- Насколько я слышал и видел сам, имплантированные переводчики позволяют всем разумным существам, находящимся здесь, общаться между собой. Во всяком случае, это касается дышащих легкими существ, которые общаются с помощью колебаний воздуха.
- Нет, вы меня не поняли. - Подойдя ближе, она села рядом с Уокером. Для этого к'эрему просто сложила конечности, и ее тело, приняв вертикальное положение, опустилось нижним концом на камень. - Сначала я пыталась общаться. Мы, к'эрему, по своей природе предпочитаем уединение обществу даже таких же, как мы. Но мы не отшельники. Члены развитого вида не могут создать цивилизацию, живя в изоляции друг от друга. Мы сотрудничаем, но сотрудничаем тогда, когда в этом возникает необходимость. Но праздное общение нам чуждо, в свободное время мы любим одиночество. Это не характерно для видов, сумевших выйти в открытый космос. - Все это к'эрему говорила, подкрепляя свои слова выразительной жестикуляцией двумя конечностями. - К тому же я превосхожу интеллектом всех остальных пленников. Если принять во внимание присущее нашему виду нетерпение, то становится понятным, что подавляющее большинство из них кажется мне неинтересным и скучным.
Уокер медленно кивнул:
- Понятно, а каким вы находите меня?
Одна конечность легла Уокеру на колено. Прикосновение было мягким, почти поощряющим и чисто женским, если можно говорить о женственности в отношении десятиногого инопланетного головоногого.
- Вас я нахожу интересным, - сказала она.
Непонятно почему, Уокер буквально раздулся от гордости.
- И скучным, - продолжила к'эрему.
Гордое "я" Уокера мгновенно сдулось до первоначальной величины.
- Это не ваша вина, - поспешно добавила она. - Вы же ничего не можете с этим поделать. Всем давно известно, что степень развития интеллекта прямо пропорциональна числу манипулирующих конечностей.
Уокер непроизвольно посмотрел на две своих руки и подумал: идут ли в счет ноги. В конце концов, если он постарается, то сможет ногой поднять с пола карандаш.
- Существует множество способов оценки интеллекта, - пробормотал он.
- Ну вот. - Гуттаперчевая гибкая конечность ласково погладила колено Уокера. - Не принимайте это так близко к сердцу. Некоторые виды крупнее и сильнее других. Некоторые лучше всех пахнут. У других - самое острое зрение или слух. Третьи очень быстро бегают. К'эрему просто умнее других. Так уж получилось.
- Однако вашего ума не хватило на то, чтобы избежать пленения, - едко возразил Уокер.
- Я была одна. Для нас это типично. Правда, одного моего уединения было бы недостаточно для того, чтобы виленджи смогли меня похитить. У меня, естественно, был способ связаться с другими к'эрему и позвать на помощь. Естественно, у таких необщительных созданий, как мы, должны быть средства общения на расстоянии.
Уокер был заинтригован.
- Так почему же вы этого не сделали? Почему не позвали на помощь?
- Я… э-э… была в не совсем обычном состоянии.
Человеку показалось, что аппаратура виленджи не справилась со своей задачей. Или он ослышался?
- Я не уверен, что правильно вас понял.
- Среди особей нашего вида большой популярностью пользуются легко перевариваемые травяные смеси, обладающие специфической биологической активностью. Одна такая смесь называется си'дана, другая - йокиль. В какой-то степени мне нравятся обе смеси, и в тот момент я как раз находилась под их воздействием.
Восхищение Уокера разом померкло.
- Так вы же наркоманка!
К'эрему безмятежно пропустила оскорбление мимо ушей.
- Как всякий к'эрему, я делаю то, что мне нравится.
- Как же вы обходитесь без этих трав? - Он обвел взглядом сырой и тесный загон. К счастью, моросящий дождь прекратился, уступив место прежнему туману. - Я имею в виду, здесь?
- Виленджи тщательно изучали повадки и привычки видов, прежде чем похищать их представителей. В моем случае они наверняка сделали химический анализ пищи, которую я употребляю. К счастью, оба стимулятора включены в мой ежедневный рацион.
Уокер кивнул:
- Среди нас, людей, зависимость от стимуляторов не считается признаком высокого интеллекта.
- Вы не сможете распознать высокий интеллект, даже если им начнут размахивать у вас перед носом. Вы критикуете лучших из вас!
Сначала Уокер решил огрызнуться, но потом передумал. Он хорошо усвоил уроки Джорджа. Он просто кивнул, не зная, как она истолкует этот жест, и решил сменить тему. Не приходится удивляться тому, что к'эрему - цивилизация одиноких интеллектуалов. Если все они склонны к сарказму и взаимным оскорблениям, то становится трудно понять, как они выносят общество друг друга, не говоря уже о межпланетных контактах.
