– Он знает, – замороженно сказала Элеонора, тщетно пытаясь протолкнуться через толпу смеющихся людей. – Я приехала, чтобы предупредить тебя… помнишь? Тед, он все знает.
– Плохо, – неопределенно ответил Бентли.
– Тебе все равно?
– Извини, – сказал Бентли. – Но я ничего не могу поделать с Ризом Верриком. Все, что мог, я сделал. А может, и не все.
– Ты можешь убить его! – Ее голос сорвался на истерические нотки. – У тебя есть оружие. Ты можешь убить его, прежде чем он убьет нас обоих.
– Нет, – отрезал Бентли. – Я не стану убивать Риза Веррика. С этим покончено. Я подожду и посмотрю, как будут разворачиваться события. По крайней мере, я с этим покончил.
– И… со мной тоже?
– Ты знала о бомбе. Элеонора вздрогнула.
– Но что я могла сделать? – Она поспешила за ним, ясно понимая происходящее. – Тед, разве я могла предотвратить это?
– Ты знала об этом в ту ночь, когда мы были вместе. И все равно уговаривала меня принять в этом участие.
– Да! – Элеонора обогнала его и преградила дорогу. – Все правильно. – Ее зеленые глаза сверкали. – Я знала. Но все, что я тебе говорила, было правдой. Тед, я говорила только правду.
– Господи, – пробормотал Бентли.
Он с отвращением отвернулся от нее.
– Послушай меня! – Она умоляюще схватила его за руку. – Риз тоже знал. Все знали. С этим ничего нельзя было поделать… ведь кто–то должен был управлять Пеллигом в этот момент? – Она семенила за ним. – Ну ответь мне!
Бентли сделал шаг назад, пропуская ворчащего белобородого старика, который недовольно пробивал себе дорогу сквозь толпу. Старик прошел в соседнее помещение и со стуком бросил свою большую книгу на стол. Высморкался, критически осмотрел ряды стульев и сел во главе стола. Риз Веррик, который мрачно стоял у окна, обменялся с ним несколькими словами. Чуть позже за судьей Ворингом проследовал Леон Картрайт.
Сердце Бентли вновь забилось, медленно и неохотно. Заседание вот–вот должно было начаться.
Глава 16
За столом расселось пять человек.
Судья Воринг в окружении своих сводов законов и записей сидел в одном конце. Леон Картрайт устроился напротив массивной фигуры Риза Веррика, отделенный от него двумя вместительными пепельницами и уродливым графином с водой. Бентли и майор Шеффер сидели напротив друг друга в дальнем конце стола. Последний стул остался пустым. Техников видеосвязи, служащих Директората и руководство Холма на заседание не допустили. Они находились в игровом и гимнастическом залах и в бассейне. Сквозь тяжелые деревянные двери зала заседаний доносились слабые звуки продолжающихся игр.
– Не курить, – проворчал судья Воринг. Он с подозрением перевел взгляд с Веррика на Картрайта и обратно на Веррика. – Запись ведется?
– Да, – ответил Шеффер.
Записывающий робот поспешно проплыл вдоль стола и остановился напротив Риза Веррика.
– Спасибо, – сказал Веррик, собирая свои бумаги и готовясь начать.
– Это тот самый парень? – спросил судья Воринг, указывая на Бентли.
– Да, именно тот, за которым я и приехал, – ответил Веррик, скользнув взглядом по Бентли. – Но он не единственный. Они все нарушили присягу и предали меня. – Его голос слегка задрожал. – Раньше такого не случалось. – Он встал и уже спокойно продолжал: – Бентли был уволен с Лирохвоста. Он стал классифицированным служащим без места. Он сам явился ко мне в Батавию в поисках места класса восемь–восемь – таков его класс. В то время дела у меня шли не блестяще. Я не знал, что меня ждет впереди; я подумывал о том, что мне придется уволить часть собственного штата. И все же, несмотря на собственное шаткое положение, я его взял. Я принял его в свой штат и дал ему квартиру на Фарбене.
Шеффер бросил быстрый взгляд в сторону Картрайта; тот внимательно следил за выступлением Веррика.
