Он смотрел на свои обгоревшие руки и рваные пальцы. Они выглядели так, словно их кусали. Кир поворачивал ладонь и пытался представить, что с ним могло произойти и где же он побывал. Но ответов у него не было, хотя на сей раз он уже не чувствовал себя одиноким, как в ту минуту перед забором. Кир прокручивал в голове слова Каро и верил, что все будет в порядке. По-другому быть не может.
Глава 4. Первый день
До самого рассвета Кир продолжал рассматривать свою обгоревшую кожу. О сне он не желал даже вспоминать, ведь у него не было усталости, которая обычно свинцом тянет погрузиться в сновидения. Сначала он долго смотрел на свои руки и пальцы через пелену зеленоватого мрака комнаты. Но когда его интерес разгорелся с новой силой, он направился в ванную комнату. Там ему было удобнее, и он уже не боялся разбудить двух соседей. Когда Кир закрывал за собой дверь в ванную, ему бросилось в глаза, что и Каро и Таш спят в одной позе – на спине, а вместо подушек у них валики. Но желание заняться исследованием своей кожи пересилило, и Кир не заострил на этом внимания и осторожно без шума закрыл дверь.
Он смотрел на себя и по-прежнему не мог поверить, что он видит свое отражение в зеркале. Из зазеркалья на Кира глядел высокий, худощавый человек, одетый в лабораторный халат до пола с короткими рукавами. Багрово-черные голова и руки насмешкой выглядели на фоне светлой больничной накидки. Кир скинул халат и начал осматривать себя. Он медленно и аккуратно ощупывал кожу, особенно тщательное внимание он уделял белым пигментным участкам, проступающим через ожог.
Кир не ощущал какой была на ощупь белая кожа, но он видел, что она значительно тверже. Кир взял со столика ножницы и слегка постучал по ороговевшему участку. Раздался глухой звук, словно он стучал по панцирю. Не понимая природы того, что с ним происходит ему на ум приходили не понятные и от того еще более жуткие мысли. Закончив осматривать себя, Кир оделся и вышел на веранду.
Где-то далеко должно было показаться солнце, но его лучи не могли пробиться через тяжелые неповоротливые тучи. Они словно были в сговоре с теми, кто прятал живущих в резервации. Ведь даже солнцу нельзя было здесь быть. Медленно рыхлые, чернеющие на глазах, облака крутили над домами свой ленивый танец, подчиняясь неумолимому ветру. Он как те надсмотрщики, его не видно, но он внимательно смотрит и гонит тучи туда, куда нужно ему. Деревня просыпалась. Из окон домов выглядывали ее жители. Из дома напротив вышел мужчина лет сорока, он, как и Таш, был сед. Одет был в пижаму. Он слегка поерзал от утреннего холода и сел на стул возле двери. Кир посмотрел на окно своего дома, оно было без стекла. Только сейчас Кир обратил внимание, что все дома были без стекол. Мужчина наклонился на правый бок и потянулся за газетой, лежащей на веранде. Взяв ее, он принялся перелистывать страницы. Из соседского дома, что стоял слева, донесся детский возглас. И уже через мгновенье на улицу выбежала девочка. Она была в одних красных штанишках. Почти вся ее спина была белой. Следом за ней выбежала на улицу девушка.
- Катя, оденься! – прокричала она и пустилась за ребенком.
Улица постепенно заполнилась фоном голосов, доносящихся из окон домов. Их обитатели нехотя выходили на неприветливый холод. Кто-то здоровался и приветливо махал рукой. Среди усиливающегося гула улицы, до Кира донесся звук колес.
Малогабаритный электромобиль с двумя санитарами остановился возле дома 566 ровно в девять утра. Словно по мановению волшебной палочки улица затихла. Кир огляделся. На улице не было никого. Лишь из некоторых домов выглядывали любопытные. Мужчина, читавший газету, откинул край страницы и хмурыми газами смотрел на коренастых высокорослых санитаров. Один из них вышел из машины и подошел к веранде, на которой стоял Кир.
- 3456? – грозно спросил санитар.