- Вам известно, как действуют виленджи?
К'эрему начала жестикулировать всеми своими конечностями. Уокеру показалось, что перед ним заработали десять семафоров.
- Естественно, ведь я иногда с ними разговариваю.
Уокер был поражен до глубины души.
- Вы с ними разговариваете? Я пытался говорить с ними, и не раз, с тех пор, как меня похитили, но они в ответ лишь смотрят и ничего не отвечают.
К'эрему вновь затрясла щупальцами.
- Что я только сейчас говорила о сравнительном уровне интеллекта? Я могу понять, почему они говорят со мной. Но зачем им говорить с вами?
Уокер открыл было рот, чтобы ответить, но передумал и снова его закрыл. Действительно, о чем они могли с ним говорить? Осознание этого факта подействовало на него хуже, чем грубость к'эрему.
- Наверное, они находят вас более интересной.
- Конечно. Они очень хорошо умеют распознавать индивидуальные особенности биологических видов. К несчастью, они отказываются признать, что по интеллекту я намного превосхожу и их. В том, что касается их собственных способностей, виленджи пребывают в удивительном заблуждении.
Какая удача, что к'эрему в такой самообман не впадают. Уокер подумал это, но не стал говорить вслух. Лекции Джорджа о такте возымели действие и были неплохо усвоены. Настало время дипломатично еще раз поменять тему разговора. Тем у Уокера в запасе было великое множество. Не желая, чтобы она думала о нем еще хуже, он надеялся, что транслятор, имплантированный в его мозг, не выдаст всю безмерность его отчаяния.
- Если вы разговариваете с виленджи, то, может быть, поможете мне понять, - он неопределенно махнул рукой, - все это. Что будет со всеми нами? Зачем виленджи это делают? Это простое любопытство? Может быть, это научная экспедиция, а мы - образцы для исследования? - Он хотел еще спросить, что виленджи сделают с пленниками, когда прибудут в место назначения, но не стал. Для этого вопроса время еще не настало.
К'эрему снова вздулась от тяжкого вздоха. Вероятно, такое раздувание вредило ее здоровью не больше, чем здоровью Уокера пожатие плечами.
- Бедный двуногий. Ты и правда такой невежественный?
"Отлично. Я глуп. Тупой самец обезьяны - это я. Но я, во всяком случае, не наркоман. Не тяни время, объясняй мне все, я внимательно слушаю". Он понимал, что Джордж в большом загоне сходит с ума, но ничего, пусть немного подождет.
Усевшись удобнее, то есть распустив конечности по земле, словно ярко-красные лепестки огромного цветка, она принялась просвещать человека.
- Для начала мне нужна точка отсчета, на которую я могла бы опереться, чтобы потом мне не пришлось повторяться. - Серебристые, похожие на две монеты, глубоко посаженные глаза внимательно посмотрели на Уокера сквозь туман. - Со сколькими галактическими цивилизациями знаком ваш вид?
Рискуя не только собственной репутацией, но и репутацией всего его вида, Уокер тем не менее был вынужден дать честный ответ, пусть даже весь род человеческий скатится по лестнице глупости еще на пару ступенек ниже.
- Ни с одной. Насколько мне известно, мы ничего не знаем о существовании таких цивилизаций.
Было видно, что Скви трудно в это поверить.
- У вас нет астрономии?
- Есть, но, наверное, наши звездочеты смотрели не туда, куда надо.
- Или не располагали адекватными методами. Ладно, я не собираюсь читать вам полный курс галактической истории. Достаточно сказать, что большую часть ее вы все равно не поймете.
Возникла пауза, которую Уокер не стал заполнять, удовлетворившись сказанным.
- Примите как факт, что галактическая цивилизация существует. Вероятно, ваша планета находится за пределами самых дальних ее окраин. Моя планета расположена немного ближе. Ближе к центру цивилизации находятся и те планеты, с которых была похищена большая часть находящихся здесь пленников. Именно изоляция от центров галактической цивилизации позволяет виленджи заниматься этой нечестной деятельностью в надежде получить от нее доход.
Уокер непроизвольно кивнул:
- Так, значит, речь идет всего-навсего о прибыли. Значит, это не научная экспедиция.
Скви слабо колыхнулась. Наверное, это был смех к'эрему, если не бурчание в животе.
- Виленджи так же мало заинтересованы в науке, как и в благотворительности. Впрочем, я должна оговориться. Не надо мазать черной краской весь вид за неблаговидные деяния некоторых его представителей. Хоть я и не слишком хорошо знакома с социологией виленджийской цивилизации, если здесь применимо это слово, я все же думаю, что беспристрастный суд едва ли отнес бы виленджи к расам, известным любовью к филантропии.
