- Я не в голосе, - буркнул Валланд.
- Он полезен для общения.
- Есть язык внешников.
- И тем не менее…
- Да черт бы тебя побрал! - взорвался Валланд. - Я на этом инструменте сложил песню для Мэри О’Мира, и ты думаешь, я стану его использовать для разговора с твоими вонючими хозяевами?
- Не надо эмоций, - сказал Рорн. - У айчунов не меньше прав на защиту своей культуры, чем у любого другого. Вы им и так много сделали вреда.
"Что ж, - подумал я, - мне жаль, что погиб старик Гиани. Он был вполне достойным субъектом - на свой лад".
- Мы не хотели никому вредить, - ответил Валланд. - Оставили бы нас в покое, ничего и не случилось бы.
- Да ну? А ваше влияние на дикарей? Вы планировали их организовать, дать им новую технику, новые понятия. А ведь они - враги. Они бы стали гораздо опаснее для ниао. И потом, как бы ни были хороши твои намерения, можешь ли ты гарантировать, что люди не придут в этот мир?
- Нет, - сказал Валланд, - и мне на это наплевать. В твоем рассуждении о самозащите культуры столько же смысла, сколько в бурчании живота. Конечно, каждый имеет право защищаться от нападения - что мы и делали. Но его право отгораживаться от новых идей происходит только от возможности это делать. Если это получается, хорошо. Это доказывает, что у него есть что-то получше, чем так называемые прогрессивные понятия. А если нет, то тем хуже для него.
- Другими словами, - подколол его Рорн, - сила есть право.
- Я этого не говорил. Всегда есть хорошие или дурные способы. И если кто-то не хочет играть в игру, он должен иметь право на выход. И только тогда его поддержат те, кто хочет остаться в игре.
Валланд начал снимать сапоги и рубашку.
- Святой Иуда, до чего жарко! Я бы не отказался от грозового душа прямо здесь.
- Айчуны были древней расой уже тогда, когда мы еще не стали млекопитающими, - сказал Рорн. - И ты посмеешь сказать, что ты мудрее их?
- Теоретико-историческая концепция "Райский сад", - про себя сказал Валланд.
- Что?
- Часто слыхал на Земле, когда там еще шло брожение. Люди говорили, что все идет неправильно, а все потому, что отступили от добрых старых проверенных дедовских заповедей и путей. Я всегда думал: если эти пути так уж хороши, то почему от них прежде всего и отказываются?
- Ты имеешь в виду, - вмешался я, - что, если бы глубинные дьяволы действительно нас превосходили, им бы нечего было нас бояться?
- Верно, - сказал Валланд. - Кроме того, если уж речь о самоопределении и подобных материях, что имеет с этого Стадо?
По лицу Рорна мелькнула тень раздражения. Я вспомнил, как он, бывало, психовал и кидался на любого из нас, и мне стало его жалко. Как будто я увидел призрак.
- Теоретизируй сколько хочешь. Но факт, что айчуны показали вам сейчас, кто из вас выше.
- Они получили временный тактический перевес, - возразил Валланд. - Посмотрим, что будет дальше. А что ты конкретно собираешься делать?
- Помешать основанию базы на этой планете, - спокойно сказал Рорн. - Ия думаю, не силой. Есть способы получше. Мы убедим будущих визитеров, что планета для них бесполезна. У меня есть идеи на этот счет.
- Да, ты этим глубинным дьяволам нужен, - согласился я. - Но как они поддержат твою жизнь? У тебя с собой походный рацион. Что ты будешь делать, когда он кончится?
- Пищевые баки в лагере остались нетронутыми, - заметил Рорн. - Ваши друзья не откажутся кормить вас, даже если это будет значить кормить заодно и меня.
"Пока не придет время и ты не захватишь все себе силой", - подумал я.
- А почему бы тебе тоже не раздеться, шкипер, пока ты еще не сварился? - спросил Валланд.
Я осознал, что жара давит на меня, как мокрая толстая шерсть. Крепнущий бриз с севера почти не приносил облегчения. Он сбивал нас с прямого курса, или это мне казалось из-за облаков, - скрывавших солнце, по которому мы ориентировались. Я ощупал сам себя и понял, что мышцы слишком напряжены. "Судороги мне только не хватало, - подумал я сквозь нарастающий шум в ушах. - Места, чтобы вытянуться по-настоящему, здесь нет, но несколько изометрических упражнений помогут".
