– Когда вы обнаружили командора Спока, в каком состоянии он находился?
– Обломок металла, оставшийся у него в районе позвоночника после взрыва на "Энтерпрайзе", сместился и вызвал паралич. Он был крайне истощен после пребывания в заключении.
– Он не мог помочь ни Звездному Флоту, ни даже самому себе, док?
– Правильно.
Кирк мысленно отвесил Маккою затрещину, чтобы тот перестал топить Спока.
– Таким образом, вы, как врач, считаете, что авантюра Спока была обречена на провал из-за его физического состояния?
– Да.
– Это все, док.
– Сэр, – попросил Маккой адмирала Пирса, – Я хочу сделать заявление.
– Вам предоставят такую возможность позже, когда мы закончим с обвинением. У вас есть еще свидетели, командор Брэгг?
– Нет, сэр, пока все.
– Хорошо, тогда переходим к защите. Командор Спок, вам слово.
Спок встал и вышел вперед.
– Мне нечего сказать в свое оправдание, сэр. Формально я виновен в том, в чем меня обвиняют. Я, действительно, пошел на авантюру. Я сделал это сознательно и несу полную ответственность за свои действия. Я считал, что поступаю в интересах Флота. Это было логичным решением, если основываться на тех посылках, которые я считал ценными. Я не прошу прощения и приму решение трибунала без возражений.
– Вы не хотите вызвать свидетелей защиты, мистер Спок?
– Совершенно верно, сэр.
Кирк не мог больше сдерживаться. Он вылетел вперед и обратился к председателю:
– Сэр, у меня есть заявление в пользу Спока.
– Вы нарушаете порядок, капитан.
Маккой потянул Кирка за рукав.
– Сядь, Джим. Вспыльчивость делу не поможет.
– Но кто-то же должен выступить в его защиту!
– Понимаю, – зашептал Маккой, – Но я сомневаюсь, что мы сможем ему сейчас помочь.
Адмирал Кларк неотрывно смотрел на них. В зале установилась полная тишина.
– Объявляется перерыв до 9.00 завтрашнего дня, – сказал Пирс. – Все свободны.
* * *
Спок единственный не потерял спокойствия в той буре эмоций, которая возникла вокруг заседания трибунала по его делу. Кирк и Маккой были взбешены его отказом от защиты. Капитан и доктор пришли к нему в камеру, но не знали, что сказать.
Вулканец тоже молчал. Он сделал свой выбор и не желал больше обсуждать его. Они все сидели молча, надеясь, что кто-нибудь начнет разговор, но никто не решился.
Когда друзья ушли, Спок почувствовал облегчение. Его очень беспокоила судьба Скотта – он надеялся, что инженеру удастся оправдаться. Что касается его самого, то вулканец был готов принять любой приговор.
* * *
Время, оставшееся до девяти утра, то летело птицей, то тащилось, как черепаха. Кирк и сам не мог объяснить, как оно есть на самом деле. Но, в любом случае, он без особой радости встретил следующий день. Капитан рано встал и уже не находил себе места, в тысячный раз меряя шагами комнату, в которой его поселили на станции. Он снова и снова возвращался к вчерашнему делу, взвешивал свидетельские показания, выступление прокурора. Он представлял себя на месте судей и понимал, что в этом случае был бы вынужден признать Спока виновным. Дело Скотта казалось более спорным; если члены трибунала будут настроены доброжелательно, они могут и оправдать инженера.
Но что же будет со Споком? Кирк рассчитывал, что его собственное выступление в защиту вулканца убедило судей вынести, по крайней мере, мягкий приговор. Его также немного беспокоила кажущаяся беспечность командования Звездного Флота в отношении томарианской угрозы. После того, как он направил подробный рапорт в штаб флота, Кирк рассчитывал, что будут приняты превентивные меры, чтобы обезопасить Федерацию от угрозы этой отдаленной цивилизации. Но соответствующих приказов не последовало. Подошло время идти на заседание трибунала. Кирк надел форменный мундир и вместе с Маккоем отправился во дворец правосудия.
Когда они вошли в зал, Спок и Скотт в компании Элен Дженест уже сидели на своем месте. Судей пока не было. В зале было много знакомых лиц. Пришли практически все астронавты с "Энтерпрайза".
Появились члены трибунала. Кирк вглядывался в их лица, пытаясь угадать решение, но долгие годы работы в органах правосудия научили их скрывать эмоции. После того, как все заняли свои места, адмирал Пирс велел Скотту подняться и выйти вперед. Без лишних проволочек адмирал сразу перешел к делу.
