- Апфел спрашивает, какого рода удары наносятся там по тактическим силам ВУАП. Официально нам ничего не говорят, но АП определенно намерена послать вам туда серьезное подкрепление. Нам кажется, они довольно заметно нервничают по поводу полной утраты связи.
- Еще бы, - произнес Фальк. - Я знаю не много. Из трех команд, с которыми я был непосредственно связан, нас, похоже, осталось всего четверо. Четыре человека. Повстанцы ждали нас на территории. К тому же они уничтожили большую часть местного населения. Зачищены целые поселки.
- Ты это серьезно?
- Они знали о нашем прибытии. Клиш, тут на кону что-то важное поставлено, но никто не понимает, что именно. Весь этот экстрапереходный этап начинает приобретать все больший смысл. Жуткий смысл. Понимаешь, на кону что-то настолько ценное, что Блок впервые готов закончить с холодной войной и начать настоящую. Клиш, слушай, все считают, что это из-за Фреда, но, по-моему, Фред тут сбоку припека. Типа сахарной глазури на сладком пироге. Как мне видится, причина этой заварухи находится здесь, на планете. Скорее всего, в районе Айбёрна. Я почти уверен, что все проблемы связаны с этой местностью.
- В смысле?
- Ну, я не знаю. У меня есть небольшое видео. Осталось от предыдущего владельца антибликов. Очень надо бы перевести несколько слов с русского. Если я проиграю ролик и включу звук?
- Да, пойдет. Сделать перевод - не проблема.
- О'кей. Дай мне несколько минут. Или хотя бы секунду, чтобы прийти в себя. Клиш?
Ничего.
Это ничего продолжалось какое-то время.
Он снова открыл глаза.
- Черт! - закричал Вальдес. - Парни, Нестор очнулся! Он с нами!
Фальк огляделся. Лесная поляна залита серым светом, скорее похожим на дымку. Вокруг деревья, густо оплетенные вьющимися растениями. Серо-зеленые листья густо устилают землю. Пахнет сырой землей, древесной смолой и перегноем. И холод - закономерный спутник сырости и недостаточного освещения.
Прибен и Раш стояли над ним. Вальдес склонился слева.
- Мы живы? - спросил Фальк.
- Почти без потерь, - ответил Прибен.
- Хотя уже решили, что ты умер, - усмехаясь, произнес Вальдес. Его лицо под слоем грязи было покрыто синяками.
- Где вертолет?
- Там, - махнул через плечо Раш.
- Вы несли меня?
- Пришлось, - проговорил Прибен.
- Думали, эта адская машина взорвется, - покачал головой Вальдес. - И вся хреновина вспыхнет, как огненный шар.
Он посмотрел на Фалька и усмехнулся.
- Но… не вспыхнула, - добавил он.
- А где Маус? - спросил Фальк.
- Здесь, - отозвался Бигмаус откуда-то сбоку.
Фальк повернулся. Бигмаус сидел, привалившись к стволу дерева. Он пытался улыбаться, но выглядел как мертвец. В полумраке леса его кожа казалась пепельной и нездоровой.
- Масри? - спросил Фальк.
- Ублюдок, - произнес Прибен.
- Ему не так повезло, - сказал Вальдес. - Вернее, не повезло совсем.
Фальк поднялся на ноги. Это у него получилось не сразу. Вальдес встал и помог ему.
- Где мы? - спросил Фальк.
- В каком-то гребаном лесу, - ответил Вальдес.
Фальк посмотрел на Прибена.
- Все, как он сказал. В самой чаще какого-то гребаного леса, - подтвердил Прибен.
- Пора двигаться дальше. Надо найти нормальное укрытие, - сказал Раш. - Все-таки тащить тебя нелегко. Хорошо, что ты очнулся.
- А если б не очнулся, что тогда? - поинтересовался Фальк.
- Наверное, пришлось бы тебя оставить, - ответил Раш.
- Заткнись, - оборвал его Вальдес. - Слышь, ты, умолкни. Нес, он не то имел в виду. Он о другом говорит.
- Мы обсуждали именно такой вариант, - пожал плечами Раш.
- Нет, серьезно, - сказал Фальк. - Мы в горячей точке, даже слишком горячей. И если приходится выбирать между моей и вашей безопасностью, вы знаете, как следует поступить.
- Точно, - сказал Раш, - не поддаваться слабости.
- Я не слабак, - произнес Вальдес.
- Где мои антиблики? - спросил Фальк.
- На тебе их не было, - ответил Раш.
- Да, не было, пока мы несли тебя, - подтвердил Прибен.
- Они мне нужны, - сказал Фальк.
- Возьми мои, - предложил Раш.