– У меня все шло вверх дном, но я предоставил Бентли все, чего он хотел. Я зачислил его в группу биохимических исследований. Я дал ему женщину, которая разделяла с ним ложе, я кормил его, я заботился о нем. Я включил его в работу над моим самым крупным проектом. – Веррик немного повысил голос. – По его настоянию ему была предоставлена ответственная роль в этом проекте. Он утверждал, что хочет работать на руководящей должности. Я доверял ему и предоставил ему все, что он просил. А он в самый критический момент меня предал. Он убил своего непосредственного начальника, бросил работу и сбежал. Он оказался слишком труслив, чтобы продолжать работу, и нарушил присягу. Важный проект потерпел неудачу только из–за него. Он прибыл сюда на корабле Директората и постарался дать присягу верховному крупье.
Веррик замолчал. Он закончил.
Бентли слушал его выступление с нарастающим тупым удивлением. Разве все так и было? Воринг с любопытством посмотрел на него, ожидая, что Бентли заговорит. Но Бентли пожал плечами: ему было нечего сказать. Ситуация полностью вышла из–под его контроля.
– Какова была роль Бентли в этом проекте? – поинтересовался Картрайт.
После недолгого колебания Веррик ответил:
– Он выполнял такую же работу, как и другие специалисты класса восемь–восемь.
– Она ничем не отличалась от их работы?
– Я не помню, чтобы в ней были какие–то отличия, – после небольшой паузы заявил Веррик.
– Это ложь, – сообщил судье Ворингу Шеффер. – Он прекрасно знает отличие.
Веррик неохотно кивнул.
– Да, небольшое отличие было, – признался он. – Бентли просили взять на себя заключительную стадию проекта. Именно он должен было довести проект до конца. Ему полностью доверяли.
– Что это была за стадия? – поинтересовался судья Воринг.
– Смерть Бентли, – ответил Картрайт.
Веррик не стал возражать. Он угрюмо изучал свои бумаги, пока судья Воринг наконец не спросил его:
– Это правда?
Веррик кивнул.
– Бентли об этом знал? – продолжал судья Воринг.
– Сначала нет. Мы не могли сразу предоставить ему всю информацию: он только что вступил в штат. Он предал меня сразу же, как только узнал об этом. – Тяжелые руки Веррика судорожно сжали бумаги. – Он развалил весь проект. Они все отстранились, они все бросили меня.
– Кто еще предал вас? – с любопытством спросил Шеффер.
Веррик шевельнул челюстью:
– Элеонора Стивенс. Герб Мур.
– Надо же! – воскликнул Шеффер. – А я думал, что Мур был тем человеком, которого убил Бентли.
Веррик кивнул:
– Мур был его непосредственным начальником. Он был ответственным за весь проект.
– Если Бентли убил Мура, а Мур предал вас… – Шеффер повернулся к судье Ворингу. – Похоже, что Бентли действовал как верный сотрудник.
Веррик фыркнул:
– Мур предал меня после. После того как Бентли… – Он замолчал на полуслове.
– Продолжайте, – попросил Шеффер.
– После того как Бентли убил его, – угрюмо, с трудом сказал Веррик.
– Как это так? – раздраженно спросил судья Воринг. – Поясните мне, пожалуйста.
– Объясните ему, в чем заключался ваш проект, и он все поймет, – мягко предложил Шеффер.
Веррик уставился на стол. Потеребил свои бумаги и наконец произнес:
– Мне больше нечего сказать. – Он медленно встал. – Я отзываю материал в отношении смерти Мура. Это действительно не так важно.
– И на чем же вы настаиваете? – поинтересовался Картрайт.
– Бентли бросил свою работу. Он оставил работу, которую я ему поручил, работу, на которую он согласился, когда присягал мне.
– Он сбежал?
– Да, – подтвердил Веррик. – Он должен был остаться. Это была его работа.
Картрайт встал вслед за Верриком.
– Мне тоже нечего больше добавить, – сказал он судье Ворингу. – Я принял присягу от Бентли, потому что считал, что он юридически свободен от прежней присяги Веррику. Я считал, что присяга изначально была нарушена Верриком. Бентли был послан на смерть без предупреждения. Покровитель не должен посылать на преднамеренную смерть своего классифицированного работника без получения от него письменного согласия.
