***
Все-таки терапия Антония давала результаты, Ливии приходилось это признать. Даже непродолжительный сеанс, прерванный сигналом к отлету, значительно улучшил ее настроение. Настолько, что раздражения не вызвал не только префект, но и Марк Фабриций, решивший, что момент отстыковки "Аквилы" от причала - самый подходящий, чтобы дать ей последние напутствия.
- И не забывай о постоянном мониторинге нейро-сети, - к счастью для инженера, вещал он в качестве проекции на экране вирт-планшета Ливии.
- Не стоит беспокоиться, Марк Фабриций, я не забуду, - кротко отозвалась наварх и напомнила: - Я же буду в практически беспрерывном слиянии.
- Вот именно! И ты не сможешь откорректировать систему, если что-то пойдет не так, пока ты будешь внутри. Теперь дальше. Датчики давления…
- Марк Фабриций! - кротость начала изменять Аквилине. - Довольно! Я крайне ценю твое беспокойство, но это рядовой вылет. Ничего экстраординарного не предвидится.
- Учитывая все факторы, Ливия… - вздохнул Фабриций, давая понять, что больше не дуется. - Рейд, может, и рядовой, но ситуация специфическая. Ты не успела ни ремонт закончить, ни свое лечение. Претору, конечно, виднее…
- Вот именно, - нетерпеливо повела бровью наварх. - Заканчивай, Марк, иначе мы выбьемся из графика.
- Считай меня параноиком, но посылать недоукомплектованное судно с неадекватным командиром даже в рядовой рейд - либо безрассудство, либо… что-то иное. Будь настороже. Штатного полета, Ливия.
- Непременно. И благодарю, Марк Фабриций, - кивнула Аквилина, уже входя на мостик.
Командирское кресло ожидало наварха преданно и терпеливо.
- Квинт Марций, - приветствовала Ливия напарника и тут же забыла о нем, охваченная предстартовым волнением. Даже самых опытных и невозмутимых командиров заставляют сладко трепетать эти последние минуты перед тем, как корабль выйдет из дока.
- Начать проверку систем, - скомандовала Аквилина. Выслушав рапорты всех отделов, она кивнула связисту: - Связь с центральной диспетчерской.
- Связь установлена, наварх.
- Центральная, говорит "Аквила". Все системы работают штатно. Запрашиваю разрешение на отстыковку.
- "Аквила", даю параметры взлетного коридора.
- Принято.
- "Аквила", отстыковку разрешаю. Отход причальных захватов через пять… четыре…
- Рулевой, приготовить маневровые.
- Наварх, причальные захваты отошли!
- Отлично, - Ливия выпрямилась в кресле и привычно выставила подбородок. - Рулевой, выводи нас. Уверенно и плавно.
- Удачи, "Аквила"! - пожелал диспетчер.
- Благодарю, Центральная. Конец связи, - попрощалась наварх и впервые за последние недели по настоящему улыбнулась: - Вперед.
Глава 7
Кассия волновалась, как… как перед первым боем. Впереди - полная неизвестность, когда не знаешь ни реальной обстановки, ни точного числа врагов, ни собственной реакции на смертельную опасность. А самая ужасная мысль о том, что, струсив, ты подведешь свою десятку. Они тебе верят, надеются на твои умения, а ты ведь можешь тупо облажаться. Кошмар!
Коннекторский штаб располагался у первой причальной секции в головном управлении полетами станции. Третий уровень, зеленый блок, ничем не примечательная дверь под номером десять. Кассия, в общем-то, заранее и не представляла, как должно выглядеть… э-э-э… гнездо лигариев, а всё оказалось куда как прозаично.
За открывающейся с легким звоном створкой находился недлинный коридор, проход в который закрывала стойка контролера. Девушка растянула губы в натренированной вежливой гримаске:
- Salve! Добро пожаловать, соратники. Пройдите в комнату Цэ. Вас ждут.
И тут же быстро перевела взгляд на экран-проекцию, словно ей было неприятно видеть новичков-лигариев.
Ладони у Кассии мгновенно стали влажными и холодными то ли от нехорошего предчувствия, то ли еще от чего. Она исподтишка покосилась на невозмутимого Блондинчика, которого, казалось, ничего не смущало и не беспокоило.
"Какой же он все-таки самоуверенный! Наверное, все патриции такие", - невольно восхитилась лигария. И снова, еще раз напомнила себе, кто он теперь. Просто лигарий - вот кто!
