– Спокойно, Спок. Тебе нельзя вставать. Я ведь только что объяснил, что ты должен лежать. Кристина, принеси лекарство, – позвал Маккой стоящую в стороне сиделку.
Та быстро подала шприц с сильным обезболивающим.
– Следите, чтобы он не вставал, – распорядился Маккой и пошел взглянуть на капитана.
Кардиограмма оставляла желать лучшего. Маккой еще раз осмотрел Кирка и дважды проверил надежность запасного оборудования. Помещение не слишком подходило для медицинских целей, а аппаратура и инструменты оставляли желать лучшего, хотя и содержались на случай чрезвычайной ситуации. Маккой чувствовал себя здесь неуверенно. Три врача, наблюдавшие за Кирком, стояли молча, ожидая распоряжений своего начальника.
– Вы свободны, отдыхайте. Я останусь – все равно не смогу уснуть. Только пусть кто-нибудь принесет мне кофе.
Молоденькая сестра, которую он прежде никогда не видел, подала ему чашку с дымящимся кофе.
– Где это ты раньше пряталась, красавица, – спросил Маккой скорее для того, чтобы хоть как-то отвлечься от накопившейся усталости, чем пытаясь пофлиртовать.
– Я из госпиталя, сэр. На борту я новенькая. Меня зовут Кэти Уайт, я стажер из Академии.
– А, понятно. Совсем забыл. Веселенькая получилась стажировка, не так ли? Обычно бывает лучше.
– С ним все обойдется, сэр? – Кэти не могла оторвать глаз от капитана, неподвижно лежавшего на койке.
– Пока не знаю. Состояние критическое. Нельзя сказать ничего определенного. Все, что нам остается, – это ждать.
Маккой налил себе кофе и присел в кресло рядом с кроватью. Он смотрел на раненого друга, и его охватывало чувство абсолютной беспомощности.
Тишину лазарета нарушил крик Кристины Чэпел.
– Мистер Спок, вам запрещено вставать! Пожалуйста, лежите! Прошу вас!
Маккой бросился в соседнюю палату. Девушка последовала следом. В центре комнаты, пошатываясь, стоял Спок, одной рукой опираясь на кровать, другой держась за покалеченную спину. То ли он и не пытался сдержать гримасу боли, то ли это ему не удавалось – Маккой так и не понял. Кристина кинулась к врачу.
– Я пыталась его остановить, доктор. Но он не слушается.
– Я разберусь, Кристина. Оставьте нас одних.
– Слушаюсь, сэр.
Кристина взяла Кэти Уайт за руку, и они покинули палату.
Кэти не была готова к тому, что на борту "Энтерпрайза" чрезвычайные ситуации будут следовать одна за другой.
– Это всегда так, Кристина? Я раньше никогда не сталкивалась с пациентами-инопланетянами.
– Мистер Спок – весьма необычное существо. Мы все его очень любим. Я уверена, что доктор Маккой разберется с ним. Если услышишь крик, не обращай внимания.
Как бы в подтверждение этих слов из-за двери раздался возмущенный голос Маккоя:
– Ты чего добиваешься? Смерти своей хочешь? Думаешь, мы сможем помочь тебе, если ты сам этого не желаешь? Немедленно в постель! Это приказ!
– Я не могу валяться в кровати, когда кораблю угрожает опасность, док. Прошу вас, не мешайте!
– Ты слышал, что я сказал?
– Док, не вынуждайте меня применять силу.
Спок убрал руку со спинки кровати и неуверенно шагнул вперед.
– Посмотри на себя. Ты не в состоянии даже стоять самостоятельно. Выслушай меня, Спок. Сейчас не время демонстрировать свое упрямство.
Спок пытался подавить в себе боль, и отчасти ему это удавалось. Он медленно распрямился и сделал еще один шаг.
– Я в порядке, док. Все нормально, ситуация контролируется, – голос вулканца приобрел обычную силу. – Да не дергайтесь вы так.
– Не дергаться? Я смотрю, Спок, ты совсем обнаглел… Мне некогда тут с тобой… Погоди, Спок. Я здесь не для того, чтобы переругиваться с тобой. – Маккой попытался сдержать свой гнев. – Послушай меня. Я – врач. Я знаю, что моя профессия вызывает у тебя уважение, хотя ты ее и не очень любишь. Это часть лечения, а не моя личная прихоть. Я знаю, что говорю. Поверь мне.
Спок согнулся, собираясь с силами.
