Уокер ожидал мастерского красноречия от гигантского инопланетянина. Чего он не ожидал, хотя и следовало, так это многословия, которым туукали выразил свои чувства. Ожидавшие коротких рубленых стихотворных фраз пленники с Земли получили, по-видимому, бесконечную гортанную песнь, выдержанную в безупречных рифмах и размерах и повествующую об одиночестве их нового знакомого. То, что они всей душой разделяли чувство изоляции и оторванности от родного дома, не могло смягчить невероятную скуку, от которой неминуемо, рано или поздно, оба землянина рисковали погрузиться в глубокий сон. Но ни человек, ни пес не могли позволить себе такой риск, опасаясь, что вдохновенный певец может очень неблагосклонно отнестись к такому бессловесному пренебрежению к его усилиям.
Через полчаса нескончаемых жалобных речитативов Уокер, однако, понял, что надо что-то предпринять. Но как положить конец этому заунывному песнопению, чтобы не вызвать недовольства туукали? Положение спас Джордж.
Пес начал выть. Это был такой знакомый, но одновременно неожиданный звук, такое полновесное напоминание о далекой, исконной Земле, что Уокер едва не задохнулся. Он не стал копаться в причинах такого поведения пса, ибо был больше озабочен тем, как туукали отреагирует на этот вой.
Браук перестал декламировать и уставился на пса. Запрокинув голову и закрыв глаза, погрузившись на самое дно своей собачьей тоски, Джордж даже не заметил, что туукали замолчал. Уокер тщетно попытался привлечь внимание друга. Браук, казалось, подался вперед. Если гигант решит ударить, подумал Уокер, то он не сможет остановить Браука.
Мгновение, в течение которого туукали прислушивался к вою Джорджа, показалось Уокеру вечностью. Потом гигант сложился еще больше и снова принялся декламировать, на этот раз еще громче, подгоняя модуляции голоса к повизгиванию и завываниям сидевшей перед ним собаки. Испытывая невероятное облегчение, окончательно ошеломленный Уокер понял, что ему остается только одно - покорно слушать дальше. Только иногда, когда ему казалось, что чудовище не смотрит в его сторону, он прикрывал уши ладонями.
Невыносимый дуэт продолжал выть и причитать невероятно долго, и песнопение закончилось в тот момент, когда Уокер был уже готов с воплем броситься на ближайший электрический барьер. Видимо, землянин и туукали решили поздравить друг друга с удачным выступлением, ибо массивное щупальце нежно обвило протянутую собачью лапу. Ошалевший Уокер бросился к ним.
- Что это было? - спросил он, обращаясь к Джорджу и имея в виду этот немой разговор, из которого он ничего не понял.
Джордж смотрел мимо Уокера на массивное, скорчившееся тело туукали.
- Мы оба осудили твою бесчувственность. - Пес ясными глазами взглянул в лицо Уокеру. - Тебе следовало присоединиться к нам. Это бы скрепило наши отношения.
- Я исправлю свою ошибку. Буду иногда вставлять в разговор поэтические реплики. - Он мгновение поколебался, глядя на умолкнувшего инопланетянина. - Думаю, наш новый друг может помочь нашим попыткам выбраться отсюда.
Джордж медленно повел головой из стороны в сторону:
- Ты все еще думаешь об этом? Я уже не раз говорил тебе, чувак, что если даже мы выберемся из большого загона, то куда мы побежим дальше? Мы на космическом корабле. В космосе. Ты помнишь, что такое космос? Ты понимаешь, что он холодный, темный и безжизненный? Ты помнишь, что там нет воздуха? Куда ты собрался выбираться?
- Мы будем действовать постепенно, дворняжечка.
Пес приподнялся на лапах, чтобы казаться выше.
- Не называй меня так. Когда мы познакомились, ты спросил, как можно меня называть. Дворняжечка для меня неприемлемо.
- Ладно, - улыбнулся Уокер. - Думаю, тебе не понравится, если я буду звать тебя лохматой задницей.