Кир замялся, не зная, что ответить.
- Он новенький! – крикнул напарник из машины.
- 3456 Кир? – санитар фыркнул.
- Это я, - нерешительно ответил он.
- Прошу в машину, - бескомпромиссно указал санитар.
Кир подчинился и послушно сел на заднее сиденье электромобиля. Один из санитаров сел рядом с ним. Машина развернулась и поехала по направлению к главной дороге.
В семи из девяти кругов уже вовсю бурлила жизнь. По улицам бегали дети. Это сразу бросилось Киру в глаза. На какой-то момент казалось, что малышей гораздо больше чем взрослого населения. Машина доехала до главной, самой широкой, дороги и свернула направо к центру Деревни. По пути им встречались жители, переходившие улицу и мирно прогуливающиеся вдоль дороги. Все они были одеты в одинаковую одежду, отличавшуюся только по цвету. Все мужчины носили штаны, брючного покроя и широкие рубахи. На груди у каждого обитателя находились бирки с личными номерами. Несколько раз Киру попались в глаза те, у кого бирки были не с лева, а справа.
Дома бледно зеленого цвета, что проносились мимо, не казались уже такими безмолвными. Но серая тень облаков все же неумолимо делала это место холодным. От этого еще непривычнее выглядели играющие дети, бегающие между домов. Откуда-то доносился женский крик. Это мать отчитывала ребенка за проступок. В ответ раздался детский плач. По лицу Кира проскользнула тень улыбки. Он вспомнил себя на месте того сорванца. Не успел он отпустить эту мысль, как поймал себя на ней. Он впервые что-то вспомнил о себе! Глаза забегали. Он обернулся назад, пытаясь уловить еще что-то знакомое. Но дом, напомнивший ему о детстве, был уже далеко.
Электромобиль выехал на центральную площадь Деревни. Она показалась Киру огромной. По ее периметру стояли высокие мачты, уходившие ввысь на тридцать метров. На них находились осветительные прожекторы и еще какие-то приборы, которые словно древесные грибы облепили стальной остов дерева. Лаборатория находилась в центральном здании на площади. Оно было огромным, но по высоте не выше двухэтажного дома. Построено оно было в форме эллипса и было окрашено в идеальный белый. Без окон, без дверей. Огромный овальный короб из стали и цемента в центре Деревни.
Въезжая на площадь Киру бросилась в глаза группа из четырех человек. Они стояли на веранде одного из домов у места, где центральная дорога примыкает к площади. Они внимательно наблюдали за всем, что происходит на улице. Один из них наблюдал за машиной и тем, кого в ней везут. Впереди раздался звук открывающихся ворот. Кир посмотрел на здание лаборатории. Огромные двери отварились ровно настолько, чтобы электромобиль смог проехать, после чего достаточно быстро захлопнулись.
Кир зажмурился. Зачем он это сделал, он сам не понял, но где-то в глубине себя не желал видеть, что находится внутри. Ему показалось, что он лишь на миг закрыл глаза, а когда открыл, то увидел перед собой улыбающуюся женщину в белом халате. Она с интересом смотрела на Кира, как воспитатель на новоприбывшего ребенка.
- Здесь не так уж страшно, - закрытые глаза Кира усилили ее интерес к подопечному. – Меня зовут Елена Кроберг, я здешний главный врач. По всем вопросам Вы смело и без опасений можете ко мне обращаться, - она пыталась быть как можно снисходительней.
На вид Елене никто не давал больше тридцати лет. Это действительно было так, но заслуга этого крылась отнюдь не в силе ее генов или сбалансированном питании. Кроберг, как и многие женщины России была счастливой обладательницей новомодных биоимплантов. Они придавали ее 50-летнему лицу силуэты женщины, которой едва за тридцать. Она сияла улыбкой, а глаза искрились в свете прожекторов. Для двоих санитаров, что стояли у нее за спиной, она была похожа сейчас на детсадовского ребенка, которому вручили новую погремушку.