Борода судьи Воринга поднялась и опустилась.
– Классифицированный работник должен дать согласие на такие действия. Покровитель может уничтожить классифицированного работника только в том случае, если тот нарушил присягу. Нарушив присягу, работник теряет все права, но остается собственностью покровителя. – Судья Воринг собрал свои книги и записи. – Вопрос стоит так: если покровитель первым нарушил присягу, то работник вправе бросить свою работу и уйти. Но если покровитель не нарушал своей присяги, то работник виновен и подлежит смертной казни.
Картрайт двинулся к двери. Веррик последовал за ним, его лицо было темным и мрачным, руки глубоко засунуты в карманы.
– Вот так, – сказал Картрайт. – Будем ждать решения.
Бентли узнал, каким было решение, когда сидел с Ритой О’Нейл. К ним быстро подошел Шеффер.
– Я зондировал мозг старика Воринга, – сказал он. – Он наконец определился.
На курорте был "вечер". Бентли и Рита сидели в одном из маленьких баров; две неясные тени в тусклых цветных отблесках плясали вокруг их стола. На столике горела свеча в алюминиевом патроне. В разных концах бара, разговаривая, глазея по сторонам, прикладываясь к своим стаканам, сидели служащие Директората. Мимо бесшумно проплывали макмилланы.
– Ну? – спросил Бентли. – И каково же решение?
– В вашу пользу, – ответил Шеффер. – Он объявит его через несколько минут. Картрайт велел мне сообщить вам решение, как только я о нем узнаю.
– Значит, у Веррика нет ко мне претензий, – удивленно заметил Бентли. – Я в безопасности.
– Именно, – подтвердил Шеффер, отходя от стола. – Мои поздравления.
Он направился к выходу и исчез за дверями. Рита положила ладонь на руку Бентли.
– Слава богу.
Бентли не испытывал никаких эмоций, только оцепенение.
– Я догадывался, что все устроится, – пробормотал он.
Он рассеянно смотрел, как цветное пятно поднялось по стене, повисло на потолке, а потом, как паук, спустилось обратно. Оно растворилось в водовороте похожих пятен, затем появилось снова и все началось сначала.
– Мы должны это отпраздновать, – сказала Рита.
– Да, думаю, я этого и хотел. – Бентли допил стакан. – Работать на Директорат. Присягнуть верховному крупье. Именно за этим я и явился туда в тот день. Теперь кажется, это было так давно. Ну вот я и добился того, чего хотел.
Он замолчал и уставился на стакан.
Рита оторвала полоску от спичечного коробка и сожгла в пламени свечи.
– Что вы теперь чувствуете? – спросила она.
– Почти то же самое.
– Вы не удовлетворены?
– Я так далек от удовлетворения, как только можно.
– Почему?
– На самом деле я ничего и не сделал. Я считал, что вся причина в Холмах, но Вейкман оказался прав. Это не Холмы, а все наше общество. Вонь повсюду. Уход с Холмов ни мне, ни кому–то другому не поможет. – Он со злостью отодвинул стакан. – Я просто могу зажать нос и притвориться, что ничего такого и нет. Но этого недостаточно. С этим надо что–то делать. Все эти яркие погремушки надо отбросить. Все прогнило, разваливается… вот–вот вся система рухнет прямо нам на головы. Но на этом месте должно вырасти что–то новое, должно быть построено что–то другое. Разрушить систему недостаточно. Я должен помочь построить новое. Оно должно быть другим для всех. Я хочу создать что–то такое, что действительно изменит существующее положение вещей. Я должен изменить ситуацию.
– Может быть, вы и сможете.
Бентли попробовал заглянуть в будущее.
– Как? Разве у меня есть шанс? Я все такой же служащий. У меня связаны руки, я под присягой.
– Вы молоды. Мы оба молоды. Перед нами еще многие годы, за которые мы можем что–то сделать, что–то спланировать. – Рита подняла свой стакан. – Перед нами еще целая жизнь, чтобы изменить всю Вселенную.