Джордж бросил на Уокера предостерегающий взгляд:
- Ты хочешь, чтобы я нассал тебе на ногу?
Посерьезнев, Уокер объяснил:
- Я должен хотя бы думать о побеге, Джордж. Если я не буду этого делать, то сойду с ума от сидения здесь, ожидая, когда виленджи решат от нас избавиться. Конечно, скорее всего, мы ничего не сможем с этим поделать, но я лучше буду стремиться к недостижимой цели, чем просто ничего не буду делать.
Пес недоуменно пожал плечами:
- Поступай как знаешь. Что касается меня, то я получаю удовольствие, катаясь по траве, или как там называется то, что растет в большом загоне, мне нравится грызть брикеты и долго спать. Но, пока это не грозит смертью, я готов иногда выслушивать человеческие бредни.
- Не могу ничего обещать, - предостерег друга Уокер.
Пес вздохнул:
- Итак, каков же будет наш первый шаг на пути к неизбежному краху?
- Мы оценим наши силы. Посмотрим, чем мы располагаем, какие возможности есть в нашем распоряжении. Моя работа научила меня так поступать, когда складывается трудная ситуация.
- Эта оценка не займет много времени. - Пес поднял лапу. - Оружия у нас нет. Я могу царапаться и кусаться. Ты можешь царапаться, кусаться и действовать на нервы. - Пес посмотрел мимо Уокера на отдыхающего туукали. - Если он захочет активно участвовать в безумии, каковое ты сможешь заварить, то наш друг Браук будет способен на гораздо большее. Что еще? Я ничего не забыл?
Уокер задумался.
- Это зависит от того, захочет ли она нам помочь. Для того чтобы это узнать, мы должны встретиться и познакомиться друг с другом. - Обернувшись, он взглянул на погруженного в свои мысли туукали. - Браук, когда ты в последний раз выходил в большой загон?
Гигант принялся вспоминать:
- Не могу припомнить. Наверное, давно не был. Вероятно, мой разум был настолько сильно затуманен горем и яростью, что я не могу восстановить в памяти историю моих посещений большого загона.
- Может быть, ты сделаешь это сейчас? Не хочешь выйти отсюда вместе со мной и Джорджем? Есть еще одно существо, с которым я хотел бы тебя познакомить. Еще одно мыслящее существо, разделяющее наши чаяния и наши чувства.
- Все их разделяют, - глубокомысленно заметил туукали. - Все здешние пленники мучаются от изоляции и одиночества. Что особенного в том существе, о котором ты ведешь речь?
Уокер таинственно улыбнулся:
- Она такая же общительная, как ты. У вас обоих врожденное отвращение к обществу.
Щупальца медленно шевелились, пока Браук думал.
- Она чувствительна, мечтательна, переживает изоляцию и одиночество?
- На самом деле она, скорее, будет есть песок, нежели выразит сочувствие или сострадание. Что касается духовного мира - в этом вы полная противоположность друг другу. Именно поэтому я и хочу вас познакомить.
Инопланетянин привстал настолько, что Уокер и Джордж оказались в его тени.
- Я не понимаю тебя, Маркус Уокер.
- Если мы собираемся напасть на наших похитителей и тюремщиков, то нам нужны союзники, возможности которых дополняют друг друга, давая в сумме огромную силу. Так работает хороший совет директоров. В конфликтах рождаются наилучшие решения. - Обернувшись налево, он посмотрел вниз. - Ты не согласен со мной, Джордж?
- Согласен, если эти директора прежде не поубивают друг друга. Но в стае все проще. Всегда можно спрятаться за самую большую собаку с самыми большими зубами.
- Или за самую умную, - возразил Уокер.
Глаза пса блеснули.
- Я понял, куда ты клонишь. Но я не уверен, хочу ли я идти с тобой.
- Ты всегда сможешь уйти. - Поднявшись, Уокер направился к большому загону.
- Да, это верно, - сказал Джордж и затрусил следом за человеком. - Тебе легко говорить. Если из этой затеи ничего не выйдет, то за тебя поработает масса и мышцы. Я же пойду на легкую закуску.
