Валдахуд повернулся к нему; его левая пара глаз моргнула.
- Я не вижу никаких очевидных признаков опасности, - ответил он. - Я, конечно, изучу прочие данные, собранные зондом, но пока всё выглядит как совершенно обычный космос.
- В таком случае, давайте попробуем…
- Одну секунду, - прервал его Яг, по-видимому, заметивший что-то на участке голограммы над плечом Кейта. Он подошёл к директору, но не остановился, а двинулся дальше мимо галереи для наблюдателей. - Одну секунду, - повторил он. - Ромбус, какова продолжительность оставшейся записи?
- С раскаянием признаю, что запись зонда закончилась две минуты назад, - ответил иб из-за консоли внешних операций. - Сейчас она демонстрируется повторно.
Яг подошёл вплотную к стене помещения - как будто это могло помочь ему лучше рассмотреть объекты на голограмме - и уставился в темноту.
- Вот эта область, - сказал он, очерчивая на фоне звезд широкий круг левой верхней рукой. - Здесь что-то не так… Ромбус, ускорьте запись. Воспроизводите с десятикратной скоростью в бесконечном цикле.
- Смиренно выполняю, - сказал Ромбус, быстро шевельнув щупальцами.
- Этого не может быть, - воскликнул Тор, который тоже повернулся посмотреть. Он даже привстал с кресла.
- Но это есть, - сказал Яг.
- Что "это"? - спросил Кейт.
- Вы видите то же, что и я, - ответил Яг. - Смотрите.
- Я лишь вижу, что несколько звёзд мерцают.
Яг пожал верхними плечами - валдахудский эквивалент кивка.
- Именно. Мерцают, словно ясной зимней ночью на вашей дивной Земле. Только есть проблема. Звёзды не мерцают в пустоте.
Гамма Дракона
В твоих руках, сказал стеклянный человек, ключи не только от грядущего, но и от прошлого. Его слова продолжали звучать у Кейта в голове. Он снова посмотрел на окружающие его деревья, озеро, синее небо. Ну да, ну да - Стеклянный сказал, что это не клетка, что он может уйти в любой момент. И всё же голова шла кругом. Может быть, всего слишком много для одного раза, несмотря на попытку Стеклянного создать привычную обстановку. Или, возможно, это ощущение было побочным эффектом произведённого Стеклянным зондирования памяти - Кейт всё ещё допускал, что что-то такое имело место. Так или иначе, голова кружилась, и он решил присесть на траву. Сначала сел на пятки, но потом принял более удобную позу, вытянув ноги в сторону. И снова поразился, увидев, что колени запачкались травяным соком.
Стеклянный человек легко перетёк в позу лотоса в нескольких метрах от Кейта.
- Ты сказал, тебя зовут Ж. К. Лансинг.
Кейт кивнул.
- А что означает "Ж"?
- Жильбер.
- Жильбер, - повторил Стеклянный, удовлетворённо кивая, будто услышал нечто важное.
Кейт озадаченно пояснил:
- Ну да, я живу под вторым именем, - он неловко усмехнулся. - А что делать, если первое имя - Жильбер?
- Сколько тебе лет? - спросил Стеклянный.
- Сорок шесть.
- Сорок шесть? Всего сорок шесть? - в его голосе слышалось что-то странное. Изумление? Разочарование?
- Э-э… ну да. Сорок шесть. Земных лет, разумеется.
- Так молод… - проговорил Стеклянный.
Кейт вопросительно поднял бровь, вспомнив о своей зарождающейся лысине.
- Расскажи мне о своей паре, - попросил Стеклянный.
Глаза Кейта сузились.
- Что в этом может быть для вас интересного?
Снова звон эоловых колокольцев.
- Мне всё интересно.
- Но вопросы про мою семью… наверняка ведь есть более важные вещи для обсуждения.
- А есть вещи, которые более важны для тебя?
Кейт на секунду задумался.
- Нет… Пожалуй что нет.
- Тогда расскажи мне о… о ней, я полагаю?
- Да, о ней.
- Расскажи мне.
Кейт пожал плечами.
- Ну, её зовут Рисса. Это сокращение от Кларисса. Кларисса Мария Сервантес. - Кейт улыбнулся. - Её фамилия всегда напоминает мне о Дон Кихоте.