- Заставляет вспомнить Высокую Сьерру, - пробормотал Валланд.
- Что вспомнить? - спросил я. Все что угодно, лишь бы забыть, что я нахожусь здесь и вскоре, очень возможно, буду мертв. Но я не понял, обращался он ко мне или говорил сам с собой. Он смотрел в даль озера, в полумрак дня и надвигающийся шторм и почти пел.
- Горы такие на Земле. Там еще сохранились нетронутые места. Мы с Мэри там однажды бродили. Тоща почти уже изобрели антитанатик, и все знали, что вот-вот он появится и никто из живущих уже не состарится. Странные это были недели. Я вспоминаю их, и они как будто нереальные. Так тихо стало в мире. Люди стали так осторожны, зная, чем они рискуют. Предчувствие было растворено в самом воздухе. Пока раса людей ждала - это было похоже на пробуждение после спада лихорадки. Все человечество готовилось избавиться от болезней - ужаса прошлых веков. Раньше ты смотрел на маленькую девочку - вот как твоя - и думал, что не пройдет и столетия, как этот комочек счастья будет слепой уродиной, в страданиях призывающей смерть. И вот это кончалось. Людям надо было к этому привыкнуть.
Мы с Мэри были молоды. Мы не могли тихо сидеть и ждать. Мы хотели показать самим себе, что у нас есть жизнь, достойная бессмертия. Что же, нам теперь проводить столетие за столетием, осторожничая и всего остерегаясь? И в конце концов большинство людей разделило эти чувства и двинулось к звездам. Но сначала так поступили мы. Или, скорее, Мэри - она сама из таких и меня заставила почувствовать то же, что и она.
И мы отправились в Сьерру, и там высадились, и начали странствия. День за днем, и солнце над головой, и ветер в ветвях сосен, и мы дошли до альпийских лугов и смотрели вниз на крутые голубые склоны, и играли в снежки на перевале, и на одной ночевке у озера видели одновременный восход Луны и Юпитера, когда они отбросили две ровнейшие дорожки, и красивее их были только глаза Мэри.
Но это не было просто развлечение. Для нее, а потому и для меня, это было вроде паломничества. Ведь эти места любили и другие. Но их взяла смерть, и они никогда не придут обратно. Мы делали это за них. Мы поклялись тогда друг другу, что никогда не забудем своих мертвых.
Валланд чуть-чуть улыбнулся:
- О Господи, как же мы были молоды!
Рорн открыл было рот, и я ощетинился заранее. Сколько можно выносить его проповеди? И в этот миг раздался голос с головного каноэ:
- Я-о-о-о-о айее! Айее!
Плотно набитые в нашей лодке ниао зашевелились и стали выглядывать вперед через головы своих товарищей. Солдаты положили руки на оружие. Гребцы перестали грести. Я слышал шум ветра; ветер крепчал. Белые барашки шлепали по корпусу нашего судна, и оно покачивалось. Сдвинув очки на глаза, я тоже посмотрел вперед.
Мгла несколько рассеялась, и я увидел другое каноэ Стада в нескольких километрах к западу. Оно болталось на воде без признаков жизни. Но с каноэ айчунов закричал карлик, и его слова подхватили гиганты.
- Что они говорят? - спросил Валланд.
- Там наши, в той лодке, - ответил Рорн. - Испуганные… похоже, раненые*.. Я еще не очень много знаю слов ниао. Айчуны исследуют их мысли.
"Мысли они читать-то и не умеют, - мелькнуло у меня в мозгу. - Однако они достаточно уже могли изучить людей, чтобы уметь определять эмоциональные образы. Если они возьмутся за меня, что они увидят?"
Я старался подавить смесь страха, ярости и надежды, обуревавшие меня в тот момент. С тем же успехом я мог бы приказать грозе перестать.
- Очевидно, спасшиеся после битвы, - заметил Валланд. - Должно быть, раненые и обессиленные не могут добраться домой.
