в этой книге – то, что это и есть настоящий "Стар Трек".
У этого сериала было много имитаторов, но никому из них не удалось передать дух оригинала. Какой-то маленький секрет не давался этим людям, достаточно образованным, знающим свое дело и, без сомнения, обладающим собственным стилем. Никто из них не раскрыл тайну, которая не только не дает "Стар Трек" умереть, но и привлекает к нему все новых и новых поклонников. Вы знаете, это как теория относительности Эйнштейна: ее несложно понять, но в нее просто невозможно поверить. Это шоу построено на принципах, заложенных его автором, Джином Родденберри, который верил в то же, что и любая мамаша со своим яблочным пирогом: в равенство всех рас и полов, в торжество идей американской демократии, в узы дружбы, в верность своему слову и, что самое главное, долгу. Именно на противопоставлении долга всем остальным чувствам и построен сериал "Стар Трек". Об этом же и лежащая перед вами книга.
Стоит упомянуть еще об одной особенности: Сонни Купер пишет на слух. В отличие от других многочисленных авторов "Стар Трек", ей удалось поймать интонации знакомых героев. Возможно, это у нее благодаря актерскому дарованию, но, скорее всего, в ней говорит Трекки. Итак, читайте и наслаждайтесь.
Теодор Старджен.
Сан-Диего, 1981
Глава 1
АТАКА
– О, Господи, – воскликнул старший инженер Монтгомери Скотт, когда звездолет резко накренился, и его швырнуло на переборки.
Эхо мощного взрыва больно ударило по барабанным перепонкам. Взрыв произошел внутри корабля, и ударная волна сбросила "Энтерпрайз" в штопор. Скотт успел заметить, что его инженерная команда начала действовать именно так, как он инструктировал на случай чрезвычайной ситуации. Монтгомери бросился к запасному пульту управления, чтобы вернуть корабль на прежний курс. Связь с капитанской рубкой прервалась, и приходилось рассчитывать только на себя.
С ужасом Скотт понял, что взрыв произошел именно в капитанской рубке. Турболифт вышел из строя, и спасательная команда работала в бешеном темпе, расчищая путь к центру управления полетом. Схватив фонарик, Монтгомери присоединился к спасателям. Оставалось только действовать и молиться.
Дюйм за дюймом продвигался Скотт по загроможденной лестнице. Добравшись, наконец, до двери, он изо всех сил толкнул ее – безрезультатно, дверь не поддалась. Пришлось звать на помощь двух здоровяков-спасателей, и только вместе им, хоть и с трудом, но удалось побороть сопротивление входного люка. Через узкую щель Скотт протиснулся в развороченный взрывом ЦУП.
– Боже мой, – вырвалось у него, когда он огляделся вокруг.
Взрыв произошел в самом центре помещения. Последствия были страшные. Следы разрушений расходились от эпицентра к дальним стенам. Внутренние переборки размело с дьявольской силой, внешняя обшивка корабля также оказалась пробитой.
– Быстро выносите раненых, – распорядился Скотт. – Внешняя защита в любой момент может полететь к чертям.
Он бросился к ближайшему астронавту – мертв. Тогда в поисках капитана Монтгомери вскарабкался на груду обломков. Все, что осталось от основного пульта управления, – это разбитый потухший экран. Сначала Скотт нашел Зулу. Пилот, заваленный обломками, судорожно пытался высвободиться.
Наконец Монтгомери увидел капитана в залитом кровью и разорванном в клочья комбинезоне. Тело Кирка представляло одну зияющую рану. Все вокруг также было забрызгано кровью и засыпано покореженным металлом. Молодого штурмана-стажера можно будет потом распознать только по личным вещам, подумал Скотт. Рядом лежал Чехов. Определить, в каком он состоянии, не представлялось возможным, так как мичман был погребен под обломками. Группа спасателей методично разбирала их, пытаясь освободить его.
В вспышках зеленого света инженер заметил Спока, лежащего ничком у дымящегося пульта. Из спины старшего помощника торчал зазубренный кусок металла. Лейтенант Ухура была без сознания. Ударная волна швырнула ее на панель связи, представляющую собой сейчас бесформенное переплетение проводов, между которыми время от времени с шипением пробивался огонь.
Несмотря на долгие годы тренировок, несмотря на весь свой богатый опыт, Скотт оказался не готов к такому кошмару. Роняя слезы, он работал бок о бок со спасателями, перетаскивая раненых и погибших из полностью разрушенной капитанской рубки.
– Самое главное – живые! – закричал Монтгомери, заметив, что пробоина во внешней обшивке увеличивается.
* * *
Маккой находился этажом ниже места катастрофы. По мере того, как раненых выносили из рубки и укладывали на носилки, чтобы перевезти в лазарет, он быстро осматривал их и ставил предварительный диагноз. Сирены тревоги ревели на полную мощь. Аварийная медицинская команда спешно готовилась к работе.