– Я рассказал тебе о твоем ранении. В любой момент тебе может стать плохо. Если тот осколок придет в движение, это – смерть или паралич на всю жизнь. Я не пугаю тебя, это правда. Ты не можешь бороться с этим. Ты способен контролировать боль, но эта железяка убивает тебя изнутри. Сейчас боль – твой друг, Спок. Чувствуй ее! Она поможет предотвратить настоящую опасность. Конечно, боль можно подавить, но так ты только обманываешь себя. Боль – это сигнал, который предупредит тебя о более худшем. Почувствуй боль, не борись с ней. Поверь, это правда!
– Я знаю, что делаю, док, – твердо ответил Спок. – Я знаю, что я должен сделать.
Оставив без внимания слова Маккоя, вулканец вышел из палаты. Прежняя гордая осанка вернулась к нему. Спок направился к выходу из лазарета.
Спиной к нему стоял Зулу, внимательно осматривающий рычаги отремонтированного пульта управления полетом.
– Я смотрю, вы выздоравливаете, лейтенант, – вежливо обратился вулканец к пилоту. От неожиданности Зулу даже испугался.
– Мистер Спок, вы в порядке? Ходили слухи, что вы тяжело ранены.
– Людям нравится распускать слухи, Зулу. Как видите, я в хорошей форме. Но сейчас некогда разглагольствовать о моем здоровье, хотя это и важная тема. Как остальные?
– Просто чудо, что мы все не погибли. Главный удар, похоже, приняли на себя стажеры из Академии. Они прикрыли собой всех, кроме вас с капитаном. Я чувствую себя виноватым, что остался жив, а они погибли, – тихо добавил он.
– Да, – задумчиво произнес Спок, – стажеры… Зулу, вы не помните, не произошло ли до взрыва в рубке чего-нибудь необычного?
– Нет.
– Вы уверены? Совсем ничего?
– А что могло быть? Нас всех проверяла служба безопасности Звездного Флота.
Спок задумался.
– Лейтенант, у меня есть кое-какие соображения, но мне необходимо больше информации. Вы мне поможете?
– Если необходимо выяснить, что произошло в рубке, то я в вашем полном распоряжении.
– Хорошо. Я думаю, вы видели больше, чем можете вспомнить. Возможно, это из-за шока. Если вы согласитесь на сеанс гипноза, то я постараюсь вытянуть из вашего сознания глубоко скрытую информацию. Не против? – как можно мягче спросил вулканец.
Зулу согласился, понимая, насколько важны эти сведения.
Спок положил руки на шлем пилота и сконцентрировался, стремясь добраться до его подсознания.
– Вспомните, что случилось до взрыва. Я буду задавать вам вопросы о том, кто и что делал в рубке.
Спок легко проник сквозь верхние слои памяти Зулу. Но по мере продвижения все глубже и глубже он чувствовал, что сопротивление возрастает. Вулканец попытался заставить пилота расслабиться. В конце концов, ему это удалось. Раскрыв свое сознание перед гипнотизером, Зулу заговорил медленно и четко:
– Я показывал приставленному ко мне стажеру, как в случае аварии выходить из штопора. Двигатели на "Энтерпрайзе" сложнее, чем на тренажерах в Академии. Курсанта звали Джон Риал. Неподалеку Чехов что-то объяснял своему стажеру. Вы были в информационном отсеке, просматривали распечатку с компьютера. Вы стояли спиной к залу. У лейтенанта Ухуры были какие-то проблемы с ее ученицей. Я слышал, как она постоянно делала какие-то замечания.
Немного помолчав, Зулу продолжил:
– Ухура нервничала. Капитан сидел на своем месте за пультом. Хотя, нет. Он встал. Да, сейчас я вижу это яснее. Одна из новеньких, я имею в виду, курсантов, вошла в рубку. Она что-то принесла капитану на подпись. Да, она что-то подала ему. Затем вышла.
– Она не осталась ждать?
– Нет, только передала что-то капитану и ушла.
– Что было дальше?
– Капитан поправил подушку на кресле.
Спок осторожно пытался разговорить пилота:
– И затем…
– Взрыв. Я больше ничего не помню.
Вулканец убрал руку со лба Зулу. Тот заморгал и пришел в себя.
– Получилось?
– Да, лейтенант. Вы навели меня на интересную мысль.
– Я могу вам еще чем-то помочь?
– Пока нет. Еще рано делать какие-то определенные выводы. Сначала я должен проанализировать сказанное вами. Я должен быть совершенно уверен, прежде чем действовать.