Раздалась команда, и наша лодка сменила направление.
- Что ж, лишняя лодка позволит уменьшить давку у нас.
Умеют ли айчуны отличать Стадо от Стаи чисто ментально?
Я думал, что нет. Видовых различий не было. Телепатия айчунов должна была действовать только на близких расстояниях и неточно, иначе зачем бы им было действовать через карликов? Если ты делаешь себе инструмент, то для той работы, которую без него сделать не можешь. И другую работу он тоже не сделает. Карлики были специализированы. Они не стали бы следить или предупреждать, если их не попросить специально. В течение миллионов и миллионов лет здесь никогда не был нужен радар ни в каком виде, и благодаря всемогуществу глубинных дьяволов не нужно было знание военных хитростей.
На этом Валланд построил свою стратегию, и это срабатывало, пока дело не касалось Рорна. Мы могли только надеяться, что получится и дальше.
Айчуны наверняка отметили гнев и ужас на борту каноэ. Это было вполне естественно после битвы. Что же касается эмоций моих или Валланда - нам-то чего было приходить в возбуждение?
- Заткни глотку, собака! - рявкнул я на Рорна.
- Что за притча? - Он замигал на меня.
- Не говори "наши"! Они не наши. И не твои. Ты своих продал!
Я неуклюже на него замахнулся. Он отбил мою руку. Стоявший за ним солдат отодвинул меня копьем. Валланд взял меня за руку:
- Спокойней, шкипер. - И Рорну: - Не то чтобы я был не согласен.
Он добавил пару сочных оскорблений.
- Тихо! - сказал Рорн, пригладив свои растрепанные ветром волосы. - Я с вами поговорю, когда вы придете в себя.
От его хозяев долетел вопрос. Он ответил на языке внешников. Я примерно понял, что он говорил: "Ничего страшного. Заложники проявляют неразумие".
Мы с Валландом обменялись взглядами. Нельзя было показывать свое облегчение. Это тоже могли заметить.
- А что ты от нас ожидал, сука? Да я бы тебе кишки выпустил!
- Я сказал "тихо". Не будете слушаться - придется наказать.
Мы пестовали в себе жажду мести, как комнатный цветок. Каноэ ползли вперед. Вот один ниао поднялся в дальнем - ох и далеком же! - каноэ и помахал рукой. Это, несомненно, был солдат, и сильно изуродованный. Я не задумывался о том, какими средствами его заставили сотрудничать. "Это не моя идея и не Хьюга, - сказал я про себя, пытаясь оправдаться в собственных глазах. - Выдумка я-Келы, скорее всего. Чего же ожидать от столько перестрадавшего народа?"
Если до того время шло медленно, теперь оно просто остановилось. Лодки медленно сходились, как гипербола с асимптотой. Я уже наполовину потерял рассудок, когда Валланд повелительно заорал мне:
- Смотри!
И в тот же момент прозвучал приказ. Весла остановились. Кто-то заподозрил неладное.
- Пошли!
Я вскочил на ноги. Мы были не так близко, чтобы перепрыгнуть в дрейфующую лодку. Я знал, что сгрудившиеся тела в ней выглядят так же, как и прочие ниао. Но быть может…
Раненый солдат упал.
Рорн вцепился в меня. Поврежденной рукой я отбил его руки, а кулак здоровой руки врезался ему в нос. Удар отдался в моих костях. В Валланда полетело копье. Он отступил в сторону и нырнул за борт. Я за ним.
Вода была теплая и мутно-красная. Я задержал дыхание и заработал руками и ногами изо всех сил. Когда я выныривал, судно Рорна все еще было почти у меня над головой.
Стрелы взрезали волны. Я снова нырнул и поплыл наугад.
Азкаты в лодке вскочили, схватились за весла и отчаянно начали грести нам навстречу. Это была идея Валланда: ненадежная, но любой шанс надо было использовать, чтобы с нами не сделали того, что с Рорном.
Пока противник был занят переговорами в хижине, большую часть лодок ниао унесли и спрятали. Осталось немного - не так мало, чтобы это казалось невероятным, но достаточно мало, чтобы они были перегружены и двигались медленно. Одна из них ушла вперед с небольшим экипажем и я-Келой в роли капитана.
