От этих простых слов повеяло таким… Внезапно показалось, что я уже почти старик, а напротив стоит моя взрослая дочь, уже сама воспитавшая детей. Новое наваждение длилось не более секунды, но я успел полностью насладиться ощущением "жизнь прошла" и "вот и выросли мои дети, стали меня понимать". Моргнул, и передо мной опять внутренности транспортного агрегата мерха и десятилетняя девочка с недетскими глазами. Впрочем, противоестественно взрослое выражение уже покидало лицо дочери вместе с одинокой слезой, медленно скатывающейся по щеке. У меня в глазах тоже защипало. В этот раз я не испытывал никаких проблем при выражении чувств, прижал к себе ребёнка и ощущал только одно: я защищу их, защищу любой ценой! Пусть даже придётся пойти на стократ худшие жертвы, чем сейчас. Я понял, что увидел в своём воображении. Да, дети могли и не найти кристалл или не начинали искать, мало ли почему. Я бы остался отцом-одиночкой, снедаемый чёрной меланхолией, кто знает, удалось бы мне её победить. Удалось бы НАМ справиться с пропажей Наты? Наверняка наша семья распалась бы, стоило детям достичь совершеннолетия. Очень тяжело простить друг другу вечное напоминание о прошлом самим фактом своего существования. Наверняка дети и свои пси-способности постарались бы забыть: прошлое – прошлому. Но! Мы нашли камень Наты, нашли капсулу, даже чёртова мерха нашли и использовали. Мне тридцать пять, детям – двенадцать и десять, и всё будущее ещё впереди! Мою жену, мать моих детей ещё можно найти, если не на этой планете, так в этой Вселенной обжитых планет хватает! Не позволю себе проиграть! Особенно какой-то мутной дури в собственной голове.
13
– Нет, это не "Безумный Макс", это "Звёздные вой ны". – Василиса накинула на голову капюшон самодельной накидки "премилого" оранжевого цвета, одёрнула слишком длинные рукава так, чтобы те закрывали кисти рук. – Силу почувствуй, юный падаван. Поможет тебе она, но тёмной стороны берегись!
– В таком случае мы уже давно на Тёмной Стороне, – фыркнул Егор, недоверчиво изучая, как я "режу" и "склеиваю" оставшуюся часть термоэлектрогидроизоляционной неткани. Неткань – наиболее близкий перевод термина, в оригинале что-то вроде сокращения от словосочетания "нетканое полотно". В данном случае полотно, само по себе, многослойный композит из… н-да. Ну, пусть из неопластика. То есть далёкий потомок обычных пластиковых плёнок, керамических волокон и ещё хрен знает чего. В академии мерха вроде как учили истории развития науки и техники, однако именно эту часть обучения он почти начисто забыл, возможно, сразу, как сдал. Впрочем, я, например, историю вычислительной техники тоже сдавал, а помню разностную машину Бэббиджа, женщину-математика англичанку Аду, в честь которой назвали первый алгоритмический язык программирования и… упс. А, ладно.
– Если мы на Тёмной Стороне, где моя Молния Силы, – резонно возразила Василиса. – А ещё светящиеся жёлтым глаза? Как раз к этому оранжевому балахону в цвет.
– Попросить папу, чтобы тебе ещё и сумочку раскроил, тоже под цвет?
– Зачем мне сумочка, когда у меня есть замечательный брат, освоивший пси-усиление тела и понесёт все наши вещи в оранжевом мешке! Личный носильщик будет так здорово сочетаться с цветом этого милого плащика.
– Па-ап, может, хоть рюкзаки оставим свои, не будем делать из этой изоленты, – взмолился сын. – А то будем как те деды морозы. "А что в мешках?" – "Подарки!" – "Так это всё нам?!"
– Гор, я же вам уже объяснил, тут так не ходят. – Я отложил в сторону продвинутый гибрид паяльника, сварочного аппарата и ножа: близкий русский аналог его названия, если убрать слово "палка", пожалуй, "стило". Только этой штукой можно задавать неткани швы и границы, которые она не пыталась "зарастить", растекаясь, по возможности, до границ рулона, из которого была вырезана. "Изоленту" я нашёл тут же в предбаннике подземного комплекса, ориентируясь по знаниям донора памяти. Да, даже в другой Вселенной слесари и инженеры прячут излишки, дабы не уменьшили следующую порцию ремматериалов. Конкретно изоляцию в рулоне запихнули в один из кабельных колодцев подходящего размера. Найти оказалось достаточно просто – при демонтаже про заначку и не вспомнили.
– Вообще-то, пап, то, что на тебе, от наших вещей по виду не сильно отличается. – Старшенький осторожно потрогал рукав мерховской куртки. Вася хмыкнула, уж она-то отличия видела прекрасно: маленькая, но настоящая женщина. Меня в очередной раз слегка передёрнуло. Спасибо за напоминание, блин.
