- Это карлик. Я знаю, как они разговаривают. Но наши разведчики не видели никого из них.
Он вцепился в руку Валланда:
- А ты знал? И не сказал нам?
На самом деле, должен был бы признать Валланд, так оно и было. Омнисонора у него с собой не было, но он постарался передать презрительную интонацию голосом:
- Ты боишься глубинных дьяволов, даже когда они разбиты?
- Это тебе не шкилы. Они не такие. Они не умирают.
- Возможно, когда-нибудь проверим.
Валланд как-то сумел заставить их стоять на месте, пока разговор за дверью не кончился и в ней не приоткрылась щель.
Там стоял слепой телепат. За ним клубилась чернота. Раздался скрипучий голос Рорна:
- Заходи один, Валланд.
Канонир вошел, и карлик закрыл дверь.
Рорн сделал свет ярче, чтобы было видно. Гальмер и Брен лежали на двух скамьях, связанные по рукам и по ногам. Два солдата-ниао стояли возле большой деревянной ванны с водой. Они стояли пригнувшись, оружие наготове, зубы оскалены. Рядом с ними стоял Рорн. Его лучевой пистолет смотрел Валланду в живот. На его лице тоже читалось напряжение, но - может быть, потому, что свет падал не на него, - под этим напряжением угадывалась все та же безмятежность.
Валланд взглянул на своих товарищей.
- Как вы, парни?
- Нормально, - ответил Гальмер.
Брен сплюнул:
- Хьюг, не давай этому таракану использовать нас против тебя. Я согласен, чтобы он меня застрелил, если ты после с ним разберешься.
Рорн улыбнулся без видимой злобы и напомнил:
- Без их умения тебе никогда не построить спасательный корабль, Хьюг. А другого пути с этой планеты нет. Внешники оставили только несколько предметов, и их давно разобрали на части айчуны. По тому, что мы здесь узнали, я убедился, что внешники не используют радио, и лазерной вспышки они тоже не заметят, и… да неважно. Эти люди тебе нужны.
- Хотя бы ради них самих, - согласился Валланд. Он прислонил топор к столу и сложил руки на груди. - Но не могу поверить, что ты сможешь убить своих собратьев-людей, Йо.
- Не по своей воле. Только в случае крайней необходимости и ради любви и служения им. Но сейчас Они заложники. И они уйдут с нами.
- А это, как ты сам понимаешь, для нас не годится. Мы их никогда больше не увидим. - Валланд бросил взгляд на пленников. - Не люблю театральности, но для краткости: что вы предпочитаете - рабство или смерть?
У них на лицах выступила испарина.
- Мог бы и не спрашивать, - отрезал Гальмер.
Брен кивнул.
- Сам видишь, - сказал Валланд Рорну. - Их жизнью и свободой ты можешь выкупить свой уход, но это и все.
Рорн заколебался. Из ванны раздался плеск, и на поверхность высунулись две большие головы. Две пары халцедоновых глаз уставились на Валланда. Он не отвел взгляда.
Айчуны заговорили с ними через своего карлика. За прошедшие несколько земных дней Рорн настолько овладел языком внешников, что пользовался им теперь свободно, - вот что дает разуму освобождение от внутренних конфликтов, и можно даже подумать, что цена того стоит.
- Ты понимаешь, что они говорят, Хьюг? - спросил он. - Не очень? Они говорят…
Он прервал себя:
- Ты знаешь, кто они?
- Шкипер мне рассказывал, - ответил Валланд.
- Он предубежден. Они… Они хорошие, они мудрые - да нет, словами не передашь. Они ушли настолько дальше нас, насколько мы ушли дальше обезьян.
- Я не уверен, что это так уж далеко, - пожал плечами Валланд. - Ладно, чего они хотят?
- Вы нанесли им серьезные потери. Последний эпизод окончательно доказывает, что они не могут мириться с нами на свободе, как мы не можем мириться с патогенными бактериями. Но они не собираются нас уничтожать, как сделали бы люди. Они могут предложить нам больше, чем мы могли бы когда-нибудь найти, или узнать, или почувствовать сами.