– Капитан второго ранга Монтгомери Скотт, трибунал признал вас невиновным по всем пунктам обвинения. Вы освобождаетесь от уголовной ответственности. Тем не менее мы считаем, что вас следует наказать в дисциплинарном порядке, поскольку вы принимали участие в этой авантюре. Суд постановляет отстранить вас от полетов сроком на один год, в течение которого вы назначаетесь преподавателем Академии на Звездной базе 3. Кроме того, вы понижаетесь в звании до лейтенанта. Решение трибунала вступает в силу немедленно. Вы свободны.
Скотт облегченно вздохнул и с улыбкой оглянулся на Кирка. Отстранение от полетов на год не очень обескуражило инженера, ведь его не лишали любимого дела навсегда, да и преподавание в Академии могло стать интересной сменой занятий. Разжалование вообще нисколько не взволновало его. Как понизили, так и вернут со временем. Шотландец не сомневался в своих силах.
Скотт вернулся на место и с благодарностью пожал руку адвокату. Но когда он взглянул на Спока, радость его улетучилась.
Теперь все внимание было приковано к вулканцу. Адмирал Пирс поднялся и зачитал постановление трибунала.
– Командор Спок, вы признаетесь виновным по всем пунктам обвинения.
Кирк передернулся, услышав эти слова. Он увидел, как спина Спока вздрогнула. Это оказалось единственным проявлением эмоций, которое позволил себе вулканец, и то оно осталось незамеченным всеми, кроме Кирка.
Пирс продолжил:
– Приговор основывается на вашем собственном признании вины, а также на показаниях свидетелей. Вы присуждаетесь к пяти годам службы в Исправительном центре Звездного флота на планете Минос. После окончания этого срока вы будете уволены из рядов Флота и лишены допуска к работе с космическим оборудованием.
Выходя из зала, Спок ни разу не взглянул на капитана. На лице вулканца нельзя было прочитать ничего.
Кирк попросил разрешения поговорить со Споком, прежде чем его отправят на Минос. Ему было позволено, и в сопровождении охраны он прошел в маленькую тесную камеру.
Когда он вошел, то увидел Спока с руками, закованными в наручники, которые, в свою очередь, пристегивались цепью к поясу арестованного. При появлении капитана вулканец встал. Выглядел он чересчур безразличным.
– Напрасно вы так, лейтенант, – сказал Кирк, указывая на наручники, – Спок не доставит вам хлопот.
– Прошу прощения, сэр. Но это обязательное требование при перевозке заключенных.
– Все в порядке, Джим, – тихо добавил вулканец. – Я не в обиде.
– Не могли бы вы оставить нас на минутку, лейтенант? – попросил Кирк.
– Извините, сэр, не могу.
Тем не менее охранник отошел в угол камеры, не желая мешать разговору, насколько это возможно.
– Спок, – начал капитан, – я подам апелляцию. Решение трибунала не правомерно. Мы добьемся его пересмотра. Твой отец поможет. Занимая такой пост, он наверняка сможет повлиять. Ты вернешься на "Энтерпрайз" завтра же!
Спокойствие Спока как рукой сняло.
– Капитан, я категорически запрещаю вам обращаться к моему отцу. Вы не понимаете отношений между вулканцами. Я не могу просить Сарека о помощи, а вам запрещено это делать. Я подчеркиваю – запрещено. Дайте слово, что ни при каких обстоятельствах не будете с ним связываться.
Увидев, как разволновался Спок при упоминании о своем отце, Кирк согласился.
– Ладно, обещаю. Я не пойду к Сареку, если ты так этого не хочешь. Но я не понимаю твоего отношения к делу!
– А я и не прошу вас понять мои мотивы, Джим. Я прошу только уважать мое решение и мои действия. Взгляните на ситуацию реалистично. Я нарушил закон. Меня приговорили к пяти годам. Не хочу больше говорить об этом. Пожалуйста, Джим, – вулканец попытался успокоить своего друга, – все будет хорошо.
Но Кирк знал Спока. Тот мог не выдержать условий исправительного центра. Спок тоже понимал это.
– Я пытаюсь разобраться, Спок. Если когда-нибудь тебе что-то понадобится, обращайся ко мне. В любое время, в любом месте. Я помогу. Запомни.
– Простите, сэр, – подошел охранник. – Пора заканчивать разговор.
То, о чем они действительно хотели поговорить, осталось невысказанным. Кирк кивнул, и Спока вывели из комнаты. На пороге вулканец остановился и оглянулся. С невыразимой скорбью он пристально посмотрел прямо в глаза капитану.
– Здоровья вам и удачи, мой дорогой друг!
Дверь закрылась, и Кирк остался один.
Глава 6
МИНОС
– Раздевайся!
Охранник пролаял приказ, как только Спок вошел в помещение пересылочного пункта на Звездной Базе №12. Вулканец начал снимать свою одежду. Он стянул куртку, аккуратно сложил и положил на стоявший рядом стул. Затем неторопливо принялся расшнуровывать ботинки.
