Что до третьей цели, то она состояла в глобальном господстве над Землёй. Боевые орбитальные платформы и лунные базы для этого не годились, будучи отличными мишенями для ракет Китая, Кореи, Пакистана и прочих неблагонадёжных соседей по планете. Собственно, та же Поднебесная могла развесить десятки таких платформ, и в результате перестрелок с ними озоновый экран был бы необратимо повреждён, а атмосфера заражена радиацией. Столь же непростой проблемой являлась борьба с террористами, сепаратистами, религиозными фанатиками и наркодельцами. Наземные операции против них сопровождались большими потерями, ожесточали население санируемых территорий и требовали недель, если не месяцев и лет. Это позволяло преступным элементам подготовиться к обороне, либо рассеяться среди гражданских лиц, либо наносить упреждающие удары, которые становились все болезненнее, так как прогресс двигался вперёд, тяжёлое оружие превращалось в ручное, ручное - в карманное, а капсула с ядом или вирулентным штаммом могла обезлюдить миллионный город. Против этих вызовов нового века были бессильны спецслужбы, армии и отряды коммандос - слишком медлительные, неповоротливые, а главное, сражавшиеся с врагом на равных, грудь о грудь и штык к штыку. Тут были нужны глобально превосходящая сила и такая мобильность, чтоб злоумышленник знал: он будет найден и уничтожен не через месяц, не через день, а через тридцать минут.
К этому дело и шло: заатмосферные корабли, летающие крепости с мощным оружием, истребителями, танками и командами десанта могли ударить с орбиты с быстротой молнии. Могли разглядеть на Земле зажжённую спичку, взять на борт сомнительный авиалайнер, вморозить в лёд морское судно, залить пещеры и джунгли газом умиротворения, вскрыть лазером подземные ходы или спалить плантацию мака. Треть столетия назад, в эпоху первых адмиралов Янга, Робена и Ильина, на это требовалась пара часов; теперь корабль на боевом дежурстве реагировал вчетверо быстрее.
Обычно эти задачи выполнял Первый флот, базировавшийся на Луне, хотя корабли Второго и Третьего тоже привлекались к карательным операциям. Второй флот дислоцировался на Марсе, и его считали резервным; как правило, он обслуживал исследовательский корпус ОКС и разнообразные научные экспедиции, самой дальней из которых стал многолетний поход к облаку Оорта. Наиболее мощным и подвижным являлся Третий флот, имевший базы на Меркурии и в Поясе Астероидов; его задача состояла в контроле над Солнечной системой, инспекции рудников и космических станций и оказании помощи терпящим бедствие. По этим причинам Третий флот был рассредоточен в пространстве, и его боевые эскадры - тяжёлый рейдер с двумя-тремя фрегатами или средними крейсерами - могли находиться на больших расстояниях друг от друга. Каких конкретно, Горчаков не знал.
Бросив сигарету в щель утилизатора, он произнёс:
- Чтобы собрать названные вами корабли, потребуется время. Думаю, от нескольких дней до двух недель. Кроме того, подобный план может вызвать недоумение - и в Совбезе, и в штабе ОКС. Я не уверен, что смогу продавить вашу идею.
- Отчего же?
- Уж больно экстравагантны измышления этого Тлуме… Но если даже согласиться с ними и отправить корабли, есть более оптимальный вариант. Даже два. - Горчаков протёр очки, налил кофе, вдохнул его приятный аромат и продолжил: - Координаты и траектория пришельца нам неизвестны, но предположим, что он двигается от Юпитера к Земле, как утверждают в прессе. Тогда, если он все ещё за орбитой Марса, его перехватит Второй флот, а если приближается к нам, то Первый. Основные силы этих флотов сосредоточены на крупных базах, а не разбросаны по всей Системе. Отсюда очевидный вывод: это операция Чавеса или Хейли, а не Тимохина.
- В том случае, если начинать её немедленно, - заметил Асадин. - Но мы не будем торопиться. Дадим Тимохину время - скажем, три-четыре дня - на передислокацию эскадр. Так, чтобы в нужный момент у него под рукой было крупное соединение, причём в подходящей позиции. Где именно, за марсианской орбитой или ближе к Земле, Тимохину виднее, на то он и адмирал! - Послышался сухой смешок, будто стукнули пальцем по жести. - Разумная тактика, Борис Сергеевич?
- Вполне. Только учтите, что моё влияние Тимохина и на Совбез не беспредельно.
- Это я понимаю. Надеюсь, Совет Безопасности не станет возражать против маневров Третьего флота? Обговорите этот вопрос с коллегами и вызывайте Тимохина. Решению Совбеза он подчинится.
Горчаков отпил кофе и одобрительно кивнул - напиток был в меру горячим и крепким. Как раз таким, чтобы поддержать в бессонную ночь.
