Поднявшись, Теор увидел невдалеке Вальфило. Забрызганный кровью ветеран отчаянно отбивался сразу от нескольких серых гигантов. Теор ринулся было ему на помощь, но его опередили несколько наярров с копьями наперевес. И тогда, вместо того чтобы вновь вступить в бой, он повернулся и побежал вверх по склону, расталкивая скачущих ему навстречу наярров. Он старался не обращать внимания на их возмущенные и презрительные взгляды. "Мне надо выбраться из этой мясорубки, чтобы поговорить с Марком, - убеждал он себя. - Это может оказаться очень важным. Землянин всегда помогал мне советами".
Но перед его глазами стояла недавно виденная страшная картина: залитый кровью Вальфило отражает атаку нескольких врагов. И он, Рива, даже не попытался помочь старому воину!
Глава 18
После полета при пяти g переход к невесомости был подобен прыжку в пропасть. Мозг Фрэзера затуманился, и он провалился в красную ночь.
Однако тонкая нить сознания все еще тянулась из забытья, и, судорожно ухватившись за нее, Фрэзер стал карабкаться к мерцающему вдали пятну света. Когда он наконец очнулся, то сразу же взглянул на часы. К епу удивлению, прошло всего несколько минут.
На экране заднего обзора еще не было видно преследующих корабль ракет, но радары говорили: они рядом и все время приближаются. Конвульсивным движением Фрэзер включил боковые сопла и развернул "Олимпию" в сторону Юпитера.
Чудовищный шар, еще недавно висевший в космосе, исчез. Теперь весь экран занимала панорама желто-зеленых и коричневых облаков, испещренных глубокими темными трещинами. Вслед за ними несся светящийся вихрь - это был гигантский шторм длиной в десятки тысяч миль. Фрэзер остановил вращение корабля и вновь включил маршевый двигатель. Навалившаяся перегрузка едва не задушила его. Рядом кто-то захрипел ("Слава Богу, Лоррейн жива!" - подумал Фрэзер), но он даже не повернул головы, сосредоточившись на управлении кораблем, который входил в верхние слои атмосферы планеты.
Фрэзер выбрал самую крутую из всех возможных траекторий, которые только мог выдержать человек. Настигающие "Олимпию" ракеты таких ограничений не имели и поэтому быстро стали ее нагонять. Когда Фрэзер убедился, что сделал все, что мог, он собрался с силами и посмотрел на Лоррейн. Она, к счастью, уже давно потеряла сознание. Лицо девушки было залито кровью, текущей из носа. "Хорошо, что Лори отключилась сейчас, - подумал Фрэзер. - Посадка на планету будет очень тяжелой - если ракеты Свейна еще раньше не сделают из "Олимпии" решето. Бедная девушка - и зачем я взял ее с собой!"
Он знал, что должен сейчас думать о Еве и ребятишках, но две серебристые точки, появившиеся на экране, заставили выбросить из головы все сентиментальные мысли. Расстояние между "Олимпией" и ракетами сокращалось с каждой минутой. Но плотность воздуха росла очень быстро. Скоро корпус космолета разогрелся докрасна - Фрэзеру оставалось только надеяться, что ракеты чувствуют себя не лучше. Вскоре они дружно спустились в средние слои атмосферы, которая при такой скорости создавала им заметную подъемную силу. На что аэродинамическая форма "Олимпии" сразу же отреагировала, и корабль заскользил по касательной к этой "воздушной подушке", подпрыгивая, словно камешек, брошенный под малым углом к поверхности озера. Как и надеялся Фрэзер, системы управления ракет не были рассчитаны на полет в условиях Юпитера и не сумели совершить подобный же маневр. Круто уйдя вниз, ракеты, словно метеориты, устремились к поверхности планеты, продолжая накаляться. Как и следовало ожидать, их теплоизоляция скоро не выдержала, и боеголовки взорвались. Фрэзер увидел, как на экране на фоне темных облаков на мгновение появились две искры света. "Вот так-то, Свейн", - ехидно шевеля губами, прошептал он.