Да, я снял одежду с трупа. Что уж теперь-то после копирования памяти. Тем более она мне действительно была нужна. Тщательно отчистил шандой, а потом и вовсе выставил "фонарь" на полную мощность в режиме "обеззараживания помещения" на двадцать минут. Как раз настолько, чтобы превратить застывший труп в прах. Мы ещё раз поднялись на поверхность и в полном молчании развеяли прах по ветру, отдавая последнюю дань и выполняя последнее желание безымянного инженера, чтобы в конце концов всё окончательно решилось без него. Мне же "в наследство" достался комплект одежды.
* * *
Современная одежда развитых цивилизаций во Вселенной-один имела регулируемый размер, герметичные застёжки, саморегуляцию влажности и температуры внутри, часто могла впитывать органические выделения – последнее ограничено. И всё это за счёт ткани, точнее, неткани. Дополнительные опции, то же армирование, в материал вплавлялись отдельными интегрированными приборами. Комплект "мастера на все руки" лишь внешне походил на образцы двадцать первого века с Земли, на самом деле рабочая одежда мерха представляла собой армированный скафандр, разве что без шлема и сервоприводов. И, увы, не от хорошей жизни предыдущий владелец собрал с миру по нитке и таскал на себе всё это великолепие. В коммуникациях города, кроме небезопасной плесени и грызунов типа крыс нескольких видов (откуда только взялись), вполне можно было вляпаться в кислоту, наступить в лужу жидкости под напряжением или встретить людей, что совсем плохо. Мерхов обычно не трогали, это считалось не по понятиям, но, кроме организованных бандитов, наркодельцов и редких наёмников, существовало совсем дно. Опустившиеся уже-не-люди были готовы прирезать за небольшое количество денег или вещей на перепродажу, или просто "под кайфом", или придумать ещё чего "поинтереснее". Просто удивительно, как быстро – быстрее плесени на трубах и кабелях! – наросло на человеческом обществе такое.
– Понимаешь, Егор, заявиться в Танис в нашей одежде с Земли всё равно что приехать погулять по Москве в настоящих рыцарских доспехах и одежде семнадцатого века. Причём погулять не где-нибудь в центре на Арбате, а в "чотком" районе города типа Митино ближе к вечеру. Мало того что все коситься будут, снимать на телефоны, так ещё и обязательно найдётся кто-нибудь, кто поймёт – не бутафория. Дальше объяснить, что будет? Причём учти, в столице люди легко себе объяснят твой наряд как "переодеться с фестиваля забыли" или "опять рекламу раздают", а здесь такого точно нет. И ткацких фабрик тоже. Зато любителей поживиться за чужой счёт хоть отбавляй, в том числе и челноков с космического корабля, потому что откуда здесь ещё могли взяться "ряженые" в дорогущем старье, да ещё и совсем уж редкого детского размера?
– Всё ясно, пап. – Сын уныло кивнул, но буквально через минуту его прорвало: – Если бы хоть цвет был другой!
– Ро-озовый, – немедленно предложила сестра-ехидна. – И фиолетовенький такой.
Ответом ей был стон умирающего лебедя.
– Я обещаю, первым делом купим вам одежду. Сразу, как только я заработаю немного денег.
В карманах у мерха было космически пусто, впрочем, не самое редкое состояние для этого эмо-наркомана. Спустил всё мужик на дозы "грани". Большой запас специфической далеко не самой востребованной дури из хранилищ эвакуированной Имперской Службы Социальной Защиты неведомыми путями попал в руки криминала и достаточно долго обеспечивал стабильно низкую цену. Однако в последнее время "грань" стала дорожать вслед за давно взлетевшими ценами на еду, воду и прочие материальные блага. Правда, инженера и техника подобные тенденции не волновали. Ситуация "нужны деньги – взял работу, пошёл и заработал" за последнее десятилетие стала для него привычной, как дыхание. Мне казалось, безымянный мерх вообще деньги за ценность особо не считал, в отличие от своего оборудования. Достаточно сказать, что, отправляясь в последний рейс и намереваясь сидеть под землёй посреди пустыни то ли до смерти, то ли до просветления, он не продал НИЧЕГО. Эти не новые, тщательно ухоженные, часто собранные самостоятельно инструменты и приборы были для него важнее и ближе многих людей. По тому же принципу подбиралась одежда, и только "пепелац" был восстановлен из брошенного корпуса и собранных "по миру" деталей на скорую руку: всего лишь средство попасть в восхитительный мир прошлого и проклятие, позволяющее вернуться назад. Вот такой выверт психики.