- Мы ведь не опоздали?
- Ни в коем случае. Мы точны, - заверил тот, открывая заветную дверь и пропуская девушку внутрь небольшого кабинета, где их обоих действительно ждали.
Два техника и…
- Привет вам, лигарии. Я ваш… хм… инструктор, - сказал высокий, по-военному подтянутый мужчина неуловимого на первый взгляд среднего возраста. - Зовут меня Марк Марций Цикутин.
Бывшая манипулария открыла было рот, чтобы представиться, но новое начальство не дало ей даже слова молвить.
- Я в курсе, Кассия. Не утруждай себя. И тебе привет, Гай Ацилий.
Опальный патриций отсалютовал начальству с неимоверным достоинством.
А новоиспеченная лигария просто испугалась:- "Какой строгий!"
- Я не строгий, у нас просто очень мало времени. К сожалению.
"Он что, мысли мои…"
- Нет! Я не читаю твои мысли. У тебя, Кассия, всё на лице написано. Даже то, что сейчас ты немного обиделась, думая, будто я считаю тебя глупышкой. Это не так. Твой интеллектуальный индекс достаточно высок для представительницы твоей фамилии - это факт, который я не собираюсь игнорировать.
Марк Марций немного напоминал префекта "Аквилы", хотя внешнее сходство было небольшое. А вот выражение серых холодных глаз, морщины на лбу и в уголках губ - прямо один в один. Как-никак, фамильная черта.
- И предупреждая твой вопрос, Кассия, обращаться ко мне можно просто "центурион". Ясно?
Она кивнула нервно. Ацилий лишь отвел взгляд.
- Понятно, центурион.
- Прекрасно. Займите свои места в креслах, лигарии. И пока наши техники сделают… э-э-э положенные манипуляции с вашими имплантами, я скажу коротенькую вводную речь, - Марк скупо улыбнулся. - К сожалению, времени на… э-э-э… тренировки у нас попросту нет. К величайшему моему сожалению. Ну… и к вашему тоже. Резонирование под моим личным контролем - это то немногое, что я могу сделать для вас обоих. Поэтому постарайтесь найти в себе силы.
Наверное, Кассии примерещилось с перепугу, но центурион лигариев выглядел виноватым. Ему и в самом деле хотелось бы сделать что-то хорошее для новичков, но ничего гуманнее он не придумал, кроме как приказать техникам работать крайне осторожно.
- Скажите мне, вы внимательно читали инструкции?
Ацилий снова безмолвно кивнул. Но Марку Марцию требовался ответ Кассии.
- Могу процитировать, - уверенно сообщила она.
- Нет необходимости, просто расскажи мне своими словами, как ты представляешь свою работу. Вкратце, без технических деталей. Понимаешь меня?
Какой хороший вопрос, однако.
- Мы в паре с Бл… Ацилием будем служить чем-то вроде приемника-передатчика координат для бортовых систем управления кораблем. Внутри червоточины. Проходя через наш спаренный разум, сигналы от внешних сенсоров будут превращаться в данные, которые помогут кораблям преодолеть её насквозь. Как-то так, да?
Центурион одобрительно хмыкнул.
- Ты и вправду очень толковая девушка, Кассия. Я рад этому факту и надеюсь, тебе это обстоятельство тоже поможет… э-э-э… в дальнейшей жизни.
Тем временем, техник осторожно отодвинул в сторону волосы лигарии, приложил к чувствительному шрамику за ухом что-то холодное, отчего кожа вокруг на несколько минут онемела. То же самое сделали и с Гаем Ацилием.
- Вот и всё, - грустно вздохнул Марк. - Теперь вам обоим надо только захотеть.
- Захотеть что? - не поняла девушка.
- Захотеть услышать друг друга. Так же, как ты хочешь есть или пить. Ты ведь хочешь пить?
И снова центурион догадался о желаниях лигарии. Наверное, потому что она только что быстро облизала пересохшие губы.
- А теперь захоти услышать Гая Ацилия, и я дам тебе холодной воды со льдом, - мягко приказал Марк, связав воедино жажду и необходимость объединиться с напарником.
И Кассия, конечно же, захотела.