- На тех были хорошие копии карт этой местности, - пояснил Фальк. - Не только Айбёрна, а всего этого региона. Я делал их в кадастровой конторе. И возможно, они нам пригодятся. И очень даже скоро.
- Наверное, упали с тебя, - предположил Прибен. - На месте катастрофы.
- Надо бы поискать их, - произнес Фальк. - Очень надо. Во всяком случае, попытаться. Где мы упали?
- Я покажу, - предложил Раш. - А вы оставайтесь здесь. Мы недолго.
Кто-то прихватил с собой и его "Кобу". Фальк взял автомат.
- Идем, - сказал он.
Они направились обратно, на место падения вертолета. Раш показывал дорогу. Время от времени останавливаясь, он ждал, пока двигавшийся медленнее Фальк нагонит его. В лесу было тихо. Струйки тумана плыли то ли как дым, то ли как пар.
- А кто это - Клиш? - спросил Раш.
- Кто?
- Клиш.
- Почему ты спрашиваешь?
- Ты разговаривал. После падения. Ты разговаривал, как в бреду. Во сне. Поэтому-то мы и решили не бросать тебя. Со стороны выглядело так, точно ты говорил или о ком-то по имени Клиш или с кем-то с таким именем.
- Я когда-то ее знал. Много лет назад. Я не думал ни о чем таком. Наверное, выплыло из подсознания.
- Наверное.
Дальше они шли молча. Фальк уже почувствовал запах продуктов нефтепереработки. Приглушенные далекие голоса плыли позади него, прячась в тенях.
- Здесь, - произнес Раш. - Точно здесь.
Место аварии было чуть впереди. Они подходили к освещенному пространству посреди лесного полумрака. Дневной свет лился потоком сквозь разорванный полог ветвей, сквозь серый туман, который собирался под призрачно-блеклыми деревьями. "Пикадон" был мертв, искореженный черный остов, налетевший на крепкие деревья. Передний его конец был смят, будто сломанный нос боксера, бока испещрены ударами, полученными во время падения, и шрамами, продравшими обшивку до самого металла. Его хвост задрался кверху, частично подпертый стволом упавшего дерева. Плети и лианы ползучих растений, содранные с деревьев при падении, тянулись за ним, как вымпелы, как лиловые ленты на бампере свадебного автомобиля, как тросы множества гарпунов, протянувшихся за китом, которого наконец-то убили. Позади вертолета образовалась огромная просека, гигантская борозда из поломанных стволов деревьев, взрытой почвы и выдранных с корнем растений, тянувшаяся через лесной массив, глубокий разрез, кровоточащий живицей и изрубленной в месиво зеленой массой. Повсюду на земле валялись всякого рода обломки: обрывки искореженной обшивки, осколки стекла, куски пластмассы, неопределенные компоненты внутренностей вертолета, из которых торчали провода или кабели. Вся махина двигателя оторвалась и теперь наполовину торчала из земли. Повсюду витал стойкий запах жженого сахара.
Фальк доковылял до корпуса вертолета и подошел к двери багажного отсека. Собственно, двери не было, ее сорвало с салазок. Остались только покоробленные направляющие и паз, в который она входила. Большая ветка торчала из верхнего угла дверного пространства, словно хрящ, застрявший между зубами огромного животного.
Раш отправился за Фальком, держа оружие наготове.
- Нашел? - спросил он.
Фальк покачал головой. Он оглядывался по сторонам, просматривая метр за метром землю. Затем встал на подножку и заглянул внутрь. Пол находился под углом к земле, и в его нижней части собрались листья, ветки, битое стекло и камни. И повсюду были жуки: маленькие с жужжанием носились у его лица, те, что побольше, летали кругами, устремляясь к источнику неверного света. Некоторые, большие и блестящие, ползали или просто неподвижно грелись на стволах соседних деревьев.
Наконец за креслом пилота Фальк заметил свои антиблики. Он наклонился, чтобы поднять их. Одна его рука была немного согнута.
- У тебя все в порядке? - спросил Раш.
- Да, - ответил Фальк.
Масри по-прежнему сидел в своем кресле, и его кресло по-прежнему находилось в носовой части вертолета, но носовую секцию сейчас перегородил упавший поперек массивный ствол дерева, заполнивший все то пространство, которое раньше занимал только пилот. Давление было невероятным. Металлическая обшивка кабины покоробилась и сморщилась, словно покрытая складками кожа слона. Гидравлическая жидкость вытекала из надломов и трещин в системе и бусинками покрывала опавшие листья, воняя смазочным маслом и человеком. Огромная ударная сила вдавила Масри в кресло пилота, затем вытолкнула его в пространство для ног под приборной панелью, а затем сжала и этот отсек. Фальку совсем не хотелось думать о физических параметрах, которые требовались, чтобы упаковать тело в такое небольшое закрытое пространство, не хотелось думать о том, как трещали при этом кости, какой ужасной была эта смерть. Масри весь был вжат в полость, предназначавшуюся только для его ног. Виднелась только его правая рука, поднятая вверх, будто таким способом он пытался удержать на расстоянии лес и смерть, бросившихся приветствовать его. Эта вскинутая вверх рука теперь, безвольная и неузнаваемая, торчала над приборной панелью из разбитого лобового стекла. Ее буквально зажало между спинкой сиденья и приборной стойкой, которую ударом отнесло назад.