– Новую одежду, если она действительно новая, а не подогнанная и ношенная, можно настроить под любой цвет, – сообщил я, аккуратно ведя стилом вдоль линии, подсвеченной красным лазером-указателем. Выкройку я "сляпал" за полчаса, освоив нехитрый компьютерный терминал, доставшийся по наследству, только распечатать было не на чем. Поломав голову, я "вспомнил", что всё та же шанда-"фонарь" включает в себя и простой монохромный лазерный проектор: незаменимая вещь, если нужно расчистить участок стены (пола, потолка) над чем-то, чего под наносами/наростами биологии просто не видно. А так – чёткая и ясная проекция. Вот ею я и воспользовался, решив задачу вполне по-инженерному: не можешь сделать в лоб, сделай так, как точно будет работать. Мерх мог бы гордиться таким "наследником", как я, если бы вообще мог кем-то гордиться.
– Сделаю красной!
– Что?
– Сделаю свою одежду красной, как у мамы на проекции, – объяснила дочь. Василиса, как и Егор, испытывала перед прибытием в город двойственные чувства. С одной стороны, это приблизит нас к Нате, с другой стороны, после моих описаний желание побывать в Танисе у детей окончательно пропало. Увы, ни до чего другого нам просто не добраться. Погодные станции на планете теперь отсутствовали, а по спутниковой системе "поймать окно" ночью, спокойно долетев до людей, можно с гарантией на расстояние в пару сотен кэмэ. Днём всё проще, но и разглядеть по онлайн-трансляции сверху транспортёр, чешущий куда-то там по своим делам, мог любой желающий. А это гарантированный нездоровый интерес: зачем человек полез на опасную поверхность из города? Наверняка нечто ценное нашёл.
– Хорошая идея. Красный тебе определённо пойдёт.
– Ага. Только не знаю, красить ли волосы под цвет.
Чужое воспоминание промелькнуло перед глазами, и я невольно громко фыркнул.
– Па-ап! Я знаю, это глупо, ну а если здесь такая мода. Ты же не хочешь, чтобы твою дочь считали отсталой деревенщиной?
– Да не в этом дело. – Я с трудом сдерживал смех. – Сообщение с кристалла из Омутов помнишь? Красить волосы – привилегия и обязанность военных Империи, а красный вообще что-то вроде нашего "крапового берета". У них даже поговорка есть "к непокрашенным волосам руку не прикладывают".
Конец фразы утонул в звонком хохоте мелких. Смеялись долго, выпуская наружу всё, что успело накопиться в душе и в сердце за эту долгую неделю. Остаток вечера то Гор, то Лисса, вспоминая, начинали тихонько хихикать. Не знаю, как насчёт защиты мира в галактике, но мир и покой в нашей семье доблестная имперская армия в тот вечер восстановить смогла. В темноте, кое-как стряхнув толчками "подушковых" двигателей новонаметённый на фюзеляж песок, я поднял наш транспорт над дюнами и повёл на юг. К городу Танис. К новому этапу наших, гм, приключений.
14
Чёртов авантюрист! Это я про мерха-донора, если кто не понял. Полёт-поездка на воздушной подушке изначально показался несложным, ничуть не сложнее, чем управлять любой техникой в игре-симуляторе на телевизионной приставке. Никаких батарей переключателей, шкал десятков приборов в поле зрения. У машины даже не было как такового лобового стекла или "фонаря"-кабины, как в самолёте. Изображение выводилось в виде трёхмерной компьютерной проекции на монитор терминала – те самые защитные очки. Причём выводилось сразу дополненным и обработанным, за бортом стояла кромешная тьма, ветер гнал поперёк курса "поземку" из песка, но я всё видел, будто в яркий тихий солнечный день. То же самое изображение "на всякий" дублировалось обычной трёхмерной проекцией перед креслом водителя, мне пришлось ее отключить. Лазерная голография – это круто, но не тогда, когда с тобой двое детей без защитных линз на глазах. Обычно объём проекции как-то отгораживался от пользователей, дабы те не поймали "зайчика" в глаз, но не забываем, кто чинил этот транспорт.
Первые десять минут полёт проходил достаточно скучно. Дети тихо переговаривались за спиной в своих импровизированных креслах. Я пытался отыскать в памяти, что именно нас ждёт по прибытии, а заодно сообразить, на кой чёрт в машине водитель, который поддерживает курс кнопочками "вправо-влево" и "вверх-вниз", следуя нарисованной линии? Неужели нельзя было предусмотреть автопилот? Или я его просто не нашёл? В общем, я решил влезть в настройки, посмотреть, что там есть – и совершенно напрасно. Ибо сказано мудрыми: "работает – ничего не трогай!". Я говорил, что приборов нет, и управление как у танчика в игре. Дополненная реальность расцветилась десятками полупрозрачных указателей и шкал, показывающих мгновенную силу ветра, скорость, силу тяги под днищем-"крылом" транспортёра, нагрузку на каждый из 24 двигателей-нагнетателей, поддерживающих эффект экрана. Вся эта иллюминация ежесекундно меняла показания, наглядно демонстрируя, чем именно занята бортовая электроника и зачем потребовалось упихать внутрь корпуса километры проводов, связывающих датчики, двигатели и аналитический вычислительный кластер с управляющим блоком реального времени. Нашёлся и селектор включения автопилота: в красной рамочке, с заботливой подписью "метеоусловия не соответствуют условиям безопасного полёта, необходима немедленная посадка". Я отыскал галочку "выключить подробное отображение полётной информации" и, когда снял её, выдохнул. На хрен. На хрен! Летим? Летим. Даже не трясёт почти. Хорошо, что проектор выключен, впрочем, дети всё равно пока не умеют читать на дереше.