- О ком?
- Дон Кихот из Ла-Манчи. Это персонаж романа, написанного писателем по имени Сервантес. - Кейт помедлил. - Вам бы понравился Сервантес - у него есть книга о стеклянном человеке. В общем, Дон Кихот был странствующим рыцарем, которого захватила романтика благородных поступков и который стремился достичь недостижимого. Но…
- Но что?
- Забавно, что Рисса называла меня донкихотствующим идеалистом.
Стеклянный озадаченно качнул головой, и Кейт сообразил, что ему не очевидна связь между неизвестными ему и на первый взгляд не связанными между собой словами "Дон Кихот" и "донкихотствующий", звучащими по-английски совершенно непохоже. - "Донкихотствующий" значит ведущий себя как Дон Кихот, - пояснил Кейт. - Мечтательный, романтичный, непрактичный - идеалист со склонностью к исправлению несправедливостей. - Он засмеялся. - Нет, я, конечно, не собирался любить Риссу чисто и целомудренно на расстоянии, но, полагаю, я действительно склонен встревать в конфликты, которые другие люди обошли бы стороной, часто даже не заметив, и…
Яйцевидная прозрачная голова снова слегка качнулась.
- И…?
- Ну, - Кейт развёл руками, словно охватывая не только окружающую имитацию леса, но и всё, что было за ней, - мы ведь достигли недостижимых звёзд, не так ли? - Он помолчал, чувствуя себя немного сбитым с толку. - Так вот, о Риссе. Мы женаты - образуем постоянную пару - уже двадцать лет. Она биолог - экзобиолог, если быть точным; её специализация - формы жизни, зародившиеся не на Земле.
- И ты её любишь?
- Очень.
- У вас есть дети.
Кейт решил считать это вопросом, хотя в голосе Стеклянного не было вопросительной интонации.
- Один. Его зовут Сол.
- Сол? Как вашу звезду?
- Нет. Звучит так же, но пишется S-A-U-L. В честь моего лучшего друга, Сола Бен-Абрахама. Он погиб.
- Так значит полное имя твоего сына… Сол Лансинг-Сервантес?
Кейт удивился, как быстро Стеклянный уловил принцип образования людских имён.
- Да, именно так, - ответил он.
- Сол Лансинг-Сервантес, - повторил Стеклянный, качая головой, словно погружённый в раздумья. Потом снова посмотрел на Кейта. - Прости. Очень музыкально звучит.
- Что показалось бы вам забавным, если бы вы с ним были знакомы, - сказал Кейт. - Я люблю сына, но ещё не встречал человека с меньшими способностями к музыке. Ему сейчас девятнадцать, он учится в университете. Изучает физику - вот к этому у него несомненные способности, и я думаю, что когда-нибудь он сделает себе имя в этой области.
- Сол Лансинг-Сервантес… твой сын… - задумчиво произнёс Стеклянный. - Поразительно. Но мы снова отклонились. Мы говорили о Риссе.
Кейт некоторое время озадаченно смотрел на него, потом пожал плечами.
- Она замечательная женщина. Умная. Добрая. Весёлая. Красивая.
- И ты говоришь, вы образуете с ней постоянную пару?
- Да.
- И это называется… моногамия, так правильно? Ты не имеешь отношений ни с кем другим?
- Да.
- Без исключений?
- Без исключений, да. - Кейт помедлил. - Пока что.
- Пока что? Ты обдумываешь возможность изменений в ваших отношениях?
Кейт посмотрел в сторону. Боже, это какое-то безумие. Ну что может знать инопланетянин о человеческом браке?
- Пропустим это.
- Прости?
- Пропустим, проедем. Сменим тему.
- Ты чувствуешь вину, Кейт?
- Да что это… вы что - моя совесть?
- Я просто интересуюсь, не более.
- Поинтересуйтесь чем-нибудь другим.
- Извини, Кейт, - сказал Стеклянный. - Где вы с Риссой познакомились?
- Ла-Бель-Орор. Немцы были в сером, она - в голубом.
- То есть?
- Простите. Это цитата; так говорил другой странствующий рыцарь. Мы встретились на вечеринке в Новом Пекине - это земная колония на Тау Кита IV. Она работала в одной лаборатории с моим школьным знакомым.
