– Подожди, Бентли, – сказал он. – Я пойду с тобой. У меня есть предложение, которое я хотел бы обсудить с Картрайтом. Сделка, которая, думаю, его заинтересует.
Веррик подождал, пока судья Воринг, что–то бормоча и пыхтя, усядется на стуле. Напротив него с белым лицом сидел Картрайт, который еще не до конца отошел от шока.
– Как ваша племянница? – поинтересовался Веррик.
– С ней все в порядке, – ответил Картрайт. – Надо сказать спасибо Бентли.
– Да, – согласился Веррик. – Я всегда считал, что в нем что–то есть. Я знал, что он умеет действовать, когда это необходимо. Элеонора повредила ей лицо?
– Ей пересадят искусственную кожу. Глаза не повреждены, пострадали только волосы и кожа. А эта девушка метила в глаза.
Бентли не мог оторвать взгляда от Риза Веррика. Веррик казался спокойным и собранным. Его дыхание вновь стало размеренным, сероватое лицо было покрыто пятнами, но руки уже не дрожали. Так выглядит человек, когда набирает силы после сексуальных утех, после оргазма, короткого и захватывающего.
– Чего вы хотите? – спросил Картрайт. Он повернулся к судье Ворингу. – Я еще не знаю, о чем пойдет речь.
– А я тем более, – сварливо заметил судья Воринг. – Так в чем дело, Риз? Что вы еще задумали?
– Мне бы хотелось, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре, – ответил Веррик. – У меня есть предложение Картрайту. Я хочу, чтобы вы его выслушали и оценили законность. – Он достал свой массивный пистолет и положил перед собой на стол. – Мы зашли в тупик. Думаю, с этим все согласны. Вы не можете убить меня, Леон. Я не убийца; это будет убийство, за которое вам придется отвечать. Я здесь гость.
– Мы рады вас здесь приветствовать, – бесстрастно ответил Картрайт, не отрывая глаз от Веррика.
– Я прибыл сюда, чтобы убить Бентли, но не могу этого сделать. Тупик. Патовая ситуация: вы не можете убить меня, я не могу убить Бентли, и я не могу убить вас, Картрайт.
Повисла тишина.
– Или все же могу? – задумчиво произнес Веррик. Он внимательно посмотрел на свой пистолет. – Думаю, что я могу это сделать.
– Вы будете выкинуты из М–игры до конца ваших дней, – с отвращением сказал судья Воринг. – Это будет большая глупость. Что это вам даст?
– Удовольствие. Удовлетворение.
– И вы получите удовлетворение, лишившись своей правовой карточки? – поинтересовался судья Воринг.
– Нет, – признался Веррик. – Но у меня есть три моих Холма. На них это не повлияет.
Картрайт едва заметно кивал, следя за нитью рассуждений Веррика.
– По крайней мере, вы выйдете из этого живым. Но ваше положение не изменится.
– Правильно. Я никогда не стану верховным крупье, но и вы им не будете. Придется опять крутить Колесо Фортуны.
В комнату вошел Шеффер. Он бросил взгляд на судью Воринга, сел и сказал Картрайту:
– Леон, все это с его стороны только блеф. Девчонка дала ему эту идею перед тем, как он ее убил. Он не намерен вас убивать. Он хочет вас запугать… – Холодные глаза Шеффера сверкнули. – Интересно.
– Я это знаю, – ответил Картрайт. – Он собирается предоставить мне выбор: смерть или сделка. Так в чем заключается ваша сделка, Риз?
Веррик порылся в кармане и достал оттуда свою правовую карточку.
– Обмен, – сказал он. – Мою карточку на вашу.
– Это сделает вас верховным крупье, – заметил Картрайт.
– А вы останетесь живы. Вы выйдете из этого живым. Я выйду из этого верховным крупье. И из тупика есть выход.
– Тогда вы убьете Бентли, – сказал Картрайт.
– Правильно, – согласился Веррик.
Картрайт повернулся к Шефферу:
– Он меня убьет, если я откажусь?
Шеффер молчал довольно долго.