Купол города оказался вовсе не куполом. Гигантское прямоугольное сооружение скорее само напоминало этакий мега-небоскреб, который кто-то положил на бок и чуть прикопал. Припарковаться и проникнуть внутрь так просто не удалось, в некоторых местах ветер намёл даже не барханы, а целые горы песка, которые начисто перекрыли несколько действующих гаражных площадок. Одну из них уже откопали, но в неё я соваться не стал. Парковка была закреплена за службой контроля технического состояния защитного "купола" и после развала всего и вся перешла в частный сектор. Появление мерха на летающем транспорте могло быть воспринято только в одном ключе: "хочу к вам примазаться". Что за этим последует, я, как ни старался, выжать из своей памяти не смог.
Кстати, я решил стать мерхом. Точнее, не так. Моё земное образование и достаточно разносторонняя рабочая практика на Земле с натяжкой могли считаться аналогом основных занятий местных "мастеров поддержки всего", если оставить за скобками разницу в технологическом уровне. Довелось мне и компы чинить, и сети тянуть, и программировать, и даже сайты писать-редактировать, и трубы менять, и краном подъёмным автомобильным научиться управлять, и даже электрикой с высокими токами заморачиваться. Разумеется, большей части этого меня в вузе не учили. Но молодой семье были нужны деньги, а уж когда Ната забеременела, мне пришлось стать кем-то вроде "решателя проблем" в компании, где я в итоге зарабатывал больше всего (основная работа). Ну, знаете, когда у бригады, копающей канаву, затык: порвали чей-то кабель и не знают, что делать. Или пришли электрики, стремянки нет, сидят, курят. Или… Да что там говорить. Немного не так я представлял своё будущее, поступая в университет, но ради любимой и детей без колебания наступил на горло собственным иллюзиям и занялся добычей средств на существование. И не прогадал, в отличие от мерха-наркомана, научился общаться с людьми. Друзей, правда, не прибавилось, слишком специфическая это среда – сектор инженерно-технического обслуживания. Может, и к лучшему, если принять во внимание текущее моё положение.
Итак, мерх Миш. Звучит? Да уж. Мне достался достаточно большой и объёмный кусок знаний и памяти от донора о его профессиональной деятельности. Честно сказать, многие технические моменты человеческой цивилизации во Вселенной-один я сейчас представлял гораздо лучше, чем социальные. Инженер и техник о них часто думал, когда не скорбел о потерянной жизни, да. Мне же оставалось полагаться на то, что люди в любом мире – люди, а интеграция планет в государства должна была сформировать максимально простую и доступную интегральную культуру. Что-то вроде культуры США или СССР, если откинуть сохранившиеся местечковые заморочки. Н-да. Ладно. Прорвёмся.
Разумеется, я не собирался практиковать до того, как "вспомнил", что денег от мерха мы не "унаследовали". Деньги в этом мире и в этой Вселенной нужны не меньше, чем дома. Больше, чем дома. Там у нас уже была наработанная социальная платформа (жильё, одежда, гражданство, знание языка как родного, источник средств к существованию), а здесь реально ничего! Одежда. Еда. Даже с учётом моей вынужденной голодовки, пока валялся в отключке, дети успели подъесть большую часть взятых с собой запасов. И плата за вхождение "в систему". Последнее очень актуально, путь по поверхности планеты на доступном транспорте равносилен попытке суицида, а в магистральные тоннели, соединявшие все наземные и подземные постройки на Каллиге, без ИД просто не пропускали. Ну и без денег, разумеется.
Идентификация требовалась везде: при регистрации в гостинице, при совершении сделок, при расходе платной воды и так далее. ИД, строго говоря, не документ, а запись в базе данных. Твоя биометрия позволяет опознать тебя, даже если ты ударился головой и потерял память. Твоё тело с его уникальными параметрами и кодом ДНК – ключ к твоему кошельку, средствам связи, транспорту и так далее. Выдать себя за другого человека можно и не мечтать на любой нормальной планете. По счастью, Каллигу "нормальным" миром назвать нельзя при всём желании.