Спок направился к выходу, но на полдороге обернулся.
– Еще один вопрос. Как выглядела девушка, зашедшая в рубку?
Зулу отличался цепкой зрительной памятью на лица и быстро вспомнил ее внешность.
– Яркая блондинка, невысокая, коренастая. Выглядела почти квадратной. Понимаете, что я имею в виду? Не толстая, а плотная. Вы хотите допросить ее?
– Возможно, – задумчиво ответил Спок и вышел из каюты. Он уже сосредоточился на новой задаче.
Наскоро проведав остальных раненых, вулканец заглянул в палату, где лежал Джеймс Кирк. В палате царил полумрак, было тихо. Капитан до сих пор не пришел в сознание. Но, насколько мог судить Спок, больной пошел на поправку.
За Кирком ухаживали две незнакомые сиделки. Вулканец подошел к кровати и сел в кресло, стоящее рядом. Резкая боль пронзила позвоночник, и Спок застонал. Чтобы вновь взять себя в руки, ему пришлось еще раз вспомнить девиз вулканцев. На стон обернулась одна из сестер.
– Не беспокойтесь, я в порядке, – твердо произнес Спок. – Пожалуйста, оставьте нас одних.
Среди членов экипажа вулканец пользовался непререкаемым авторитетом, и сиделки, хоть и с неохотой, но подчинились. Когда за ними закрылась дверь, Спок положил руку на лоб капитана. И сосредоточился, настроившись на лечащий режим. По мере того, как вулканец проникал в его сознание, дыхание Кирка становилось все глубже. Спок выбился из сил, пытаясь облегчить боль своему другу так же, как сделал это себе.
Позднее, когда Маккой осматривал Кирка, он сразу же отметил разницу.
– Здесь был Спок, так?
– Да, док. Как вы догадались?
– Я видел, как он делает это, и раньше. Только так можно быстро добиться значительного улучшения, Он здорово помог Джиму.
К Кирку уже вернулось сознание, и он попытался заговорить.
– Пока тебе лучше помолчать, Джим. Еще рано.
Маккой сделал знак сиделке. Укол подействовал немедленно – капитан погрузился в глубокий здоровый сон. Но во сне с его губ сорвалось слово, которое Маккой сумел разобрать:
– Спок.
Начальник медслужбы облегченно вздохнул.
– Худшее позади, – сказал он, выходя из палаты. Фраза эта была обращена больше к самому себе, чем к сиделкам, ухаживающим за раненым.
* * *
В конце концов, Скотт нашел того, кто мог заменить его, приняв на себя командование для выполнения оставшихся задач. "Энтерпрайз" готовился к стыковке со Звездной Базой 12, находившейся ближе других. Как только основная часть подготовительных работ была завершена, Скотт спустился в каюту, позволил себе здоровенный глоток бренди, залез под душ, а затем нырнул под одеяло.
Но сон не приходил. Безостановочно прокручивались в его сознании события двух последних дней. Он встал, глотнул еще бренди прямо из бутылки и вернулся в постель. Казалось, прошли часы, прежде чем ему удалось провалиться в глубокое, тяжелое забытье.
Сквозь сон инженер услышал звонок в дверь. В каюту вошел Спок. Приподнявшись на кровати, Скотт затуманенными глазами взглянул на вошедшего.
– В чем дело, мистер Спок? Что за кислое выражение лица? – зевая, спросил он, не в силах толком проснуться.
– Мистер Скотт, мне необходима ваша помощь. Я подозреваю, что на борту "Энтерпрайза" совершена диверсия. По-моему, я уже говорил вам об этом.
– Да, но тогда вы не смогли рассказать все подробно.
– Верно, сейчас я провожу расследование. Мне нужны конкретные доказательства. Необходимо обследовать поврежденную обшивку. Поэтому я рассчитываю на вашу помощь. Хочу осмотреть пробоину и найти подтверждение своей гипотезе.
– Послушайте, Спок, я лично изучил все записи "черного ящика". Они ясно показывают, что В ЦУПе все было в порядке. Я не обнаружил ничего, что могло бы свидетельствовать об умышленном взрыве.
– Мистер Скотт, вы лучше других знаете, что в рубке нет ничего, что могло бы вызвать разрушения такой силы. Это было взрывное устройство.
– Я тоже думал об этом. Но не смог найти ничего.
– Поэтому-то мы и должны осмотреть обшивку. И сделать это раньше, чем кто-то уничтожит следы. Надо торопиться.
– Вы уже заказали ремонтный модуль?