- Я тут уже бывал? – Кир огляделся. Его не покидало чувство, что здесь ему все очень знакомо. Он находился в так называемом "парадном" уровне, куда прибывают все машины с оборудованием или больными. Просторное светлое помещение освещалось с нескольких сторон прожекторами. В нескольких метрах от электромобиля, который привез Кира, дюжина человек в оранжевых робах разгружали два трейлера. Из одного прицепа рабочие выгружали небольшие коробки и складывали их на тележку, прицепленную к грузовому электромобилю. Со второго трейлера рабочие на погрузчиках выгружали огромные ящики и сразу увозили их вглубь комплекса.
- Да, мы с Вами уже виделись, - Елена жестом руки пригласила Кира отправиться с ней; он подчинился. Кивком головы она отправила санитаров прочь. - Вас доставили к нам чуть менее трех недель назад. Сейчас на дворе конец весны, хотя по погоде этого не скажешь, число пятнадцатое мая.
- К нам? – переспросил Кир.
- Ох, Вы же ничего не помните, - Елена с интересом принялась за свой рассказ. – Это место называется спецрезервацией. Сюда доставляют больных "белой язвой", - Елена остановилась возле двери с цифровой панелью. Быстро введя код, они продолжили путь. – Когда больные попадают сюда, им предоставляются в пользовании дома, где они проживают. К сожалению, на сегодняшний день от язвы нет вакцины. Из этого следует что ни Вас, ни кого бы то еще мы не можем выпустить отсюда.
Они шли по широкому коридору, выкрашенному в бледный зеленый цвет. Пройдя несколько метров до развилки, Елена свернула на право, Кир успел лишь оглянуться назад, чтобы посмотреть что находится в другом конце коридора, но слова Елены приковали его внимание.
- Вас доставили к нам в начале марта в критическом состоянии. Жизнь Ваша была на грани смерти, но мы выходили Вас, - вдруг Елена резко обернулась. Ее голова была на уровни его груди. Она смотрела на руки Кира, оказавшегося у самого лица профессорши.
- Быть может действие высоких температур, так изменило характер монии, - Елена рассуждала сама с собой. – Так вот, - она опомнилась и продолжила путь.
Дойдя до очередного перекрестка, они свернули налево. Кир едва успевал за профессоршей, несмотря на ее маленький рост. Попутно он осматривал коридор, в котором не было не единой двери – лишь идеально ровные зеленоватые стены.
- Это административный отдел, - пояснила Елена. – К сожалению, у меня нет полномочий рассказывать, что именно с Вами произошло, Кир. Федералы сначала хотят сами Вас допросить.
- А вы знаете кто я? – Кир почти выкрикнул вопрос в образовавшееся затишье от слов Елены.
- Понятия не имею, - она отбила вопрос словно стена. – Но вашей памятью мы займемся в самое ближайшее время. В вашей голове хранятся секреты, которые нужны федеральному расследованию.
- Расследованию чего?
- Не спешите, дорогой, не спешите. Всему свое время. Могу лишь посоветовать: напрячь мозги и вспомнить все самому, - Елена вынула из-за футболки брелок, висящий на цепочке.
Они подошли к прозрачной двустворчатой двери, за которой находился небольшой холл с тремя кабинетами и коридор. Профессор вставила брелок-ключ в замочную скважину. Набрала свой личный код и двери открылись. Только Кир попытался сделать первый шаг к порогу, как раздалась сирена, зажегся красный. Кира ударило током! После чего он упал без сознания.
Елена кричала благим матом на систему безопасности и клеймила себя за забывчивость.
- Да с гостем, с гостем я, - она била в дверь кулаком и пинала ее ногой, видя, как Кира бьет током.
Через тридцать секунд в холле и с другой стороны двери показались санитары. Она пыталась им что-то объяснить, но с больше это походило на базарный ор. Через льющуюся ругань своего босса санитары поняли, что она требует немедленно привезти каталку и открыть эти чертовы двери.
Кир пролежал без сознания полчаса. Когда он стал приходить в себя, то первое что он услышал - голос Елены.