- Это было… как это говорится? Это была любовь с первого взгляда?
- Нет. Да. Не знаю.
- И вы женаты уже двадцать лет?
- Почти. Годовщина на следующей неделе.
- Двадцать лет, - сказал Стеклянный. - Одно мгновение.
Кейт нахмурился.
- На самом деле это считается достижением - сохранить брак так долго.
- Прошу прощения за моё замечание, - сказал Стеклянный. - Мои поздравления. - Пауза. - Что тебе нравится в Риссе больше всего?
Кейт пожал плечами.
- Не знаю. Несколько вещей. Мне нравится, что она довольна тем, кто она есть. Мне вот приходится держать марку - иногда прикидываться более изысканным и утончённым, чем я есть на самом деле. В сущности, довольно многие люди, достигшие определённого положения в обществе, страдают от так называемого "синдрома самозванца" - страха того, что окружающие поймут, что они не заслуживают того, что имеют. Признаю, что я немного этому подвержен; Рисса же к такому совершенно невосприимчива. Она никогда не притворяется не такой, какая есть.
Стеклянный кивнул.
- И я люблю её уравновешенность, сдержанность её характера. Когда что-то идёт не так, я начинаю психовать и расстраиваюсь. Она же лишь улыбается и делает именно то, что нужно, чтобы исправить ситуацию. Или, если исправить невозможно, она просто принимает всё как есть. - Кейт помолчал. - Во многих отношениях Рисса гораздо лучший человек, чем я сам.
Стеклянный на секунду будто бы задумался над его словами.
- Судя по всему, Кейт, за такую женщину надо держаться обеими руками.
Кейт озадаченно уставился на прозрачного человека.
Глава III
Детские кубики. Именно такое сравнение пришло в голову Кейту два года назад, когда он наблюдал за монтажом компонентов "Старплекса" на орбитальной верфи Реболло. Гигантский корабль состоял из всего девяти частей, восемь из которых выглядели полностью идентичными.
Самой большим кубиком была комбинация из центрального диска и осевой шахты. Диск имел 290 м в диаметре и 30 м в толщину. Квадратная в сечении шахта торчала из диска на 90 метров с каждой стороны; таким образом, общая высота корабля составляла 210 м. На каждом торце осевой шахты была установлена параболическая антенна радио- и гиперпространственного телескопа.
Центральный диск состоял из трёх широких колец, опоясывающих осевую шахту. Внутреннее кольцо радиусом 95 м представляло собой огромное пустое пространство, которое должны были заполнить 686000 кубометров солёной воды, образовав океанический ярус. Второе кольцо, шириной двадцать метров и десять палуб в толщину, занимали инженерные службы. Внешнее кольцо состояло из восьми исполинских грузовых трюмов и двадцати причальных ангаров, чьи шлюзовые ворота были равномерно распределены по ребру центрального диска.
Остальные восемь блоков были жилыми модулями. Каждый из них представлял собой равнобедренный прямоугольный треугольник с длиной бедра 90 м и 30 м в толщину. Каждый модуль крепился к одной из сторон квадратной в сечении осевой шахты, торчащей из центрального диска: четыре модуля с верхней стороны и четыре с нижней. В боковой проекции корабль представлял собой ромб с пронзающей его перекладиной; при взгляде сверху он выглядел кругом со вписанным в него крестом, образованным жилыми модулями.
В каждом из жилых модулей было по тридцать палуб. Любой из модулей мог быть быстро заменён, чтобы разместить новый вид разумных существ с особыми потребностями либо специальное оборудование; кроме того, он мог быть отделён от корабля и оставлен в другой звёздной системе в качестве базы для долгосрочных исследований.
В первый год после начала работы "Старплекса" его миссии были небогаты событиями. Однако сейчас, наконец, возникла реальная ситуация первого контакта, которая подвергнет все возможности огромного корабля окончательной проверке.
* * *
В новооткрытый сектор был выслан второй, лучше оборудованный зонд. Он также обнаружил мерцающие звёзды, а его гиперпространственные телескопы зафиксировали в том направлении массу, сравнимую с массой звёздной системы. Для того, чтобы понять, как именно эта масса распределена, нужны были телескопы побольше, такие, какие нёс "Старплекс" на торцах осевой шахты.