– Все? – спросил Скотт, когда последний пострадавший был вынесен на лестницу.
Он вышел из ЦУПа и плотно закрыл за собой люк. Звуки вырывающегося через пробоину воздуха и разрушающихся металлических конструкций слились в страшный рев. Внутренний купол лопнул с неожиданным треском, и звездолет вновь свалился в штопор.
В лазарете у Маккоя не оставалось времени для обычных причитаний. Все отделение хирургии работало не покладая рук. Каждая бригада врачей действовала быстро и четко, особое внимание уделяя тяжелораненым.
Доктор М'Бенга, разбирающийся в анатомии вулканцев и специальной хирургии лучше Маккоя, демонстрировал все свои навыки и умения, пытаясь спасти Спока, находившегося в критическом состоянии.
"Слава Богу, что у нас есть запасы вулканской крови, – подумал Маккой. – По крайней мере, от потери крови он не умрет".
Больше всего начальника медслужбы беспокоило тяжелейшее состояние капитана. Маккой не успел осмотреть все раны Кирка и сейчас проводил операцию, не зная точно, что может произойти в следующий момент. Определенно можно было сказать только то, что капитан еще жив.
С профессиональной отрешенностью стоял Маккой за операционным столом. Только так хирургу удавалось подавить отчаяние, подступившее к горлу при виде того, что случилось с его капитаном и другом. Слишком много внутренних органов требовалось пересадить, слишком много ран зашить. Требовалось огромное количество крови для переливания, а к моменту начала операции ее запасы уже были исчерпаны.
По кораблю бросили призыв сдавать кровь. Вскоре в коридоре перед лазаретом выстроилась очередь добровольных доноров. Астронавт с подходящей группой крови освобождался от выполнения служебных обязанностей только на то время, которое занимало переливание. Аварию еще не ликвидировали, и члены экипажа возвращались на свои места, отложив отдых на потом.
Скотт методично и бесстрастно проводил оценку повреждений своего любимца-корабля. Ущерб "Энтерпрайзу" был нанесен колоссальный. Инженер полагал, что внешняя защита, скорее всего, разрушена. Требовалась полная замена первичной обшивки, а для этого надо было как можно быстрее перевести в безопасное место людей и оборудование.
Но хирургическую операцию не ускоришь. Поэтому на нижнюю палубу перевели всех, кроме находившихся в лазарете, и Скотт считал сначала минуты, затем часы, моля Бога, чтобы корабль не раскололся пополам, пока операции не завершатся и раненых не перенесут вниз. Маккой остался недоволен, когда узнал, что его пациентов, независимо от их состояния, необходимо эвакуировать сразу после окончания операции. Он работал без устали час за часом, потеряв счет времени, спасая жизнь Джима Кирка.
Это была беспрецедентно долгая операция, но Маккой продолжал восстанавливать человека буквально по кусочкам. На его месте другой хирург мог бы опустить руки, но Маккой не отступал, возвращая жизнь в тело того, кого он любил и боготворил.
По окончании операции Маккой знал, что сделал все, что было в его силах. Ощущая на своих плечах груз смертельной усталости, он спустился на нижнюю палубу, в отданную в его распоряжение тесную каюту, и здесь разрыдался – от жалости к своему другу, от собственного бессилия сделать что-то большее. Отчаяние, которого он до сих пор никогда не испытывал, охватило его. Маккой и раньше думал о смерти Джима, но воспринимал это как-то отстранение, рационально, как "чему быть, того не миновать". Сейчас же – спустя несколько часов, которые он провел, сшивая тело друга в единое целое, заставляя себя не обращать внимания на страшное напряжение, проклиная неизвестность и свое бессилие, – все это вылилось в эмоциональный срыв. В дверь позвонили; Маккой, собравшись с силами, открыл. На пороге стоял молодой медик и держал в руках сумку с личными вещами.
– Доктор Иона Левин, сэр, – представился юноша.
Видно было, что он удивлен не меньше Маккоя тому, что оказался соседом по каюте у начальника медслужбы корабля.
– Вы, наверное, ошиблись дверью. Я уже долгие годы живу один, – устало предупредил Маккой.
– Сэр, у меня есть направление. Каюта 17 Б-03.
Сигнал селектора прервал их разговор. Маккой бросился к аппарату.
– Док, вас вызывают в лазарет. Срочно, – голос медсестры Кристины Чэпел дрожал.
– Что-то с Джимом? – воскликнул Маккой.
– Нет, доктор М'Бенга хочет видеть вас.
– Значит – Спок, – вслух подумал доктор и выбежал из комнаты, оставив Левина в одиночку разбираться со своими жилищными проблемами.