- Один вопрос, Владлен Юрьевич… Возможно, вы подскажете мне какие-то веские доводы? Не для Совбеза, для Тимохина.
Асадин вздохнул. В дешифраторе этот звук превратился в протяжный хрип.
- Выборы на носу, Борис Сергеевич. Забота о безопасности Земли повысит шансы президента. Если там что-то действительно есть… там, в пустоте… какие бы беды или радости оно нам ни сулило, это поворотный момент в истории цивилизации. В такие моменты лидеров не меняют.
- А если там, - Горчаков машинально посмотрел вверх, - ничего нет?
- Тогда мы ничего не выиграем, но и не проиграем.
- Кроме денег. Переброска четырёх рейдеров с сопровождающими кораблями - дорогая операция.
- Ничего-ничего. Во-первых, Союз финансирует двадцать три процента расходов ОКС, а во-вторых, маневры поддерживают боевой дух армии. Полагаю, этих доводов для Совбеза хватит.
* * *
Дом стоял на окраине Брюсселя, за каналом Маасдам. Добротная постройка начала века: железобетонные стены обшиты снаружи темно-серым пластиком, изнутри - дубовыми панелями, мощные перекрытия пола и потолка, кровля из прочной керамики, армированной стальной сеткой. Дом был одноэтажным, но при нём имелся подвал, в котором прежние хозяева устроили детскую. У него детей не было. При всём желании он не сумел бы их завести - ни здесь, ни в ином месте. Но на Земле он пробыл достаточный срок, чтобы воспринять концепцию роста живого существа и его метаморфозы из крохотного комочка нерассуждающей плоти в разумное создание. Более того, дети казались ему понятнее и ближе, так как физиологические перемены у них шли быстрее. Разумеется, не с такой скоростью, как у него, но много, много стремительнее, чем у взрослых особей.
Он не тронул детскую, оставил мягкий пол и стены, расписанные пейзажами волшебных королевств, в которых обитали забавные зверюшки, чем-то похожие на спольдеров, вторую разумную расу его мира. Помещение было пустым, темноватым и просторным, а он любил простор и лучше всего себя чувствовал на стадионах и в больших концертных залах. Хотя вполне привык к обычаю людей прятаться в маленькие каморки, заставленные мебелью и массой устройств, вопивших на все голоса. Он легко приспосабливался к любым обстоятельствам и выглядел как человек, но человеком не был.
Сейчас он лежал на полу и смотрел на шарик, висевший у самого его лица. Внешне этот крохотный сфероид являлся точным подобием каффа, соединявшего пришельцев с Кораблём, но был настроен на мозг земного человека. Помимо связи у шарика имелись и другие функции, но он сомневался, что их удастся реализовать. Это зависело от ментальной мощи разума, чем люди похвастать не могли - в конце концов они слезли с деревьев так недавно!
Бино фаата Третьей Фазы были старше и опытнее, хотя и похожи на местных потомков антропоидов. Удивительно похожи, вплоть до возможности межвидового скрещивания, что могло сыграть с землянами дурную шутку - ведь физиологическое сходство не означало адекватности психики и общественной структуры. Фаата наверняка это учитывали и собирали информацию; не приходилось сомневаться, что из пленников они выжмут все, все до последнего бита, нейрона и генома. Впрочем, как показал пространственный зондаж, один из пленников ещё находился в активной фазе и мог влиять на ситуацию. Конечно, если вовремя получит кафф и сообразит, что с ним делать.
Он лежал неподвижно, собирая силы и глядя на паривший в воздухе шарик. Его не удивляло, что бино фаата, столь похожие на землян, воспринимаются им как пришельцы, вторгнувшиеся в обитель человечества. Чужаки, пришельцы, инопланетяне… Сколько раз он повторял эти слова в последние дни, убеждая тупоголовых и недоверчивых! Но дело не в словах и даже не в том, что он считал себя отчасти человеком. Ситуация была намного проще! Ему не хотелось когда-нибудь увидеть, как боевые корабли фаата подбираются к его родному миру.
Нужно обуздать их экспансию, как это делают с сильмарри, лльяно и другими расами, слишком агрессивными и претендующими на галактическое господство. Обуздать или хотя бы не позволить прикоснуться к артефактам Древних. Где-то их остановить… Так почему бы не здесь?
Он сосредоточился и сделал первую попытку. Неудачно! Его дисторсионный импульс увяз в хаосе квантовой пены и не сумел её преодолеть. Слишком большое расстояние… Здесь, на Земле, он мог мгновенно переместиться в любую точку или перебросить массу в несколько десятков килограммов, но лишь на дистанции, сравнимые с размерами планеты. Корабль фаата был ещё далеко, между орбитой Марса и Поясом Астероидов; придётся напрячься, чтобы заслать туда крохотный кафф. В принципе можно подождать - так или иначе Корабль идёт к Земле, и с каждым днём пространственный прокол требует меньше усилий. Но будет ли пленник в живых через день? Или через два? Кто мог сказать!