Но времени для того, чтобы радоваться чудесному избавлению от гибели, не оставалось. Быстро теряя скорость, "Олимпия" стала входить в нижние слои атмосферы. Могучий ураган подхватил ее, словно перышко, и, бросая из стороны в сторону, понес на запад. Кабину наполнил пронзительный свист ветра. Сознание Фрэзера вновь затуманилось. Он прилагал все силы, чтобы не потерять контроль над кораблем. "Надо выйти на орбитальную траекторию, - думал он, едва двигая непослушными руками по панели управления. - Держись, держись… ты можешь сделать это…" Когда корабль все-таки вышел на расчетную траекторию, Фрэзер включил киберштурман и вновь погрузился в забвение.
Очнувшись, он вновь первым делом посмотрел на часы. На этот раз он проспал долго, слишком долго. Но движение по орбитальной траектории помогло ему восстановить силы - в состоянии невесомости его разбитое тело чувствовало себя значительно лучше. Еще больше он обрадовался, увидев плывущую к нему через кабину Лоррейн. Она пришла в себя раньше его и выглядела совсем неплохо.
- Марк, как вы себя чувствуете? - взволнованно спросила девушка.
Фрэзер расстегнул ремни безопасности и, взмыв к потолку, осторожно пошевелил руками и ногами, затем повертел головой из стороны в сторону.
- Все дьявольски болит, но кости, кажется, целы, - хрипло ответил он. - А как вы?
- То же самое. Я уже полчаса как очнулась и просто извелась, не зная, как вам помочь. - Девушка с облегчением улыбнулась и, подплыв ближе, обняла его за плечи. - Марк, неужели мы вышли сухими из воды? Представляю, как взбесился бы Свейн, если бы узнал, как мы провели его!.. О-ох, до чего болит бок…
Эти слова напомнили Фрэзеру, что у них остался небольшой запас стимулирующих таблеток. Проглотив по паре штук, они запили их соком из емкостей, встроенных в задние стенки скафандров, и вскоре почувствовали себя значительно лучше…
- Как насчет того, чтобы немного перекусить? - спросил Фрэзер. - Нам надо восстановить силы. Посадка будет нелегкой…
- Нет, я не хочу! - запротестовала Лоррейн, слегка покраснев. - Хотите, я отдам вам свои таблетки концентратов? Все-таки вам вести корабль.
Фрэзер наотрез отказался и заставил девушку немного поесть. Затем Лоррейн решила принять душ и пошла в соседний отсек. Вернулась она на удивление посвежевшей, и Фрэзер, не выдержав, последовал ее примеру. Он также забрался в ящик, чем-то напоминавший гроб. Это была аварийная душевая, предназначенная для случаев, когда внутри космолета" по тем или другим причинам отсутствовал воздух. Здесь, при тусклом свете лампочки Фрэзеру пришлось изрядно помучиться, чтобы снять с себя скафандр. Затем, извиваясь, словно червь, он помылся остатками воды, по счастью оказавшейся в контейнере душевой. Наконец он почувствовал себя лучше настолько, что даже захотел взглянуть в небольшое зеркальце, закрепленное на стенке. Он стер с лица запекшуюся кровь и жалел, что нечем снять изрядную щетину. Теперь он готов был вновь влезть в тесный скафандр и терпеть изнуряющий дискомфорт до конца.
Вернувшись в кабину, он увидел, что Лоррейн, словно завороженная, смотрит на экран, на котором, мелькали желто-зеленые облака.
- Никогда не видела ничего более величественного и страшного, чем Юпитер, - тихо сказала она.
- Да, - кивнул Фрэзер, - неплохая компенсация за наши мучения.
Лоррейн опустила голову.
- Но не за наши ошибки, верно? Мы ведь ошиблись, ввязавшись в эту авантюру с побегом из Авроры, да?
- Не надо распускать нюни, - резко ответил Фрэзер, помрачнев. - Мы захватили из-под носа у Свейна "Олимпию", долетели до Юпитера и здесь сумели свернуть головы его ракетам-убийцам. Вряд ли кто-нибудь мог сделать больше на нашем месте. Мы свободны, Лори, свободны!
- Да, свободны: умереть от жажды, если, конечно, у нас раньше не кончится воздух, - с горькой иронией ответила девушка. - Умереть мы можем многими способами - но как нам выжить? И как спасти колонистов? Я уже не говорю о Земле, которая скоро может оказаться во власти этого безумца Свейна… Если бы у нас были навигационные таблицы…
- То что бы мы сделали? - с усмешкой спросил Фрэзер.