Бентли улыбнулся:
– За это я, пожалуй, выпью. – Он взял стакан и с тонким звоном чокнулся с Ритой. – Но не очень много. – Улыбка медленно сползла с его лица. – Веррик все еще болтается здесь. Я подожду пить, пока он не уберется.
Рита прекратила жечь на свече бумажки.
– Что ему будет, если он вас убьет?
– Его расстреляют.
– А что случится, если он убьет моего дядю?
– Они отберут его правовую карточку. Он никогда не сможет стать верховным крупье.
– Он и так не станет верховным крупье, – спокойно сказала Рита.
– Что у вас на уме? – встрепенулся Бентли. – О чем вы думаете?
– Я не верю, что он уйдет с пустыми руками. Он не остановится на этом. – Рита подняла на него свои темные серьезные глаза. – Это еще не кончилось, Тед. Он кого–то убьет.
Бентли собрался было ответить, но в этот момент на стол легла чья–то тень. Нащупав в кармане холодную рукоятку пистолета, он поднял голову.
– Привет, – сказала Элеонора Стивенс. – Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
Она спокойно села напротив них, сложив руки, с застывшей улыбкой манекена. Ее зеленые глаза сверкнули сначала на Бентли, потом на Риту. Ее темно–рыжие волосы блестели в полумраке бара; они были мягкие и тяжелые и падали на шею и голые плечи.
– Кто вы? – спросила Рита.
Зеленые глаза забегали. Элеонора наклонилась вперед и прикурила от свечи сигарету.
– Просто имя. Я уже не личность, правда, Тед?
– Ты бы лучше ушла отсюда, – сказал Бентли. – Не думаю, что Веррику понравится, если он заметит тебя с нами.
– Я не видела Веррика с того момента, как прибыла сюда. Разве что на расстоянии. Может быть, я уйду от него. Просто возьму и сбегу. Похоже, так нынче делают все.
– Будь поосторожней, – предупредил Бентли.
– Осторожней? Ты о чем? – Элеонора выпустила облако серого дыма, которое окутало Бентли и Риту. – Я плохо понимаю, о чем ты, но ты прав. – Она, не отрываясь глядя на Риту, заговорила резким звонким голосом: – Веррик пытается принять решение. Он хочет убить тебя, Тед, но если это не удастся, то его удовлетворит Картрайт. Он сидит внизу в своем номере и пытается на что–то решиться. Он привык иметь под руками Мура, который все рассчитывал с математической точностью. Примем стоимость убийства Бентли за пятьдесят очков. Но в данном случае минус сто очков за то, что в результате он будет расстрелян сам. Примем стоимость убийства Картрайта за сорок, но в данном случае минус пятьдесят очков за потерю правовой карточки. В обоих случаях он теряет.
– Так оно и есть, – устало сказал Бентли. – Он теряет в обоих случаях.
– Но есть и другой выход, – задорно сказала Элеонора. – Я сама его придумала. – Она весело кивнула в сторону Риты. – Ты мог бы и сам об этом догадаться. Но я первая составила уравнение.
– Я что–то не очень понимаю, о чем вы говорите, – безразлично сказала Рита.
– А я понимаю, – сказал Бентли. – Берегись!
Элеонора уже принялась действовать. Она бесшумно, как кошка, вскочила на ноги, схватила со стола свечку в алюминиевом патроне и ткнула Рите прямо в лицо.
Бентли выбил у нее из рук свечу, та упала на пол и покатилась с металлическим звоном. Не говоря ни слова, Элеонора обогнула стол и ринулась к Рите О’Нейл. Рита сидела, беспомощно закрыв глаза руками. Ее черные волосы и кожа дымились, в душной атмосфере бара запахло паленым. Элеонора оторвала руки Риты от лица. Что–то сверкнуло между пальцами – острая шпилька, метнувшаяся к глазам Риты. Бентли оттащил Элеонору в сторону, та отчаянно размахивала руками, царапалась и пыталась укусить его, пока он не выпустил ее. Сверкая дикими зелеными глазами, она повернулась и бросилась прочь.