- Что они собираются с нами делать?
- Они собираются нас продать. Поодиночке, если получится, или оптом, если начнет поджимать время. На борту этого большого корабля находятся представители очень многих видов: некоторые из них более разумны, другие менее. Есть и совсем примитивные. - Она посмотрела на Уокера, и он не понял, к какой из этих категорий отнесла его Скви.
- Продать нас. - Уокер принял это высказывание как факт. - Я почему-то всегда думал, что если где-то вне Земли существуют более развитые цивилизации, то они давно отбросили рабство, как безнравственное явление.
- Оно действительно безнравственное. Разве я сказала, что оно нравственно? Я этого не говорила. Я просто сказала, что виленджи хотят нас продать. Тот факт, что какая-то вещь безнравственна или противозаконна, еще не значит, что эта вещь не существует. Если мы происходим из миров, далеких от главных потоков галактической цивилизации, то мы неизбежно выпадаем из ее поля зрения. Виленджи никогда бы не осмелились похищать граждан с известных галактической цивилизации планет. Но благодаря нашей относительной изоляции, природе нашего интеллекта и способности к общим оценкам, нас могут неверно истолковать и отнестись к нам с подозрением. То, что один вид считает цивилизованным, другой может считать первобытной дикостью. Например, вы и я.
Маркус Уокер задумался.
- Но, несмотря на ваше мнение обо мне, вы же не станете рассматривать меня как собственность, как предмет, которым можно безраздельно владеть.
Последовала долгая пауза, и Уокер раздраженно продолжил:
- Или именно так вы и будете меня рассматривать?
- Нет, конечно же нет, - ответила наконец Скви. - Такое отношение противоречит естественному закону и, кроме того, отвратительно для высших видов. Но есть другие виды, точнее, их представители, которые не озабочены этическими проблемами, которые жертвуют моралью во имя новизны. Так и смотрите на себя: как на новизну. Новое приобретение, если так вам больше нравится.
- Мне больше нравится другое обозначение: насильственно захваченный пленник. - Он вытер воду, скопившуюся на голове и на плечах.
- Вы решительны. Но не дайте вашей решительности заставить вас делать вещи, о которых вы потом будете жалеть. Как правило, виленджи равнодушны к своим пленникам. Степень их внимания граничит с полной апатией. Их интересует только результат. Сосредоточьтесь на своем выживании, и они будут только рады не обращать на вас внимания. Выходцы из глубин галактической цивилизации, они считают себя неизмеримо более высокоразвитым видом по сравнению с их пленниками.
Уокер постарался придать своему тону нейтральность:
- Должно быть, вам очень трудно с этим смириться.
Скви небрежно взмахнула несколькими конечностями:
- Вовсе нет. Мои умственные способности настолько превосходят таковые виленджи, что они не могут понять, какая пропасть нас разделяет. Они принимают мое неоспоримое превосходство за безразличие. Учитывая отсутствие интереса с их стороны и неопределенность намерений, я не собираюсь тратить время на их просвещение. Оно не ускорит мое освобождение и возвращение домой. Они просто продадут меня народу, интеллект которого будет, вероятно, еще ниже, чем у них самих.
Можно ли вообще оскорбить к'эрему или эту к'эрему, в частности, подумал Уокер. Сам он бы предпочел общество себе подобных. Чикаго против к'эрему. Чумазые парни против заносчивых снобов.
- Но тем не менее вы заперты здесь, а они на воле, - не утерпел Уокер.
- Это весьма плачевно, - сказала Скви. - Печально, что даже высокоразвитый интеллектуал может быть застигнут врасплох и захвачен с помощью всего лишь грубой силы. В этом виленджи настоящие профессионалы. Сложная аргументация пасует, сталкиваясь с дулом ружья.
Некоторое время он молчал. Они сидели рядом, в тумане, поглощенные своими мыслями. Будущее не внушало оптимизма. Когда Уокер снова заговорил, в тоне его сквозила безнадежность и подавленность:
- Значит, надежды нет ни для кого из нас. Я хочу сказать, надежды на освобождение и возвращение домой.
- Вы опять решили проявить свою неотесанность, или это все же искренняя наивность? - Она внимательно вгляделась в его лицо, и Уокеру стало интересно, что Скви прочитала в его взгляде. - С межзвездного корабля невозможно бежать. А если даже это было бы возможно, то куда бежать? Я не знаю, сколько времени вы здесь пробыли, но, зная, в общем, какова скорость этого судна, если можно говорить о скорости межзвездных полетов, я могу вам сказать, что нахожусь в десятках парсеков от моей родной солнечной системы. Я серьезно сомневаюсь, что ваша находится ближе. - Скви взмахнула конечностями.
Снова начал моросить дождь.