- Самую простую вещь. Вывели бы "Олимпию" на траекторию полета к Земле и написали послание правительству США, а затем открыли бы люки. Орбитальные станции слежения наверняка заметили бы наш корабль и перехватили бы его. Народы Земли узнали бы об угрозе из космоса. Да, мы погибли бы, но погибли бы с чистой совестью!
Фрэзер покачал головой.
- Боюсь, вы ошибаетесь, Лори, - мягко сказал он. - Чтобы успеть на Землю раньше Свейна, "Олимпии" надо лететь с гиперболической скоростью. Киберштурман этого корыта не предназначен для таких штучек, здесь без пилота не обойтись. Нет, шею Свейну нам таким образом не свернуть. Надо придумать что-нибудь другое…
Он замолчал, пораженный внезапной идеей. А что, если…
Лоррейн с тревогой посмотрела на него:
- Что с вами, Марк?
- Так… Пришла в голову одна мысль. Дурацкая, сумасшедшая, но все же… Если бы мы сумели раздобыть немного кислорода и воды на Юпитере, то не надо было бы и лететь на Землю.
- Что-о?
- Все, что у нас есть, - это пустые трюмы "Олимпии". А на поверхности этой милой планетки сколько угодно льда. Нам, конечно, и носа нельзя высунуть наружу в таких скафандрах, но люди Теора могут нагрузить трюмы до предела. А уж я как-нибудь сумею наладить электролиз кислорода из воды.
- Но ведь лед на Юпитере не чистый, в нем много примесей аммиака и метана! Разве вы сможете избавиться от них?
- Постараюсь. Но сначала надо попытаться связаться с Теором.
Фрэзер включил бортовой нейтринный передатчик. Его мощность была невелика, и до лун его сигнал дойти не мог. Но до релейных спутников, вращающихся вокруг Юпитера, дальности его действия вполне могло хватить. А дальше сигнал должен был попасть к Теору обычным путем, через передатчик, который наярры величали Оракулом.
- Теор, это говорит Марк. Ты слышишь меня? - сказал он на общем языке.
- Какая странная речь, - заметила Лоррейн. - Сплошное щелканье и свист. Вы молодец, Марк, - мало кто научился говорить на языке этого племени юпитериан. Что, нет ответа?
- Нет. Боюсь, отвечать уже некому…
Только сейчас Фрэзер вспомнил о том, что его друг сам находится в бедственном положении. Кто знает, спасся ли он, нашел ли остатки разгромленного войска Вальфило? Или бродит, потеряв надежду, среди диких, необитаемых гор? Но тогда у них с Лоррейн нет шансов на спасение…
- Теор! Брат, почему ты молчишь? Ответь, прошу тебя!
Прошло несколько томительных минут, прежде чем Фрэзер услышал глухой, усталый голос друга:
- Уш! Небо, благодарю тебя! Марк, я счастлив уелышать твой голос.
- Как дела, брат?
- Тяжелая битва идет, Марк. Я с трудом вырвался из сечи, чтобы поговорить с тобой. Похоже, для наярров настал последний день. Но я рад, что ты жив, Марк!
- Расскажи, что произошло. Я нахожусь недалеко от тебя - об этом ты можешь судить по отсутствию паузы между нашими ответами. Может быть, мне даже удастся… Но об этом потом, я хочу сначала узнать о твоих приключениях.
Теор коротко рассказал другу о своих странствиях в горах, о Скрытом народе, о том, как ему удалось найти армию Вальфило в лесах Дикой Стены. Фрэзер с изумлением выслушал эту фантастическую историю, а затем, помрачнев, обрисовал ситуацию, в которую попали они с Лоррейн.
- Странно, как переплелись наши судьбы, - задумчиво заметил Теор. - Не знаю, что посоветовать тебе, Марк. Что касается меня, то я должен вернуться к холмам - туда, где умирает мой народ под топорами чужаков. И все же мы хорошо воевали - и ты, и я, разве не так?
- Если бы я мог тебе помочь, - с тоской произнес Фрэзер. - Но погоди, я, кажется, придумал!