Следующим на другую сторону стяжки отправился пилотируемый корабль с экипажем из человека и иба из команды Яга; он должен был провести более детальную рекогносцировку, но не входить в область пространства, вызывавшую мерцание звёзд. Сквозь стяжку невозможно поддерживать непрерывную связь, поэтому если корабль попадёт в беду, то "Старплекс" узнает об этом слишком поздно, чтобы помочь. Однако разведчики выполнили всеполосное электромагнитное сканирование, поиск источников искусственных радиосигналов по всей небесной сфере и прочие измерения. Разведчики вернулись на "Старплекс" и доложили, что на другой стороне не замечено очевидных опасностей, хотя причины мерцания звёздного поля яснее не стали.
Кейт подождал, пока данные двух зондов и корабля-разведчика будут полностью проанализированы всеми отделами. Затем, убедившись, что все оценивают риск предстоящего манёвра как низкий, он отдал приказ Тору провести "Старплекса" через стяжку в новооткрытый сектор космоса.
Многие говорят "червоточина" или "туннель", считая это синонимом "стяжки", но фактически это не так. Между входом в стяжку и выходом из неё нет никакого туннеля; там вообще ничего нет. Стяжка - словно дверь между комнатами в доме с бумажными стенами: проходя через дверь, ты частично находишься в одной комнате, и частично в другой. Всё так же просто - кроме того, что комнаты разделены многими световыми годами.
Содружество постепенно выяснило принципы передвижения по стягивающей Сети. В нормальном пространстве неактивная стяжка представляет собой математическую точку. Однако в гиперпространстве эту точку окружает облако обращающихся вокруг неё тахионов. Тахионы движутся по миллионам полярных орбит на равных угловых расстояниях друг от друга, но на одной из них тахион описывает лишь половину окружности, двигаясь по ней взад-вперёд. Этот разрыв в тахионной сфере определяет "нулевой меридиан", позволяющий рассматривать сферу как обычный глобус с координатной системой широт и долгот.
Чтобы воспользоваться стяжкой, нужно двигаться к ней по прямой линии. Координаты точки, в которой эта линия пересекает сферу, и определяют выходную стяжку маршрута. Таким образом, точка выхода из сети является функцией угла входа в сеть.
Разумеется, чтобы всё это сработало, должна существовать активная стяжка, не связанная ни с одной из известных цивилизаций - иначе самому первому кораблю, проходящему через самую первую стяжку в самый первый раз, просто негде бы было выйти. Эта изначальная стяжка - Локус Прайм - была, несомненно, бесплатным бонусом от строителей Стягивающей сети. Она располагалась в самом сердце Млечного Пути, поблизости от гигантской чёрной дыры в центре Галактики. Запущенные с Земли исследовательские зонды, разумеется, не обнаружили в том секторе никаких признаков жизни; для этого в галактическом ядре слишком высокий уровень жёсткого излучения.
В начале существования Содружества было лишь четыре активных стяжки: Тау Кита, Реболло, Плоскон и Локус Прайм. По мере активации новых стяжек допустимые углы сближения для выхода в определённом узле сети сужались. После того, как сеть пополнилась дюжиной новых узлов, стало очевидно, что для путешествия на Тау Кита корабль должен пересечь тахионную сферу в точке с координатами 115° восточной долготы и 40° северной широты. На Земле такие координаты имеет Пекин, откуда и пошло название земной колонии на Сильванусе, четвёртой планете Тау Кита - Новый Пекин.
Когда корабль касается стяжки, математическая точка расширяется - однако лишь в двух измерениях. Она формирует дыру в пространстве, перпендикулярную вектору скорости корабля. Форма дыры всегда соответствует сечению проходящего через неё тела. Проход обрамляет фиолетовое сияние излучения Содерстрёма, испускаемого протекающими в обычное пространство тахионами в момент их превращения в релятивистские частицы.
Наблюдатель, который смотрит на стяжку спереди, видит, как проходящий через неё корабль исчезает в кольце фиолетового сияния. Если смотреть с обратной стороны, то видно лишь закрывающее часть звёздного неба пятно пустоты той же формы, что и проходящий стяжку объект.
Когда корабль завершает проход, стяжка снова схлопывается в неразличимую точку в ожидании нового межзвёздного путешественника.