- Это как тебе? - спросил Валланд. - Извини, но я к этому отношусь саркастически. Поэтому я отвечаю - нет. Мы можем отпустить их и тебя в обмен на наших друзей. И если после этого вы оставите нас в покое, мы вас тоже не тронем.
Рорн перевел. Айчуны не торопились с ответом. Они вообще никогда не торопились. Потом:
- Ответ отрицательный, - сказал Рорн. - Они не боятся смерти. Они возрождаются - они бессмертны в таком смысле, в котором мы никогда не будем.
- Ты клюнул на эту наживку?
- Это безразлично. Я тоже не боюсь, не боюсь больше ничего. Но подумай. Верна их вера или нет, неважно. Важно то, что они ее придерживаются. Отобрав у тебя этих людей, путем пленения или смерти, они тебя победят. Ради этого они готовы пойти на сокращение срока пары воплощений.
- Да уж парой они не отделаются, - скупо улыбнулся Валланд.
- Ты понимаешь, что это значит? - сказал Рорн с придыханием. - Ты выступаешь не против двух личностей, а против целого мира! На своих условиях ты здесь не выиграешь. Но брось свою гордость. Ты не более чем обезьянка, кричащая о своей важности с верхушки дерева. Брось, рассуди разумно, прими их руководство - это и будет истинной победой.
- Избавь меня от проповедей, Йо. Меня девушка ждет на Земле. У остальных тоже есть любимые, где бы ни были, и их любовь не слабее твоей. И мы скорее умрем, чем изменим своей любви. Я черт знает сколько уже прожил, и я видел, что ненависть не порождает конфликтов, которые нельзя было бы уладить. Люди, ненавидящие друг друга, могут пойти на компромисс. Но любовь против любви - это другое.
Валланд постоял, сминая рукой бороду и погрузившись в раздумье. Битва снаружи закончилась. Хижину заполнила тишина, в которой слышались только звуки людского дыхания, странный плеск айчунов в ванне, постукивание древка копья по полу. Жара и вонь плыли в воздухе.
Наконец Валланд вздохнул, поднял голову и сказал негромко, но внятно:
- На меня ты согласен?
- Что? - Рорн вылупился на него.
- Это нападение организовал я, как тебе известно. Я человек скромный, но сомневаюсь, чтобы без меня мой отряд представлял для вас военную угрозу. Если тебе нужен заложник, то почему бы тебе не взять меня вместо этих людей.
- Хьюг, не надо! - выкрикнул Гальмер.
- Мы не можем позволить себе героизма, - сказал ему Валланд. - Меня вы можете заменить. А мне, быть может, удастся уговорить их заключить мир. Ты сам берешься?
Брен рванулся в своих путах, и в упавшем на его лицо свете стали видны глубокие морщины.
- Ты не знаешь, что они такое!
Валланд не обратил внимания.
- Итак? - сказал он Рорну.
- Я… я не знаю. - Последовало совещание. - Они должны это обдумать.
- Отлично, - сказал Валланд. - Я оставлю вас одних обсудить мое предложение.
Он пошел к двери.
- Стой! - крикнул Рорн. Солдат бросился следом.
Валланд остановился, повернулся и спокойно сказал:
- Я в любом случае должен предупредить тех, кто снаружи, и доказать им, что это мое предложение. Иначе на вас набросятся, как только вы выйдете за порог. Я вернусь через два-три часа и узнаю, что вы решили. Согласен?
Они молча выпустили его из комнаты.
Глава 14
Вкус победы во рту я-Келы обернулся тухлятиной. По Стаям пробежало слово: когда Бог сошел с неба, здесь появились настоящие глубинные дьяволы. Сам я-Валланд не мог им противостоять, он покинул взятый с боем дом без тех, кого хотел спасти. И как бы ни был чужд нам его род, видно, и даже по запаху чуется, какой ужас охватил его и его товарищей. Над нами горит день. Лучше бы скрыться в чащу лесов.
И многие уже так и сделали. И все больше и больше шли за ними, подхватив снаряжение и исчезая в тумане. Мало говорилось слов, но то, что было сказано, звучало как первый вздох ветра перед ураганом.