- Что? Показать твой летающий корабль нашим врагам? Но уже Поздно…
- Теор, я не желаю тратить драгоценное время на споры. Я лечу к тебе. Держись пока подальше от драки, без тебя нам с наяррами не договориться. Может твое войско продержаться еще несколько часов?
- Да, да, конечно! Не сомневаюсь, что улунт-хазулы достаточно нахлебались своей и чужой крови и захотят отойти на время, чтобы собраться с силами перед новой атакой. Мы тоже можем отступить и больше не лезть в драку, а дать противнику погоняться за нами по равнине. Но как тебе удастся…
- Жди моего следующего вызова. Я прилечу, обязательно прилечу!
Фрэзер выключил передатчик и повернулся к Лоррейн.
- Наденьте ремни, красавица. Мне очень жаль, но нам еще немного придется помучиться При пяти g.
Девушка не стала спорить. Сев в кресло, она стала торопливо застегивать пояса безопасности, а когда закончила, Фрэзер коротко объяснил ей, как обстоят дела.
- Так или иначе, но войну наяррам мы поможем выиграть, - заключил он.
Девушка ласково коснулась его шлема:
- Марк, вы молодчина. Я уже говорила, что вы - настоящий мужчина!
- Э-э… о чем я хотел сказать? Да, о том, что, если повезет, и мы сможем выпутаться из ловушки, в которую нас загнал Свейн. Но сначала я хочу впустить в корабль юпитерианскую атмосферу. В принципе, это не предусматривалось в программе полета "Олимпии", но ведь на борту совсем нет воздуха! Мне что-то не хочется, чтобы корпус этой посудины треснул, словно орех. Приготовьтесь, Лори.
Он нажал несколько кнопок, игнорируя тут же вспыхнувшую табличку с надписью "Опасность". Воздух планеты с шумом ворвался через приоткрывшиеся заглушки. В кабине сразу потемнело от пыли. А затем Фрэзер начал спуск.
Было не просто погасить орбитальную скорость, составлявшую 26 миль в секунду, да еще в условиях постоянного чудовищного шторма, но корабль стал потихонечку снижаться. Перед глазами людей открывалась фантастическая панорама, которую не приходилось видеть никому из землян.
Сначала исчезли звезды. Небо сменило черную окраску на темно-фиолетовую с белесыми поясами облаков, состоящих из кристаллов льда. Они сияли под косыми лучами солнца. Внизу открывался бескрайний воздушный океан, в котором плыли темные фронты туч - каждый размером с земной материк, - озаряемые бесчисленными искрами молний. Даже бывалому Фрэзеру стало не по себе, когда корабль начал падать в этот мир титанических облаков, а Лоррейн не выдержала и закрыла глаза, вся дрожа от страха.
Фрэзер выключил двигатель, когда воздушное давление поднялось до уровня, соответствующего двадцати милям земной высоты - здесь же расстояние до поверхности было куда меньше. Затем "Олимпия" выпустила по бокам крылья, и началась аэродинамическая часть полета.
Вскоре корабль вошел в слой облаков парообразного аммиака. Экраны немедленно окутала тьма. Фрэзер переключил их на инфракрасный диапазон волн, но видимость улучшилась мало. И только когда рядом вспыхнула гигантская молния, на мгновение проявились силуэты причудливых скал и каньонов этого облачного царства. Чуть позже на "Олимпию" водопадом обрушился дождь, и корабль забрыкался, словно необъезженный мустанг. Стрелки на приборах начали бешеную пляску - не меньше трясло Фрэзера с Лоррейн. Это был, наверное, самый жуткий участок спуска.
Через час корабль вышел из зоны дождя. Он спустился уже настолько, что окружающее давление стало поистине чудовищным. Ни один космолет, созданный руками человека, не мог бы уцелеть в таких условиях - кроме "Олимпии". Ее кабина и двигательный отсек были заключены в оболочку из суперпрочного сплава стали со специальной структурой, в которой молекулы были до предела сближены друг с другом. Только отверстия для входного и грузового люка нарушали моноструктуру конструкции. Но створки были настолько массивными, что юпитерианская атмосфера им была не страшна. Корабль не имел иллюминаторов, а экраны работали от приборов, уже опробованных на автоматических станциях, сброшенных на поверхность Юпитера. Кое-кто из ученых утверждал, что многие части конструкции "Олимпии" могли выдержать даже полет к Солнцу. И все же "Олимпия" была не столько космолетом, сколько своеобразным батискафом. Она не столько летала, сколько плыла через плотную юпитерианскую атмосферу.