Это было, как шагнуть с тридцатиметрового трамплина в пустой бассейн, в момент соприкосновения тела с бетонным дном. Испуг, щекотное чувство полета и мощный сокрушительный удар, крошащий все кости. Боль огненным всполохом обожгла череп изнутри так сильно, что Кассия прикусила до крови язык. Полный рот горячего и соленого, которое ни проглотить, ни выплюнуть. Все мышцы, включая диафрагму, застыли, их сковал жгучий паралич.
Второй мысленный прыжок лигария делать не хотела, совсем не хотела. Само как-то получилось, помимо воли. Разбег, прыжок, полет, удар! Еще более сильный, болезненный, мучительный. Если такое вообще бывает.
Ведь случается же? Или нет? Тогда почему она осталась жива, если остатки костей рассыпались в порошок, а мышцы окончательно превратились в фарш? А потом оказалось, что разбитую мясную лепешку-лигарию тщательно отскребли от бетона и слепили заново. Получилось так себе и, должно быть, несколько кусочков забыли подобрать.
Подбородок, залитый чем-то липким, опухший язык, острая пульсирующая боль в голове и тупая тянущая во всем остальном теле - и это у них называется "услышать"?
- Лежи, лигария, не двигайся, - строго сказала невидимая в кромешной тьме женщина. - Не дергайся, сказала! Твоя потеря зрения временная, через три минуты все пройдет. Просто считай: двадцать один, двадцать два, двадцать три… Да, мысленно же считай, не травмируй лишний раз язык. Вернешься в общежитие, съешь чего-нибудь легкое - желе фруктовое или витаминизированную кашу. Запомнила? Кивни. Очень хорошо.
С Кассией особо никогда не церемонились, да она и не ждала какого-то специального обращения. Она же из рода Кассиев - прирожденных солдат, которых жесткое излучение не берет. Ранения манипулария получала неоднократно, но всегда лечилась амбулаторно. Жизненных сил и терпения у неё хватало с избытком. Но сейчас, когда неплохо бы получить квалифицированную помощь, даже анальгетик не укололи.
Сознание уплывало, словно непривязанный инструмент в открытом космосе…
…Она лежала на узком ложе медицинского сканера и ждала… Нет, пожалуй, Кассия уже ничего не ждала, потому что торопить исполнение приговора трибунала было бы как-то странно. Девушку не интересовал даже результат нынешней проверки. Какая, собственно, разница - уничтожат её генетический материал или нет, если через пару дней самой Кассии Фортунаты не станет? Что бы не признали причиной её преступления - временное и ненаследуемое помешательство или глубинный хромосомный изъян - финал один. А вот так полежать в полутемном уютном кабинете и подумать о разных приятных вещах случая может больше и не представиться. Не в камере же смертников это делать, верно?
И вдруг, как назло, вспыхнул яркий свет, и в комнату моментально набилась целая уйма народа в медформе.
- Сделайте еще один тест. И контрольный образец возьмите, - распорядился крайне озабоченный старший, тут же облапавший безучастную манипуларию во всех возможных местах. - Узнаю, кто облажался с анализами, отправлю в шахтерский медпункт.
Проштрафившийся стал оправдываться и клясться, что он-де неповинен в том, что двадцать пять лет назад какой-то бестолковый лаборант просмотрел НЭП у одной из пяти тысяч Кассий, у которых его никогда не было и быть не могло. Тем временем вызвали тюремного сопровождающего.
- Эта, - врач с величайшим подозрением посмотрел на Кассию. - Эта останется под наблюдением еще на сутки. Под мою личную ответственность.
Приговоренная не возражала. Ей самой было интересно, что ж это за НЭП такой? И главное - как он повлияет на дальнейшую судьбу военной преступницы Фортунаты.
Теперь-то воспоминания о том незабываемом дне уже не казались Кассии такими волнительными. А звучало-то так невинно - нейро-эйдентический парадокс, и отношение со стороны медиков было особое, то ли как к дару, то ли как к некоему благословению. Лаборанта, обнаружившего эту поганую хрень, во всяком случае, поздравляли, будто тот великое открытие сделал. Кассию, разумеется, держали в неведении до последнего, хоть и носились с ней целую декаду, как с хрустальной чашей. Чуть всю кровь на анализы не выцедили по капле на радостях. Но не сразу. Целые сутки вокруг манипуларии происходило что-то странное: её тестировали, снимали энцефалограммы, сканировали, и при этом ни один результат официально не фиксировался.
Всё это, как на духу, Кассия рассказала новому начальству. Не просто так, а с тайной целью посеять сомнение в её профпригодности.