* * *
– Плохо выглядите, Маккой, – вместо приветствия устало произнес М'Бенга. – Я знаю, вы измотаны, но тут у меня возникла проблема со Споком, и я не знаю, что делать.
– Но ведь это вы занимаетесь лечением вулканцев, М'Бенга. Неужели ситуация настолько серьезна, что требуется мое вмешательство?
– Увы, это так. Хотя Спок не совсем вулканец, вы помните? Но сейчас не об этом… В его программе регенерации произошел сбой. Теоретически этого не может быть, но он в сознании. Похоже, что он сознательно борется с тем, чтобы не перейти в режим самовосстановления. С трудом, но он контролирует свою боль. Я не могу заставить его забыться. Транквилизаторы не помогают. И еще он постоянно зовет мистера Скотта.
Маккой мрачно кивнул:
– Хорошо, я посмотрю его. Быть может, удастся заставить его расслабиться и начать саморегуляцию. Я, правда, не совсем понимаю, что это такое, но иногда это помогает, тем более, что все зависящее от нас мы уже сделали. Отдыхайте, М'Бенга. Вам тоже нужен покой. Я останусь со Споком.
Поблагодарив начальника, М'Бенга опустился в кресло. Медицинские бригады работали в бешеном темпе, поэтому он, как и сам Маккой, просто валился с ног.
Спок лежал на спине. Поза напряженная, лицо искривлено гримасой нестерпимого физического страдания. Маккой с трудом разобрал слова заклинания, которым вулканцы заговаривают боль:
– Я вулканец, мне не больно.
– Но ведь это не так, Спок. Почему ты не хочешь помочь себе?
Раненый вздрогнул, услышав знакомый голос.
– Быстрее, быстрее… – прохрипел вулканец, – …мистера Скотта, позовите мистера Скотта.
Споку пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не закричать от боли, когда он попытался приподняться. Маккой легонечко толкнул его назад.
– Ты должен лежать прямо и неподвижно. Эта железяка прошла слишком близко от позвоночника. Небольшой осколок еще остался в спине. Мы сможем его извлечь, когда ты немного поправишься. До тех пор ты должен использовать свою естественную саморегуляцию.
– Позовите Скотта, – продолжал настаивать Спок. Голос был слаб, но слова слышались отчетливо.
Поняв, что ничего не получится, пока вулканец не расслабится, Маккой сдался.
– Хорошо, я приведу его. А теперь отдыхай.
– Капитан… как он?
Хирург покачал головой.
– Плохо дело, – ответил он тихо. – А теперь ложись и расслабься, пока не придет Скотт. Я побуду с тобой до его прихода.
Спок прикрыл глаза. На лбу раненого блестели капельки пота, и врач обтер ему лицо салфеткой. О том, какую напряженную борьбу ведет с собой Спок, можно было судить по его стиснутым кулакам и синусоиде кардиограммы, пляшущей на мониторе, установленном у изголовья кровати.
Через несколько минут пришел Скотт. Было видно, что он тоже смертельно устал и держится только страшным усилием воли. Инженер не помнил в истории астронавтики случаев, когда бы выходила из строя внешняя защита звездолета. Требовались быстрые и эффективные меры, и Скотту некогда было отдыхать.
– Ну, что тут у вас случилось, док? Давайте быстрее, у меня корабль раскалывается пополам, – выпалил он, едва войдя в палату.
– Успокойся, Монти. Ты не можешь руководить в таком состоянии. Я бы посоветовал тебе поспать пару часов.
– И для этого нужно было приглашать меня в лазарет, док? Некогда сейчас отдыхать.
– Не я тебя звал. Это Спок. Он хочет что-то сообщить тебе и не успокоится, пока не добьется этого. Поговори с ним и убеди отдохнуть.
Вулканец открыл глаза. Медленно, с огромным трудом он произнес:
– Мистер Скотт… диверсия… это была диверсия… бомба… вахтенные не виноваты… на борту враг…
– Да, Спок. Мне тоже пришла в голову эта мысль. Я просмотрел все списки, на борту никого лишнего. Все из состава Звездного флота.
– Он мог обмануть службу безопасности. Проверьте еще раз… И скажите, что с кораблем?
Вулканец не смог закончить фразу. Прикрыв глаза, он пытался собраться с силами.
– Когда мы улетали, все было прекрасно, – чеканно отрапортовал Скотт. – Сейчас пятеро членов экипажа убиты, столько же ранено. Остальные в безопасности. Внешняя обшивка корпуса пробита. Все меры приняты, корабль управляем, ситуация контролируется. Не волнуйтесь.
– Хорошо, – прошептал Спок, – А теперь помогите мне. – Вулканец предпринял еще одну попытку приподняться.
Инженер оглянулся на Маккоя, который подал ему сигнал удалиться.