Приблизившись к границе, отделявшей обиталище туукали от большого загона, Уокер замедлил шаг и осторожно вытянул вперед руку. Рука прошла сквозь границу беспрепятственно и без ощущения покалывания. Перейдя границу, он оглянулся. Джордж вышел в большой загон следом за ним. Туукали пребывал в нерешительности.
Уокер нахмурился:
- Что случилось, Браук?
Инопланетянин явно колебался.
- Ты мне нравишься, человек Уокер. Мне нравится твой маленький и очень непосредственный спутник. Я бы не хотел вас обижать.
- Ты нас не обидишь. - Уокер призывно махнул рукой. - Пойдем. Если мы поторопимся, то сможем начать до наступления темноты.
Туукали все же продолжал колебаться.
- Почти каждый раз, вырываясь из моего загона, я начинаю неистовствовать. Я не знаю, в чем тут дело: в изменившейся атмосфере, или причина кроется во мне самом, а может быть, это происходит из-за веществ, распыленных виленджи в воздухе. Кто знает, не эти ли вещества приводят в такое страшное смятение мою душу. - Темные грушевидные глаза нерешительно посмотрели на Уокера. - Если и в этот раз, выйдя в большой загон, я снова потеряю самообладание, то смогу покалечить тебя, не сознавая, что делаю.
- Тебе просто надо сосредоточиться, - посоветовал ему Уокер. - Сосредоточиться на том, что мы делаем, на том, куда идем. Поверь мне, я знаю. - Он внутренне собрался. - Может быть, по пути ты споешь нам еще одну сагу о твоем народе? Наверное, это поможет тебе привести в порядок твои мысли.
- Превосходная идея, умная, вовремя высказанная и изящно оформленная.
Встав на свои нижние щупальца, туукали направился к ожидавшим его друзьям и пересек инактивированный барьер. Когда Браук вплотную приблизился к Уокеру и Джорджу, последний едва удержался от желания удариться в паническое бегство.
Ударился Браук - но не в бегство, а в стихи. Не пройдя половины дороги до цели их путешествия, Джордж, не в силах больше сдерживаться, снова начал повизгивать и подвывать. В ответ туукали возвысил свой инопланетный баритон, гармонично вплетя его в собачий контрапункт. Уокер, идя рядом с ними, страдал молча.
Он ни в коем случае не желал, чтобы Джордж или Браук обвинили его в бесчувственности.
Глава 9
- Вы можете выйти, не опасайтесь. Все в порядке.
Ответ, раздавшийся из полого валуна, прозвучал как слабое, едва слышное эхо:
- Я не выйду, потому что не все в порядке. Рядом с вами стоит какое-то гротескно громадное чудовище. В отличие от вас я не желаю, чтобы оно на меня наступило.
Уокер, сидевший до этого на корточках перед входом в убежище Скви, выпрямился и встал на ноги. Стоявший рядом Джордж опустил голову и потянул носом воздух.
- Здесь что-то пахнет, как старое, заплесневелое мокрое полотенце. - Он неистово завилял хвостом. - Мне нравится этот запах.
- Безразличие захлестывает меня, как мутный поток; немило мне все это; разговор вызывает горечь. - Браук укоротил оба глазных стебля, чтобы спрятать глаза от накрапывающего дождя. - К тому же здесь очень сыро. Туукали больше любят чистое безоблачное небо.
Всяк кулик свое болото хвалит, подумал Уокер. Вслух он сказал:
- Ей надо дать пару минут. Она… очень застенчива.
- Я не застенчива, - раздался голос из валуна. Слух у Скви оказался острее, чем думал Уокер. - Я избирательна. Я не хочу вступать в разговор с кровожадным созданием, которое может ненароком напасть и на меня.
Уокер тяжело вздохнул и улыбнулся - больше для того, чтобы ободрить себя, а не своих спутников.
- Вам не о чем беспокоиться, Скви. Браук намного живее, чем можно судить по его величине.
- Как у него с умом? Он тоже живой?
Это был шанс. Зная, что едва ли можно рассчитывать на лучшее, Уокер решил удовольствоваться малым.