- Совсем из ума выжила, - говорила она кому-то. – Знала ведь что надо ввести, что "со мной +1". Нет ведь.
- Надо чаще водить к себе посетителей, профессор, - отвечал ей второй заискивающий женский голос.
Кир повернул голову на бок и увидел мутные образы беседующих.
- Он приходит в себя, - Елена подскочила и быстро подбежала к Киру.
Девушка-помощница начала делать какие-то замеры и вводить что-то в капельницу.
- Что со мной? – зрение Кира почти восстановилось. Он быстро моргал.
- Это я виновата, ты уж извини меня, - голос Елены был не столь уверенным как полчаса назад. – Тебя ударило шоковой оградой. Ты как? Можешь встать?
- В порядке, - Кир окончательно проморгался и попытался поднять голову.
- Так, молодец, - Елена лишь подстраховывала сзади, пока Кир не сел.
Помощница профессорши следила за капельницами и показателями.
- Все в норме, профессор, - огласила она, - даже подозрительно в норме.
На лице Елены сверкнула белозубая улыбка. Кир хорошо себя чувствовал. Ни что не напоминало о том, что с ним минуту назад было что-то не так.
Кир находился в небольшой лаборатории. Елена называла ее личной, так как часто проводила опыты здесь. Она настояла, чтобы ей оборудовали эту лабораторию, чтобы не спускаться на нижние уровни для мелкой работы. В министерстве пошли на уступки, но разрешение на проведение особо опасных опытов все же не дали. Но и того малого Елене было достаточно и она часами могла засиживаться здесь за опытами. Все это помогало ей совмещать рутинную бумажной работу с лабораторной.
- Профессор, пришли из ФСБ, - по громкоговорителю из интеркома у двери раздался голос лаборанта.
- Ох, черт, - Елена всплеснула руками, - а мы еще тесты на память не провели.
Она на мгновенье погрузилась в мысли, но уже через секунду велела занять офицеров чем-нибудь и вкратце объяснить, что еще ведется тест. Тем временем она со своей помощницей стала готовить оборудование и препараты. Елена попросила Кира сесть за приборный стол, на специальное сенсорное кресло. Помощница быстро подключала оборудование, Елена раскладывала перед собой бумаги, попутно подгоняя нерасторопную, как ей казалось, лаборантку. Помощница попросила Кира расслабить руки. После этого, немного опасаясь причинить ему боль, не решалась воткнуть иглу.
- Да втыкай ты уже, он ничего не чувствует! – прикрикнула Елена.
Лаборантка пыталась отыскать вену. Но поврежденная кожа скрывала все.
- Напряги мышцы предплечья, - приказала Елена Киру.
Кир сделал несколько усилий, и сосуды начали проступать один за другим. Лаборантка даже улыбнулась от счастья, что наконец-то воткнет иглу. Между тем ей предстояло воткнуть еще одну в другую руку и семь датчиков с острыми наконечниками: два в виски, пару в оба запястья, три в район шеи. Ладони он положил на специальные подлокотники, на которых были держатели для ладоней с биодатчиками.
- Ставь ноги на подставки, и начнем, - командовала Елена. Кир сделал как велели. – Расслабься.
Кресло слегка наклонилось назад. Через маленькие шланги, и иглы пошел раствор. Кир дернулся.
- Это интересно, - сухо произнесла Елена и начала непринужденную беседу с Киром, которая должна была помочь в установлении ложной потери памяти. Кир был настроен решительно. Легкая беседа с профессоршей ему даже нравилась. Елена была крайне осторожна и точна в своих словах. Ее голос мелодично разливался волнами вокруг Кира, окутывая его, создавая образ нерушимой защиты. К пятой минуте разговора Кир был полностью расслаблен. Для большего успокоения он закрыл глаза и отвечал на вопросы односложно.
Через тридцать минут тест был завершен. Кир отходил от полусонного состояния. Тем временем Елена, заскочив в свой кабинет, отправилась в зал заседаний, где ее ждали два офицера ФСБ. В руках она несла папку с электронными листами.