– Пошевеливайся, – прикрикнул тюремщик, наслаждаясь властью, данной ему над заключенным. – Все снимай! – добавил он, заметив, что Спок не знает, оставлять ли ему майку.
Труднее всего было наклоняться, чтобы снять ботинки. Рана в спине все еще побаливала и затрудняла движения. Охранник сгреб аккуратно сложенные вещи и швырнул в угол. Затем протянул Споку комбинезон ядовито-желтого цвета и пару разношенных сандалий.
– Надевай!
Вулканец стал медленно одеваться, стараясь отгонять мысли о побеге, непроизвольно лезшие в голову. Он увидел, как другой тюремщик подобрал его вещи и вынес их. Казалось, вместе с одеждой его лишили и способности влиять на собственную судьбу.
Всю процедуру регистрации заключенного и переодевания Спок перенес, не выражая никаких эмоций. Он вспомнил, как несколько раз на "Энтерпрайзе" перевозили арестантов, и как ему было жаль их. Перевозка заключенных входила в обязанности службы безопасности, и интересовала его постольку-поскольку. Предпринимаемые охраной меры предосторожности вызывали у него чувство отвращения, но никто не мог об этом догадаться. Лицо вулканца не выражало ровным счетом ничего.
Стыковочный узел службы безопасности находился на дальнем конце Звездной Базы. Следовательно, чтобы добраться до транспортного корабля, надо было пересечь станцию на глазах у всех. От мыслей об этом Спок еще больше ушел в себя.
Все прошло еще хуже, чем он ожидал. На каждом шагу попадались астронавты с "Энтерпрайза", занимавшиеся последними приготовлениями к отлету в далекий космос. Дорога показалась слишком долгой.
– На самом деле тут только 132 и 8 десятых метра, – успокаивал себя Спок, направляясь в сопровождении охраны к огромному терминалу службы безопасности. Командовал конвоем знакомый лейтенант.
На протяжении всего пути вулканец старался не смотреть по сторонам.
Навстречу конвою шли три женщины, возвращавшиеся на "Энтерпрайз", сделав последние покупки перед полетом. Первой яркую робу арестанта заметила Кристина Чэпел. Когда он подошел ближе, она расплакалась и попыталась подбежать. Но охранник не пустил ее, удержав за локоть. Ухура и Рэнд, сами со слезами на глазах, отвели Кристину в сторону.
Каждый взгляд прохожих в его сторону отзывался в сердце Спока физической болью. Он шел, как будто сквозь строй. На лицах зевак читалась враждебность. Сочувствие выражали только сослуживцы с "Энтерпрайза". Вулканцу потребовалось все самообладание, чтобы выдержать этот нелегкий путь.
Заседание трибунала надолго стало главной сенсацией на Звездном Флоте. Поэтому не было ничего удивительного, что у входа в терминал конвой уже поджидала группа репортеров. На выкрики и вопросы беснующихся журналистов Спок не проронил ни слова, пока охрана не завела его внутрь.
Камера на транспортном корабле мало чем отличалась от других таких же. Единственное ее достоинство было в том, что она защищала от назойливых зевак. Экипаж корабля состоял только из одного человека, неприятно шумливого и, по-видимому, недалекого. С вулканца сняли наручники, и он сделал несколько взмахов руками, чтобы восстановить кровообращение. Потом он сел на кровать спиной к двери, стараясь максимально уединиться. Спок понятия не имел, когда они прибудут на Минос, поскольку им следовало залететь еще в несколько мест. Тяжело было осознавать, что ты больше не являешься хозяином своей судьбы и даже не знаешь, куда направишься в следующий момент. До сих пор никто никогда не ограничивал свободу Спока. Он всегда сам отправлялся навстречу опасности. И каждый раз рядом находился его капитан и друг Джеймс Кирк.
Спок всегда гордился тем, что не испытывает неудобства от одиночества. Выросший без присмотра родителей, он научился не испытывать ни к кому эмоциональной привязанности. Он сам создал тот барьер, который защищал его душу от посторонних глаз. Но за этим барьером скрывалась боль. И знал об этом только Джим Кирк, его самый близкий и, пожалуй, единственный друг. Сейчас предстояло лететь в неизведанное в одиночку. Спок понимал, что Джим тяжелее всех воспринял приговор трибунала.
– Все в прошлом, – сказал он себе. – Я должен справиться сам.
* * *
Минос относился к числу планет класса А: жизнь возможна при создании искусственной атмосферы и обеспечении извне. Плотный защитный экран прикрывал планету. Основные пункты управления находились под землей, пахотных площадей было крайне мало. После долгих лет кропотливой работы обитателям планеты удалось добиться того, чтобы самим обеспечивать себя продуктами. Овощи и фрукты выращивались на фермах, а из животных к местным условиям приспособились только свиньи, поголовье которых здесь было просто огромным.