- Я не настолько умен, чтобы судить о таких вещах, Скви. Во всяком случае, в этом я никогда не смогу сравниться с вами. Я скромно надеялся, что вы вынесете свое суждение по этому поводу и скажете мне свое мнение.
- Я могу это сделать, если захочу. - Последовала пауза, затем Скви снова заговорила: - Как зовут этот лохматый шарик с тренированным обонянием?
Пес тем временем уже пролез в лаз.
- Спасибо за внимание к моей персоне. Меня зовут Джордж.
- Добро пожаловать, ибо я не чувствую в тебе никакой опасности. - Эхо стихло, и голос из валуна стал более отчетливым. - Несомненно, восприимчивость твоих ноздрей гораздо выше восприимчивости твоего ума, но, во всяком случае, меня от тебя не тошнит.
- Могу ответить вам то же самое, - галантно склонил голову Джордж. Уокеру он шепнул: - Ты был прав, Марк. Она буквально источает обаяние.
- Я же говорил, что она стеснительная.
- Угу. - Пес тряхнул головой. - Стеснительная, как ротвейлер, глотнувший амфетамина.
- Ей надо дать шанс. - Уокер перевел взгляд с собаки на туукали. - Она не привыкла к обществу.
- Интересно знать, почему? - Джордж понизил голос. - Это не связано с ее неотразимой личностью?
Уокер плотно сжал губы.
- Постарайся держать себя в руках. Ты же культурный пес. Если мы хотим хоть чего-то добиться в деле, о котором я вам говорил, то она будет нам очень нужна.
- Она будет нам нужна? - Пес скептически поморщился. - Почему это, напомни мне, будь другом.
- Потому что она умнее всех нас, - ответил Уокер хорошо поставленным сценическим шепотом. Трюк удался на славу.
В отверстии лаза показались несколько щупалец, за ними тройное тело, а потом остальные щупальца. Серебристые блюдечки глаз внимательно осмотрели человека, собаку и туукали, а затем снова обратились на человека.
Оценив взглядом к'эрему, Браук произнес с солдатской прямотой:
- Едва ли стоит ее расчленять.
- Лучше остаться в памяти, чем в желудке, - ответила Скви, глядя на гиганта. - Вы, например, известны массовыми убийствами, совершаемыми просто ради садистского удовольствия.
Уокер отметил, что Скви выставила назад шесть или семь щупалец, готовая стремительно убраться назад в свое гранитное укрытие при первых же признаках опасности.
Уокер торопливо заговорил:
- Браук нанес увечья другим пленникам только потому, что его разум помутился от горя. Иногда его просто провоцировали на насилие. Но на самом деле он очень чувствителен. Как говорят у нас на Земле, он - настоящий поэт.
Горизонтальные серые глаза пронзили Уокера взглядом.
- Мне почему-то кажется, что нельзя полагаться на суждения вашего биологического вида об эстетике. Прежде чем я присоединюсь к вам за пределами той могилы, что стала моим домом, я должна удостовериться, что со мной будут обходиться в полном соответствии с моей значимостью. Я не хочу стать жертвой первобытного каприза.
Уокер перевел взгляд на раздраженного туукали:
- Браук никогда этого не сделает. Он очень занят другими вещами. Он учит меня правильно и красиво выражаться, а Джорджа он учит петь.
- Эй, меня не надо этому… - начал было пес, но Уокер жестом заставил его замолчать.
- Ты хочешь брать уроки красноречия у этого ходячего желудка? - Скви еще больше высунулась из отверстия. - В моем присутствии?!
- Ну, - ответил Уокер и беспомощно пожал плечами, - мне приходится пользоваться тем, что есть. Браук уже помог мне на моем пути к совершенствованию. Так же, как может помочь мне любое мыслящее существо, как мне кажется.
- Ты и в самом деле так думаешь?