– Есть одна сложность. Доктор Маккой не даст мне медицинского разрешения. Я не могу покинуть станцию. Вы должны заказать модуль. Это не вызовет подозрений, так как в ваши обязанности входит осмотр повреждений. А я буду вас сопровождать.
– Да, но разрешения вам все равно не дадут, мистер Спок.
– Это уже мои трудности. Так я могу рассчитывать на вашу помощь?
– Разумеется, – не колеблясь, ответил Скотт. – Если на моем корабле произошла диверсия, я должен первым узнать, кто это сделал.
– Я был уверен в вас, – признался Спок.
* * *
Как вулканец и рассчитывал, старший инженер нашел подходящий катер, и оба астронавта довольно быстро добрались до места аварии. Надев скафандры, Спок и Скотт приступили к осмотру верхней палубы. Прожектор слабо освещал корпус корабля. Казалось, мертвый корабль медленно дрейфует в космосе.
Они вышли на верхнюю палубу, броня которой была разворочена взрывом. Груда покореженного металла – вот все, что осталось от капитанской рубки. Астронавты изучили ее дюйм за дюймом. Особенно внимательно был осмотрен эпицентр взрыва, но ничего необычного среди обломков не оказалось. Вернувшись в модуль, исследователи стянули громоздкие скафандры и подвели краткие итоги.
– Если что и было, то уже улетело в открытый космос. Поэтому, мистер Скотт, у меня есть другая идея. Вернее, даже не идея… Скорее, интуиция. Но это наша единственная возможность. Вы, конечно, можете назвать мои утверждения голословными, но я чувствую, что прав. Как вы помните, во время взрыва на борту "Энтерпрайза" находилось шестьдесят три стажера. У них у всех есть допуск службы безопасности, но, представьте, вдруг один из них – самозванец. Давайте рассмотрим эту версию. Я уже выяснил, что непосредственно перед взрывом в рубку заходила одна из курсантов, молодая девушка. Если установить ее личность, возможно, мы найдем террориста. В компьютере должна быть информация о личном составе. Воспользовавшись этими данными, я смогу выследить ее. Вы разрешите мне войти в компьютерную сеть?
– Мы можем связаться с центральным компьютером и отсюда, с катера. Конечно, такие шутки заканчиваются трибуналом, но попытка не пытка.
– Прекрасно, тогда – вперед.
Погруженный в свои мысли, Скотт не заметил, что вулканец передернулся, пытаясь поудобнее усесться за панелью управления. Спок стиснул зубы, глубоко вдохнул и шумно выдохнул. Инженер обернулся на звук, но увидел только Спока, склонившегося над приборами.
Когда связь с "Энтерпрайзом" была установлена, Спок вошел в контакт со своим любимцем, Центральным компьютером на борту звездолета. Он просмотрел данные всех девушек-стажеров, приписанных к кораблю для прохождения практики. Удалось отобрать пять подходящих кандидатур. Все были блондинки, среднего или ниже среднего роста, и все имели пропуск в командную рубку. Спок изучал их файлы. Они оказались землянками, отличными студентками и почти одного возраста.
– Мистер Спок, мы выходим из зоны связи. Надеюсь, вам хватило времени.
На дисплее зарябили помехи. Затем он погас окончательно.
– Я выбрал пятерых. Каждая из них может быть виновной. Или ни одна. Надо обыскать их каюты, проверить все, каким бы незначительным это ни показалось на первый взгляд.
Они вновь облачились в скафандры и вернулись на покинутую палубу. При осмотре четырех из пяти комнат ничего не удалось обнаружить. Перебирая вещи в пятой, Спок почувствовал, что боль в спине усиливается и мешает сосредоточиться. Внезапно он потерял контроль над собой и беспомощно завис в невесомости.
– Что случилось? – Скотт приблизился со всей быстротой, которую позволяла развить невесомость.
– Все в порядке, – выдавил Спок, пытаясь совладать с болью.
Он вернулся в вертикальное положение. Осматриваемый им выдвижной ящик стола перевернулся, и теперь его содержимое летало по комнате. Вулканец поймал бутылку странной плоской формы и скомканный листок бумаги. Больше ничего интересного ни он, ни Скотт не нашли.
Вернувшись на катер, Спок исследовал свой "улов". В бутылке находился химический раствор, который он решил отдать на анализ в лабораторию. Лист бумаги был испещрен какими-то точками, поставленными, казалось, наобум. Пока Скотт пилотировал модуль обратно на станцию, Спок занялся дешифровкой.