У наших людей на берегу был компас, отмечавший курс айчунов. Наспех проинструктированный, я-Кела был снабжен таким же прибором и рацией. Брен, Гальмер и Урдуга объяснили ему, где залечь и ждать. И его бойцам дали пару лучевых пистолетов.
Их заряды вспыхнули завесой молний. Вода закипела - на спуск жали неумелые стрелки. И все же флотилия айчунов подалась назад.
Но враг не отступил. Четыре огромные фигуры бросились в воду и поплыли. Эти солдаты, привычные к водной планете, могли добраться до нас раньше я-Келы. Они могли отволочь нас обратно - или в крайнем случае убить. Мои силы были на исходе - я плохой пловец.
Валланд, по человеческим меркам, был хорошим пловцом. Мощным кролем он сравнялся со мной за минуту.
- Загребай воду, - выдохнул он. - Экономь энергию. Она еще понадобится.
- Нам конец, - прохрипел я.
- Или да, или нет. Но лучше так.
Ближайший солдат рванулся ко мне, но Валланд перехватил его. Они сцепились и ушли в глубину.
В меня вцепилась рука. Я взглянул в разинутое рыло, бессильно попытался вырваться и погрузился. В голове стоял грохот. Я отрешенно подумал: "Вдохни воду, идиот. Вдохни и умри свободным". Но рефлекс не давал этого сделать. Я кашлял, плевался и пытался вывернуться.
Мое лицо снова было на воздухе. Меня тащили на буксире. Рядом появился Валланд. Своему противнику он сломал шею. Сейчас он дважды ударил. Солдат завопил и отпустил меня.
Валланду пришлось меня поддерживать. Оставшаяся пара солдат приближалась по окрашенным кровью волнам. Валланд мог действовать только ногами. Они стали обходить его с двух сторон. Я увидел, как поднялся кинжал.
Потом вода наполнилась телами и оружием.
Команда я-Келы тоже состояла из хороших пловцов. Полдюжины их бросились в воду, как только увидели наш прыжок. Опередив свое каноэ, они подплыли к нам. Их товарищи не очень отстали, и, хотя стрелки не решались стрелять рядом с нами, они могли не подпускать подкрепления противника.
Схватки я не видел. Меня охватила тьма.
Потом я лежал в каноэ, блевал, кашлял и плакал. Это была не просто реакция. Меня еще и тошнило. Бог галактики, кто бы ты ни был, неужели мы должны все убивать и убивать, пока не переполнится чаша терпения Вселенной и она не исчезнет в коллапсе?
Худшее было впереди. Я рад, что был тогда лишь наполовину в сознании. Лзкаты с радостными воплями бросились в погоню за айчунами. Скоро мы подошли на расстояние выстрела для снайпера вроде Валланда. Один из айчунов бросился в воду и ушел вглубь, но Валланд подождал, пока он всплывет за воздухом, и пристрелил и его.
Над нами ревел шторм. Солнце скрылось за черными тучами, слепили молнии, гром раскалывал небо, и по моему голому телу хлестнули первые плети дождя. Поверх прицела я взглянул на лодку Йо Рорна, за которой мы теперь гнались, чтобы отобрать наше снаряжение. Рорн вскочил и закричал, и такое страдание было в этом крике, что, когда топор солдата раскроил ему череп, это было почти что к лучшему.
Валланд тяжело опустился рядом со мной. По его щекам и бороде скатывались капли воды, как слезы.
- Я этого не хотел, - мрачно сказал он. - Они сошли с ума, когда увидели, что мы убили их богов. Их обуяла жажда мести, а под рукой был только он.
Лодки рассеялись и уходили. Ту, за которой мы гнались, экипаж оставил.
- За это спасибо, - сказал Валланд. - Не будет больше бойни… Ты ведь тоже был одним из нас, Йо.
- Но зачем ты убил айчунов? - еле выговорил я. Моя слабость еще не прошла. - Мы ведь были в безопасности. Зачем?
- Мы не были в безопасности. И еще очень долго не будем. А я дал понять каждому, кто этим интересуется, что их можно победить, как и всякого другого. Нам нужно все, что работает на нас.