Рыжеватое тело полностью выбралось из полого валуна. Теперь Браук, если бы захотел, мог бы в любой момент блокировать Скви путь к отступлению. Уокер напрягся. Правда, по каким-то причинам туукали, несмотря на то что вызывающее поведение Скви явно действовало ему на нервы, не стал бурно на него реагировать. Уокеру оставалось только молить Бога, чтобы Браук и дальше сдерживал свой вулканический темперамент.
Наилучший способ подкрепить сдержанность великана, решил Уокер, - это вовлечь Скви в разговор, который бы не касался Браука.
- Конечно, если вы захотите мне помочь, то я с превеликой благодарностью приму любую вашу помощь.
- Вот сейчас вы совершенно правы. - Жестом щупалец Скви подтвердила свое согласие. - Это обнадеживает, человек Уокер. Ваше признание своего бездонного невежества вселяет некоторую уверенность в то, что вы, а с вами и весь ваш вид не полностью безнадежны. Правда, пока я очень сильно в этом сомневаюсь.
- Благодарю вас за бесконечное терпение, - смиренно ответил Уокер.
Джордж смотрел на него с забавной смесью жалости и одобрения.
- Ну, так начнем. - Распустив щупальца в форме цветка, Скви села. - Полагаю, что вы вернулись не за тем, чтобы получать уроки дикции и риторики. Как вы сами честно признались, вы готовы получить от меня любую помощь. В чем именно нужно вам мое содействие?
Уокер уселся напротив к'эрему, видя свое искаженное отражение в ее серебристых глазах.
- В нашу первую встречу вы сказали мне, что у нас нет возможности выбраться отсюда, что нет ни малейшего шанса бежать. Я возражал, говоря, что, несмотря на это, все равно буду пытаться выйти отсюда.
- Наши мнения, как мне кажется, противоречат друг другу, - безмятежно произнесла Скви.
Уокер кивнул, спиной чувствуя взгляд Джорджа. Что касается Браука, туукали, против своей воли, оказался в роли заинтересованного статиста.
- Возможно, вы умнее меня…
- Слово "возможно" здесь неуместно, - перебила его Скви.
- Хорошо. Вы умнее меня. Вы умнее всех. Умнее даже, чем виленджи.
Щупальца шевельнулись.
- Наконец-то. Оказывается, в этом мозге, заключенном в непроницаемую костяную коробку, есть крупица интеллекта. Это немного обнадеживает.
Уокер продолжил:
- Но так как вы умнее всех, то вы и поможете нам всем выбраться отсюда. - Он перевел дух. - В противном случае вас и всех остальных к'эрему можно считать всего лишь надутыми от собственного снобизма и высокомерия водяными мешками, не годными ни на какое настоящее дело и не способными смотреть правде в глаза.
Джордж обомлел. Браук, видимо, с интересом ожидал, что будет дальше. Средняя треть тела Скви угрожающе вздулась и сменила цвет с теплого красно-коричневого на карминовый, почти алый. Глаза выпятились так, что зрачки почти слились с границами глазниц. Это шоу продолжалось несколько томительно долгих секунд. Потом тело немного обмякло, а цвет его побледнел.
- Ваша наглость превосходит ваше невежество, что до сих пор казалось мне решительно невозможным. Неужели вы на самом деле думаете вовлечь меня в немыслимый самоубийственный заговор, подзадорив меня детскими дразнилками?
Уокер кивнул, надеясь, что Скви верно истолкует этот жест:
- Да, я так думаю. Либо вы умны, как утверждаете, либо нет. Докажите это. Говоря - говорите. Действуя - действуйте. Увертываясь - увертывайтесь. Можете подобрать сами любую аналогию. - Внутренне он понимал, что идет по лезвию бритвы. Обычно такой метод безотказно срабатывал при продажах сырья. Подействует ли он на это сложно организованное создание?
- Не будьте пристрастны к тому, о чем я сейчас раздумываю, - резко сказала она.
Наступило молчание. Уокер слышал, как за его спиной часто дышит Джордж. Браук испустил глухое ворчанье, но Уокер не понял, было ли это непереводимое восклицание или урчание в кишках.
Щупальца Скви наконец шевельнулись, рассекая сырой воздух.