Он и сам был бы рад уйти. Но я-Валланд попросил, и он использовал остатки своего авторитета, чтобы удержать на месте свою Стаю. Их оставалась сотня или меньше, и они расселись в кружок вокруг захваченных пленников. Никто пока не осмеливался убрать трупы, и они просвечивали сквозь редкую траву, покачивались в камышах, а в вышине нетерпеливо кружились стервятники.
Я-Валланд, я-Аргенс и я-Урдуга что-то обсуждали на своем языке, и он больше не казался языком Бога. Я-Кела ждал, покачиваясь на хвосте и на пятках, чувствуя, как наваливаются на него старость и усталость. Ему дали понять, что я-Валланд должен уйти с глубинными дьяволами как выкуп за свободу двух своих друзей. Но что значили все остальные без него? Похоже, что и они чувствовали то же самое, поскольку разговор становился резче, пока я-Валланд не оборвал его и не перестал слушать.
И тогда он обратился к Единому, захватив свой музыкодел. Послышались азкатские слова:
- Не теряй мужества, друг мой. Мы не преуспели, как хотели, но еще далеко до конца охоты.
- Мы выдохлись в долгой погоне, - ответил я-Кела, - и бычьи рога склонились пронзить нас. Кто может противостоять глубинным дьяволам, кроме Бога, Который защищает мир?
- Я не собираюсь долго оставаться у врага, - сказал я-Валланд.
- Они все чаще и чаще хватают пленников. И никто еще не вернулся. И старые истории говорят, что иногда в боях захватывали тех, кто когда-то был в Стае. Они так менялись, что оставалось только их убить без мучений.
- Меня не постигнет такая судьба, если ты меня не оставишь.
- За мною был тебе долг крови, - сказал я-Кела, - но он уплачен кровью тех, кто был мне дорог.
- Ты еще не уплатил долг своему народу, - резко сказал я-Валланд.
Я-Кела бросил на него взгляд и выпрямился, чтобы его глаза оказались ближе к глазам я-Валланда.
- Что значит эта новая загадка?
- Нечто такое, что ты - даивсеазкаты - должны наконец понять. Иначе вы обречены. Если поймете - у вас есть надежда, и более чем надежда, потому что если свободный народ знает цену свободы и готов эту цену платить, победить его нельзя.
По шкуре я-Келы прошел холодок.
- Ты дашь нам новое волшебство?
- Лучше, чем волшебство. Идею. - Я-Валланд подыскивал слова. - Послушай историю.
Далеко в небе, откуда я родом, были две страны. Одну называли Европа, и там жили такие люди, как я. Другую - Америка, и там жили люди другого племени, их звали индейцами. Люди из Европы переплыли воду и стали захватывать землю Америки. Индейцы были охотниками. И что бы они ни делали, они не могли выстоять против европейцев, которые были не только фермерами, как ниао, но и владели новым оружием. И постепенно европейцы забрали у индейцев всю Америку.
Я-Кела шагнул назад и поднял топор:
- Так твой народ вроде Стада?
Товарищи я-Валланда схватились за свое огненное оружие, отбитое обратно у врага. Он махнул им рукой, протянул пустые ладони и сказал:
- В некотором отношении - да. В других - нет. Например, индейцы почитали существ, в чем-то похожих на глубинных дьяволов, а европейцы поклонялись Богу. Я хочу дать тебе урок. У тебя хватит мужества его выслушать?
Я-Кела с трудом сказал "да". Опустить топор было труднее, чем рвануться под огонь и стрелы.
- Дело в том, - продолжал я-Валланд, - что индейцы не должны были потерпеть поражение. В ранние дни они превосходили европейцев числом. Они были хозяевами дикой природы. Они быстро добыли такое же оружие, как у захватчиков. Правду говоря, они много раз оказывались лучше в бою и нанесли много поражений врагу.
- Отчего же они проиграли?
- Причин было несколько. Но самая главная - одна. Им бывало достаточно выиграть одну битву. Они считали, что один кусок земли с дичью и рыбными реками ничем не лучше другого. Они сражались лишь ради чести и славы. И когда какую-нибудь территорию захватывали враги и покрывали ее поселками и фермами, индейцы в лучшем случае совершали набеги на окраины. И редко бывало, чтобы они насмерть отстаивали свою землю, потому что там были могилы отцов, как это делали европейцы.