– Да, – сказал он наконец. – Он убьет вас. Он не улетит отсюда, пока не убьет вас или не заполучит обратно Бентли. Если вы откажетесь, он убьет вас и лишится своей карточки. Если вы согласитесь, он получит Бентли обратно. В любом случае он получает одного из вас. Он понимает, что до обоих ему не добраться.
– И кого же он предпочитает? – с интересом спросил Картрайт.
– Он предпочитает Бентли. Он дошел до той точки, когда начал уважать вас, можно сказать, восхищаться вами. И он хочет опять получить контроль над Бентли.
Картрайт порылся в кармане и вытащил свой аккуратный пакетик с карточками. Он медленно начал их перебирать.
– Это законно? – спросил он судью Воринга.
– Можете меняться, – проворчал судья. – Люди постоянно продают и покупают их.
Бентли приподнялся и беспомощно развел руками:
– Картрайт, вы действительно…
– Сядьте и сидите тихо, – резко оборвал его судья. – Вы не имеете права вмешиваться.
Картрайт нашел нужную карточку, проверил ее по своим бумагам и положил на стол:
– Вот моя.
– Вы согласны на обмен? – спросил Веррик.
– Именно.
– Вы понимаете, что это значит? Вы добровольно отдаете свое положение. Вместе с карточкой вы теряете все.
– Знаю, – сказал Картрайт. – Я понимаю законы.
Веррик повернулся к Бентли. Какое–то время они пристально и молча смотрели друг другу в глаза. Затем Веррик хмыкнул:
– Согласен.
– Подождите, – слабым голосом сказал Бентли. – Ради всего святого, Картрайт! Вы не можете просто… – Он беспомощно замолчал. – Вы знаете, что он со мной сделает, разве нет?
Картрайт не обратил на него никакого внимания и положил обратно в карман пакетик с оставшимися карточками.
– Вперед, – тихо сказал он Веррику. – Давайте с этим кончать, мне нужно проведать Риту.
– Отлично, – сказал Веррик. Он протянул руку и взял карточку Картрайта. – Теперь верховный крупье – я.
Картрайт вынул руку из кармана. И выстрелил Веррику прямо в голову из своего антикварного пистолета. Продолжая сжимать карточку, Веррик подался вперед и упал лицом на стол, широко раскрыв глаза и удивленно разинув рот.
– Это законно? – спросил Картрайт старого судью.
– Да, – с восхищением признал Воринг. – Абсолютно. – Он торжественно кивнул. – Только теперь вы лишаетесь вашего пакета с карточками.
– Я понимаю это, – сказал Картрайт. Он бросил пакет судье. – Мне нравится этот курорт. Я впервые могу отдохнуть на современном курорте. Мне не терпится этим заняться. Я старый человек, и я устал.
– Он мертв. Все кончено, – с облегчением сказал Бентли.
– Да, – согласился Картрайт. – Все полностью кончено. – Он встал. – А теперь мы можем спуститься вниз и проведать Риту.
Глава 17
Когда Бентли и Картрайт вошли в медицинское отделение, Рита О’Нейл была уже на ногах.
– Со мной все в порядке, – севшим голосом сообщила она. – Что случилось?
– Веррик мертв, – сказал Бентли.
– Да, мы со всем покончили, – добавил Картрайт. Он подошел к племяннице и поцеловал ее в прозрачную перевязку на лице. – Ты потеряла немного волос.
– Отрастут, – сказала Рита. – Он действительно мертв? – Она, потрясенная, села за блестящий медицинский столик. – Ты убил его и покончил с собственной жизнью?
– Я покончил со всем, кроме своей правовой карточки, – сказал Картрайт. Он объяснил, что произошло. – Теперь верховного крупье нет. Надо опять вращать Колесо Фортуны. Для того чтобы запустить этот механизм, потребуется день или что–то около этого. – Он грустно улыбнулся. – Уж я–то знаю. Я достаточно имел с этим дело.
– В это трудно поверить, – сказала Рита. – Казалось, Риз Веррик был вечен.