Бентли быстро повернулся к Рите О’Нейл.
– Со мной все в порядке, – сказала она сквозь стиснутые зубы. – Спасибо. Свеча – пустяк, а шпилькой она меня не достала. Лучше попробуйте поймать ее.
Со всех сторон к ней спешили люди. Элеонора уже выскользнула из бара в коридор. Из отсека "скорой помощи" выкатился макмиллановский робот–санитар и быстро направился к Рите. Он отстранил людей, в том числе и Бентли.
– Идите, – терпеливо сказала Рита, ее руки закрывали лицо, локти упирались в стол. – Вы знаете, куда она пошла. Постарайтесь остановить ее. Вы знаете, что он с ней сделает.
Бентли выскочил из бара. Коридор был пуст. Он побежал к лифту и через несколько секунд оказался на первом уровне курорта. Там стояло несколько человек. В конце коридора мелькнуло что–то зеленое и красное; он бросился туда. Повернул за угол – и замер как вкопанный.
Элеонора Стивенс стояла перед Ризом Верриком.
– Послушайте меня, – говорила она. – Вы что, не понимаете? Это единственный путь! – В ее голосе послышались визгливые панические нотки. – Риз, ради бога, поверьте мне. Возьмите меня обратно! Я прошу прощения. Больше такого не повторится. Я покинула вас, но больше этого никогда не будет! Ведь я пришла не с пустыми руками…
Веррик увидел Бентли. Он слегка улыбнулся и своей железной рукой схватил запястье Элеоноры.
– Мы опять вместе. Все трое.
– Вы ошибаетесь, – сказал ему Бентли. – Она вас не предавала. Она полностью вам верна.
– Не думаю, – возразил Веррик. – Она ничего не стоит. Она ненадежна, ведет себя по–детски. От нее никакого проку.
– Тогда отпустите ее.
Веррик задумался.
– Нет, – сказал он наконец. – Я ее не отпущу.
– Риз! – взвыла девушка. – Я рассказывала вам, что они говорят! Я рассказывала вам, как вы можете это использовать. Вы что, не поняли? Сейчас вы можете это сделать. Я вам помогла. Возьмите меня обратно, пожалуйста, возьмите обратно!
– Да, – признал Веррик. – Я могу это сделать. Но я уже все решил.
Бентли ринулся вперед, но не успел.
– Тед! – закричала Элеонора. – На помощь!
Веррик схватил ее и в три гигантских прыжка подтащил к служебному люку. За прозрачным куполом простиралась мертвая пустая лунная поверхность. Веррик поднял визжащую сопротивляющуюся девушку и одним движением засунул в люк. Девушка вылетела наружу.
В то время как Веррик отходил от люка, Бентли все еще стоял как парализованный. Девушка, взмахнув руками, упала на груду камней, из ее рта и носа вырвалось холодное облако. Она попыталась подняться, наполовину повернулась к куполу, с бледным лицом и выпученными глазами.
Затем разорвались ее грудь и живот. Внутренности вылетели в безвоздушное лунное пространство, моментально превратившись в замерзшие комки. Бентли закрыл глаза. Все было кончено. Девушка умерла.
Ошеломленный Бентли выхватил из кармана пистолет. По коридору бежали люди, повсюду заунывно выла тревожная сигнализация. Веррик стоял без движения, его лицо было бесстрастным.
Шеффер выбил оружие из рук Бентли.
– Этим не поможешь! Она мертва! Мертва!
– Да, я знаю, – кивнул Бентли.
Шеффер подобрал пистолет.
– Это пока побудет у меня.
– Ему ведь это сойдет с рук, – заметил Бентли.
– Здесь все законно, – согласился Шеффер. – Она не была классифицирована.
Бентли пошел прочь, машинально направляясь к медицинскому отделению. Перед глазами плавала мертвая девушка, обожженное лицо Риты О’Нейл и холодная, безжизненная, страшная лунная поверхность. Он подошел к пандусу и начал медленно подниматься.
У него за спиной послышались шаги и тяжелое дыхание. Пандус задрожал от внушительного веса. Его догонял Веррик.