Пока он его чувствовал сквозь разделяющую их бездну. Ощущал его гнев и решимость, недоумение и одиночество, порой - растерянность и страх… Эти чувства были сильными и служили маяком для переброски каффа. Крепкий попался экземпляр!
Удачно, что взяли его с боевого крейсера, что этот крейсер, словно волей провидения, встал на пути Корабля. В сущности, флуктуация, как квантовая пена, мелкое событие, но от него зависит жизнь расы. В ином варианте бино фаата взяли бы пленных на Марсе, на астероидах или на транспортном судне, и люди были бы случайные - администраторы, строители, шахтёры… Быстро бы сломались, что с каффом, что без каффа. А этот десантник…
Он снова напрягся, глядя на шарик и мысленно пробиваясь к пленнику. Он делал это опять и опять, пока под тёмным сводом комнаты не полыхнула молния и не раздался резкий хлопок воздуха.
Кафф исчез, и он в изнеможении закрыл глаза.
Глава 8
Неподалёку от орбиты Марса
- Что это? - спросила Йо. - Зачем контейнер опустили в яму?
Такие вопросы за прошедшие дни - вернее, циклы, которыми измерялось время на корабле, - она задавала сотни раз. Что это? Зачем? Почему? С какой целью?.. Вопросы говорили о многом. Литвин уже понимал, что чужаки хотят разобраться в хаосе передач, в звуках и образах, что приходили с Земли, Луны и Марса. Уровень научных знаний и технологии, связь и транспорт, сооружения в космосе и на планетах их как будто не интересовали, или скорее все это было ясно без комментариев. Не возникало проблем и с такими реалиями, как война и мир, применение силы и власти, экспансия человечества в космос, технический прогресс. То, что объяснялось законами логики и, очевидно, имело эквивалент в обществе пришельцев, они понимали без труда; неясное и смутное лежало в сфере чувств, иррациональности человеческой души и порождаемых ею противоречиях. Ряд важных атрибутов земной культуры, таких, как религия, секс, искусство, юмор, чувства привязанности и любви, казались им странными, непостижимыми или необязательными для разумного существа. Они, несомненно, были прагматиками, и прагматизм, забота о выживании расы, ментальная связь друг с другом и с Кораблём сплачивали их гораздо сильнее, чем людей.
- Что это? - повторила Йо.
Они сидели на полу в отсеке, служившем Литвину узилищем. Вверху вместо купола терминала сияло лазурное небо, а под ним плыли голографические картины: темно-зелёные свечи кипарисов, шоссе с кортежем автомашин, плиты с высеченными датами и именами, толпа у прямоугольной ямы и гроб, который спускали туда на канатах. Похоже, хоронили важную персону: толпа была большой, играл оркестр, а у могилы суетились трое в долгополых рясах.
- Это кладбище, - сказал Литвин. - Здесь хоронят умерших. Контейнер - гроб, а в нём - покойник. Обычаи разные: иногда закапывают в землю, иногда сжигают. Если бы я погиб, меня сожгли бы в реакторе, а прах развеяли в пространстве. У астронавтов это называется уйти в Великую Пустоту.
Ему хотелось узнать про Макнил. Он видел её во время странствий по кораблю и убедился, что её все ещё держат вместе со спящими женщинами. Зачем - Литвин не понимал. Вроде бы из двух пленных можно выжать больше информации, чем из одного… Но Макнил в их камеру не вернулась.
- Хоронят… - Кафф в тёмных волосах Йо замигал. - Теперь я понимаю. Когда-то, до Первого Затмения, у нас поступали так же: сжигали тела, а из золы, смешанной с глиной, делали… Нет термина. Очень давно это было. Ещё в материнском мире.
- А как поступают сейчас?
- Любая органика - источник для синтеза пищи.
- Экономные вы ребята, - пробормотал Литвин. - Значит, для синтеза пищи… А дальше что? Съели и забыли?
- Память о тхо не сохраняется. Деяния полностью разумных записаны в… Ты называешь это устройство компьютером.
- Я называю… А разве это не так?
Йо промолчала. Последние сутки они провели вдвоём, без Йегга - может быть, потому, что язык ей давался легче, и английским она владела практически свободно. Но всегда ли понимала смысл сказанного? Слова - не ментальная связь, слова лишь звуки, и то, что вкладывается в них, зависит от опыта и мироощущения собеседника. Скажем, слово "доверие"… Что понимали под ним Йо и Йегг? Что понимал Айве?.. Сам Литвин никакого доверия к посреднику Айве не испытывал, хотя считалось, что сделку они заключили. Ну, на войне как на войне: сначала обмануть, а потом - уничтожить. Конечно, если получится.