Он встряхнулся.
- Ладно, что сделано, то сделано. Нам надо или быть беспощадными, или сдаваться прямо сейчас. Есть, конечно, пределы, за которые выходить нельзя, но мы еще к ним близко не подошли. А сейчас бы тебе, шкипер, поспать, и тогда станет получше. Поехали домой.
Глава 16
День застыл в полудне. Мы отдыхали, восстанавливали силы и отсыпались. Тем не менее, когда мы вышли из нашего лагеря и увидели озеро, горящее красным в пурпурных сумерках, возникло ощущение заката. На всю местность легла великая тишь. Ниже по берегу мерцали костры Стаи я-Келы. Большая часть членов Стаи после оглушительного празднования победы на озере вернулась домой, в леса, но я-Кела и еще несколько его соплеменников остались с нами. Мы собирались пойти к ним и составить планы.
Сразу за воротами мы остановились. Валланд, Брен, Галь-мер, Урдуга и я - крохотная кучка.
То, о чем думали все, Гальмер сказал вслух:
- Ты и в самом деле веришь, что у нас есть шанс?
- Ну конечно, - сказал Валланд. Его оживленность бросала вызов дикому и суровому ландшафту. - Мы отбили обратно наш лагерь. Ничего из того, без чего нам не обойтись, не разрушено. У нас есть союзники. Сынок, если мы не попадем домой, значит, мы этого не заслуживаем!
- А противник, Хьюг? Айчуны! Они ведь не примут поражение, как спортсмены. Они пойдут на нас, а против всей планеты нам не выстоять.
- Свои трудности у нас есть, - согласился Валланд. - Но ты подумай сам. Мы показали Стае, что глубинных дьяволов можно побеждать. После этого они пойдут за нами в пламя сверхновой, если с ними правильно обращаться - а я теперь знаю как.
Его взгляд упал на широкий водный простор.
- Расстояние - хорошая защита. Нападающий растягивает линии коммуникаций, и они становятся тоньше. Лесные племена могут их перерезать. Хотя я не собираюсь сидеть и ждать. Мы скоро сами кое-что предпримем. Мы сожжем Прасио, опустошим его окрестности и прогоним Стадо обратно к морю. Глубинные дьяволы не привыкли быстро действовать. Им понадобится время, чтобы прийти в себя и организовать контратаку. Но к тому времени мы будем готовы.
- И все же, - сказал я, - это война. А когда мы будем работать?
- Это не наша война, - ответил Валланд. - В основном она касается Стай. Мы им обеспечим руководство, новые виды оружия, разумную тактику, понятие о стратегии. Этого, я думаю, будет достаточно. Ты подумай, вряд ли в Стаде такая уж чертова уйма солдат. Глубинным дьяволам их не было нужно много, а времени вывести целую орду у них не будет - тем более что им ее не прокормить. Нет, большинство будет свободно для работы - мы и те, кто будет нам помогать.
Помолчав минуту, он добавил:
- И в любом случае это не будет война на уничтожение. Наша сторона будет довольствоваться удержанием этой территории, может быть, захочет еще отбить часть захваченных ранее, но Стаи не завоевывают мир. И если глубинные дьяволы не безнадежно глупы, они примут эти условия, раз уж им утерли нос. А тогда мы пятеро займемся, наконец, настоящим делом.
Брен вздохнул. Он все никак не мог избавиться от переживаний плена.
- Это если нас не убьют в случайной стычке. Если мы останемся верны своей цели, а будет неудивительно, если мы так устанем, что просто на все плюнем.
Валланд расправил плечи. Свет окрасил медью его волосы. Огромный на фоне неба, он сказал:
- Нет, не плюнем. Мы все время будем помнить, что наша цель - вернуться домой.
Он повернулся и пошел, широко шагая, к лагерным кострам я-Келы. На ходу он коснулся клавиш омнисонора, и раздалась песня:
Все громче чуть слышно звучавшая песня и
громче мой голос живой,
Шаги ты заслышишь все ближе и ближе,
они уже рядом с тобой,
Я снова вернулся домой.
Мы пошли за ним. Мы построили космическую шлюпку и получили помощь внешников. Это заняло сорок лет.