Фальк был рад, что не может видеть Масри и выразить свое восхищение его новой компактной формой.
Жуки жужжали и стрекотали вокруг этой руки и даже пробирались в покрытое тайной отделение внизу. Ненадолго они опускались на приборную панель и шевелились там, затем с жужжанием снова уносились прочь. Они опускались на рукав Масри, его манжет и даже на золотисто-рыжие волоски на коже руки. Фальк поймал себя на том, что не в силах оторвать взгляд. Он сам чувствовал зуд от едва заметных прикосновений жуков к тончайшим волоскам на коже этой руки. И невольно ждал, что Масри раздраженно шевельнет рукой, чтобы отогнать их.
Жуки были того же бутылочно-зеленого цвета, как и те, что он видел на трупах на метеостанции.
- М-да, полное дерьмо, - проговорил Раш.
Фальк кивнул.
Раш тоже не сводил взгляда с той единственной видимой для них части Масри.
- Если бы он выжил… - начал Раш. Он прочистил горло. - Если бы он выжил, клянусь, я пристрелил бы его.
- И не только ты, - откликнулся Фальк. - Угу.
Раш смотрел на лесной полог вокруг них, на пробивающийся бледный свет, на носившихся в воздухе жуков.
- Надо возвращаться, - сказал он.
- Идем, - произнес Фальк.
- Ты нашел, что искал?
- Да.
Они повернулись и через подлесок направились обратно, прочь от места катастрофы. Внезапно налетевший порыв ветра с дождем коснулся листьев над ними. В следующую секунду тяжелые капли, как стеклянные бусины, сорвались с лесного полога.
Фальк обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на "Пикадон": мертвый, лежащий в своей лесной могиле. Он почти видел, что рука Масри, торчащая из сдавленной кабины пилота, грустно машет им на прощание.
Или же она манила их назад, приглашая остаться.
Оставаться Фальк не хотел.
Они шли через лес обратно. Раш старался подстроиться под шаг Фалька, помня о его ранении. Они не разговаривали. В стороне от той просеки, что прорезал падающий вертолет, было темно, и казалось, будто в этой темноте скрывается кто-то или что-то. Деревья, в основном каучуконосы, стояли бледными колоннами, похожими на ноги гигантских травоядных животных. Тени были черными, местами изумрудно-зелеными. В воздухе из-за света, пропущенного сквозь фильтр листвы, висела серо-зеленая дымка.
Над головой лесной полог вздыхал и поскрипывал на ветру, листья шелестели, словно на галечный пляж набегала волна прибоя. Сильно пахло опавшей листвой, и хорошо были слышны звуки их шагов. Время от времени какой-нибудь большой черный жук проносился мимо, погромыхивая, словно заводная деревянная игрушка, или издавая пронзительный звук, как работающая пила.
Раш остановился.
- Что такое? - спросил Фальк.
Раш посмотрел на него и не ответил. Его глаза горели. Потом он оглянулся на место аварии.
- Что? - спросил Фальк.
- Там кто-то есть, - чуть слышно пробормотал он, поднимая свой универсальный автомат.
Пройдя несколько шагов назад, он спрятался за деревом. Фальк последовал за ним, снимая с плеча "Кобу".
- Да это просто деревья шумят, - проговорил Фальк и вдруг понял, что сам старается говорить как можно тише.
Раш отрицательно покачал головой.
- Я слышал голоса, - сказал он. - За нами. По-моему, кто-то ищет нас. Да, ищут они именно нас. Ищут, чтобы выяснить, куда упала наша вертушка. И чтобы посмотреть, не ушел ли кто оттуда живой.
Он замолчал в ожидании. Фальк прислушался.
Где-то вдали, очень-очень далеко, он тоже услышал звук голосов. Люди переговаривались на ходу, перекликались друг с другом, обменивались командами.
- Они идут в нашу сторону, - прошептал Раш. - Наверное, скоро обнаружат вертолет.
Фальк кивнул. Они снова двинулись в путь, уже более энергично, направляясь в сторону лагеря. Фальк старался идти как можно быстрее, чтобы не тормозить Раша.
Он задержался, в последний раз прислушиваясь к звукам голосов.