– И все же это правда. – Картрайт достал из кармана черную записную книжку с загнутыми углами страничек и сделал в ней пометку. Потом закрыл книжку и убрал обратно в карман. – Остается только Герб Мур. Он все еще нас должен беспокоить. Корабль еще не совершил посадку, и тело Пеллига где–то в том районе, в нескольких сотнях тысяч миль от Пламенного Диска. – Он помолчал, потом продолжил: – Видеоэкран показал, что Мур достиг корабля Престона и вошел в него.
Наступила неспокойная тишина.
– Он может уничтожить наш корабль? – спросила Рита.
– Без труда, – ответил Картрайт. – Возможно, заодно он способен разнести и добрую часть Диска.
– Может быть, Джон Престон сумеет что–нибудь с ним сделать? – беспомощно спросила Рита. В ее голосе не было и тени убежденности.
– Частично это зависит от следующего верховного крупье, – заметил Бентли. – Какая–то команда должна будет вылететь туда и устроить облаву на Мура. Тело изнашивается, и мы сможем его как–нибудь уничтожить.
– Но уже после того, как он доберется до Престона, – мрачно сказал Картрайт.
– Думаю, нам надо будет поставить этот вопрос перед следующим верховным крупье, – настаивал Бентли. – Мур является угрозой для всей системы.
– Это очень просто.
– Вы думаете, следующий верховный крупье согласится на это?
– Думаю, да, – ответил Картрайт, – так как следующим верховным крупье станете вы. Это в том случае, если вы еще сохранили ту правовую карточку, которую я вам дал.
Бентли сохранил карточку. Он вынул ее из кармана и начал недоверчиво рассматривать. Карточка выпала из его дрожащих рук. Он нагнулся и поднял ее.
– Вы хотите, чтобы я в это поверил?
– Нет, только не в ближайшие двадцать четыре часа.
Бентли начал вертеть карточку в руках и изучать каждый ее квадратный дюйм. Она ничем не отличалась от всех прочих карточек: та же форма, размер, цвет и материал.
– Где, черт побери, вы ее взяли?
– Первоначальный ее владелец, учитывая спрос рынка, считал, что больше пяти долларов она не стоит. Я забыл его имя.
– И вы таскали это с собой?
– Я таскал весь пакет с собой, – ответил Картрайт. – Я утратил одну, но был уверен, что вы обладаете другой. И я постарался, чтобы это была законная сделка. Я вам ее не одолжил, это обычная продажа, какие происходят постоянно.
– Дайте мне время все это переварить. – Бентли убрал карточку в карман. – Она действительно выиграет?
– Да, – ответил Картрайт. – И не потеряйте ее.
– Значит, вы как–то вычисляете, куда укажет Колесо Фортуны. Мечта любого игрока! Вот как вы стали верховным крупье…
– Нет, – ответил Картрайт. – Куда укажет Колесо Фортуны, я знаю не больше других. У меня нет никакой формулы.
– Но эта карточка! Вы знаете, что она выиграет!
– Просто я поработал с самим механизмом Колеса, – признался Картрайт. – Я очень долго изучал принципы его работы и понял, что перемещения элементарных частиц, определяющие повороты Колеса, не могут быть рассчитаны ни одним человеком. С принципом неопределенности не справиться. В этом я вполне убедился, когда работал в Женеве и имел доступ к Колесу. Тогда я прекратил попытки разгадать тайну случайного выбора и придумал механизм подмены счастливой случайности. Таким образом, все находившиеся у меня карточки были выигрышными. Поэтому не сомневайтесь: вы купили у меня карточку верховного крупье.
– Честно ли это? – спросил Бентли. – Запрещенный прием?
– Я играл целые годы, – ответил Картрайт. – Большинство людей продолжает играть всю свою жизнь. Я играл по правилам и не мог выиграть. И какой интерес играть в такие игры? Мы заключаем пари со случайностью, и случайность всегда побеждает.
– Это верно, – согласился Бентли и, помолчав, добавил: – И вы решили вести свою игру…
– А что делать, если игра такова, что в ней практически нельзя выиграть? Нужно создавать новые правила и следовать им. Правила, при которых все игроки будут иметь равные шансы. М–игра не дает таких шансов. Я работал над тем, чтобы создать такие правила, а потом руководствовался ими. И присоединился к Обществу Престона.