По прибытии на Минос Спок в своем желтом одеянии предстал перед губернатором. На него снова надели наручники и ввели в просторный, скудно обставленный кабинет.
– Сэр, это Спок, вулканец, обвиненный в измене, – громко объявил начальник конвоя.
– Меня зовут адмирал Бруант, – представился губернатор. Он указал на лежащую на столе папку с личным делом вулканца. – Я уже многое знаю о вас, Спок. Лейтенант, оставьте нас одних.
– Но это нарушение инструкции, сэр, – возразил тот.
– Спок – не обычный арестант, лейтенант. Выполняйте приказание.
Спок не понял, чего хочет Бруант, и постарался повнимательнее приглядеться к губернатору. Внешне это был типичный офицер Звездного Флота: высокий, загорелый, уверенный в себе. Форма прекрасно сидела на стройной фигуре.
Охранник нехотя оставил арестованного и губернатора. Не ожидая ничего хорошего, он встал за дверью.
Не прошло и пяти минут, как адмирал Бруант позвал его и после того, как все формальности были закончены, приказал отвести Спока в камеру. Прежде чем вулканец вышел из кабинета, адмирал еще раз обратился к конвойному:
– Снимите с арестованного наручники, лейтенант. Он не опасен. Он дал мне слово, что не причинит неприятностей.
Спок протянул руки, и охранник освободил его.
– Благодарю вас, лейтенант, – спокойно сказал Спок. – Так значительно лучше.
Тюремщику не понравилось расслабленное состояние вулканца. Тем более, что он произнес свои слова тоном старшего офицера. Желая показать власть над арестантом, лейтенант грубо толкнул его в спину, выводя из кабинета.
– Я не допускаю неуставного отношения к заключенным, – предупредил вслед Бруант.
– Виноват, сэр.
Адмирал долгим многозначительным взглядом посмотрел на охранника и затем вернулся к бумагам, разложенным на столе.
Крепко вцепившись в локоть вулканца, охранник повел его в камеру.
– Не знаю, что там тебе сказали, но не жди к себе особого отношения, – прошипел тюремщик.
– Я ничего и не жду, – с достоинством ответил Спок.
Конвойный начал раздражаться.
– У нас никогда не было заключенного-вулканца. Раньше этой привилегией пользовались только земляне. Понятно тебе?
Спок кивнул.
Перед тем как отправить вулканца в камеру, его обыскали. Затем отвели в душ и выдали форменный комбинезон оливкового цвета. Номер М621В был выведен красным над левым нагрудным карманом и на спине.
– Запомни свой номер, – хохотнул тюремщик. – Теперь это все, что у тебя осталось, командор Спок.
Вулканец сразу почувствовал, что развитию исправительной системы командование Флота не уделяло должного внимания. В основном все средства уходили на полеты и научные исследования. Тюрьмам оставались крохи. Но даже несмотря на тщательный отбор в отряд астронавтов, и среди них попадалось немало таких, кто впоследствии по тем или иным причинам оказывался за решеткой. Их сажали вместе с гражданскими преступниками. В итоге, тюрьмы Миноса были чудовищно переполнены.
Спок знал о существовании четырех тюрем. Минос и планета Галор предназначались для осужденных землян и им подобных. На двух других содержались гуманоиды с иными физиологическими потребностями. Спок оказался первым вулканцем, приговоренным к заключению на Миносе. Но гордиться подобной исключительностью желания не было. Ему вручили стопку постельного белья и провели в камеру, которая должна была стать его домом на следующие пять лет.
Конвой ушел. Оглядевшись, Спок понял, что двухместная камера переоборудована для четверых арестантов. Вдоль стен стояли двухъярусные нары. На двух нижних и одной верхней койках лежали чьи-то вещи. Вулканцу досталось верхнее левое место. Он освободил руки, положив стопку белья на кровать внизу, и стал готовить себе постель. Спина побаливала. Спок все еще носил корсет, на чем настаивал доктор Маккой, и опасался, что это может помешать ему забраться наверх, но другие места были заняты.
Перед тем как залезть на нары, Спок сунул указательный палец в розетку, помещенную у входа в камеру и принял мощный электрический разряд. Это зарядило его энергией, и он легко запрыгнул наверх. Вытянувшись на кровати, Спок предался размышлениям о начале своей тюремной жизни. Вулканец был рад, что сокамерников пока нет. Он с трудом представлял, как будет жить рядом с кем-то еще.
Дверь отворилась, и вошел первый сокамерник. Им оказался огромный мужчина, который с порясячьим похрюкиванием сразу же бросился на нижнюю полку, заставив задрожать все нары. Спок прикинул в уме, что этот гигант должен весить не меньше ста килограммов. И внешностью, и поведением он напоминал огромного буйвола.