Очень далеко.
Но недостаточно далеко.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Фальк добрался до снимков. Карты были невредимы, но сами антиблики уже порядком поизносились. То ли аккумулятор садился, то ли какой-то контакт отошел. Изображение временами мерцало без видимой причины.
Раш сразу поднял группу в поход. Он намеревался сначала оторваться от погони, а уж потом начать беспокоиться об их точном местоположении. Пока они петляли среди деревьев в непроходимом лесу, да еще и Бигмаус определял скорость их движения, Фальк пытался отыскать на картах место, где они находятся.
Он думал о том, что Айбёрн Джанкшн, как и многие небольшие городки и поселки в этой части континента, все еще мирился с тем, чем он был и чем мог бы стать. Это было классическое поселение на ранней стадии развития. Жители - переселенцы в первом поколении или вроде того. Еще не стерся отпечаток жизнеутверждающей предприимчивости по добыче земельных наделов - главного принципа основания поселения. Дух первопроходчества стал частью человеческого опыта еще до того, как человечество выбралось из своей колыбели. Образно говоря, это повторялось снова и снова на каждой колонизируемой планете. Люди открывали новые земли и решали, иногда почти случайно, что готовы связать свою жизнь именно с этим местом, что это было именно то, что они искали. Они приносили с собой любопытное ощущение собственности и насаждали его в первом же подходящем месте, объявляя во всеуслышание, что это - та тихая гавань, где они готовы бросить якорь. Такое поведение ограничивало их и будет ограничивать их детей. Этот конкретный участок земли составлял их отличительное свойство.
Фальк никогда не испытывал подобного чувства. Он не чувствовал привязанности к какому-либо месту, даже привязанности к ребенку, не говоря уж о взрослом. Его профессия, выбранная им, несомненно, в соответствии с характером, требовала от него посещать различные места, встречаться с людьми, заглядывать в чужие жизни и сообщать о противоречиях и подробностях, о которых ему удавалось узнать лишь благодаря своему умению завязывать дружеские отношения. Он был наблюдателем и нигде не задерживался так долго, чтобы ему наскучил вид.
Он не любил сидеть на одном месте. Ему нравилось заглядывать в чужие окна. Или, как в данном случае, смотреть глазами другого человека.
Жизнь его отца определялась долгой карьерой в области силовых установок. Он разрабатывал двигатели, причем довольно успешно. Его талант буквально переносил его из мира в мир, где бы ни поселился человек, и во время этих перемещений он приобрел привычку путешествовать, которая, в свою очередь, вдохновляла его на работу. Косвенно его семья, имея отношение к этим поездкам, тоже переняла подобный стиль жизни.
Когда наконец отец - и, кстати, без особой шумихи - разрушил свою семью и единолично решил осесть на одной из окраин освоенного человечеством космоса и жить там постоянно, Лекс Фальк просто не был готов тоже остановиться. Частично, конечно, из-за обиды на отца и чувства неприязни к его новой семье, но частично и потому, что он тоже приобрел эту пагубную привычку. Двигаться, никогда не останавливаться, всегда перемещаться в пространстве, чтобы посмотреть, что там дальше. И никогда не вить гнезда. Он научился этому у отца. И всегда был благодарен ему. Всегда считал, что кочевая жизнь сделала его более искушенным. Его не устраивал один-единственный опыт. Он не относился к тем, кто обустраивал жизнь. Он не горел желанием соседствовать с кем угодно. Поздняя перемена во взглядах его отца в пользу оседлой жизни разочаровала и пугала тем, что отец так внезапно изменился. Фальк боялся, что однажды, без всякого предупреждения, его гены сыграют с ним ту же злую шутку.
Но у него было неосознанное подозрение, которое возникло несколько лет назад и потихоньку крепло все эти годы, - на самом деле эта перемена не была совсем уж неприметной. Он подбиралась к нему потихоньку, так драйвер спинрада, работающий за счет гравитации солнца, постепенно сбрасывает скорость и разворачивается, не расходуя собственную энергию. Что-то в его жизни воздействовало на него, заставляя постепенно успокаиваться.
Когда люди успокаиваются, вольно или невольно, они не сразу начинают понимать, где завершится их путь. Основные принципы выживания - крыша над головой, источник энергии, еда и вода - приобретают гораздо большее значение в этот интересный период. Большая часть жителей планеты Поселение 86 прошла через это. Может быть, не горожане, но уж точно жители крупных населенных пунктов, возникших как колонистские поселения со своими земельными наделами и подобных Айбёрн Джанкшн. Не исключено, что именно поэтому колонизированным планетам требовалось довольно много времени, чтобы выбрать себе официальное имя. Им требовалось время, чтобы осознать себя.