И еще, я-Кела, они не были едины в бою. Если одна из Стай бывала разбита, другим Стаям до этого не было дела. Некоторые даже помогали европейцам против своих сородичей. И никто не думал о том, чтобы собрать всю Америку воедино под одним советом. Никто не планировал на поколения вперед, жертвуя жизнью и имуществом ради свободы внуков. А европейцы так поступали. И поэтому они захватили Америку. Ты понял, чему это учит?
Я-Кела склонил голову:
- Урок тяжел.
- Я не думаю, что азкаты его скоро выучат, - сказал я-Валланд. - Но если ты за свою жизнь его усвоишь и научишь горсточку других, это может оказаться достаточным. - Он помолчал и добавил: - И может быть, так я уплачу часть того долга крови, что завещали мне предки.
- При чем тут это все, - крикнул в отчаянии я-Кела, - если ты уходишь?
- А при том, что надо смотреть вперед и действовать ради общей цели. Не довольствуйся отдельной победой, как у нас сегодня, и не падай духом при поражении, как у нас сегодня. Я иду на риск продать свою душу дьяволу, и я не отчаиваюсь. Будь и ты таким. Бог не оставил тебя.
- Погляди в небо и скажи это снова, - горько сказал я-Кела.
- Да будет так. Иди сюда.
Я-Валланд провел его в строение, хотя он и испугался этого молчаливого запертого дома. Там стояли какие-то таинственные инструменты, которые я-Кела видел в прошлый раз.
- Повезло, что мы не хотели загромождать этим барахлом жилую комнату, - произнес я-Валланд. Он взял один из инструментов - трубу на треноге - и вынес ее на воздух.
- Смотри, - сказал он, - это называется фотоэкранный телескоп. Допустим, что где-то есть очень горячий костер. Брось в него маленький уголек, и ты его не увидишь, ибо угли костра скроют его своим сиянием. Но положи его туда, где темно, и он сверкнет ярко. Правда?
- Правда, - сказал я-Кела. Им начинало овладевать любопытство. Даже сам вид волшебных инструментов поднял его дух.
- Этот телескоп имеет силу отделять маленькое сияние от большого, - сказал я-Валланд. Он спросил что-то у своих друзей и посмотрел в странные листы, покрытые диковинными значками, а потом задрал трубу в небо. - Я покажу тебе небо - далекую его часть, - каким оно бывает тогда, когда наступает ночь. Смотри.
Он коснулся винтов. Гладкая плоская пластина в ящике потемнела. На ней горела только яркая звездочка в середине.
- Это не там, где должна быть планета Орокш? - спросил я-Валланд. Я-Кела молча кивнул. Он, Единый Стаи, был хорошо знаком с небесами.
- Ладно, найди мне другую, - продолжал я-Валланд. Я-Кела показал рукой на невидимый Илиакан - если он там, конечно, есть, мелькнула мысль. Я-Валланд навел туда трубу.
- Хм, не совсем правильно. Вот здесь. - Он подвинул трубу, и еще одна медленная искорка вплыла на пластину. - Видишь?
- Вижу, - тихо сказал я-Кела.
- Теперь посмотрим пониже на восток.
Я-Кела судорожно выдохнул, упал на четвереньки и пропел первые строки Приветствия. Над ним сиял Бог. Я-Валланд подкрутил ручку, и Бог засверкал ярче, чем видели Его когда-нибудь глаза смертного.
- Он все еще на небе, - сказал я-Валланд. - Вы это и сами могли бы знать, если бы вы не отрицали, что солнце может затмить Его. Но подумай, это ведь не значит, что Он меньше солнца. Далекий пожар виден куда хуже факела в руке. Не бойся глубинных дьяволов, Бог все еще с тобой.
Я-Кела скрючился на мокрой земле и всхлипнул.
Я-Валланд поднял его и сказал:
- Я только прошу тебя быть таким же храбрым, каким ты был сегодня. У нас мало времени, я должен вернуться в дом. Давай составим план. Потом ты приведешь тех мужчин, которых ты выберешь, чтобы они увидели то, что видел ты. И будь готов ко всему, что может случиться.