Он наклонился к женщине и произнёс:
- Что молчишь? Мы ведь договорились: ты - вопрос, я - вопрос, ты - ответ, я - ответ… Если сомневаешься, спроси у Айве.
- Иногда лучше не спрашивать слишком много, - сказала она, но шарик на её виске озарился светом. Пейзаж с кладбищем исчез, и вместо него возникли три неподвижные фигуры, похожие на три манекена: азиат, африканец и европеец. - Айве интересуется… - начала Йо, но Литвин замотал головой.
- Сначала мой вопрос, о компьютере. Это логическая машина или что-то другое?
Брови Йо приподнялись, губы дрогнули. Её черты уже не казались застывшей маской, но что было поводом к этим переменам, Литвин не знал - возможно, привыкнув к виду чужаков, он научился различать их мимику, возможно, Йо копировала выражение его лица. Сейчас она была так похожа на земную женщину! И этот запах… Запах просто опьянял.
- Машина мертва, а Корабль… Корабль отчасти живой. Квазиживой и квазиразумный. Лучше я не сумею объяснить, я тхо, а не фаата. Он живой, но не так, как ты или я, и он говорит с полностью разумными без всяких устройств. - Йо коснулась сферы каффа.
- Искусственный интеллект?
- Нет. Такое было в период Второй Фазы и кончилось очередным Затмением. Теперь разум Корабля не программируют, его выращивают и обучают. Но он растёт и учится быстрее нас.
- Это органическая структура? Белковая?
- Органическая, но не на основе углерода. Это вещество… этих созданий нашли в одном из Покинутых Миров. Там, где прежде обитали даскины.
- Кто?
- Старшая Раса, - тихо шепнула Йо. Её яркие губы побелели.
Все интереснее и интереснее, подумал Литвин. Сотня вопросов вертелась у него на языке, в том числе и про Макнил, но сделка есть сделка. Вздохнув, он повернулся к трём голограммам-чучелам, застывшим посреди отсека, и произнёс:
- Спрашивай. Что интересует Айве?
- Статус этих созданий. Ты похож на одного из них, и на вашем корабле многие были такими же, из доминирующего вида. Но были и другие, с тёмной кожей, и двое светлых, но с узкими глазами.
Харуки, японец, третий навигатор, и Деннис Юэ, американец китайского происхождения, стрелок, автоматически отметил Литвин. Да будет им пространство пухом!
- Мнения посредников разошлись, - сказала Йо. - Есть несколько гипотез по поводу их внешности и функций.
- Было бы любопытно послушать.
- Посредник Эйд считает, что это ваши ограниченно разумные. Их внешность сформировали так, чтобы отличать от доминирующего вида. У Тийа другое мнение: он уверен, что они появились в результате генетических экспериментов или мутации. Может быть, на них повлияла экология вашего мира… Но Айве не согласен. Ему кажется, что это специализированные существа, что-то подобное кса и олкам.
"Новое слово", - отметил Литвин и спросил:
- Кто такие олки?
- Ты их видел. Они такие… - Йо метнула взгляд в сторону мембраны, за которой дежурил тролль-охранник. - Стражи-тхо, особая разновидность… - Сфера в её волосах заискрилась, и женщина вытянула руку к голографическим изображениям людей. - Айве говорит…
- Неважно, что говорит Айве. Он и его посредники ошиблись, это не мутанты и не искусственные создания. Люди, как и я. Вы ведь уже знаете, что на Земле есть много языков? - Йо кивнула; ещё один совсем человеческий жест. - Сколько языков, столько народов, принадлежащих к трём основным расам. Они возникли в процессе эволюции, самым естественным путём.
- Но вы так непохожи… - прошептала Йо.
- Он тоже не похож на тебя. - Литвин посмотрел на охранника.
- Это результат целенаправленного отбора. Но, кажется, у вас иначе… такой богатый генофонд… - Кафф замигал, и через несколько секунд женщина произнесла: - Айве доволен. Ценная информация.
- Если так, ответь: почему не возвращают Эби? Слишком долго она спит!
Он не успел опомниться, как случилось небывалое: кафф погас, Йо подставила узкую ладошку, шарик бесшумно упал в неё и скрылся в рукаве. Она придвинулась ближе, вытянула руку, коснулась щеки Литвина, заросшей тёмной колючей щетиной. Её пальцы были прохладными и нежными.
- Не спрашивай меня об этом. Ты никогда её не увидишь… Забудь, если не хочешь, чтобы жизнь твою прервали. Знание опасно!