Корпус вновь затрясся, на сей раз от ударов аммиачных градин. Взглянув на экран, Лоррейн в ужасе закрыла глаза и застонала:
- Марк, да эти градины весят не меньше, чем я. Что, если они разобьют оболочку?
- Тогда до поверхности мы долетим самостоятельно, - усмехнулся Фрэзер и полностью сосредоточился на управлении кораблем.
Наконец они вышли из штормового вихря и попали в относительно спокойную зону, которая на экранах выглядела плотным зеленым туманом. Фрэзер тихо выругался сквозь зубы - никогда во время полета он не чувствовал себя таким беспомощным. Судя по величине давления, они должны были уже врезаться в поверхность планеты, но земли пока не было видно. И дальномеры молчали - бешеная тряска вывела их из строя. Но когда же кончится этот проклятый туман?
Внезапно зеленая пелена спала, и на экране открылась панорама поверхности Юпитера. Снимки, переданные с автоматических станций, немного подготовили обоих колонистов к этому зрелищу, но действительность оказалась куда более впечатляющей. Над ними простирался золотистый купол небес, в котором кипели бирюзовые, медно-зеленые и ультрамариновые облака. В северной части неба висел черный грозовой Фронт, обрушивающий на поверхность дождь, по сравнению с которым Ниагара показалась бы ручейком. Среди бушующих аммиачных потоков то и дело вспыхивали зигзаги молний, от одного вида которых Лоррейн стало плохо.
Внизу тоже было на что посмотреть. На западе расстилался океан, над которым висела пелена мрака. Огромные волны, светясь мириадами искр, мерно катили свои пенные гребни на восток, где с оглушительным грохотом накатывались на гигантскую дугу берета. Пространство суши, густо поросшее кустарником, тянулось к далекому горизонту и таяло в бронзовом тумане. На юге высоко к облакам поднимался ледяной хребет, невдалеке от которого к морю стремилась фосфоресцирующая лента реки. Фрэзер с трудом оторвался от завораживающего зрелища, чтобы взглянуть на приборную панель. Радары зарегистрировали излучение автоматического маяка - того, что находился в Доме Оракула вместе с другими механизмами землян, но сигнал был слишком слаб. То ли они находились слишком далеко от Наярра, то ли сели аккумуляторы маяка. Фрэзер еще немного снизил корабль и, развернувшись, полетел на север.
- Эй, Марк, смотрите! - внезапно закричала Лоррейн и указала на нижний экран. Фрэзер присмотрелся и увидел стаю похожих на рыб существ, плывших в воздухе в полумиле ниже "Олимпии". По равнине, поднимая тучи пыли, бежало стадо шестиногих животных с могучими бивнями. При виде "Олимпии" они в панике стали разбегаться в разные стороны.
- Странно, - еле слышно произнесла Лоррейн и облизнула пересохшие губы. - Я почему-то всегда считала, что поверхность Юпитера напоминает гигантский ледник.
- А Теору поверхность нашей Земли показалась бы раскаленной каменистой оболочкой, - с усмешкой заметил Фрэзер. - Все относительно в этом мире, красавица.
- Но в этом холодном мире так много жизни! Это так прекрасно!
Фрэзер кивнул:
- Угу. Юпитер - настоящее чудо Вселенной. Жаль, что нам недолго придется любоваться им. Увы, его обитатели не так уж ценят жизнь себе подобных - совсем как адмирал Свейн. И это может дорого обойтись не только наяррам, но и нам с вами, Лори.
Неожиданно девушка с любопытством спросила:
- Ваш друг Теор - он что, тоже имеет семью?
- Да. Он очень заботливый супруг и, если бы не война, скоро был бы счастливым отцом. А сейчас жизни всех наярров висят на волоске.
Фрэзер пытливо поглядел на Лоррейн, но та помрачнела и отвернулась.