Он посмотрел на своих товарищей. Показав им зубы - жест, который, как я-Кела понял, означал у этой породы веселье, - он сказал на своем языке:
- Спорить могу, что сегодня эту штуку впервые использовали в религиозных целях. Интересно, согласится ли изготовитель поделиться с нами доходами?
- Хьюг, - сказал я-Аргенс, - я не знаю, герой ты или сатана.
Я-Валланд пожал плечами:
- Ни то, ни это. Просто фанатик, по известным тебе причинам.
Глава 15
Нам удалось выторговать меньше, чем мы рассчитывали. Мы должны были освободить всех пленников ниао. И я должен был отправиться вместе с Валландом заложником.
В обмен мы получали Брена и Гальмера и сохраняли отбитое нами оружие. Рорн явно был доволен.
- Он-то с нами и торговался, - заметил Валланд. - Айчуны о войне или политике ничего знать не могут. Вот они и тешат себя мыслью, что создали его как раз для этой цели.
Мы были лидерами, и без нас союз азкатов должен был вскоре распасться, и тогда оставшихся трех человек можно было бы захватить без труда. Естественно, Рорн выдал нам фальшивку, что в Прасио мы будем договариваться дальше, а мы, естественно, притворились, что приняли ее всерьез, не столько из-за логики, сколько уступая побуждению принимать желаемое за действительное.
Безоружные и нагруженные собственным снаряжением жизнеобеспечения и запасом свежей еды, мы прошли из хижины по коридору в сопровождении конвоя солдат, державшего ножи у нас под ребрами. Погода слегка прояснилась, хотя на горизонте уже громоздились черно-синие груды грозовых облаков и вспыхивали молнии.
Айчуны шли впереди. На суше они были грузными, неуклюжими и все же почему-то страшными. Нас провожала небольшая группа: Урдуга, Брен, Гальмер и горсточка азкатов. Они испуганно жались друг к другу. На фоне пустынного ландшафта наш лагерь казался совсем крохотным.
На берегу стояли каноэ и несколько долбленок Стаи. Рорн посмотрел на них тяжелым взглядом:
- Это все, что у вас есть?
- Да, - ответил я. - Конечно, сколько-то их где-то дрейфует без экипажей, и многие, наверное, в панике сбежали домой.
- Мы здорово будем перегружены.
Рорн заговорил со своими хозяевами. Над водой полетела беззвучная передача.
- Нам навстречу выйдет отряд из Прасио, и часть народу перейдет к ним. Но это займет много часов.
- А можно взять одну или две брошенные лодки, - предложил Валланд. - Надеюсь. Не хотелось бы сидеть, как сельди в бочке, тем более когда сельди такие волосатые.
Он глубоко вздохнул:
- Эхе-хе! Даже воздух в турецких банях покажется свежим после такого рейса с тобой в одной каюте.
- Тебя никто сюда силой не тащил, - сказал ему Рорн.
- А мне просто любопытно стало, понимаешь?
Каноэ были длинными и очень остойчивыми, даже после того как мы их заполнили от киля до борта. Конечно, перегрузка сильно снизила их скорость. Айчуны, для которых места было с избытком, могли легко уйти от своего сопровождения. Но мы держались вместе. Песня рулевых смешалась с шумом ветра, волн и отдаленных раскатов грома, весла ударили, и мы пошли через озеро. Последнее, что я видел на берегу, были освобожденные нами люди, молча стоящие среди камышей и смотревшие нам вслед.
Мы, три человека, оказались в одном каноэ. Я этого не ожидал, но Рорн хотел поговорить. Мы устроились поудобнее (насколько это было возможно) на носу, так что другие пассажиры лишь давили на нас с боков. Они не разговаривали и почти не двигались - только перевязать рану или смениться у весел. Их боги от них удалились, но они были ошеломлены всем случившимся. Когда мы миновали "Метеор", многие сделали знак от нечистой силы.
- Чего ты не взял омнисонор, Хьюг? - спросил Рорн.