– Почему?
– Потому что Престон тоже понимал, что происходит. Он, как и я, мечтал о такой игре, в которой каждый имеет свой шанс.
– Что вы собираетесь делать теперь?
– Воспользоваться своей отставкой. Ни Рита, ни я никогда по–настоящему не отдыхали. Теперь я смогу расслабиться, у меня будет возможность подготовить, а затем издать свои труды по электронике.
В разговор вступила молчавшая до сих пор Рита:
– У вас осталось меньше двадцати четырех часов, Тед. Затем вы станете верховным крупье. Тем же, кем был мой дядя несколько дней. Они прилетят и уведомят вас.
– Шеффер в курсе, – добавил Картрайт. – Мы уже все с ним обсудили. Перед вами, Бентли, стоит важная задача. Вся система должна измениться.
– Вы сможете это сделать? – спросила Рита.
– Думаю, да, – ответил Бентли. – Я хотел быть там, где я могу что–то изменить. Теперь у меня есть такая возможность. – Он внезапно рассмеялся. – Я, наверно, первый, кто будет присягать самому себе. Я и покровитель, и тот, кому покровительствуют, одновременно. Я сам могу распоряжаться собственной жизнью и смертью.
– У меня новость, – сказал торопливо вошедший в палату майор Шеффер. – Видео передало заключительную информацию о Муре.
– Заключительную? – переспросил Картрайт.
– Видеосвязисты проследили за синтетическим телом. Оно проникло на корабль Престона, завело с ним разговор и начало разбираться с оборудованием Престона. И в этот момент изображение прервалось.
– Прервалось? Почему?
– Как считают техники–ремонтники, синтетическое тело взорвалось. Мур, корабль, Джон Престон и его оборудование превратились в пепел.
– А почему оно взорвалось? – спросил Бентли. – Сработала бомба?
– Видеоизображение показало, что Мур умышленно вскрыл синтетическую грудь и привел в действие взрыватель. – Шеффер пожал плечами. – Было бы интересно узнать: почему? Думаю, нужно послать туда команду, чтобы во всем убедиться. Я не буду спокойно спать, пока не узнаю все до конца.
– Согласен, – с жаром сказал Бентли.
Картрайт вынул свою черную записную книжку, что–то зачеркнул и вновь положил в карман.
– Это сейчас не главное. Мы можем собрать пепел и позже. Надо подумать о другом. – Он взглянул на свои большие карманные часы. – Корабль вскоре сядет. Если все пойдет хорошо, Гровс вот–вот будет на Пламенном Диске.
Пламенный Диск был огромен. Тормозные двигатели надсадно гудели, борясь с возрастающей гравитацией. Все вокруг Гровса содрогалось, со стенок рубки управления осыпались частицы краски.
– Как бы нам не грохнуться, – напряженным голосом сказал Конклин.
Гровс поднял руку и выключил верхний свет. Рубка погрузилась в темноту.
– Какого черта? – воскликнул Конклин.
И тут он увидел.
С экрана внешнего обзора струился бледный свет, холодное пламя, освещавшее фигуры Гровса и Конклина и оборудование рубки. Ни звезд, ни черной пустоты – только приближающаяся и увеличивающаяся поверхность планеты, заполненная переливами огня. Пламенный Диск простирался под ними. Долгий полет близился к завершению.
– Впечатляюще, – пробормотал Конклин.
– Вот это и видел Престон.
– Что это? Какие–то водоросли?
– Вряд ли. Вероятно, радиоактивные минералы.
– Где же Престон? – спросил Конклин. – Я думал, он будет вести нас до конца полета.
Поколебавшись, Гровс неохотно ответил:
– Примерно три часа назад приборы зарегистрировали термоядерный взрыв в десяти тысячах миль отсюда. После этого гравитационные индикаторы не засекают корабль Престона. Конечно, находясь так близко к Диску, трудно засечь сравнительно небольшую массу…
– Великий боже! – вскричал ворвавшийся в рубку Джерети, взглянув на экран. – Мы у цели!
– Это наш новый дом, – сказал Конклин. – Большой, верно?