- Здравствуйте, господа, - Кроберг стремительно влетела в зал. Два офицера: один в плаще с высоким воротом, другой в длинной куртке, стояли возле большой карты-схемы Деревни. – Прошу прощения: с тестом провозились дольше обычного.
Она уже сидела за круглым столом в центре зала и раскладывала перед собой бумаги. Офицеры переглянулись.
- Майор Саврасов, - представился офицер в длинном плаще. Он и его напарник сели через стул от профессорши, - это мой коллега капитан Травин.
- Да-да, я помню Вас. Можно без любезностей, - профессорша взглядом проехала по лицу Саврасова и уткнулась в бумаги. – Мы выполнили требования и никоим образом не намекнули пациенту о том, каким образом он получил свои ожоги. Так что вы получите его "чистым".
- Что показал тест? – Саврасов достал блокнот и стал что-то записывать.
- Бумага и ручка? – Елена поразилась увиденному. – А вы не самый обычный федерал могу посудить.
- Вас это напрягает? – Саврасов продолжал смотреть в блокнот и делать пометки.
- Что вы, - Кроберг уткнулась в бумаги. – Мы провели наш стандартный тест для таких случаев. Однако ваш клиент достаточно интересный объект, и мы немного углубились в поисках истины.
- Что это значит? – Травин был безучастен, но решил продемонстрировать хоть какую-то активность.
- Больные "белой язвой" совершенно по-другому реагируют на биорастворы, которые расслабляют их мозг, - Елена посмотрела на офицеров желая увидеть, на их лицах вопросительные мины. Но они оба внимательно слушали ее. – Наш же новый пациент принял биорастворы за инфекцию, но его организм не предпринял никаких действий для ее локализации.
- И это делает его уникальным? – сухо спросил Саврас и снова сделал пометку в блокноте. Елена пристально за этим наблюдала. От чего вокруг повисла секундная пауза.
- Это лишь часть… - профессорша переключилась взглядом на коллегу Саврасова, - …его уникальности. Во-первых, с такими ожогами как у него не живут. Он ведь остался практически без верхнего слоя кожи! У него крайне нестабильно функционируют нервные окончания.
- Насколько нам известно, все больные "белой язвой" обладают нестабильной нервной системой, - возразил Саврасов.
- Во-вторых! – Елена повысила голос. – Сама болезнь у пациента протекает весьма агрессивно. С момента его поступления, роговые проявления "белой язвы" заняли уже треть его тела!
Саврас задумался. Он прикусил колпачок ручки и смотрел на профессоршу, хмуря брови.
- Ваши последние исследования показали, - начал Саврас, - что некоторые из заболевших обладают способностью…
- Уменьшать степень ороговения и распространения язвы! – перебила Елена. – Это так! Но на это способны лишь единицы.
- Так может наш объект из этого числа? – Травину стало интересно.
- В том то и дело что нет! – Елена была поражена своему открытию не меньше своих собеседников. – Определенные способности у больных "белой язвой" наблюдаются к седьмой степени болезни, а у нашего подопечного полное отсутствие каких-либо выдающихся умений. Вследствие этого говорить о том, что он сам заблокировал свою память, не приходится. Он достаточно быстро исцеляется. Клетки белой язвы заменяют пораженные и ему становится лучше. Однако повышенная регенеративная функция наблюдается у всех язвенников.
- Как вы думаете, профессор, - Саврасов просмотрел свои прошлые записи в блокноте, - может ли это быть из-за инородности "белой язвы" у объекта?
- То есть вы намекаете, что он приобрел болезнь уже развитой? – Кроберг посмотрела на листы и с досады сжала губы. Почему не ей пришла эта мысль, думал она.
- Во время взрыва в БиоНИЦ в воздух могли попасть тысячи всевозможных вирусов. Он был в эпицентре. Выглядит вполне логичным, - резюмировал Саврасов.
- Но науке неизвестны случаи, чтобы перерождающуюся язву можно было приобрести, - Кроберг пыталась возразить, но хоровод мыслей окружил ее. Елена встала из-за стола и медленно направилась к карте.