- Вдруг они ошиблись, а? Не может быть, чтобы человеку так худо было, - жалобно скулила девушка, едва ворочая прокушенным языком.
Марк Марций выслушал до конца и не сказать, чтобы совсем без капли сочувствия. Поморщился, пожалуй, что жалостливо.
- Нет, никакой ошибки. Твой НЭП самый настоящий, полноценный и наиболее пригодный для работы лигарией.
- Но больно же!
- Значит, тебе надо научиться контролю, чтобы вне работы не касаться сознания напарника. Не бойся, этот фокус ты освоишь быстрее быстрого.
- А во время перемещения что же б-будет? - дрожащим голосом спросила девушка из штурмового отряда.
- Больно, но навредить, как сейчас, вы оба себе не сможете.
- Я же сдохну!
Марк Марций в ответ промолчал. Со значением, чтобы даже простая манипулария догадалась о несказанном.
- Мы оба умрем…
- Если будете стараться не мучить друг друга понапрасну, если попробуете беречь себя, то…
Кассия беспомощно глянула в щелочку между створкой двери и стеной на полулежащего в кресле Гая Ацилия. Его светлые волосы на затылке влажно потемнели от пота, а рука безвольно свисала с подлокотника. Лица девушка видеть не могла.
- Как он?
- Лучше, чем ты. В какой-то степени.
***
Первое, чему учат юного отпрыска патрицианской фамилии - это блокировать чужое воздействие на свой разум. К зрелым годам, когда юноша становится мужчиной и входит в Сенат, это умение развивается абсолютно. Немного стоит политик, сознание которого подвержено постороннему влиянию. Поэтому те способности, которые у представителей иных классов развиваются, патриции подавляют всеми доступными способами.
Гай Ацилий, к несчастью, был примерным учеником. Его разум отвергал малейшее посягательство, и от желаний самого Куриона это нисколько не зависело.
О, да, ему поставили имплант лигария, но взломать блокировку, рассчитанную на длительные пытки в руках вероятного противника, не смогли бы и лучшие армейские врачи. А они, собственно, и не пытались. Любому специалисту было понятно, что из патриция никогда не получится лигарий, и не надо быть авгуром, чтобы предсказать, чем закончится попытка продолжать эти… процедуры.
Вероятно, так и было задумано. Подозревать оптиматов в милосердии по меньшей мере наивно. Вместо быстрой казни Гаю Ацилию устроили долгую и мучительную смерть под пытками, а в качестве пикантного бонуса приправили физические страдания душевными. Клодий, разумеется, в красках представил себе, как последний Курион будет подыхать в луже собственной кровавой рвоты, да еще и девчонку-напарницу с собой утащит. Изобретательный он все-таки, сразу видно - выродок. Среди Клавдиев таких сволочей поискать.
Гай с радостью поменялся бы сейчас местами со своей подругой по несчастью, ибо Кассия после начала пытки пребывала не только в блаженном обмороке, но и в неведении. Но он даже сознание не смог потерять.
- Тебе следовало позаботиться о фиксаторах на этом кресле, центурион, - прохрипел Ацилий, сплевывая кровь прямо на пол. Когда Кассия отключилась и безжизненно обвисла на руках подоспевшего техника, патриций сумел наконец-то вздохнуть. - Чтобы подопытные не вырвались.
- Не думай, что мне это доставляет удовольствие, гос… лигарий, - едва не оговорившись, негромко промолвил "инструктор" и подал ему салфетку. - Я просто выполняю приказ.
- Я не подозреваю тебя в любви к мучительству, - устало уронив затылок на подголовник пыточного кресла, выдавил Курион. - Но ты понимаешь, что никакие… тренировки не сломают мой психо-блок. Я не перестану быть урожденным патрицием даже в этой форме. Мне жаль, центурион.
- А уж мне-то как жаль… - буркнул тот. - Но НЭП у тебя есть, и у нее тоже, а чтобы водить корабли сквозь червоточину, желание не обязательно. Да и сознание, в общем-то, тоже.
- А… - краешком прокушенной губы усмехнулся Ацилий, закрыв глаза. - Корабли. Конечно же. Только вряд ли долго. Сколько мы протянем? Год?
- Если вам очень сильно повезет, то… Год в лучшем случае. Прости, господин.
- А-а, оставь… О! Кассия приходит в себя. Какие… насыщенные ощущения, - сквозь стиснутые зубы процедил Курион. - Это будет очень яркий… год.