- Лучше всего - это надеяться попасть к мыслящему и разумному покупателю, на планету, экология которой не слишком отличается от экологии родной планеты и где можно - более или менее - комфортно провести остаток жизни. Лично я боюсь, что меня купят не благодаря моим умственным способностям, а прельстившись ловкостью моих конечностей. От меня могут потребовать развлекать публику жонглированием.
Уокер живо представил себе, как он сидит на какой-то невообразимо чуждой планете рядом с Джорджем - в ошейнике и на цепи.
- Но что-то же мы можем сделать, - запротестовал он. Он уже говорил это псу и получил собачий эквивалент приблизительно такого содержания: "Засунь голову между ног и на прощание поцелуй свою задницу". Сомнительно, что он получит такой же ответ от Скви, ибо у нее, насколько мог судить Уокер, не было задницы.
Ответ Скви был, быть может, менее красочным, но не менее обескураживающим:
- Для виленджи вы представляете лишь трату времени, денег и сил. Они хотят вернуть все это, и вернуть с процентами. Никакие просьбы, никакая демонстрация интеллекта, как бы трудно это ни было, никакой гнев, ни призывы к совести и взывания к этическим нормам виленджи не помогут вам вернуться на родину. Я видела, как некоторые пытались все это делать, но тщетно. Виленджи беспощадны и не знают милосердия. Кроме того, они большие и сильные. Лучше потратить отведенное вам время на сохранение здоровья. Что же касается всего остального, то здесь мы ничего не можем сделать.
Он встал:
- Может быть, это вы ничего не можете сделать при всем вашем хваленом интеллекте! Но я выберусь отсюда. Когда-нибудь, но я найду способ это сделать! - Резко повернувшись, он поскользнулся и едва не упал. Постаравшись сохранить осанку, Уокер выпрямился и зашагал прочь из убежища к'эрему в большой загон.
Скви прокричала ему вслед тонким напевным голосом:
- Когда вы выберетесь с корабля, не забудьте задержать дыхание. Это поможет вам продлить жизнь на пару минут в космическом вакууме, прежде чем вы превратитесь в кусок льда или обугленной плоти - в зависимости от близости к какой-нибудь звезде.
Уокер замедлил шаг, обернулся и крикнул в туман, уже поглотивший Скви:
- Мне было очень приятно познакомиться с вами, Скви. От вас я узнал так много нового.
Ответа не последовало, да, впрочем, Уокер очень бы удивился, если бы Скви ответила.
Лежавший головой на скрещенных передних лапах Джордж тотчас встрепенулся, как только Уокер вышел из окутанного туманом загона. Пес был в ярости. Джордж не мог краснеть, но он мог виртуозно пользоваться голосом.
- Что за сахарную косточку ты там нашел? Где ты был? Я уже был готов идти за тобой! - Он помолчал, потом добавил: - Почти готов.
Опустившись на колени, Уокер погладил собаку. Но пес не принял ласки и стремительно отполз в сторону.
- Не сердись, Джордж. Я очень многое узнал от здешнего обитателя.
Гнев пса сразу прошел. Джордж с любопытством воззрился на затянутый пеленой дождя загон:
- Там живет какое-то существо? Кто оно? Говорящая плесень?
Уокер отрицательно покачал головой:
- Мне трудно описать это псу из Чикаго. Не думаю, что ты когда-нибудь видел осьминога или кальмара.
Но здесь Джордж удивил друга:
- Видел, и много раз. Из дорогих ресторанов время от времени выкидывают этих тварей. Люди их заказывают, смотрят, как они выглядят на тарелке, и отказываются есть. Я очень люблю такие нетронутые остатки. Что для одного существа дрянь, для другого - лакомство. Конечно, мясо не очень вкусное, но зато сытное и долго жуется.
- Не дай бог, чтобы Скви услышала твои речи. Она не слишком высоко ставит виды, отличные от ее собственного.
- Так это еще и она? Так что же такого важного она тебе рассказала, что ты проторчал там несколько часов?
- Я же перед тобой извинился.
От стояния на коленях у Уокера заболели ноги, и он, высмотрев поблизости мягкую кочку, уселся на нее. Забыв свое раздражение, пес подбежал к нему и положил голову Уокеру на колени. Уокер, поглаживая Джорджа по загривку, подробно пересказал все, что услышал от Скви.
Когда он закончил рассказ, пес поднял морду:
- Звучит не очень многообещающе. Но это ненамного хуже того, что ожидал я. Надо просто жить - день за днем. В одном она, конечно, права. Выхода отсюда нет.
Не приняв этот вердикт из уст усеянной щупальцами к'эрему, Уокер был еще меньше расположен принимать его от собаки. Даже такой красноречивой, как Джордж.