– Что это за странный свет? Вы уверены, что это именно планета? Может, это и в самом деле космический змей? Не думаю, что мне понравится жить на космическом змее, какой бы он ни был величины.
Конклин вышел из рубки и торопливо зашагал по содрогающемуся грохочущему коридору. Покинув центральный уровень, он спустился по пандусу, чувствуя, как все больше нагревается воздух. Возле двери в свою каюту он остановился и постоял, прислушиваясь.
Внизу, в трюме, люди собирали свой скудный груз: кастрюли и сковородки, постельное белье, продукты и одежду. Оттуда сквозь грохот двигателей доносился неясный шум взволнованных голосов. Техник–ракетчик Гарднер начал раздавать скафандры Додса и шлемы.
Конклин открыл дверь каюты и вошел.
Мари быстро взглянула на него:
– Мы уже прилетели?
– Не совсем. Готова шагнуть в наш новый мир?
Мари осмотрела их пожитки:
– Я все укладываю.
Конклин усмехнулся:
– И ты, и все остальные. Положи все на место. Мы будем жить здесь, пока не устроим подземное убежище.
– О! – Она начала распихивать вещи по ящикам, шкафам и шкафчикам. – У нас там будет поселение?
– Да. – Конклин открыл дверцу шкафа и взглянул на Мари, стоявшую с охапкой одежды в руках. – Давай клади.
– Билл, как это будет чудесно! Понимаю, сначала нам придется нелегко. Но это только сначала. Жить под землей, как на Уране и Нептуне. Отлично.
– Мы очень хорошо устроимся. – Конклин мягко забрал одежду из ее рук. – Пойдем вниз, за скафандрами. Гарднер уже раздает.
В трюме к ним подошла расстроенная Джанет Сибли.
– Не могу застегнуть скафандр, – пожаловалась она. – Он слишком маленький!
Конклин помог ей и предупредил:
– Ради бога, запомните: когда выйдете наружу, будьте осторожны и не бегайте. У нас устаревшие скафандры. Если порвете его об острый камень, то сразу погибнете.
– Кто выйдет первым? – спросила Мари, медленно застегивая свой громоздкий скафандр. – Капитан Гровс?
– Тот, кто будет ближе к люку.
– Возможно, это буду я, – заявил Джерети, войдя в трюм и забирая свой скафандр. – Возможно, я буду первым человеком, ступившим на Пламенный Диск.
Люди еще натягивали скафандры и взволнованно переговаривались, собравшись группками, когда раздался вой посадочной сирены.
– Держитесь покрепче! – крикнул Конклин сквозь этот вой. – И берегите скафандры!
Корабль с грохотом ударился о поверхность планеты, и людей разбросало, как сухие листья. Пожитки и продукты пустились в пляс, потому что корпус корабля неистово содрогался. Двигатели продолжали реветь, корабль раскачивался, словно прокладывал огромную борозду по твердой, как лед, поверхности планеты. Ослепительное пламя вырывалось из дюз, скрежет металла о камни оглушал разбросанных по трюму оцепеневших пассажиров.
Конклин влетел в кучу постельного белья. На него сыпались кастрюли и сковородки. В полумраке он отбивался как мог, пока не вцепился в какую–то опору.
– Мари? – крикнул он. – Ты где?
Кто–то заворочался поблизости.
– Я здесь, – слабым голосом откликнулась она. – Кажется, мой шлем треснул и воздух выходит.
Конклин проверил.
– Все в порядке, Мари.
Корабль все еще двигался, но адский скрежет металла постепенно затихал. Наконец корабль замер. Свет вспыхнул и вновь погас. Где–то что–то капало. В коридоре по вывалившимся из шкафа вещам с потрескиванием плясали язычки огня.
– Погасить огонь! – приказал Гровс.
Схватив огнетушитель, Джерети неуверенно отправился в коридор.
– Полагаю, мы прибыли, – сказал он, управившись с огнем. Его голос тонко дрожал в шлемофонах переселенцев.
Кто–то включил фонарик.
– Корпус уцелел, – заметил Конклин. – Утечки не слышно.
– Давайте выйдем, – сказала Мари. – И посмотрим.